Уроки любви и ненависти (страница 6)
Мы с женихом переглянулись и с самым безрадостным выражением лиц разошлись по занятиям, чтоб через несколько часов встретиться у здания библиотеки. С видом максимально недовольным жизнью и друг другом мы отправились в архив библиотеки.
Архивом служило огромное полуподвальное помещение без окон и какой-либо систематизации материалов. То есть буквально сюда сваливали и спихивали книги в хаотичном порядке. И это все надо было разобрать по перечню тем и выстроить в алфавитном порядке. Как мы быстро поняли, время от времени тут предпринимались попытки навести порядок, возможно, даже руками вот таких же несправедливо припаханных студентов. Попытки, как я могла судить, особым успехом не увенчались.
Так что мы с Нороном повернулись друг к другу спиной, сделали по паре шагов в стороны и принялись разбирать ближайшие стеллажи. Мне досталось что-то про историю императорской семьи, и я от скуки листала некоторые книжки с особенно удачными названиями. На восьмом томе «Любовниц императора Нагрона Третьего» я не выдержала и воскликнула на всю библиотеку:
– Норон, будь мужиком!
Ледяной, который в этот момент составлял аккуратную стопку примерно в свой рост высотой, вздрогнул от неожиданности и уронил на себя весь этот архитектурный шедевр.
Убедившись, что парень не потерял сознание от свалившегося на него груза знаний и смотрит на меня ну очень выразительно, я закончила мысль:
– Будь мужиком – разорви помолвку! Ну ты же сам видишь, что я совершенно не гожусь не то что в жены – даже в невесты!
Ледяной прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и изрек:
– Эмбер, как настоящий мужик я просто не имею права портить твое реноме. А потому… – парень выбрался из-под завала книг, – страдай!
Я раздраженно отвернулась. Стоило признать, что несмотря на то что конфликт вышел на качественно новый уровень, эффекта от этого не было никакого. Собственно, как и от любовниц Нагрона Третьего – видимо, толку от них не было никакого, иначе зачем ему столько? Аж на двенадцать томов хватило! Правда, восьмой отсутствовал, и мне почему-то очень захотелось его найти.
И я пошла вдоль стеллажей, с жутко умным видом высматривая на корешках слово «любовницы». Ходила я так, ходила… пока краем глаза не заметила какое-то движение в плохо освещенном углу. Мне даже показалось, что показалось. Но через пару мгновений я поняла – нет, там реально что-то шевелится.
Короче, не знаю, что там Норон делал на этот раз, но после моего душераздирающего визга со стороны жениха раздался грохот и очень душевный мат.
19
– Я думал, тебя убивают! – слегка разочарованно воскликнул Норон, явившись на мой визг.
– И поэтому ты примчался с таким предвкушающим выражением лица? – возмущенно спросила я, цепляясь за перекладины приставной стеллажной лестницы.
– Может, я хотел тебя геройски спасти? – ехидно поинтересовался парень.
– И тебе представился случай! – не стала артачиться я. В моей ситуации вообще не до рассуждений и принципов. – Спасай меня!
– И от кого? – приподнял бровь ледяной, осматривая закуток.
– Да вот же! – я совершенно неаристократически ткнула пальцем в темный угол, не собираясь слезать. – Вот!
– Вот… – пробормотал маг, следя за моим взглядом во мрак библиотеки.
Мрак библиотеки смотрел в ответ всеми своими восемью парами глаз.
– Хартман, ты издеваешься? – устало спросил ледяной.
– Ничуть!
Норон запрокинул голову и громко, отчетливо так взмолился:
– Пресвятая Мирабель, покровительница ледяных магов, дай мне сил не стать вдовцом раньше времени.
Развернулся и пошел обратно!
– Эй! – возмутилась я. – Ты спасать меня будешь или где?
Норон посмотрел на меня как на душевнобольную.
– От кого? – скептически спросил парень. – От этого крошечного паучка?
– Это ничего не крошечный паук! Это паучище! Огроменный паучелло!! – завыла я.
– Хартман, ты же маг огня! Спалила бы его, и все!
– В библиотеке?! – ахнула я. – Ты хочешь, чтобы за мной еще и ректор бегал в надежде придушить?!
И тут до ледяного дошло:
– Да ты же действительно боишься…
Дошло и до меня – я только что дала в руки своему злейшему врагу убойное оружие. И вот мы стоим, пялимся друг на друга. Я на лестнице, Норон у конца стеллажа. В углу шебуршится паук. Ну, точнее, его, конечно, не слышно, но он наверняка там шебуршится. Если не сбежал.
От последней мысли мне стало особенно дурно.
– Хартман, если ты сейчас грохнешься в обморок, то разобьешь голову, – заметил ледяной.
– Тебе на радость, – буркнула я.
– Если бы ты была в юбке – то конечно, – оскалился парень.
Затем посмотрел на меня, вздохнул и щелкнул пальцами. Весь наш закуток мгновенно покрыло пушистым, чуть светящимся инеем.
– Все, твой отважный жених спас тебя из лап чудовища. Слезай, целоваться будем, – заявил этот самодовольный нахал.
Я демонстративно закатила глаза, чтобы показать, что я думаю по поводу этого фольклора. И вот зря я это сделала. С потолка на меня смотрело несколько десятков хорошенько промороженных и слегка светящихся паучков на красивых таких паутинах.
– Ой, мамочки… – пискнула я, стремительно теряя связь с реальностью.
20
И снился мне сон. Хороший такой, приятный. Как будто падаю я в чьи-то удивительно сильные руки. Приятно, демон меня побери!
Но на этом приятности и закончились. Потому что эти руки, точнее, их хозяин, решили привести меня в чувство. Ну очень странным способом!
ХЛЫСТЬ!
В тишине библиотеки раздался звонкий звук пощечины.
– Ты совсем сдурел?! – завопила я, подрываясь на ноги.
Ну, пытаясь, по крайней мере. Потому что подрываться из положения «на ручках» было физически невозможно.