Брайер Болейн: Королева роз

QUEEN OF ROSES

Copyright © 2023 by Briar Boleyn

All rights reserved.

Map by Angeline Trevena, Step By Step Worldbuilding

© Онищук А., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Благодарности

Эмберли, Кара, Сэди – мои лучшие подруги среди писателей, благодарные слушатели. Спасибо вам за терпение, которое вы проявляете к моим постоянным вопросам. Поднимаю свой бокал за друзей и за дружбу на века!

Рэйчел, спасибо, что прочитала эту книгу первой!

Глория, Элоди, Келли, Марая и многие-многие другие мои читатели. Без вас не было бы писателей. Я безмерно вам благодарна.

Пролог

Кинжал, словно птица, со свистом рассек воздух.

Бежать некуда. Меня придавило к полу.

Разряд магии пронзил воздух, направляя ударную волну на каменные стены зала.

Я зажмурилась, готовясь к неизбежному.

Издалека доносились звуки боя: звон стали, грохот ударов. Лезвие, с легкостью пронзающее плоть. Вошло и вышло.

Я вдыхала приторный, липкий аромат крови.

Смогу ли я когда-нибудь забыть этот запах?

Вряд ли. Он меня преследует. Сколько я себя помнила, кровь всегда была на моих руках.

Даже ничего не видя, я ощущала, как он приближается. У меня перехватило дыхание. Воздух стал холоднее.

Он близко.

В мыслях эхом раздается его голос. Он выкрикивает мое имя снова и снова. Его голос мощнее шторма, древнее звезд. Он повторяет мое имя, угрожая хаосом и тьмой всем тем, кто встанет между нами.

Мне отчаянно хотелось сразиться с ним плечом к плечу, но мое тело не подчинялось. Я была слишком слаба.

Я слушала звуки сражения, что разворачивалось за дверьми зала. Но могла лишь лежать на полу, судорожно хватая ртом воздух, борясь за каждый вдох.

Как странно…

Вначале я его ненавидела. Возможно, отчасти я все еще ненавижу.

Но одно я знаю точно…

Он – мой воздух. Без него я не выживу.

Часть 1

Глава 1

В день, когда умерла мама, я читала книгу у нее под кроватью.

Это было мое любимое укромное место. Массивная дубовая кровать с балдахином возвышалась над полом на полметра, и для ребенка этого было достаточно. Я лежала на животе, подпирая подбородок рукой, и медленно перелистывала плотные страницы книги, которая стоила больше, чем я могла себе представить.

Больше всего мне нравилось рассматривать картинки. Я обожала чудовищ. Чем страшнее они были – тем лучше. В тот день в моих маленьких руках был знаменитый «Кодекс чудовищ, дивных и редких» Лореи из Ансельма, и я с увлечением разглядывала иллюстрации. Сначала я познакомилась с монстрами из мифов и легенд: огромные вороны, фенриры, гелерты, эксмуры, глатисанты и прочие.

Затем Лорея начала говорить о тех чудищах, которых она якобы видела воочию. Я ей не то чтобы верила, но все равно продолжала жадно рассматривать завораживающие образы существ мира фейри. Каждый последующий оказывался невероятнее предыдущего: никсы с острыми зелеными зубами, живущие под водой, маленькие, но смертоносные; величественные пауки с густой темной шерстью; зловещие спригганы с ветвями, тянущимися во все стороны, и гвиллионы, бродящие в туманах и сумерках, заманивая в чащу несчастных путников.

И мой любимый – наггл, хитрый водяной конь-оборотень. Наверное, мне просто нравилось само слово. Наггл.

Иногда мама ложилась на пол рядом со мной и зачитывала вслух подписи к картинкам. В другие дни она просто сидела у кровати, читая свою книгу. Мы могли часами сидеть в тишине, наслаждаясь компанией друг друга.

Иногда мама заглядывала под кровать и тянулась ко мне, чтобы чмокнуть меня в щеку, а затем тут же исчезала, погружаясь в свои дела, в соседней комнате или где-то еще в замке.

В яркие солнечные дни я завороженно наблюдала за юбками ее платья, пока она ходила туда-сюда по башне, и это делало меня невероятно счастливой. Она была моей мамой. Она была воплощением красоты и доброты. Она была всем тем, что я знала о загадочном чувстве, имя которому – любовь.

Но были и другие, менее счастливые дни, когда к нам приходил отец. Чаще всего его появление предвещал запах алкоголя и тяжелые шаги. Затем в поле моего зрения появлялись его массивные ступни. Это меня пугало, и я старалась забиться поглубже под кровать, утаскивая вместе с собой в тень книгу.

Мама тихо говорила ему что-то, брала его за руку, и вскоре они уходили и закрывали за собой дверь. Они либо шли в соседнюю комнату, либо на прогулку по саду или в город.

Она умела его обезоружить, смягчить, переубедить в чем-то. У нее был мягкий голос, а у него – резкий и грубый.

Я любила ее. Я боялась его.

Но они оба были моей семьей.

До того рокового дня.

Аромат медовухи заполонил комнату еще до появления отца. Клянусь, я почувствовала этот запах еще до того, как раздался стук в дверь.

Мама тут же поспешила на звук. Мне показалось, что ее сердце забилось быстрее. Иногда у меня возникало ощущение, что мы с ней настолько тесно связаны, что я чувствовала все, что чувствовала она. Обычно это меня успокаивало. Но не в тот день.

Они о чем-то заговорили у двери, и я молилась, чтобы он ушел как можно скорее.

Но голоса стали громче. Отец вошел в наши покои. Я наблюдала за его ногами, оставаясь под кроватью. Он нервно расхаживал по комнате. Мне казалось, что даже его лодыжки полны недовольства.

– Не хотелось бы вам прогуляться по саду? – спросила мама, и ее голос был мягким, как теплый летний ветерок. Это меня несколько успокоило. Ничего плохого не могло произойти.

Отец замер на месте. Я задержала дыхание, надеясь, что он примет ее предложение.

Резкий запах медовухи перебивал ароматы свежих трав: лаванды, розмарина и веточек рябины, которые мама всегда раскладывала по комнате.

– Сегодня такой чудесный день, – прошептала она, подходя к окну и отодвигая тяжелую дамасскую штору.

Из своего укрытия я видела маму в полный рост. Она была высокой и величественной, ее длинные золотистые локоны спадали по спине сияющим каскадом. На ней было великолепное платье насыщенного алого цвета с витиеватой золотой вышивкой, которая искрилась при каждом движении. Платье струилось по ее фигуре, подобно пламенной реке, и мягкими волнами растекалось по полу. Ее кожа была бледной, как луна, а в ее глазах светились мудрость и тайны.

Я не понимала, почему мой отец не был ею очарован.

– Задерни штору, женщина. От яркого света у меня болят глаза, – грубо сказал он, его слова были едва понятны. Он был сильно пьян.

Я забилась еще глубже под кровать, хотя понимала, что он меня и так не увидит. Он не знал о моем укромном месте. До меня ему никогда не было дела, поскольку все его внимание всегда было сосредоточено только на маме.

– Неужели как муж я не заслуживаю уважения? Я пришел в покои к своей жене, а меня тут же с презрением гонят. – Он направился к арочному окну, у которого стояла мама.

– Конечно, заслуживаете. Я просто подумала, что вам придется по душе прогулка по саду, – тут же сказала она, ее голос был легким и прерывистым. Я чувствовала, что она не знает, что сказать, как его успокоить. Я по-детски тут же на него обозлилась, всем своим существом ненавидя, что он не ценит маминых стараний.

– Вы…

– Я пришел не ради пустой болтовни, а чтобы напомнить тебе о твоих обязанностях при дворе.

В башне воцарилась тишина.

– Каковы же мои обязанности при дворе, милорд?

– Не смей мне дерзить, – прорычал отец.

– Я бы не посмела проявить неуважение к вам, вы же знаете, – сказала мама, и в ее голосе звучала глубокая печаль.

Я же кипела от негодования. Почему ей так грустно? Почему он на нее злится? Неужели он ее не любит?

Тут я вспомнила, что он не приходил в ее покои вот уже несколько месяцев. Меня это радовало. От этого было спокойно. Возможно, для мамы все было иначе.

– Я скучала по вам, – сказала она. – Вы давно меня не навещали.

В воздухе повисла тишина.

– Я знаю, вы проводите много времени с дочерью лорда Безвика, – продолжила она, и я увидела, как румянец окрасил ей щеки. – Эттарда, да? Очаровательная девушка.

Снова тишина.

– Я все понимаю, – поспешно добавила мама. – Конечно же, вам хочется проводить время с разными людьми. Но я очень рада, что вы сегодня решили уделить мне немного вашего внимания.

Грусть в ее голосе была для меня почти осязаемой. Я хотела протянуть руку, обнять маму, утешить ее, показать, что люблю ее. Потому что отец даже не пытался этого сделать.

Он молчал.

Тогда я поняла, почему ответом ей была тишина. Он ее предал. Он был виноват, и, даже будучи ребенком, я понимала, что ни к чему хорошему это не приведет.

– Она красивая. Она – полная противоположность тебе, – прошипел он. – Каким же дураком я был, когда женился на тебе, Игрэйна. Лишь Три сестры знают, сколько раз я проклинал тот день.

Я почти физически ощутила волну ненависти, обрушившуюся на маму, и затем я услышала тихий всхлип, когда его слова пронзили ее сердце.

– Я искала спасения. Вы стали моим ключом к свободе. Я всегда буду вам благодарна за это, – пробормотала она, словно самой себе. – Но вы ведь тоже клялись мне. Вы дали мне клятву вечной любви. Неужели вы забыли…

– Благодарность. Вот именно что. Мне от тебя только это и нужно, о большем не прошу. Тогда почему ты смеешь смотреть на меня с упреком? – огрызнулся отец.

Он дал ей пощечину, и звук удара был настолько внезапным, что я едва не вскрикнула.

Я увидела, как мама медленно опустилась на пол, ее алое платье раскинулось вокруг нее, как лепестки розы. Она прижала руки к лицу, ее губы окрасила кровь.

Мне хотелось закричать, броситься к ней, но я прикусила губу так сильно, что почувствовала вкус железа. Я пыталась поймать ее взгляд, но казалось, что я внезапно превратилась в невидимку. Она не замечала меня.

Глядя на ее окровавленное лицо, я вдруг с ужасом поняла, откуда появлялись все ее маленькие раны. Все те многочисленные порезы и синяки она старалась скрыть или придумывала разные истории, чтобы объяснить их появление.

Это был он. Он всегда делал ей больно.

Я почувствовала волну ярости и тоски, которых никогда прежде не испытывала. Мне хотелось сделать хоть что-то, чтобы остановить несправедливость, но что я могла, будучи маленькой девочкой? Я представила, как мои маленькие кулаки бьют отца по груди, и еще сильнее прикусила губу.

Это даже смешно. Я ничего не могла изменить. Признав собственное бессилие, я продолжала прятаться под кроватью.

Мама снова попыталась его вразумить:

– Вы дали мне клятву. Я прошу вас не забывать о той любви, что была между нами. Если вы не можете сдержать свое слово, если вы не можете хранить верность…

– Почему это я должен хранить верность? – проревел отец. – Ты кто такая вообще? Вокруг столько женщин – достойных, желанных, а главное – смертных. И все они готовы броситься к моим ногам! – Он слегка пошатнулся. – Ты думаешь, я не знаю, что ты со мной сделала? Ты заставила меня дать эти клятвы.

Мать закрыла глаза и вытерла кровь с губ подолом платья. Она сжала в руках рубиновую ткань, словно то была ее последняя надежда.

– Вы знаете, какую именно клятву вы мне принесли, – тихо сказала она. – Я не в силах ее отменить, хочу я того или нет. У нас есть дочь.

– Ты смеешь говорить мне о клятвах! – Голос отца прозвучал как удар грома. – Ты обманула меня. Околдовала. А теперь посмотри на меня! Мужчина, подобный мне, оказался в ловушке фейри. Но я знаю, как обрести свободу, Игрэйна. И ты тоже знаешь, что способ есть.

Он наклонился и снова ударил ее по лицу. Раздался хруст, и когда он отошел в сторону, я увидела, что у мамы из носа потекла кровь.

– Умоляю…