Я засмеялся, но продолжал тянуть за собой Софию. Как только мы поднялись на второй этаж, я открыл дверь в свой кабинет и первой пропустил войти девушку. Она настороженно взглянула на меня, и, словно получив мое одобрение, вошла. Я запер на замок за собой дверь. И это действо не укрылось от ее карих глаз. Она в упор посмотрела на меня, удивленно приподняв правую бровь.

– Боишься, что сбегу? – иронично спросила София.

– Возможно, – увильнул я. – Что ж, – я прочистил горло, – рассказывай. Зачем ты была в тот вечер здесь и не лги мне.

София закатила глаза и своевольно прошла к креслу. Плюхнулась на него и скрестила руки на груди.

– Я ходила в туалет, в который, собственно, ты меня практически сопроводил. А потом, когда я вышла, то заметила приоткрытую дверь сюда. Стало любопытно. За что каюсь, да. Зашла. А через пять минут ты напугал меня своим внезапным появлением. Всё, – протараторила она, будто успела заучить эту фразу. Словно знала, что я ее поймаю и заставлю признаться в содеянном.

Я вздохнул и еще раз пристально просканировал крайне честное выражение лица девушки. Ложь я мог определить на ура, но в случае с Софией, мной управляли эмоции. Либо девушка лихо управилась со мной. Вдруг она вовсе не дочь Решетова, а… кто тогда?

– Хорошо, – согласился я, затем прошел за свой рабочий стол и сел. София наблюдала за мной, а потом искоса глянула на полку, где уже стояла фотография в новой рамке. Нахмурилась и с сожалением выдохнула. Судя по всему, она реально переживала за порчу. Хм… это что-то новое. Порывшись в первой верхнем ящике, я достал договор. Его мне подготовил Воронов.

– Вот, – я кинул стопку бумаг на край своего стола, а София его словила.

– Что это? – с нескрываемым интересом спросила она, а потом снова разволновалась, когда прочла первые строки моего «предложения». С каждым словом София становилась бледнее, а губы задрожали. Ее нахмуренные брови поползли вверх, и девушка с широко раскрытыми от ужаса глазами посмотрела на меня: – Что?! – ахнула она и вскочила на ноги, а я встал и подошел к ней.

– У тебя срок – ровно один год, – чётко произнес свои условия, затем устрашающее поглядел на нее и начал наступать. София едва дышала и отступала, обойдя кресло, пока не соприкоснулась спиной со стеной. Замерла и не мигала глазами. Мне казалось, что я слышал ее сердцебиение, и этот звук совсем лишал рассудка.

– Один год – для чего? – с недоумением переспросила она.

– Мне нужен ребенок. Наследник.

Мое лицо не выдавало ни единой эмоции, но я продолжал сканировать каждый участок ее дрожащего тела. Я решил отойти от Софии, чтобы она могла перевести дух и прийти в себя, но ее рано расслабленные плечи меня взбесили и потому я схватил ее и прижал к себе, прорычав: – И родишь его мне ты, София.

***

– С ума сошёл?! – закричала София, ударив меня по плечу с размаху. Её трясло. А глаза выражали дикий ужас. Но я был непоколебим, и, впившись в её хрупкие плечи, смотрел пристально. – Нет. Нет! – София замотала головой.

– Иначе нет другого выхода, – прорычал я, встряхнув девушку.

– Да что ты прицепился-то ко мне?! Что я тебе сделала такого? Я не крала у тебя ничего. Не крала! – София себя не контролировала, как и свои слёзы, которые застилали пеленой ее глаза.

– У тебя нет выбора. Завтра мы едем в центр планирования семьи, – будничным тоном заявил я, отпустив Софию. Девушка ахнула, понимая весь ужас реальности, который обрушился на нее. Она вытерла с щек мокрые дорожки и отошла от меня на приличное расстояние. Дверь я запер, поэтому путей отступления у нее не было. Ей оставалось лишь смириться с участью стать матерью моего ребенка.

– Я никуда не поеду. Лучше зови своего брата-акробата, я готова выстоять под дулом пистолета, чем нежели ехать в центр, – голос Софии все еще дрожал, но нотки стекла все же проявились. Стойкая, однако, дочь Решетова.

– Не переживай, – ухмыльнулся я, – у Артёма еще будет шанс. Тем более, что ты, как оказалось, с его бывшей девушкой знакома.

София нахмурилась, как будто я дезориентировал её.

– О чем ты? – осторожно переспросила она.

– Та, с кем ты сегодня встречалась в торговом центре, не Варвара ли? Я ее узнал, а вот Артём – нет, – спокойно говорил я, а София напряглась.

Словно у нее пазлы собирались воедино, и с каждой секундой лицо девушки бледнело. Её реакция меня смутила. Но я решил опустить эту тему, так как наша с ней была на первом плане. Мне необходимо донести до девушки, что в противном случае она лишится отца, наследства и… своей жизни, если не согласится на мои условия. Однажды ее отец сделал не верный шаг – поплатился и не понял, теперь на кону еще больше, чем он мог бы себе представить. Я терпеть не мог нечестные игры, где мои же правила подвергались сомнению.

– И все-таки, почему я? – шумно сглотнув, София с подозрением уставилась на меня.

Хотел бы я, чтобы все было иначе: например, я бы пригласил ее на ужин, мы бы потанцевали, а потом провели бы самую шикарную ночь в моей комнате или её – неважно, и после были бы рады продолжить наши встречи, но… Увы, у меня не было времени на весь каламбур романтики. Да и не был я способен на нее – ни сейчас, ни тогда, ни вообще. Вернувшись к своему рабочему столу, я поднял папку с договором. Пролистал до нужной мне страницы и снова протянул Софии. – Читай.

– Не буду. Смеёшься? Думаешь, я подпишусь под этот бред? Да какая девушка в своем уме на это согласится? – возмутилась она, скрестив руки на груди.

– Та, которая может потерять своего отца, – яростно заявил я, и София снова стрельнула в меня яростным взглядом.

– Ты же его партнер, – девушка хваталась за любую мысль, способную объяснить ей мои действия, – что ты ему сказал обо мне?

– То, что он должен знать: ты уехала обратно в Нью-Йорк.

– Но он меня может увидеть, Сергей!

– Не увидит, не переживай. Я все организовал. Как только тебе проведут ЭКО, я увезу тебя к себе в загородный дом – в Швейцарию. А пока ты будешь здесь – со мной, и выходить из моего дома тебе нельзя. И это не шутка, София.

– Ты явно псих! – снова закричала София. – Нет! Делай со мной что угодно, но я не дам согласие на этот бред. Да я тебя даже не знаю, так с чего ты взял, что я соглашусь на бредовые процедуры.

Я вздохнул, дав понять Софии, что устал спорить с ней, ведь я все равно сделаю то, что задумал. Плюс ко всему я хотел выяснить причастность девушки к краже. Я ей не верил, потому что поймал с поличным. И оттого мой план принял иной оборот – я Софию выкрал.

– Свой мобильник положи мне на стол, – приказал я, говоря твердо. Она замотала головой и вцепилась в свою сумку.

– Ни за что!

– У тебя несколько секунд, София, иначе…

– Что «иначе»? Твое «иначе» ты уже показал – ты выкрал меня!!! Сволочь! – зашипела она, и это стало последней каплей моего терпения.

Я настолько быстро преодолел разделяющее нас расстояние, что София не сразу опомнилась. Я схватил ее за плечи и напором приблизил к стене, побудив ее подчиниться мне. наши лица были в опасной близости, как тем вечером, когда я ее поцеловал. Я все еще помнил вкус ее клубничных губ, покрытых тонким блеском. И снова жажда воспалила мое сознание, а дыхания слились в одно целое. Я едва контролировал свою силу, чтобы не причинить ей боли, но… соприкасаясь лбами, я зажмурил глаза, ощущая вибрацию тела девушки. Она дрожала, впившись тонкими пальцами в мои кисти рук.

– София, – ее имя отозвалось в моем мозгу хриплым эхом, я снова открыл глаза и пристально смотрел на нее: – смирись и согласись на сделку.

– Ты – монстр, – тихо ответила она, глядя на меня своими испуганными карими глазами.

– Я не скрывал своей сущности, – сказал, как отрезал. – Все, что мне нужно: ребенок. Потом ты будешь свободна. И никто не пострадает.

– Нет, – София не сдавалась. Я отпустил ее и отошел.

– Я покажу тебе твою временную спальню. Идём, – сухо сказал я, направившись к двери. Телефон София не отдала, но это пока что. Девушка выиграла сражение, но, определенно, проиграет войну.

Моя спальня находилась вдаль по коридору на этом же этаже. При входе в нее, София огляделась по сторонам и заподозрила неладное. Румянец, на несколько минут окрасивший ее щеки, снова сошел, уступив бледности на коже лица. Выдержанный стиль убежденного холостяка, я не любил загруженность в интерьере. Только кровать, две тумбы по обе стороны и висевшая над ней картина Айвазовского «Летучий голландец» – тонущий корабль посреди волнующегося моря, широкое в пол окно, занавешенное тяжелыми шторами: и больше ничего.

– Здесь ты будешь спать, – тихо, но твердо сказал я, повернувшись лицом к Софии.

– Это твоя комната, – проговорила девушка, переведя на меня свои карие глаза.

– Моя.

– Нет, – снова категорично заявила она, скрестив руки на груди. Я понял, что данный жест – это своего рода ее бунт. Меня позабавило ее поведение, но я постарался не выдать своего настроения.

– Что ж, – вздохнул я, – тогда буду вынужден уложить тебя на коврик возле кровати. Будешь моей личной игрушкой на ночь.

София гордо взметнула головой.

– Я должна понять, что стоит за твоим бредовым планом: то ли ты решил затащить меня в постель, но не знал, как оригинально подойти к событию, то ли…, – она развела руками, когда я едва ли подавил смешок, – это реальное искажение моего восприятия. Я тебя не понимаю. Ты обвиняешь меня в краже, и тут же заявляешь, что я должна тебе ребенка родить. Мне кажется, тебе надо обратиться к психиатру.

Я улыбнулся, когда девушка закончила свой монолог и вынесла приговор. Ох, если бы она знала, сколько раз я был на мозгопромывании после трагедии своей семьи. Но это мое личное, и София об этом никогда не узнает. Неспеша я двинулся на Софию, а она попятилась назад. Но там стена… запертая дверь… и ее предположение об оригинальности затащить в кровать. Может, и вправду так, а не усложнять всякими центрами? Хм…

София будто слышала мой внутренний голос, и ужаснулась.

– Не смей…

– Но ты этого хочешь, – сказал я. – Не обманывайся, София. Я вижу, как твоя сонная артерия играет волной от возбуждения… я вижу, как вздымается твоя грудная клетка, как учащенно дышишь ты, стоит мне приблизиться к тебе…

– Да потому что я боюсь тебя! – София вытянула руку ладошкой передо мной, ограничив между нами барьером расстояние. Я перехватил ее ладонь и прижал к своей груди.

– Правильно, что боишься меня. Во мне нет ничего хорошо, но… тем и слаще запретный плод, София, – прошептал я, уверовав в свои же слова. – Ведь девушкам нравятся монстры… их раны, которые каждая норовится залечить.

– Я не собираюсь становиться твоей пилюлей к исцелению, – София жестко вернула меня на землю, – отойди от меня. Я буду кричать.

– Кричи, – так просто сказал я, все еще держа ее ладонь на своей груди. София смутилась. – Ну?

– Это явно бредовый сон, – отчаянно хохотнула она.

– Нет, – я покачал головой и дернул за руку Софию на себя.

Обняв ее, я не дал ей возможности сопротивляться, и снова поцеловал. Впился в ее губы, будто вампир. И требовал он нее большего подчинения. София под натиском расслабилась в моих руках и открылась. Поцелуй стал глубже и более страстным – жадным, требовательным и нужным лично мне. Я не хотел ее отпускать, но рядом стоящая кровать намекала на продолжение, а это не входило в мои планы. Всё будет иначе. Едва разорвав наше слияние, я мысленно приказал себе держаться от Софии подальше и больше не поддаваться провокациям и вожделению. София тоже не понимала, почему она так легко отдалась мне… я видел в ней бушующий конфликт мыслей. Прикоснувшись к своим губам, девушка ахнула.

– Можешь принять ванную, – прочистив глотку, сказал я. – Ужин тебе принесут.

– Зачем ты это делаешь? – её вопрос стал катализатором. Я молча двинулся на выход. – Ответь! – с обидой закричала София, стоило мне уже выйти из комнаты.