Сан-Франциско так и не смог за многие месяцы проживания в нем произвести должного впечатления на Анри. Возможно, он просто еще толком и не смог его рассмотреть? Или европейские критерии достопримечательностей слегка диссонировали с американскими? Джеффри Росс, его приятель по стажировке, через день предлагал вечерком «прошвырнуться по барам». Джефф родом из города Виктория, Техас. Этот городишко – самая настоящая глушь – расположен в юго-восточной части штата Одинокой Звезды. Удаленность от цивилизации пошла Джеффу на пользу. Как это часто бывает с деревенскими парнями, он был рослый, светловолосый, мощного телосложения и не только совершенно не стеснялся своего сельского происхождения, а даже наоборот – гордился. Частенько ходил в галстуке-боло – так называют ковбойский шнурок с наконечниками, – стетсоновской шляпе как у киношного шерифа и в отсутствии жевательного табака постоянно заполнял рот обычной жвачкой. Короче, патентованный ковбой, а они по-другому не гуляют. Может, Анри и желал денек-другой пошататься по городу, заглянуть с Джеффом в аутентичное калифорнийское питейное заведение, протестировать пару модных коктейлей, почувствовать особую местную атмосферу, так сказать. Но в последнюю неделю американские партнеры взяли его в такой интенсивный оборот, что, кроме мечты отоспаться после бесконечного рабочего дня, ни на что не оставалось сил. Впрочем, еще одна навязчивая мысль не оставляла его ни днем, ни ночью. Он страшно скучал по своей возлюбленной. Пронзительное, практически перманентное чувство разлуки было довольно необычным по своим признакам. Оно не вызывало тревоги, в смысле ревности или что Стелле не комфортно без его мужского плеча. Он был в ней абсолютно уверен. Девушка она самостоятельная, воспитанная и однозначно порядочная. Здесь другое. Щемящая нежность разливалась по всему сердцу только от одной мысли о Стелле. Именно в разлуке, пусть пока и не очень длинной, случившейся не по плану, но все же необходимой по работе, он ощутил всю глубину своих чувств. Непереносимо тянуло обнять, крепко прижать к себе, почувствовать, как бьется ее сердечко, поцеловать… Иногда его так накрывало, что Стелла начинала мерещиться чуть ли не в каждой девушке, которые попадались на глаза. Вот и сейчас, подходя к парковке, он увидел женщину, которая садилась в автомобиль. Довольно далеко, метров сто от него. Видно было только силуэт, но этого оказалось достаточно, чтобы тоска нахлынула с новой силой. Так захотелось услышать хотя бы ее голос. Они тяжело расстались. Поссорились почти без причины. Да, наверное, надо было бы согласиться с доводами Стеллы и не давить на нее, чтобы она осталась с ним в Сан-Франциско до конца его стажировки. Если уж быть до конца честным, то и он сам, скорее всего, поступил бы так же на ее месте. Рисковать остаться без работы в этом непростом мире недопустимо в принципе. Без денег, в полной зависимости от другого человека счастливо жить могут немногие. Но эгоизм тоже сильный фактор. А уж мужской и подавно. И он с ним на тот момент справиться не сумел. Поссорились из-за его бескомпромиссной позиции. Уперся как баран! Оскорбился непонятно за что. Форменный идиот! Так случается с близкими людьми. Но надуманная обида давно уже растворилась, смылась из сердца, как будто ее и не было вовсе. Пора извиниться. «Простит ли?» – подумал Анри и взглянул на часы. Почти половина девятого вечера. Он на секунду задумался, вычисляя в уме, сколько времени сейчас в Гонконге. Прибавив пятнадцать часов, выходило, одиннадцать тридцать. Вполне приемлемо.

Анри достал из кармана мобильный телефон, набрал номер Стеллы и с гулко колотящимся сердцем поднес трубку к уху в тревожном ожидании. «А вдруг не ответит? Проигнорирует? Все кончено!» Дурные мысли не успели достичь стадии паники. Через короткое время он услышал ее родной, спокойный, как ни в чем не бывало, голос:

– Привет, принц Анри! Как чудесно, что ты наконец позвонил! Рассказывай, как ты там без меня? Нашел себе голливудскую красотку? Или все еще мечтаешь обо мне?

Шутливый тон Стеллы оказался крайне неожиданным и очень порадовал Анри. Хотя звучала девушка несколько натужно. Он это почувствовал:

– Любимая, привет! У тебя все в порядке?

– Теперь да. Твой ангельский голос снимает даже головную боль. Заждалась уже, сил нет. Я скучаю по тебе просто…

После этих слов Стеллы у Анри по-настоящему отлегло от сердца. Оно все же защемило с новой силой, но уже не от тревоги, а от нежности:

– Принцесса моя, хочу извиниться за свою тупую невыдержанность. Прости меня, пожалуйста. Вел себя как последний кретин! Я очень, очень, очень скучаю. Нет, не скучаю. Я почти умираю без тебя.

После короткой паузы Стелла совершенно искренне и с неподдельным испугом ответила:

– Пожалуйста, не умирай! Нашему ребенку без отца расти нельзя!

Тут уже Анри замер чуть не на минуту, пытаясь осмыслить услышанное.

– Стелла, дорогая, ты говоришь про будущее?

– Конечно, дорогой. Про совсем недалекое. Надеюсь, месяцев через семь с хвостиком сбудется мое пророчество.

Вот теперь Анри все осознал и явственно ощутил, как не может ни говорить, ни дышать. Разом потерял дар речи. Приступ неудержимой радости и нежности сжал его горло, пошла кругом голова, сердце бешено колотилось. Он расстегнул ворот рубашки и оперся обеими руками на капот ближайшего автомобиля, чтоб не упасть. Ярко красный «порше» не оценил его фамильярности и залился противной трелью мерзкой сигнализации.

– Что там у тебя, Анри? Уже вызвал полицию? Совсем не обязательно, дорогой. Беременность даже в Америке не считается преступлением.

Шутка Стеллы вернула Анри в реальность.

– Милая! Дорогая! Любимая! Я абсолютно счастлив! Совсем нет слов. Люблю тебя! Люблю-ю-ю-ю… – протяжно выдохнул Анри.

– И я тоже. Скоро тебе придется делить свою любовь надвое. – Стелла чуть успокоилась и продолжила мило подтрунивать над Анри.

– Нет, солнце мое, любовь не надо делить. Лучше умножу ее вдвое, втрое, в бесконечное количество раз! Когда ты узнала? Почему сразу не сказала? Не знаешь, кто у нас? Мальчик или девочка?

– Анри, столько вопросов, что я запомнила только последний. Рано еще делать правильные прогнозы. Точно не знаю, но интуитивно чувствую, что мальчик. А девочка тебе не сгодится?

– Нет-нет-нет! Мне сгодятся… все трое наших детишек. Девочки… мальчишки… всех буду любить. Главное, чтоб были здоровы. – Анри говорил урывками, чуть взахлеб и с придыханием – нахлынувшая радость не отпускала и продолжала душить, обволакивать каждую частичку тела и души.

– Вот ты мне программку наметил! Не дави! Надо первого спокойно родить, а там уж видно будет. Может, намаешься без сна с подгузниками да и остынешь. Ну ладно. В любом случае чрезвычайно приятно, что хоть в обморок не упал. Короче, когда увидимся?

– Дорогая, надеюсь, что уже скоро. Неделя, может, чуть раньше. Послезавтра к вечеру буду знать точнее. Шеф пока здесь, договорюсь. У нас будет промежуточное совещание. По итогу определюсь конкретнее.

Стелла на секундочку задумалась, перебирая числа и дни недели в уме. Голова совершенно не работала:

– Поняла. В общем, как узнаешь, что к чему, сразу звони. Я начну готовиться к встрече.

Анри мечтательно произнес:

– О! Готовиться? Шампанское, свечи…

Стелла оборвала его на самом интересном:

– Не без этого, конечно. Думаешь, ты один соскучился? Так что поторопись. А то шампанское выдохнется.

– Милая, не задержусь и минуты. Не скучай! Привезу тебе очень редкий подарочек. Что у тебя сегодня?

– Да вот хочу с Айной встретиться. Приглашу ее в заведение на ужин. Покормлю, напою. Она столько хорошего делает! Хочу хоть чем-то отплатить. Прекрасный она человек. Правильный. Кстати, еще одна новость. Айна уволилась из нашей редакции и уже устроилась на новое место. Как будто хорошее. Страсть как хочется посплетничать.

– Отлично. Посплетничать для девочек – это как мальчикам на футбол сходить. А в какой ресторан? Если не выбрала, могу порекомендовать.

Стелла залилась звонким смехом.

– Ты? Ха-ха-ха! Порекомендовать! Без году неделя в Гонконге. В «Гейлорд» пойдем. Дай еще спрошу по главной теме. На перспективу, так сказать. Ты-то сам как решил, в общем? Остаешься в Америке или нет?

– Любовь моя, теперь и не знаю. Думал, уговорю тебя перебраться сюда, в Сан-Франциско. Нормальное, в принципе, местечко. Здесь и по твоей части работы непочатый край. Да и по моей, сама понимаешь, точка номер один в мире. Мощный проект янки затеяли. Глобальный, как мне показалось. Я, похоже, им нужен. Хотя, откровенно говоря, Франция мне милее в сто раз. Знаешь, здесь все какое-то, – он взял паузу, подбирая слово, – пластмассовое. Немного безжизненное. Чувствую себя почти роботом. Попробую убедить шефа, что проект можно обеспечивать и из Европы, а в США выезжать могу в командировки по мере необходимости. Надеюсь, что не откажет. У меня ведь вон какой крутой аргумент намечается! У него самого четверо детей. А ты как думаешь?

– Дорогой, теперь тебе от меня… от нас не отвертеться. А по твоей перспективе подумаем. Понятно, ко всему можно привыкнуть. Франция хороша, оптимальна с многих точек зрения. Она же, как это ты очень точно подметил, «не пластмассовая». Но без языка мне там будет трудно. Согласен?

– Понимаю. Тогда будем искать Францию в Америке. Я уже приметил несколько мест с вполне духоподъемной едой. Даже любимое кафе имеется. С правильными круассанами и довольно приличным кофе.

– Годится. Ладно, хватит болтать. Хочу еще немного поработать и помчусь объедаться всякими вкусностями. А ты иди спокойно спать и не завидуй.

На счет вкусностей Стелла лукавила. Очень хотелось поесть вволю. Однако природа давала о себе знать все отчетливее. Ее уже немного, время от времени, мутило. Пока не сильно, но обычные повседневные запахи еды стали не привлекать, как раньше, а скорее настораживать.

– Понял. Извини меня еще раз, пожалуйста. Люблю тебя, Стелла!!!

– И я тебя, пока.

Анри дал отбой, но еще долго не убирал телефон. Держал в руке. Ему явственно казалось, что от трубки идет тепло теперь вдвойне любимой Стеллы. Как хорошо все обошлось! Помирились! Да и еще по такому невероятному поводу! Счастье-то какое! Ура! Ура!!! «Я скоро буду отцом!» – пела во весь голос его душа. Наконец Анри немного успокоился, убрал телефон и стал озираться по сторонам. Совершенно вылетело из головы, где он оставил свой новейший «понтиак»-кабриолет неонового цвета. Последняя модель! Честно говоря, это было совсем не его авто. Его американский друг, Ник Орлофф, был фактическим счастливым владельцем этой роскоши. Тот самый, с которым он взаимодействовал еще в Париже. Между прочим, он заказывал машину почти год назад и по-дружески дал ему на время попользоваться. В Америке без собственного транспорта невозможно прожить и дня. Да, и у них это запросто. Хотя в данном конкретном случае несколько необычно. Слишком дорогая игрушка. Может, это такое поощрение? Или сигнал, что они во мне заинтересованы реально? Однако Анри вскоре после первого тест-драйва совсем перестал задумываться об этом. Слишком уж хорош оказался «железный друг». Буквально через пару дней пользования авто он буквально сроднился с «понтиаком» и ощущал его своим на веки вечные. Через пару минут «скакун» нашелся. Анри с блаженной улыбкой уселся за руль, запустил мотор, насладился некоторое время уже практически привычным утробным урчанием и резко нажал на акселератор. Именно резко. Только при таком сценарии можно было ощутить всю сладостную мощь такого эксклюзивного суперкара. На выезде с парковки у Анри вдруг снова слегка защемило сердце. Стало как-то тревожно и немного холодно, как от нехорошего предчувствия. Он сразу отбросил дурные мысли.

«Это от нежданного счастья, наверное», – подумал Анри и помчался отдыхать от такого трудного, насыщенного, но безумно счастливого дня.

Тем временем на четвертом этаже офисного здания у окна, выходящего на парковку, стояли двое мужчин и беседовали. Один из них, Ник Орлофф, тот самый владелец модного «понтиака». Рослый подкаченный блондин тридцати плюс минус лет, белоснежная улыбка, джинсы, рубашка в серо-голубую клетку навыпуск поверх белой футболки. Хрестоматийный молодой янки с эталонным экстерьером современной голливудской массовки. Другой постарше. Лет шестидесяти, может, чуть больше. Плотного телосложения, коротко стриженный, явно с армейской выправкой. Консервативный костюм в колониальном стиле резко контрастировал с духом свободы, которым буквально лоснилось его широко улыбающееся лицо. Белые свободные брюки из плотного качественного сатина, светло-серая льняная куртка-пиджак с четырьмя накладными карманами, два на груди и два по бокам, однотонная синяя рубашка с воротником на пуговках и цветастый шейный платок. Для полной картины англосаксонского колонизатора начала прошлого века недоставало только пробкового шлема. Вместо этого обязательного атрибута покорителя дикарей у его ног стоял не менее внушительный аксессуар из того славного времени – кожаный саквояж яркого апельсинового цвета. Очень красивый, между прочим. При всей театральности комплекта мужчина отнюдь не выглядел забавным. Наоборот, от него просто веяло какой-то первобытной мощью, уверенностью и равнодушной безжалостностью. Если бы не одна деталь – очень заметное отсутствие пары зубов посредине верхней челюсти, – то его можно было уверенно описать одним словом: джентльмен. Помимо всего прочего на шее висел шнурок с картонным бейджиком. В верхней половине разового пропуска с типографским заголовком «ГОСТЬ», а ниже было вписано от руки – Клэйтон Бойл. Именно он коротко кивнул в сторону парковки и обратился к молодому янки: