– Давай я отнесу тебя в постель и почитаю тебе.

Я улыбнулась, хотя его слова вызвали у меня некую печаль, и поставила вино на плитку рядом с ванной.

– Позже. Сперва… – Я высвободила пальцы и вздрогнула, когда волк мягко их прикусил. – Я должна тебя вымыть.

Я опустила голову к его торсу, принимаясь слизывать все вино до последней капли, и Тесак выругался.

Мой язык блуждал по восхитительным изгибам его груди. Когда я дошла до живота, дыхание волка превратилось в рокот, пробирающий до самого естества. Прежде чем я успела обхватить пальцами член, Тесак снова выругался и приказал:

– Подними руки.

Неохотно выпрямившись, я подчинилась.

Он стянул с меня мокрую тунику, и она шлепнулась на пол. За те несколько секунд, что разделили два обжигающих выдоха, волк прикусил губу и скользнул взглядом единственного глаза по моей груди.

Когда широкая ладонь поднялась к ней с бедра, я не шелохнулась. Мозолистый палец щекотал, поглаживал едва ощутимо, отчего соски тут же встали, алчущие его внимания.

– Не знаю, за что меня благословили таким счастьем, – пробормотал Тесак и провел пальцем от груди к подбородку.

Я подняла взгляд. Волк смотрел на меня.

– Но я определенно не собираюсь показывать им, что они облажались.

Мне так хотелось улыбнуться, но когда он коснулся моей щеки, я поняла, что не могу. Его пальцы невесомо прошлись по изгибу скулы, и мои веки, затрепетав, сомкнулись. А когда я открыла глаза, волк нахмурил брови.

– Прекрасная, – прохрипел он.

Я думала, что знала, каково это, когда тебя обожают. Даже больше: я знала, каково это, когда тебя осыпают громкими словами, и не подозревала, что значение имеет вовсе не их велеречивость.

До этого самого момента.

До момента, пока Тесак не прижал меня к себе так, словно ему нужно было не только утолить плотский голод, но и рассказать мне обо всем, что он чувствует, без слов.

Будто бы слов недостаточно, чтобы это описать.

Мои руки обвились вокруг его шеи, его губы прильнули к моим, и он вынес меня из купальной. Однако направились мы не в спальню. Волк опустился перед камином, который разжег после возвращения в дом.

– Твой прелестный зад замерзнет, – предупредила я, вдыхая запах его ключиц. Его руки прошлись вниз по моим бокам и вверх по спине, заставив меня вздрогнуть.

Я стиснула его талию ногами, и член вжался мне в живот.

Волк поцеловал меня в плечо.

– Он быстро согреется.

Я рассмеялась.

– Да ладно?

Тесак хмыкнул, крепче прижал меня к себе и несколько минут просто обнимал. Нежное благоговение его пальцев одновременно разжигало и сгущало мою кровь. Я таяла, но в то же время во мне разгоралось нетерпение.

– Так ты меня трахнешь или как? – пробормотала я.

– Скоро, – проворчал волк.

Подняв голову, я хмуро на него уставилась. В ответ на мой прищур он ухмыльнулся.

– Проголодалась, дикий цветочек?

Я смахнула с его лица густую прядь волос и, проведя пальцем по острой скуле, убрала за ухо.

– Кажется, я совсем перестала понимать, кто я.

Замерев совершенно неподвижно, Тесак пристально наблюдал, как мои глаза и пальцы исследуют его суровую красоту. Спустя минуту он расслабился подо мной.

– Это плохо? – запоздало спросил он.

Я задержалась у его рта, провела по нижней губе и улыбнулась.

– Мне так не кажется. – Прижавшись лбом ко лбу волка, я провела губами по его щеке. – Возможно, это единственное, что вообще имеет значение.

Тесак выдохнул, хрипло и прерывисто. Я потерлась о его нос своим, затем приподнялась, положив руки ему на плечи, и его пальцы на моей спине дрогнули.

Он просунул ладонь между нами, чтобы направить член в мое тело. Я опустилась на него, прикусив губу, чувствуя, как он медленно растягивает меня, полностью наполняя собой. Взявшись за мой подбородок, Тесак заставил меня разжать зубы и простонал:

– Мне никогда еще не было так, мать его, хорошо.

Я согласно кивнула и снова обвила руками его шею.

Он схватил меня за бедра и завладел ртом. Я открылась навстречу его языку и встретила его своим. Осторожными касаниями, в такт моим медленным покачиваниям, они боролись и танцевали, пока я пыталась принять в себя волка до самого основания.

Тесак выругался, отстранился и, схватив меня за затылок, прошелся цепочкой поцелуев по моей челюсти. Его рука, крепко обхватив мою поясницу, заставила меня насадиться плотнее.

Пламя, вспыхнув, заполнило каждую жилку. Я запустила пальцы в волосы Тесака, выгибая спину. Раздалось низкое рычание, а затем он наклонил меня назад, вбиваясь в все сильнее. Голодный жар его языка и губ был повсюду – на моей груди, ключицах, шее.

Поддерживая меня под поясницу, волк направлял мои движения. Когда он вжался бедрами и замер глубоко внутри, пламя стало нестерпимым.

Я потянула его за густые волосы, желая большего, и Тесак оторвался от моей шеи, но его член остался внутри. Он уложил меня, поддерживая под затылок широкой ладонью. Навис, упираясь в нагретый огнем камень рядом с моей головой.

Ноздри волка затрепетали, когда я скрестила ноги на его заднице, и с каждым движением его мощных бедер мои пятки прижимались к нему все сильнее. Я хотела, чтобы Тесак поцеловал меня, но еще больше хотела видеть его, пока он сокрушает меня, наконец начиная двигаться в медленном ритме.

Отсветы огня очерчивали его мускулы и напряженную челюсть, горящий взгляд был прикован к моему лицу. Я скользнула ладонями по бугрящимся мышцам его рук, и он вздрогнул. Затем я добралась до верхней части спины и, замерев, выругалась.

Тесак хмыкнул, низко и гортанно, толкаясь в меня все сильнее.

Я застонала, чувствуя, как начинают дрожать бедра.

Он провел носом по моей щеке.

– Хорошо?

Я сглотнула и выдохнула:

– Да.

Его толчки снова стали мягче.

– Тесак, мне нужно…

– Рано, – отрезал он, а затем повернулся так, чтобы я опять оказалась у него на коленях.

Я задышала часто, прерывисто, горячо. Волк обхватил мою щеку ладонью, запутался в волосах крепкими пальцами и поцеловал меня в нос.

– Дыши, цветочек.

Я глубоко вдохнула и выдохнула. Каждая клеточка моего тела пробудилась, отчаянно пульсируя.

– Вот так, – хрипло промурлыкал Тесак, поглаживая мою скулу большим пальцем. – А теперь поцелуй меня.

Я тут же вжалась губами в его губы, грудью в его грудь. Волк погладил меня по спине и поддержал под затылок, продолжая обнимать за талию второй рукой. Куснув мою верхнюю губу, он приказал:

– А теперь трахни меня.

Я принялась двигаться, и облегчение захлестнуло меня головокружительной волной, когда я взвилась на гребне волны наслаждения, которого волк меня так долго лишал. Блаженство было таким сильным, что причиняло сладчайшую боль.

Я вскрикнула, прижимаясь к губам Тесака.

Он лукаво усмехнулся, поглаживая меня по волосам, по спине, и его удовольствие вырвалось из груди довольным рокотом.

Прежде чем я успела полностью прийти в себя, меня снова повалили на пол.

В тишине, которую нарушали только рычащий зверюга на мне и звуки наслаждения, которые он из меня извлекал, меня тщательно познавали и трахали. Наконец он излился сам и дал мне передышку.

Глядя на него снизу вверх, затаив дыхание, я совсем не была уверена, что эта передышка мне нужна.

Позже, когда луна поднялась так высоко, что больше не заглядывала в окно за кроватью, я пыталась понять, что же это за всепоглощающая привязанность.

Голова Тесака лежала у меня на коленях, чтобы моим пальцам было удобнее перебирать его густые волосы – и чтобы он, останавливаясь на каждой главе, целовал мой живот и вдыхал мой запах.

Волк читал тихо, но уверенно. Интонации его низкого голоса совершенно меня заворожили. Настолько, что я упустила нить повествования и потерялась в его звучании, в движении губ, произносивших слово за словом.

Я и представить себе не могла, что захочу такого, как он, и все же теперь каждое его проявление сводило меня с ума.

Это больше не было просто похотью или развлечением. Когда я провела пальцем по крошечному шраму вдоль линии роста его волос, я поняла, что и местью это больше не назовешь.

Это была одержимость.

5
Астер

Большую часть следующего дня Тесаку пришлось заниматься делами своего легиона, и он снова оставил меня наедине с моими мыслями.

На этот раз мне не пришлось бороться с приступами паники, однако вспышки страха, которые я испытывала в его отсутствие, продолжали меня одолевать. Нужно было понять, как от них отвлечься. Я попыталась читать, но ничего не вышло, и я решила, что лучше отложу эту книгу для наших с Тесаком совместных вечеров. Затем я решила прибраться в купальной.

И чуть из собственной кожи не выпрыгнула, когда убрала чистящие средства в шкафчик под кухонной раковиной.

– Певичка из тебя – полное дерьмо.

Покраснев от щек до кончиков пальцев, я медленно выпрямилась и хихикнула:

– Знаю.

Тесак оторвался от двери, прислонившись к которой он звезды знают сколько за мной наблюдал, и подошел ближе. Провел пальцами по моим пылающим щекам и ухмыльнулся.

– Поцелуй меня.

Приподнявшись на цыпочки, я прижалась к его губам своими. Волк вдохнул мой запах, приоткрыв рот, но больше ничего не сделал. Отстранившись, он скользнул поцелуем по моей щеке и прошептал:

– Я все равно хочу это слышать.

– Мое пение? – спросила я в замешательстве.

– Всякий звук, что ты издаешь, все, что ты делаешь… – Тесак стянул ботинки у двери и направился в купальную. – Мне нужно все.

Волк оставил меня стоять в одиночестве, с гулким стуком собственного сердца в ушах и влажной губкой в руке. Я посмотрела на нее, затем вновь на коридор, не понимая, как всего несколько слов – таких простых фраз – способны запасть глубже, чем годы проникновенных заверений.

Зная, что Тесак тут ни при чем, но все же раздраженная, я выжала из губки всю воду до последней капли так, будто это сердце того, другого мужчины. Лишь когда пальцы свело судорогой, я заставила себя глубоко вздохнуть.

Я оставила губку на подоконнике и вымыла руки, затем схватила с кресла книгу и взяла ее с собой в спальню.

Несколько минут спустя Тесак возник на пороге, голый и мокрый.

– Что тебя встревожило?

Да откуда он вообще узнал?.. Я покачала головой.

– Ничего.

Сдержав вздох, я перевернула страницу, хотя не прочла ни слова. Я ждала. Ждала, томилась, лезла вон из собственной кожи, в которой мне было так неуютно.

Тесак фыркнул и бросил кинжал на прикроватный столик. Осторожно вытащил книгу у меня из рук и забрался в постель с такой грацией, которой существо его размеров просто не могло обладать. Затем похлопал себя по коленям, и я опять покачала головой.

Когда я легла рядом, волк вскинул бровь, но не стал спорить.

Открыв там, где мы остановились в прошлый раз, Тесак долго смотрел на страницу, а потом спросил:

– Это из-за моих слов?

Я непонимающе нахмурилась, и он поскреб отрастающую щетину на подбородке.

– Про твое пение.

– Нет, – мгновенно ответила я.

Тесак хмуро уставился на меня сверху вниз в очаровательной неуверенности.

– Я знаю, что должен быть осторожнее, но не хотел…

– Осторожнее?

Тяжко вздохнув, он взмахнул рукой.

– Я не должен вести себя как засранец и использовать честность как оправдание.

Не в силах сдержаться, я рассмеялась и села. Забрав книгу, положила ее на кровать, затем откинула одеяло и раздвинула волку ноги, чтобы устроиться между ними.

– Ты не засранец.

Тесак ухмыльнулся.

– Не лги, цветочек.

– Ты не такой, – не сдалась я, проползая вперед, чтобы ткнуться в его нос своим. – Во всяком случае, не со мной. Я не обиделась. Я не умею петь, но мне нравится это делать, так что главное, чтобы тебе нравилось слушать.