Волк пожевал губу, всматриваясь мне в глаза.

– Уверена?

Я его поцеловала.

– Честное слово.

– Тогда что тебя тревожит?

Я понимала, что мне придется в чем-нибудь признаться, иначе Тесак не поверит, что расстроил меня вовсе не он.

– Ты не очень-то романтик, – заявила я и рассмеялась, когда волк нахмурился. – Однако я начинаю опасаться, что романтика – вовсе не то, что мне нужно, и быть может…

Я нежно его поцеловала.

– Мне нужно нечто совсем другое.

Он молча взирал на меня несколько томительных секунд, а затем поцеловал в ответ. Я отстранилась, сползла ниже, устраиваясь у него между ног. Тесак зашипел сквозь зубы, когда мои пальцы обхватили его член.

– Скажи мне, что тебя пугает, волк.

– Ничего.

Я выгнула бровь и коснулась губами основания члена. Тесак выругался, напрягшись. Не сводя глаз с его застывшего маской лица, я провела языком вверх по стволу и остановилась у набухшей головки.

– Совсем-совсем ничего?

Разжав кулаки, волк потянулся убрать прядь волос с моего лица.

– Но это, видать, изменилось, когда я впервые увидел тебя.

– Я тебя пугаю? – удивилась я, сбитая с толку.

– До усрачки, цветочек.

Я заморгала, переваривая услышанное и продолжая поглаживать и облизывать его член.

Даже если не принимать во внимание это признание, я никогда не чувствовала себя более могущественной, чем сейчас, когда склонялась между колен этого громадного существа, этого великана, что позволял мне играть с ним, дразнить его, как мне заблагорассудится.

И когда я пропустила его в горло настолько, насколько смогла, задыхаясь, но не желая сдаваться, пока он стонал и содрогался подо мной, я поняла абсурдность этого чувства, сравнив его со всем, чем обладала и кем была в королевстве, откуда сбежала.

Тесак запустил пальцы мне в волосы, потянул за пряди. Он направлял мою голову, пока я не впитала в себя все его удовольствие до последней капли. Сглотнув, я села, и он тоже.

Тесак перекинул мои спутанные волосы назад, затем схватил меня за подбородок. Большим пальцем стер вытекшее изо рта семя. Размазал его по моим губам, не сводя с них взгляда, и хрипло приказал:

– Оближи.

Я медленно провела языком сперва по одной губе, затем по другой, и ощутила, как член волка вновь каменеет, упираясь мне в живот.

Не дожидаясь указаний, я встала на четвереньки и выгнула спину. Тесак, усмехнувшись, протянул руку и провел по мне пальцем.

– Чего-то хочешь, цветочек?

– Я могу и сама, если ты слишком устал, волк.

Он взвился за один удар сердца, и я усмехнулась в постель. А потом ахнула, когда он шлепнул меня по заднице и глубоко вставил палец.

– Никак нельзя такого допустить, когда ты так возбуждена.

– Нельзя, – согласилась я.

– Рот или член?

– Член.

Тесак застонал.

– Повтори.

– Вставь в меня свой член…

Приказ превратился в сдавленный выдох. Волк прекратил мои мучения и милостиво меня наполнил.

– Полегчало? – поинтересовался он, и в награду за свое невнятное мычание я получила еще один смешок.

Быстрыми и глубокими толчками Тесак стремительно довел меня до полного изнеможения, однако остановился, не позволяя достигнуть высшей точки. Едва я собралась возмутиться, как он отклонился и отвел мои волосы в сторону.

– Хочу тебя обнимать, когда ты сорвешься, – пробормотал Тесак мне в плечо, и его рука действительно обхватила мой живот.

Я схватилась за нее, когда волк толкнулся в меня и поцеловал изгиб плеча. Его зубы впились в кожу, губы и язык сразу же превращали боль в удовольствие.

– Пой для меня, дикий цветочек.

Его выбор слов меня рассмешил, но смех тут же сменился стоном: Тесак опустил руку, скользнул пальцем по клитору, и это стало последней каплей. Волк прижал меня к себе, целуя шею и плечо, пока я дрожала, а под моими зажмуренными веками вспыхивали звезды.

– Это ненормально, да? – прохрипела я, сглотнув.

Вместо ответа Тесак задумчиво хмыкнул и обхватил мою грудь ладонью.

– А ты хочешь чего-то нормального?

Не сумев сдержаться, я улыбнулась.

– Вообще-то да.

Волк замер, но лишь на мгновение. Взяв меня за подбородок, он притянул меня поближе к своим губам и заправил прядь волос за ухо.

– А естественность тебя устроит? – неуверенно и тихо спросил Тесак.

Я нахмурилась, всматриваясь в единственный волчий глаз, в суровые черты лица.

– Что?

Улыбка Тесака освободила и разрушила во мне то, о чем я даже не подозревала.

– Ничто никогда не казалось настолько правильным, и мы оба это чувствуем.

Он глубоко поцеловал меня, заявляя свое право, и это вызвало волну благодарности.

Я не знала, что ответить, потому что его слова невозможно было опровергнуть.

Волк принялся двигать бедрами с неторопливой грацией, и мое тело сразу же откликнулось. Я прижалась к Тесаку, чувствуя покалывание щетины, пока он все продолжал обнимать меня, пробовать на вкус, и ждала, когда сердце наконец уймется.

Но оно так и не унялось.

Как будто бы в этом новом мире, куда я сбежала, время перестало существовать. Или, возможно, мы оба осознавали, что пусть нам и суждено прожить многие сотни лет, оно все равно слишком скоротечно.

Спустя несколько часов, после того как волк меня накормил и напоил, когда мы уже давно должны были спать, он положил книгу, которую читал, на прикроватный столик и посмотрел на меня сверху вниз.

– Что для тебя значит «нормальность»?

Усталость навалилась, но еще не овладела мной всецело, и потому я выдала первое, что всплыло среди тумана в голове:

– Курицы.

– Курицы?

Я откинулась назад в кольце рук Тесака, чтобы получше его видеть.

– Не любишь куриц, волк?

Он скорчил гримасу.

– Есть люблю.

Я рассмеялась.

– Что ж. А я хочу их держать. – И я продолжила фантазировать вслух: – Хочу, чтобы они бродили вокруг, несли яйца, которые я буду собирать…

Я провела пальцами по нахмуренному лбу волка.

– …а ты, разумеется, готовить.

Тесак фыркнул, и выражение его лица смягчилось.

– Разумеется. – Он поцеловал мою руку. – Что еще?

– Может, огород.

Тесак провел костяшками моих пальцев по губам.

– Это уже есть.

– Думаю, он не в лучшем состоянии.

– Я разберусь.

У меня сжалось сердце. Я перевернулась на живот, наполовину растянувшись на волке.

– Правда?

Он провел пальцем по моей переносице.

– Да.

Это единственное слово стоило дороже, чем сотни других.

Пытаясь сдержать поток пугающих чувств, я зажмурилась, а затем снова открыла глаза и спросила:

– А что входит в твою нормальность? Охота и убийства во имя короля до конца твоих дней?

Наверное, это было несправедливо с мой стороны, так припечатать все, что волк мне раскрыл, напомнить, кто он такой – что он творил и продолжит творить, – но мне нужно было хотя бы попытаться.

Тесак облизнул клыки и погладил меня по щеке, ничуть не смущенный.

– Знаю, что тебе это не нравится, но даже будь у меня иной выбор, я все равно бы командовал и защищал. Я волк. Это у меня в крови.

Я взяла его руку, поцеловала огрубевшую в битвах кожу.

– Дело совсем не в том, что ты командуешь и защищаешь. – Перевернув руку, я поцеловала ладонь. – Но ладно, в своем идеальном мире ты все равно будешь служить своему королю.

– Это не идеальный мир для меня, Астер.

Я нахмурилась, глядя на него снизу вверх.

– Но…

Тесак подтянул меня повыше.

– Он станет таким тогда, когда я буду уверен, что, просыпаясь каждое утро, буду видеть тебя.

Слезы навернулись мне на глаза.

Если волк и заметил, то ничего не сказал. Он поцеловал меня, и я ему позволила. Я жадно брала все, что он давал, ибо этим мне предстояло заполнить те части себя, которые он безжалостно отнял.

Тесака вызвали к королю еще до рассвета.

Он вернулся лишь следующим вечером, мокрый, в чистой тунике и штанах. Будто хотел оградить меня от всяких следов битвы или иной жестокости.

«Мило», – подумала я с ухмылкой, хотя память о произошедшем все же окутывала его медным дымом.

– Думаешь, я бы с воплями от тебя сбежала, волк?

– Я бы тебя выследил.

Пусть слова и прозвучали легко, в них таилось неумолимое предупреждение.

Я подавила дрожь, решив, что разумнее не развивать эту тему.

– У тебя ботинки до сих пор в грязи и чьих-то кишках.

Тесак выругался и поспешил их сбросить.

– Мы должны были…

– Снова тиранить солнечных фейри?

Молчание и застывшее маской лицо волка в достаточной мере подтверждали мою догадку.

Я перекатилась по кровати и добавила в свой сладкий голос капельку яда.

– Напомни-ка мне, мой жестокий воин, чем именно тебе насолили эти бедные создания? Не твоему королю, – уточнила я, когда волк открыл рот, – а лично тебе?

Тесак стиснул зубы, не находя ответа, а может, не желая признаваться даже самому себе, что он не совсем согласен с причиной бойни, какой бы та ни была.

– Предпочел бы не обсуждать с тобой такое вещи. – Он попытался уйти от темы и почти преуспел, когда, блеснув единственным глазом, пророкотал: – Все еще носишь мое.

Мне и правда слишком уж понравилась его туника. Я улыбнулась.

– Когда всматриваешься в такие темные уголки, избавиться от чувства вины труднее, верно?

– Не понимаю, о чем ты. – Волк бросил на прикроватный столик свой кинжал и несколько монет. – Мы с виной стараемся держаться друг от друга подальше. Кроме того, сегодня мало кто погиб. Нескольких мы даже забрали с собой.

– Чтобы допросить?

Тесак фыркнул.

– Они сдались. Теперь им предоставят жилье здесь, в Вордане.

Я не сумела скрыть удивления.

– В чем смысл мести Синшеллу, если вы их всех не убиваете?

– Мы все у них отнимаем, цветочек. Все, что им дорого, – проговорил волк, холодно и просто. – Так же, как они поступили с нами.

Эти слова. Я невольно задалась вопросом, не сводится ли в итоге все к одному – кровожадности правителя.

Я села и, склонив голову набок, окинула Тесака взглядом.

Он приподнял бровь, с бесконечным терпением ожидая, когда я сообщу, что задумала.

Я поманила его пальцем.

Волк прищурился, но выражение его лица постепенно смягчилось, пока он стягивал тунику и штаны. Закаленный, крепкий, такой, что от одного вида текли слюнки, он встал перед кроватью обнаженный.

– Что тебе нужно?

Он совершенно не ожидал подобного, и потому у меня перехватило дыхание от предвкушения:

– Чтобы ты перекинулся.

Тесак нахмурился.

– Обратился? – Когда я кивнула, в его взгляде мелькнуло удивление. – Ты никогда не видела фейри в зверином обличье?

– Видела. – Причем множество раз. – Но тебя – нет.

Волк моргнул.

– Уверена?

Я снова кивнула.

– Хочу тебя увидеть. – Я подползла к краю кровати, и он шумно выдохнул. – Тебе не напугать меня, волк.

Тесак ухмыльнулся.

Мгновение спустя он преобразился прямо у меня на глазах. Мужчина, который несколько ночей назад нашел меня в полутемной таверне, исчез в завитках теней и рваных, изломанных движениях. А на его месте возник огромный черный волк, что заслонял собой дверной проем и доставал носом до моей макушки.

Шрам на месте отсутствующего глаза, яркая зелень другого, частый стук его сердца – вот и все, что осталось неизменным.

Волк сел на задние лапы, и я восхищенно выдохнула. Длинный хвост-метелка дернулся из стороны в сторону. Мелькнул розовый язык – и огромные, острые, как кинжалы, белые клыки.

– Ох, звезды, – выдохнула я. – Никогда еще такого не видела.