Голограмма вокруг них, темный лес, полный искореженных деревьев, – это метафора. Поврежденные файлы в корневом каталоге. Именно это пытался сказать им Актеон в последнюю миллисекунду перед тем, как начать перезагрузку.

– Непонятно. Неужели Актеон думал, что мы сами догадаемся? Почему бы просто не оставить для нас записку, ну, знаете, «исправляю несколько плохих файлов, скоро вернусь»?

Она обращалась к Паркеру, но ответил олень:

– Первым действием Актеона была самодиагностика на предмет наличия дополнительных поврежденных файлов. Он обнаружил множество повреждений, включая фатальный сбой процессора речи.

– Значит, он был настолько сильно поврежден, что не мог ни говорить, ни писать, – сделал вывод Паркер. – ОС, сколько повреждений обнаружил Актеон?

– Приблизительно девяносто девять процентов файлов Актеона были повреждены. – Олень на мгновение опустил голову. – Округляем до ближайшего целого числа.

– Как это возможно?

– Нет информации, – ответила операционная система.

– Это не похоже на случайный сбой, – заметила Петрова. – Речь не о неверной строке кода. Больше похоже на то, что Актеон был атакован. – В офицерской школе Надзора она прослушала курс по кибервойнам и теперь жалела, что не уделила этому больше внимания. – Я готова поставить хорошие деньги на то, что тот, кто сделал это с Актеоном, также натравил на нас корабль-колонию.

– Между этими двумя атаками имеется большая разница, – усмехнулся Паркер. – Для заражения вирусом такой сложной системы, как Актеон, потребуется очень сложное программное обеспечение. Бросать в нас контейнеры с грузом – дело рук отчаянных людей, у которых вообще нет никакого оружия.

– Это просто бритва Оккама^[21]. С какой долей вероятности два совершенно разных врага напали на нас в одно и то же время?

Хмурый взгляд Паркера подсказал, что он воспринимает ее всерьез. Хорошо.

– ОС, что ты можешь сообщить об атаке, о содержимом поврежденных файлов? Это просто мусор или они дали Актеону новые инструкции?

– Новый пользователь вошел в систему. Новый пользователь имеет доступ к корневой папке.

– Прости? – переспросила Петрова.

– Новый пользователь изменил ваш уровень доступа. У вас больше нет доступа к этой информации.

– Подожди. Подожди! Какой новый пользователь?

– У вас нет разрешения на просмотр списка пользователей.

Паркер ткнул пальцем в консоль, которую она не могла видеть.

– Нас заблокировали, – резюмировал он. – Этот новый пользователь заблокировал нам доступ к операционной системе.

Петрова выругалась под нос.

– Эй, – позвала она. – Кто бы ни вошел в систему, вы нас слышите? «Артемида» подверглась нападению. Она получила много повреждений, и у нас серьезные проблемы. Нам нужно, чтобы вы разблокировали операционную систему Актеона, чтобы мы могли заняться ремонтом.

Ответа не последовало.

– Подтвердите прием информации, – сказала она, на этот раз громче, потом крикнула: – Хоть что-нибудь скажите!

Ничего.

Она смотрела на Паркера, он – на нее. Олень между ними опустил нос к полу, будто пасся на голографической листве.

– Нас выкинуло из интерфейса, – произнес Паркер. – Господи Иисусе. Мне казалось, у нас что-то получается.

– Кто этот новый пользователь, вот что меня беспокоит. Кто мог захватить операционную систему? Может, кто-то из Надзора? Из ОСЗ?

Прежде чем Паркер успел ответить, в помещение вошли Чжан и Плут. Доктор выглядел запыхавшимся и растерянным. Робот подпрыгивал на своих суставчатых конечностях.

– Я нашел кое-что очень интересное, – сообщил он.

– Отлично. – Паркер обхватил голову руками. – Просто расскажи. Нам хватит потрясений на один день. Просто… просто расскажи нам.

– Мы не одни, – сказал Плут.

34

Чжан ничего не мог с собой поделать. Он все трогал и трогал кусочек кости в кармане. Ему не нравилась текстура – шершавая поверхность, неприятная маслянистость с обожженной стороны, – но он не мог оставить кость в покое.

Что она могла означать?

Маловероятно, что тот, кто потерял эту кость, мог выжить. Подобный фрагмент можно было найти на месте ужасной аварии. По мнению врача, владельца тазовой кости разнесло на куски страшным взрывом. В космосе, конечно, случались подобные вещи, и иногда, как ни страшно об этом думать, человеческие останки появлялись там, где их вряд ли кто-нибудь когда-нибудь найдет. Но как именно этот кусок кости оказался в одном из вентиляционных каналов «Артемиды»? «Артемида» была совершенно новым кораблем. Путешествие с Ганимеда на Рай-1 было его дебютным рейсом.

Насколько он знал, на борту еще никто не умирал. Никого не взрывало так, что оставались осколки костей.

В этом не было никакого смысла. А значит, объяснение могло быть только одно. Он сходил с ума. У него очередной приступ психоза. Вещица в его кармане была всего лишь сломанной лопастью вентилятора. Он заблуждался, его разум обманул его.

– Доктор? – позвала его Петрова.

Чжан в испуге огляделся. Остальные разговаривали, более того, они были погружены в очень важную дискуссию о находке Плута. Чжан все пропустил.

– Я… Простите, вы не могли бы повторить вопрос?

– Я просто спросила, как много вы знаете о здешней колонии. О ее истории. Потому что пока я не понимаю смысла происходящего.

Она указала на стену. Та самая переборка, которую они использовали в качестве экрана для отображения взаимного расположения «Артемиды», «Персефоны» и грузовых контейнеров. На стене по-прежнему были видны два корабля в виде ярких точек. Но теперь отображалось и многое другое. Десятки, может, сотни других точек, и все они очень, очень медленно двигались широкими кругами вокруг центра. Новые точки светились слабо, но видно их было отчетливо. Некоторые были крупнее других.

Чжан заставил себя не трогать предмет в кармане.

– Это поле астероидов? – спросил он. – Похоже.

Он не придал значения изучающему взгляду, что Петрова бросила на Паркера. Он и раньше видел, как люди обмениваются такими взглядами в его присутствии. Она спрашивала Паркера, что не так с их доктором.

Должно быть, они обсуждали что-то довольно долго, и он пропустил все, что они сказали. Внутри нарастало чувство вины и стыда.

А потом ИМС вонзил клыки ему в запястье, накачивая стабилизаторами настроения. Они подействовали быстро, но все же ему пришлось перебороть волну ненависти к себе, захлестнувшую его.

Чжан схватился за переносицу и сильно зажмурился, пытаясь заставить себя лучше осознавать окружающую действительность. Он подводил остальных, и это нужно было остановить.

– Ладно, простите. Я отвлекся. Я на адреналине, и голова не так ясна, как хотелось бы.

– Это понятно, – сказал Паркер.

– Но нам нужно, чтобы вы сосредоточились, – добавила Петрова.

Чжан кивнул.

– Тогда давайте… давайте сыграем в игру. Давайте притворимся, что я типичный рассеянный ученый. Что я полностью пропустил все совещание. Не могли бы вы пересказать основные тезисы?

Он больше не прикасался к куску кости. Просто разгладил карман, в котором она лежала, как бы пряча ее от посторонних глаз. Отложил до лучших времен.

Плут не вздохнул и не включил ни один из своих звуковых сигналов. Он просто мотнул головой и сказал:

– Капитан Паркер попросил меня использовать наш единственный доступный датчик – радиотелескоп, посмотреть, нет ли поблизости других кораблей. Чтобы мы могли попросить помощи. Я подумал, что это довольно глупая идея. Система Рая – настоящее захолустье. Изредка сюда прибывает колониальный корабль вроде «Персефоны», чтобы высадить новых людей, но в остальном никто не заходит так далеко. Вот почему правительство послало «Артемиду». Чтобы проверить, все ли в порядке с колонией. Просканировав пространство вокруг планеты, я подумал, что, возможно, найду пару спутников на орбите Рая-1, но вот это, – робот указал одной клешней на стену, – я несколько удивлен. Эти точки – космические корабли.

Чжан прищурился и посмотрел на точки.

– Все они?

– Включая «Персефону» и не считая нас, в системе Рая находится сто семнадцать космических кораблей. Все до единого на высокой орбите вокруг Рая-1.

– Как это возможно? – Чжан подошел к стене и положил на нее руку, как будто мог прикоснуться к этим далеким кораблям и понять, что они там делают. – Лейтенант Петрова, вы спрашивали, что я знаю о колонии Рай-1. Ответ: не так много, но я знаю, что она небольшая. Может быть, всего десять тысяч человек? Нет абсолютно никаких причин, чтобы понадобилось столько кораблей для поддержки. О каких… каких кораблях идет речь?

Робот подпрыгивал вверх и вниз.

– Разные типы. Много кораблей-колоний – может, тридцать. Некоторые даже больше «Персефоны». Десятки маленьких транспортников вроде «Артемиды». Грузовые суда и буксиры, куча таких. Пара боевых кораблей, и я имею в виду больших мерзких ублюдков типа дредноутов. Такие корабли посылают, если хотят разбомбить колонию.

– Надзор послал бомбардировщики, чтобы уничтожить колонию? – У Чжана перехватило дыхание. – Не могу в это поверить. Если бы Надзор пытался устроить геноцид, мы бы обязательно узнали.

Петрова прочистила горло.

– Боевые корабли могут сделать что-то подобное, но такая возможность раньше не использовалась. На Рае-1 нет никаких записей о подобной атаке. Нет никаких записей о том, что кто-то даже предполагал подобное. – Петрова пожала плечами. – Записи можно подделать, вещи можно спрятать. Но если взглянуть на планету, не видно каких-либо следов бомбежек. В любом случае нет причин бомбить. Это просто мирная колония.

– Возможно ли, что что-то случилось, пока мы находились в криосне? – спросил Чжан. – Может быть, Рай-1 решил взбунтоваться, и эти военные корабли послали для усмирения?

– Это как раз к тому, о чем я говорю, – сказала Петрова. – Для усмирения колонии нужны солдаты. Посылают транспортник с отрядом. А эти военные корабли предназначены для разрушения городов. Их не посылают, если не хотят убить всех людей на планете. Они будут бесполезны для поддержания порядка. Кроме того, мы спали сколько, девяносто дней? Меньше. Политические беспорядки не происходят в одночасье. Надзор должен был знать, что скоро начнется восстание. Я бы что-нибудь слышала. Мне говорили, что Рай-1 – образцовая колония. Люди здоровы, счастливы, абсолютно довольны. Все, кто прибыл сюда, полюбили это место, полюбили новую жизнь.

– Военные корабли не имеют смысла, но и корабли-колонии тоже, – заметил Паркер. – Как вы сказали, доктор, на Рае-1 живет всего около десяти тысяч человек. Некоторые из кораблей-колоний, которые мы обнаружили с помощью радиотелескопа, могли бы в одиночку перевезти такое количество людей. «Персефона» – один из самых маленьких.

– Значит, правительство активизировало усилия по отправке сюда колонистов. – На самом деле Чжан в это не верил. Он просто выдвинул гипотезу. – Колония оказалась настолько успешной, что ее решили расширить.

– Может быть, – сказал Паркер. – Мы не знаем. Я просто… Мы не знаем.

Петрова вышагивала взад-вперед позади Чжана. Похоже, ситуация ей совсем не нравилось. Теперь она вышла вперед и постучала кулаком по экрану.

– Кто-то лжет. Кто-то лгал нам. Очень много. Я в Надзоре, черт побери. Наша работа – следить за людьми. Знать, что они делают, все время. Я понятия не имела, что тут происходит!

– Есть еще одна странная вещь, – произнес Плут. – Ты еще не слышал про это, Чжан.

Чжан неловко сглотнул. Это было еще не все?

– Несколько кораблей движутся. Два из них изменили курс за последний час или около того, после того как Петрова вывела из строя электромагнитную катапульту на «Персефоне».

– Дай угадаю, они направляются в нашу сторону.

Робот кивнул.

– Да. Они двигаются быстро. Настолько быстро, насколько позволяют двигатели. И прежде чем ты спросишь, один из них – транспортник, такой же, как «Артемида». Другой – один из тех больших военных кораблей.