– Кстати, насчет аквапарка, – начинаю я. – Мы с Ханной не договаривались там встретиться.

– Что? – Джейми убирает ногу с педали газа, и едущая позади машина перемещается на другую полосу, чтобы нас обогнать. – О чем ты? Кэт, у меня нет времени возвращаться и…

– Знаю. Да и зачем? Ханна с семьей уехала на выходные в Нантакет.

– Катрина Куинн, – самым зловещим своим голосом произносит Джейми. – Что ты творишь?

– Еду с тобой.

– Ах ты мелкая… Не-е-е-ет! – бессильно рычит Джейми. – О чем ты вообще думала? Тебе даже приближаться нельзя к этому поместью!

– Почему? Там опасно?

– Само собой, нет! Но в эти выходные я работаю. Не могу же я просто заявиться туда с ребенком…

– Не волнуйся, не собираюсь я портить праздник этому старикану. Просижу все выходные в помещениях для персонала. Ты сказала, они находятся за пределами поместья. И у каждого из вас будет своя маленькая квартирка. Никто даже не узнает о моем приезде.

– Но зачем? – напряженным голосом спрашивает Джейми.

– Потому что мы держимся вместе. Всегда.

Точнее, не всегда. И в этом как раз проблема. Обычно неприятности случаются, если мы врозь. И речь не только о Вегасе. До него все было еще серьезнее. В те времена, когда ее звали Эшли Берк, а меня Кайли.

В детстве маме пришлось несладко. Ее родители умерли от передоза еще до того, как ей исполнилось восемь, и девочка осталась с двоюродной бабушкой, понятия не имевшей, что делать с ребенком. Почти десять лет бабушка старалась изо всех сил, но умерла за месяц до того, как Джейми исполнилось семнадцать. Не желая жить целый год в приемной семье, она сбежала. И прежде чем по-настоящему успела понять, что значит быть взрослой, сама стала матерью, забеременев от того, кто решительно не хотел брать на себя обязанности отца.

О первых годах жизни у меня осталось очень мало воспоминаний, да и те живут в самых темных и глубоких уголках сознания. И всякий раз, когда угрожают всплыть на поверхность, я быстро и безжалостно заталкиваю их обратно.

Это почти физический процесс. Вот они всплыли. Толчок. Исчезли.

Джейми с недовольным пыхтением откидывается на спинку сиденья.

– Само собой. Только не в подобных случаях. Меня ждут важные выходные, и не нужно, чтобы кто-то отвлекал.

– Я не стану тебя отвлекать, – уверяю я, когда мы проезжаем мимо поворота к «Стране брызг». – Может, даже смогу помочь. Проверить вместе с тобой план действий, убедиться, что ты не упускаешь никаких деталей. Для начала расскажи мне об этих Сазерлендах.

___________

Пару часов спустя я знаю все о Россе Сазерленде, который из-за неудачных деловых решений потерял часть состояния и теперь лишь наполовину миллиардер.

– Бедняга, – вздыхаю я, роясь в сумке – вдруг там случайно завалялся еще пакетик жевательного мармелада. – Он вообще может позволить себе этот праздник?

– Едва ли, – сухо отзывается Джейми. Похоже, на данный момент она меня простила. – А вообще, я думаю, это номинальные убытки, которые восстановятся вместе с фондовым рынком, рынком недвижимости или любым другим рынком из тех, на которых обычно торгуют такие же Россы Сазерленды по всему миру. Сомневаюсь, что у него изменился уровень жизни.

– Наверное, это здорово, – говорю я, вспоминая приятный вес кольца с бриллиантовой лозой. Для Сазерлендов купить нечто подобное – то же самое, что для меня приобрести пачку жевательного мармелада. Капля в их финансовом море. – А что его дети? Тоже купаются в деньгах?

– Естественно, они ведь его дети. Но никто из них не добился успеха самостоятельно. По правде говоря, все четверо даже не работают. Ну, разве что занимаются чем-то необременительным, как могут позволить себе только богатеи. Похоже, у них проблемы и в личной жизни. Двое разведены, двое никогда не вступали в брак.

– В одиночестве нет ничего плохого, – возражаю я. Уж Джейми, как никто другой, должна это знать.

– Конечно, – соглашается Джейми. – Просто интересный факт, поскольку сам Росс Сазерленд женился на девушке, в которую влюбился еще подростком, и прожил с ней всю жизнь. Она умерла несколько лет назад. Ее смерть очень сильно на всех повлияла. Этот праздник в семейном поместье – первый за долгое время.

За окном машины мелькает указатель с надписью: «Биксби, 5 миль». Значит, маленький городок, расположенный в предгорье с видом на заповедник, совсем рядом.

– Почему дом Сазерлендов зовется поместьем? – спрашиваю я. – Из-за ограды вокруг территории?

– В том числе. На самом деле это огромное земельное владение – более двухсот акров, и не все из них огорожены. Особняк Росса Сазерленда, само собой, главный, и у всех четверых его детей есть дома на территории поместья, которые, несмотря на большие размеры, зовутся просто «коттеджами». Еще там есть офисное здание и развлекательная зона, поле для гольфа, теннисные корты, два ангара с коллекцией автомобилей Росса и куча всего прочего… и не припомнить. Кажется, даже виноградник есть. Но он не приносит дохода.

– Прямо как дети Сазерленда, – замечаю я, и Джейми хмыкает. – Они живут там все время? Как одна большая счастливая семья?

– Нет. Большинство Сазерлендов обитают в Нью-Йорке, а в поместье приезжают летом. Лишь младшая дочь Росса проводит в Биксби столько же времени, как и в Портленде. Аннализа. – Джейми немного понижает голос – верный знак того, что она нервничает.

– Аннализа, – повторяю я. – Это ее ожерелье мы заберем?

– Никаких «мы», Кэт.

– Ладно. Ты заберешь.

– Ее, – покраснев, соглашается Джейми и добавляет: – Странно. Спору нет, ожерелье прекрасно, но оно не такое уж дорогое – по крайней мере, по сравнению с другими семейными ценностями. Росс в некотором роде коллекционер, его даже порицали за то, что он владеет предметами, которым самое место в музеях. Наверняка подобные редкости хранятся под замком. А это ожерелье – вполне обычное. Росс Сазерленд увел его на аукционе прямо из-под носа одного из частных клиентов Джем, и тот отчаянно хочет заполучить украшение.

Целую минуту я прокручиваю в голове слова Джейми. Похоже, завтра вечером ее не ждет ничего сложного. По словам Морган, двери всех семейных домов запираются автоматически, однако летом Аннализа оставляет окна открытыми, и под одним из них есть шпалера. Судя по всему, в поместье Сазерленды не держат сейфов, так что отыскать ожерелье в гардеробной не составит труда. Джейми нужно лишь улизнуть с праздника, влезть в окно, совершить подмену и вернуться, чтобы и дальше разносить закуски гостям. Но никто не упоминал, по крайней мере при мне, об очевидном недостатке этого плана.

– А если она его наденет? – спрашиваю я.

– М-м-м?

– Аннализа может прийти на праздник в рубиновом ожерелье, и тогда ты не сумеешь обменять его на подделку Джем. Или просто не привезет украшение с собой. Она ведь живет в другом месте, верно?

– Ты в самом деле думаешь, что Джем оставит подобные детали на волю случая? Человек, снабжающий Морган информацией, предоставил нам перечень всего, что наденет Аннализа Сазерленд в эти выходные. Ожерелье она привезет с собой, но не планирует носить его в субботу вечером.

– А если передумает?

– Не передумает.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что, – поясняет Джейми с ноткой нетерпения в голосе, – оно не сочетается с коралловым платьем, которое Аннализа специально заказала для отцовского праздника.

– Это тоже есть в перечне? Реально, все это записано или…

– Хватит, Кэт! – раздраженно бросает Джейми. – Детали тебе ни к чему. Ты ведь не… учишься ремеслу. Тебя ждет другое будущее.

– Знаю! – уязвленно бормочу я. – Ничего такого я не имела в виду.

Ну, может, думала об этом раз или два, причем не смогла понять, что при этом чувствую. И теперь, похоже, никогда не пойму.

– Прости, – вздыхает Джейми, готовясь свернуть в сторону Биксби. – Я немного нервничаю. Честно говоря, мне противна сама мысль о том, что мы пристально следили за женщиной, которая не сделала ничего плохого.

Мне тоже.

– Ее отец наверняка мутный тип, – говорю я. – Владеет вещами, на которые не имеет права. И это он купил ожерелье, так что… все нормально. – Эту логику Робин Гуда вечно повторяет Джем. Только не знаю, кого я сейчас пытаюсь успокоить – Джейми или саму себя.

Мама долго молчит, а после настороженно отвечает:

– Это ненормально. Ты ведь понимаешь, верно? Как бы мне хотелось… Послушай, я обязана Джем очень многим, благодарна за все, но… мне приходилось совершать мерзкие поступки. И я лишь пытаюсь…

– Знаю, – киваю я, глядя в окно, чтобы не видеть боли на лице Джейми.

Биксби меня просто очаровывает. Городок окружают горы и высокие деревья. Дорога вьется средь каменных стен, окруженных полями с яркими полевыми цветами, которые выглядят более ухоженными, чем сады у большинства людей. Этот пейзаж так и просится на почтовую открытку. Ярко-голубое небо пятнают пушистые белые облака, и пусть окна в машине закрыты, такое чувство, что местный воздух чище и свежее, чем где бы то ни было.

Вот что могут купить деньги.

Внезапно раздается громкий хлопок, и машина резко уходит в сторону. Я невольно вскрикиваю, когда мы заезжаем на соседнюю полосу. Ладно, хоть дорога совершенно пуста и нам ничего не грозит. Справившись с управлением, Джейми выруливает на обочину.

– Что это было? – выдыхает она, дико озираясь по сторонам.

Судя по тому, как слегка наклонилась задняя часть машины, я уже знаю ответ.

У нас в очередной раз лопнула шина.

Глава 7
Лиам

Я начинаю думать, как Люк. Невероятно удручающий факт.

Теперь понятно, почему он рассказал Аннализе обо мне всю правду. Просто расчетливый ход. Несколько лет назад в результате несчастного случая с яхтой она потеряла мать и поэтому еще до нашей встречи прониклась ко мне симпатией. Ну и Люк постарался, разыгрывая порядочного парня, который всеми силами поддерживает скорбящего сына, чем произвел на нее сильное впечатление.

Конечно, это далеко от правды, ну да ладно. Люк вновь использовал меня, чтобы втереться в доверие. Только не ожидал, что я об этом догадаюсь.

Глупо с его стороны недооценивать собственного сына. Я вот не сомневаюсь в уме и смекалке Люка, поэтому почти уверен, что он меня вычислил. Понял, что я вмешиваюсь в его общение на сайте знакомств. Кроме Ребекки, я больше ни с кем не встречался, но тайно свожу на нет все новые знакомства. «Спасибо за общение, я решил стать единственным для кого-нибудь другого», – пишу женщинам, которым он отправлял мою детскую фотографию. Затем, пытаясь замести следы, удаляю исходящие сообщения и ответы. Хотя вряд ли мне удалось все перехватить. К тому же Люк не мог не заметить, что его папка для входящих сообщений внезапно опустела.

Теперь у нас негласное противостояние. Он мне не доверяет. И явно не намерен брать с собой на «семейные выходные» в поместье Сазерлендов. С Аннализой они встречались весь июль, Люк вел себя безупречно, и она пригласила его на праздник по случаю восьмидесятилетия своего отца. И поскольку я в последнее время развлекаюсь лишь тем, что срываю все планы Люка, значит, мне тоже нужно поехать.

На прошлой неделе мне удалось примазаться к ним на ужин. В «Леонардо» по иронии судьбы. И я всеми силами попытался дать им понять, как бы хотел увидеть семейное поместье Сазерлендов.

– Наверное, там потрясающе, – сказал я Аннализе.

– Ты прав, – тепло согласилась она, но в ее тоне не звучало ни намека на приглашение.

Пришлось продолжить напор.

– Места вроде садов в Живерни встречаются крайне редко, – вздохнул я, надеясь, что правильно произношу название, взятое из просмотренного на Ютубе пятиминутного видеоролика о Клоде Моне. – Знаете, я ведь тоже рисую.

– Правда? – восхищенно уточнила она. Люк сузил глаза.

На самом деле я даже ни разу кисть в руки не брал.