Тогда я пообещала волку, что со мной все будет в порядке. Судя по его пристальному взгляду, он не поверил. Кажется, наблюдая за мной и сдерживая все те вопросы, которые поднимались в нем высокой волной, он почувствовал себя еще хуже.

Тесак скривился, оторвался от косяка, а потом вдруг переместился.

Он тихо заворчал, когда его пальцы скользнули по моему горлу, а губы прижались к моему уху.

Меня вдруг осенило, и я обхватила Тесака за талию, чтобы не упасть, но не сумела сдержать выдох:

– Ты раньше скучал по кому-нибудь, волк?

Я знала ответ еще до того, как сорвался вопрос, но все равно эгоистично жаждала его услышать.

– Нет.

Закрыв глаза, я жадно впитывала признание с каждым новым вдохом.

– Твои тапочки у двери, – и волк оставил меня в ванной.

А я улыбнулась, несмотря на дурные предчувствия, что застыли под кожей слоем льда.

Не прошло и десяти минут, как мы вышли из леса и направились вниз по пологому холму к сердцу ромбовидного города.

Я прекрасно понимала, что Тесак хотел меня отвлечь, развеселить после срыва, ведь мы еще ни разу не выходили в свет вдвоем. Я не просила об ином и не обижалась, потому что чувствовала, что, скрывая меня, волк печется не о собственных интересах, а обо мне.

Я держала руки сложенными перед собой, а он – опущенными, разве что время от времени указывал на какие-нибудь лавки и пояснял, что там продается.

Многие торговцы и прохожие кивали ему в знак уважения, но столь же многие спешили опустить взгляд. Как мне показалось, они его боялись. Тесак же не обращал внимания ни на тех, ни на других.

Такое высокомерие было мне не по душе. Взглянув на волка, чтобы сообщить ему об этом, я обнаружила, что он смотрит лишь на меня.

Он тут же перевел взгляд на дорогу и не дал мне вступить в кучу конского навоза.

Народ собирался небольшими группами перед пекарнями и тавернами. Сквозь толпу осторожно пробирались тележки, груженные товарами. Легкий ветерок разносил ароматы теста, фруктов, корицы и цветов. Когда в конце улицы мы свернули в переулок, чтобы перейти на другую, в нос вдруг ударил запах свежих даров моря, сыра и вина.

– Рыба? – спросил волк, заметив, что я с любопытством рассматриваю рынок через дорогу у реки. – Джейрон готовит бесподобный рыбный пирог. Говорят, это потому, что его дед сам был наполовину рыбой.

– Русал?

Я никогда их не встречала, но в детстве отец часто развлекал меня историями о тех, кто жил в наших реках за долгие десятилетия до моего рождения.

Тесак пожал плечами.

– Если спросить, он не ответит, но я думаю, слухи ему по душе. Они привлекают посетителей.

– Умно. – Я поджала губы, соблазненная ароматом. – Но я, кажется, в настроении для чего-нибудь сладенького.

– Может быть, после того, как съешь что-то нормальное, – сказал волк так серьезно, что я еле сдержала смешок. Он заметил и нахмурился. – Что тебя позабавило?

Мы остановились в конце небольшой очереди у прилавка, и я, забывшись, прижалась к Тесаку.

– Ты очень напорист, и пусть мне и не следует, но я все же нахожу это очаровательным.

– Очаровательным? – произнес волк так, будто я обозвала его мокрой портянкой.

Я все-таки рассмеялась, хватаясь за его крепкое плечо и привлекая внимание двух женщин перед нами. Я выпрямилась, намереваясь отстраниться, но Тесак взял меня за руку.

Мой желудок взбунтовался по причинам, не имеющим ничего общего с голодом, когда его мозолистые пальцы медленным и уверенным движением скользнули по моим и переплелись. Я не удержалась и взглянула на волка снизу вверх. Но он лишь наклонил подбородок, здороваясь с торговцем, и сжал мою руку.

На самом деле Тесак ничуть не беспокоился, что его увидят со мной. Он просто позволил мне самой решать, когда я буду к этому готова и сделаю первый шаг. Чтобы мне было спокойно.

Чтобы мне не захотелось убежать.

Мои плечи расслабились, а следом за ними и почти все мое тело. Тесак купил нам еду, и мы ели, прогуливаясь по набережной.

– Не думала, что волки любят рыбу.

Тесак облизнул палец, и от этого зрелища напряжение вернулось – правда, иного рода.

– Кто-то придерживается старомодных вкусов, а кто-то пользуется мозгами.

– Например, ты, – ухмыльнулась я.

Он уставился на мои губы, приоткрыв рот.

– Например, я, – наконец согласился волк. – Если что-то хорошо на вкус, это нужно съесть.

И Тесак усмехнулся, когда мои губы тоже невольно приоткрылись.

Я насилу оторвала от него взгляд и уставилась на воду. Мне отчаянно нужно было успокоиться. Чем дольше я потакала чувствам, тем сильнее разум окутывался туманом, тем сильнее дикий жар, что зарождался внутри, растекался по телу. Даже кончики пальцев налились теплом и онемели, почти зачесались.

Вода подарила мне краткую передышку. До этого момента ничто не заставляло меня тосковать по дому, и даже сейчас я ощутила лишь едва уловимую тягу к знакомому, волшебному уюту. К хрустальной реке, что тянулась на многие мили у подножья гор, петляла среди лесов и впадала в море.

Река перед нами была ярко-синего цвета. Солнечный свет искрами переливался по ее безмятежной поверхности.

На одном из маленьких причалов, пытаясь рыбачить, сидели подростки. Я улыбнулась, замедляя шаг, – мостовая здесь уступала место траве и папоротникам.

– Они что, ловят на абрикосы?

Тесак, уже доевший, слизнул крошки с пальцев и покосился на молодняк. Фыркнул, и я сразу же позабыла, как дышать.

– В последний раз, когда я их видел, у них были кусочки сахара.

– Кто-то веселится от души, – заметила я с хриплым смешком. – Дурит им голову.

– Хочешь ребенка?

Я застыла как вкопанная, сраженная этим внезапным вопросом.

Тесак тоже остановился и сощурился, будто бы обеспокоенный, что брякнул лишнего.

Скребущееся внутри желание, что уже граничило с болью, ускользнуло, и холод пробрал меня до костей. Может, я слишком старательно пыталась закрывать глаза на иного рода тоску, от которого все же никак не могла избавиться.

– Хочу, – призналась я, и веселье как рукой сняло. – Хотя не уверена, что это уготовано мне звездами.

Мы оба понимали, что в моих словах сквозил намек на попытки зачать – и на последовавшие неудачи, но, к счастью, волк не стал заострять на этом внимание и тихо прочистил горло.

– Не только звезды решают, что у тебя будет, Астер.

Влага застлала мне глаза, но Тесак невозмутимо взял меня за руку, словно это уже успело стать нашей давней привычкой, и мы продолжили путь к редким деревьям в конце набережной. Там начинался лес, более густой, чем тот, где прятался дом волка. Деревья тянулись насколько хватало глаз, окружая город, словно древние стражи.

Не заходя в лес, мы свернули налево. На углу улицы я увидела тележку с цветами, и Тесак терпеливо ждал, пока я их изучала и нюхала. Торговка улыбнулась, когда я похвалила их редкую расцветку, но застыла, когда на цветы упала тень волка.

– Эти, светло-коричневые, – произнес он и бросил на прилавок несколько монет.

Женщина собрала букет, стянула его веревочкой и протянула в дрожащей руке. Я расплылась в довольной улыбке, поднесла их к носу и вдохнула аромат.

– Никогда еще не видела фиалок такого цвета.

– Как твои волосы, – буркнул Тесак так быстро, что я с трудом разобрала слова.

Поглаживая лепестки, я пыталась угомонить трепещущее сердце. Мы обошли тележку и вошли в очередной переулок, направляясь к сердцу города.

– Все еще хочешь сладкого?

– Нет, все хорошо, – ответила я, но на самом деле это было совсем не так.

Все нутро перекручивалось в таком хаосе, какого я еще не знала. Я даже не могла вычленить в этом клубке то или иное чувство и просто плыла по течению. Словно бы мне удалось сбежать из моей жизни в сон, который, увы, скоро закончится.

– Просто я сладкоежка.

– В детстве не подпускали к сладкому?

Я усмехнулась, глядя на цветы.

– У отца были свои правила.

– Ешь что хочешь, – произнес Тесак с ухмылкой, когда я на него посмотрела. – Ты уже далеко не дитя.

– Это правда. Знаешь, мне даже интересно, не старше ли я тебя.

Я предполагала, что и на здешнем континенте разница в возрасте мало волновала тех, в ком течет кровь фейри: большинство из нас способны прожить и тысячу лет. Но я намеренно поддевала волка, желая проверить, не вспыхнет ли он. Мне нужно было, чтобы он дал мне повод сбежать из этого места, за которое я так отчаянно цеплялась.

Но, похоже, мои иглы знатно притупились.

– На прошлой неделе тридцать стукнуло, – сказал Тесак. – Достаточно опытен для тебя?

Он схватил меня за локоть и провел мимо лужи густой грязи и прокисшего молока. А потом притянул к себе и прошептал:

– Мы оба знаем, что да.

Я покраснела, не в силах вспомнить, когда в последний раз у меня так часто горели щеки. Слишком часто, если учесть, что я была на пять лет старше волка. Это вызвало у меня шальную улыбку, а потом и вовсе заставило рассмеяться, когда Тесак затащил меня в нишу, где из запотевшего окна позади нас поднимался пар.

Волк прижал меня к стене, и рука с букетом безвольно повисла, когда он приказал:

– Открой рот.

Мне на язык легло нечто твердое и сладкое, и во взгляде Тесака вспыхнуло пламя. Он обхватил мое лицо ладонями. Накрыл мои губы своими. Невыносимо неподвижный, он с низким стоном-рокотом вдохнул мой запах. А потом резко выдохнул, приоткрыл мне рот языком и забрал леденец себе.

Прежде чем я успела вплавиться в камень, волк потянул меня обратно к выходу из переулка.

Я никак не могла прийти в себя, мой разум был переполнен туманом, как те окна, что остались позади.

Словно догадываясь о происходящем в моей голове, волк решил этим воспользоваться.

– Расскажи мне, откуда ты, – выпалил он так внезапно, что стало ясно: незнание его мучило.

– Вистензия.

Раскрытие тайны почему-то показалось мне предательством, пусть я и ощутила некоторое облегчение, наконец-то признавшись.

Тесак резко застыл в конце переулка и повернулся ко мне, в единственном глазу читалась сотня вопросов.

– Из-за Ночного моря.

Я кивнула.

Он склонил голову набок.

– Зачем ты сюда прибыла?

– Думаю, можно сказать, что передышки ради.

Я не солгала, и, к счастью, волк это явно почувствовал. Широкие плечи слегка опустились. Но во взгляде тем не менее мелькала настороженность.

– Я знаю, что это далеко не все.

Я опустила глаза, провела рукой по волосам. Зверь наблюдал за мной, и чем дольше тянулось мое молчание, тем быстрей его любопытство перерастало в подозрение.

– Астер, ты приплыла сюда на корабле?

Я качнула головой, и Тесак нахмурился.

– Ты переместилась. – Когда я так и не сумела придумать, что ответить, он продолжил сам. – Ты знатной крови.

Значить это могло все что угодно. И волк это прекрасно осознавал.

Те, в ком была хоть капля благородной крови, иногда появлялись на свет со способностями, недоступными большинству фейри.

– Тогда, полагаю, и ты тоже, – парировала я. Ведь и Тесак был способен управлять разломами энергии, чтобы перенестись из одного места в другое.

Едва фраза сорвалась с губ, как волк разомкнул яростно сжатые зубы, и я оказалась прижата к грубой каменной стене. Он приблизился еще немного и склонил голову набок.

Движение настоящего хищника.

Я ощутила себя такой крошечной, такой беспомощной добычей, когда он оперся руками о ту же стену, поймав меня в ловушку.

– Ладно.

Тесак поддел мой подбородок носом, провел им по линии челюсти.

– Храни свои тайны, – прошептал он хрипло. – Пока что.

Его губы почти касались моих.

– Открой свой прекрасный ротик.

Я подчинилась, инстинктивно, мгновенно. И язык волка втолкнул мне в рот еще один леденец, на этот раз со сливочным вкусом.