– Маленькая Адалина, неужели ты всерьез думала, что найти информацию о человеке – пустяковое дело на пару часов? Тогда аристократы Великого Материка не платили бы гильдии баснословные деньги или куда более ценные богатства.

Тристан снова подошел к ней непозволительно близко и смерил снисходительным взглядом. Эти его игры никак не действовали на Адалину. Она еще при первой встрече раскусила все его уловки. Сделав шаг вперед, уничтожая всякое пространство между ними, она вздернула подбородок и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Во-первых, я о таком не думала. Во-вторых… – Она расправила плечи, так что ее грудь коснулась его груди. Тристан растянул губы в довольной улыбке, явно наслаждаясь их перепалкой. – Я просила не называть меня так. Я уже давно не маленькая.

Тристан склонился над ее ухом, и его волосы защекотали ее щеку.

– Говори это себе почаще, дорогуша, – прошептал он, склонив голову, но это выглядело не как учтивость, а как очередная насмешка. Потом он оставил ее в гостиной одну.

Стоило двери захлопнуться за ним, как Адалина ощутила слабость в ногах. Она прошла к дивану, подхватила бутылку, оставленную Тристаном, и допила остатки прямо из горла, наплевав на манеры. Только сейчас она в полной мере осознала, какой долгий путь ей предстоит пройти, чтобы добраться до истины. И этот путь она преодолеет бок о бок с человеком, единственным, кому она могла довериться, но в то же время тем, кто мог ее уничтожить.

Глава 11

Еще когда Тристан носил титул принца и наместничал в землях Гринхилла, больше всего он любил возвращаться домой после долгих путешествий по континенту. В Гринкасле его всегда ждал теплый прием от верных подданных, умиротворение и покой. Но теперь хранителем тех земель Арон назначил лорда Филиппа, и Тристан больше не мог называть старый замок с поросшими мхом стенами своим домом. Хотя он понимал, что утраченный покой не смог бы вернуть даже там.

Аталас уже начал его раздражать, и Тристан как никогда раньше понял, почему Кристин так невзлюбила этот город. Если район Вельмож отличался красотой, чистотой и относительной безопасностью, то место, где поселился Тристан, даже с натяжкой нельзя было назвать уютным и спокойным. Шумный, людный Фортис и тот уступал в этом Аталасу.

«Осталось немного, скора я уеду отсюда,– успокаивал себя Тристан каждый раз, когда раздражение подступало к горлу и скреблось там стальными когтями.– Нужно только довести дело до конца».

Престарелый лорд Ноэл заподозрил свою юную жену в неверности – и не ошибся. Шпионы Тристана разведали, с кем леди Ноэл коротает скучные дни в отсутствие мужа. Ее любовником оказался молодой портной, обшивающий всю знать Аталаса. Переодевшись в одежду простолюдинки, леди Ноэл ходила на тайные свидания в Ткацкий переулок. Более того, планировала с ним сбежать. Шпионы наконец-то узнали время и место, которое несчастные влюбленные выбрали для побега, и сейчас Тристан собирался на встречу, чтобы забрать столь важные сведения. Он натянул легкую серую тунику и повязал синий кушак – так одевались рыбаки, промышлявшие на берегу Спящей реки, которая протекала на границе Аталаса.

На улице только начало светать. Изекиль так и не вернулся, а Изобель и Адалина наверняка еще спали. Тристан тихо открыл дверь комнаты, стараясь не разбудить девушек, и уже собирался пересечь гостиную, как вдруг услышал шум. Его носа коснулся сладкий аромат печеных яблок, корицы и меда, рот тут же наполнился слюной, и Тристан, проклиная себя за слабость к сладкой выпечке, решил заглянуть на кухню. Он был уверен, что там хозяйничает Изобель, но ошибся.

За длинным деревянным столом с неровной шероховатой поверхностью возилась Адалина. Мука покрывала весь ее передник, и Тристан заметил белые следы даже на растрепанных волосах, торчавших из-под широкой повязки, и на лице. От румяного пирога исходил упоительный медовый аромат с нотками корицы, а в воздухе над ним клубился пар.

Адалина даже не заметила, что Тристана притаился у приоткрытой двери. Она сняла толстые прихватки и склонилась над пирогом, придирчиво разглядывая его, а потом улыбнулась, будто ей подарили новое роскошное платье.

– Получилось! – радостно объявила она, отщипнула кусочек горячей румяной корочки и, попробовав, улыбнулась еще шире.

Тристан не смог сдержать ответной улыбки. С каждой встречей Адалина удивляла его все больше. Много лет назад она, будучи совсем маленькой девочкой, упрекнула его в отсутствии манер. Спустя годы предстала перед ним в образе размалеванной вульгарной дуры, а потом, переодетая в служанку, ввела его в ступор прыжком с балкона. На бал-маскарад, куда женщины наряжались нимфами, феями, принцессами, Адалина перевоплотилась в ночную демонессу и, мрак ее забери, была самой красивой в бальном зале. Теперь эта самая Адалина, выпачкавшись в муке, радовалась как ребенок яблочному пирогу.

Тристан уже собирался бесшумно уйти, оставшись незамеченным. Выбросить из головы счастливую улыбку и манящую родинку над уголком губ, но почему-то остался. Да еще и заговорил:

– Ты всерьез задумалась принять мое предложение устроить тебя на работу в пекарню? – насмешливо спросил он, толкнув дверь и распахнув ее настежь.

Адалина едва заметно вздрогнула и подняла голову. Улыбка слетела с ее губ, но выражение лица оставалось миролюбивым.

– Будешь язвить – оставлю без пирога, – беззлобно ответила она. – А он, между прочим, очень вкусный.

– Это что же? Приглашение на чай?

Адалина пожала плечами и подошла к печи, на которой стоял чайник. Вода, судя по стучащей крышке, уже закипела. Пока Адалина заваривала чай, Тристан приблизился к столу и взял нож, чтобы разрезать пирог. Он и правда выглядел аппетитно: румяная корочка, присыпанная корицей, и пышное нежное тесто с кусочками яблок – у Адалины явно был талант к выпечке.

– Серьезно, тебе стоит податься в кухарки, – сказал Тристан с набитым ртом, когда они сидели за столом. – Повариха моего брата Рэндалла уже стара и ей пора на покой, думаю, ты станешь достойной заменой. Брат у меня до тошноты правильный, справедливый и честный, деньгами не обидит. Будешь жить в спокойствии и достатке. Только не вздумай с ним кокетничать, у него такая ревнивая жена, выцарапает глаза – моргнуть не успеешь.

– Тебе нужно срочно возвращаться к придворной жизни, Тристан, ты совершенно разучился делать комплименты, – равнодушно отметила Адалина, изящно орудуя ножом и вилкой, в то время как он ковырял пирог ложкой.

– А твои манеры проявились только вдали от Изумрудного дворца. Помнится, в нашу первую встречу ты не могла похвастать репутацией благовоспитанной леди.

Тристан многозначительно приподнял бровь, но Адалина оставалась спокойной, как водная гладь на озере.

– Стефан хотел выставить меня перед знатью Аталаса идиоткой, и я безропотно исполняла его прихоть.

– Но почему? Он объявил тебя своей фавориткой, хотел жениться на тебе. Зачем ему портить твою репутацию?

Адалина выпрямилась и отложила столовые приборы. Она смотрела на Тристана без злости и высокомерия, но было в ее взгляде что-то холодное, отстраненное.

– Потому что он хотел, чтобы при дворе все считали меня сумасшедшей. Он держал бы меня взаперти, а сам играл роль несчастного мужчины, чья первая жена скончалась во время родов, а вторая страдает недугом. Потом, когда бы я родила ему наследника, он бы убил меня, обставив все как несчастный случай или удавшуюся попытку свести счеты с жизнью.

– Откуда ты это знаешь?

– Я тоже умею втираться в доверие к добродушным служанками и просить их шпионить для меня. Изобель не единственная, кто мне помогал. Но безоговорочно доверяю только ей одной.

– Почему?

Ему хотелось услышать, что скажет Адалина, хотя он допросил Изобель еще в прошлый свой визит сюда. Она рассказала ему, что поклялась леди Ришель стать ушами и глазами в Изумрудном дворце и служить Адалине верой и правдой. Именно леди Ришель устроила ее на работу, еще когда с мужем и детьми проживала во дворце. После смерти Вероники Ришель Изобель сочла своим долгом защищать ее дочь.

– Изобель напоминает мою старшую сестру Эстель, – призналась Адалина и помрачнела. – Она была добра ко мне и проявляла больше внимания и заботы, чем мать.

– Я слышал о твоей сестре. Мне очень жаль.

– Это случилось бы рано или поздно, – ответила Адалина с прохладой в голосе, но от Тристана не укрылось, как она сжала ткань платья под столом. – Я говорила, что она должна взять жизнь в свои руки, говорила ей или сбежать, или посадить своего пустоголового муженька под каблук. Но ей нравилось, когда все ее жалеют. И вот к чему это привело.

Эстелла Ришель умерла из-за злоупотребления успокаивающими травами. Эта новость ошарашила аталасскую знать два года назад. Не сама смерть дочери Фредерика Ришель, а весть о том, что ее муж от горя выпрыгнул из окна.

Следующие несколько минут они завтракали в давящей тишине. Адалина первой нарушила ее, очевидно, желая сбежать от болезненных воспоминаний.

– Почему ты инсценировал свою смерть? – прищурившись, спросила Адалина. – И не смей снова говорить, что я задаю слишком много вопросов. Моя жизнь сейчас буквально в твоих руках. Я имею право получить честный ответ.

Тристан тщательно прожевал пирог, который без преувеличения получился очень вкусным, а потом запил его ароматным мятным чаем. Он намеренно дразнил Адалину, проверяя ее терпение на прочность, но она продолжала сохранять ледяное спокойствие. Лишь взглядом метала молнии.

– На меня кто-то покушался, – сдавшись, наконец ответил он.

– Всего-то?

– Очень рьяно покушался. За последние два месяца меня четыре раза пытались отравить, однажды даже напали в открытую. Благо, я отделался раной в боку. Чтобы найти убийцу, нужно было ослабить его бдительность. Вот я и стал временно мертвым.

– Кто-то из твоих близких знает, что ты на самом деле жив?

– Младший брат Рэндалл и его супруга Аврора, троюродная кузина Кристин и ближайшие помощники по делам гильдии – Изекиль и Флоренс.

– Когда найдешь того, кто желал тебе смерти, объявишь себя живым?

Но на этот вопрос он не хотел отвечать даже самому себе.

– Теперь моя очередь задавать вопросы, дорогуша.

Тристан доел пирог, но вместо того, чтобы положить себе еще кусок, полез ложкой в тарелку Адалины. Она никак не отреагировала на его выходку. То ли намеренно игнорировала, то ли ее это не смутило.

– Расскажи, что знаешь про пропажу перстня «Сердце Запада».

Адалина отрезала ножом маленький кусочек, но не успела наколоть на вилку, как Тристан схватил его ложкой и отправил в рот. Она с непоколебимой невозмутимостью отрезала еще кусок.

– Мне известно только, что оно пропало еще до смерти Танната. Не знаю, кто его украл.

– Можно поподробнее?

Адалина сняла наконец маску безмятежности и оторвалась от трапезы.

– В то время я жила в резиденции одного из приближенных Стефана, хотя фактически она принадлежала ему. Стефан навещал меня каждый день, следил, чтобы жизнь не казалась мне сладким пирогом. – Она невесело усмехнулась. – Он был зол, как голодный раненый пес, а однажды напился и потерял контроль. Он…

Адалина отвела взгляд, и Тристан увидел, как дрогнуло ее горло.

– Он избил меня, и я притворилась, что потеряла сознание. Пока лежала в постели, куда меня перенесли слуги, я услышала, как он обсуждает с Орионом пропажу. Он сказал, что если они не решат эту проблему, то коронация не состоится. Переехав во дворец, я собрала все сведения воедино. Уже тогда Стефан искал перстень. – Адалина порывисто схватила чашку и шумно отхлебнула остывший чай, забыв про манеры, в отсутствии которых когда-то упрекала Тристана. – Несколько раз он пытал меня. Считал, что мой отец причастен к пропаже перстня, но даже если так, то я ничего об этом не знаю. Мне пришлось с еще большим усердием строить из себя пустоголовую курицу, чтобы Стефан перестал меня подозревать.