По спине побежали холодные мурашки. Он серьёзно это говорил. Будто бы не живой человек перед ним, а просто проблема.

Как с Анкой время проводить, так небось иначе себя вёл. А как ответственность за свои поступки нести – вон, сразу про лес. Хотя с другой стороны, выбирая между жестокой смертью и замужеством выбор был очевиден. Ну только если мужем будет кто-то другой, а не этот ужасный человек.

– И возражать не смей, – добавил зло. – Кто согласится тебя взять, за того и пойдёшь без разговоров. Тогда выродок уже будет не моей печалью точно. А как мужу объяснить, чего дитя раньше народится, сама придумаешь. Ты, когда надо, шибко сообразительная. И только попробуй сбежать, найду и пожалеешь. Ясно?!

Я должна выжить, спасти себя и малыша. Поэтому обречённо кивнула, обняв себя за плечи. Судя по тому, что было сказано – родни у меня нет, денег тоже, бежать мне некуда.

– И чтобы из комнаты не выходила сегодня! Тут сиди как мышь!

Так это моя комната всё-таки? Значит, смогла Анка себе хоть какие-то привилегии выторговать… Комната вон отдельная. Уже хоть что-то.

С этими словами хозяин вышел прочь, и я осталась одна. Понимая, что накатывает паника, решила отвлечься и исследовать тут всё.

Из мебели – только шкаф в самом углу старый и небольшой, да табуретка, под которой нашлось ведро воды и какие-то лоскуты… Ими-то я и заинтересовалась. Уже второй день как очень хотелось помыться. А это очень было похоже на самодельную мочалку. И правда, на дощатом полу у железной чашки нашёлся кусочек мыла.

Заперев дверь изнутри на щеколду, я тут же скинула с себя платье, принявшись обтираться смоченными в воде лоскутами, отмечая, что у Анки даже рёбра выглядывают, настолько она худая. Правда, фигура в общем была даже симпатичной. Ноги длинные, ровные и стройные, талия совсем узкая, а грудь и бёдра несколько пышнее, чем были, например у меня раньше. Такая девичья сформировавшаяся вполне фигура, несмотря на худобу. Конечно, скоро её очертания изменятся…

Инстинктивно положила руку на живот. Там, внутри меня, её дитя…

Я ведь никогда не целовалась даже ни с кем, а оказалась беременной. Но почему-то всё равно не могла позволить обидеть малыша или избавиться от него. Внутри всё противилось даже мыслям о таком. Напротив, стоило накрыть впалый живот тонкой ладонью, как будто бы ощутила даже какое-то тепло…

Я не помнила и не знала, кто отец этого ребёнка. Но знала точно одно – он теперь мой.

Когда-то, ещё в своём прежнем мире, я мечтала о детях в будущем. О большой дружной семье. Представляла, как буду любить своего малыша, купать, кормить, окружать его заботой и нежностью. Не как моя мать, которая испарилась из моей жизни, бросив на бабушку… И вот моё желание сбылось так несвоевременно и странно. Но всё же даже сомнений себе не позволила в том, как правильно поступить. Не должны отвечать невинные за поступки других.

Не знаю, как сама Анка отнеслась бы к новости, обрадовалась бы или расстроилась и приняла предложение своего хозяина, выпив из склянки. Но теперь это моя жизнь. И решать только мне.

Если ещё сегодня утром у меня не было никакого представления о будущем, то теперь было понятно как минимум одно – скоро у меня будет ребёнок. Единственная в обоих мирах родная мне душа. И я должна сделать всё, что в моих силах, чтобы сберечь её и не позволить никому обидеть…

Глава 7

Вот только оставалось решить вопрос с замужеством.

После купания я переоделась в чистое и долго думала, сидя на своей скромной постели. Куда мне податься с ребёнком? Как его обеспечить, если у Анки за душой ни гроша не было. И работать ведь первое время полноценно тоже не выйдет. Конечно, бабушка мне рассказывала, как её мама в поле родила и работу продолжила, оставив ребёнка на траве, закутанного только в тряпки. Но я даже представить не могла, что так же смогу.

К тому же, у меня, как сказал этот ужасный человек, даже родни никакой. Я никому не нужна тут тоже. И никто за меня не заступится. И не защитит. Да и ребёнку семья нужна, а не молодая, не понимающая, где она оказалась, мама… Поэтому, если какой-то добрый мужчина, согласится взять меня в таком положении, то может оно и к лучшему?

Тогда все остальные перестанут приставать и рассчитывать на что-то.

Конечно, я всегда хотела другого. Замуж по любви. И вместе всего добиваться, что возможно по крайней мере в моём родном городке. Но тут уж случилось иначе. Выбора, кажется, и нет особо.

Об остальном, что ждёт меня в замужестве, старалась не думать. Может, мне даже повезёт, и я смогу если не полюбить, то хотя бы уважать мужа? Конечно, с репутацией Анки он вряд ли с уважением станет относиться ко мне. Но ведь возможно такое, что со временем что-то изменится? Увидит, что я веду себя прилично, и изменит мнение…

Да, вынужденный брак – дико для меня, родившейся в двадцать первом веке. Но ведь когда-то браки так и заключались, и разводов было меньше, и измен. Наверное.

Конечно, и говорить о таком было не принято, но ведь как-то люди жили. К тому же в моей почти безвыходной ситуации, это как раз и может быть выходом. Всяко лучше, чем моё прежнее положение легкомысленной и легкодоступной девицы.

Повинуясь не столько приказу хозяина, сколько собственному здравому смыслу, я и правда не выходила из комнаты до позднего вечера. Всё думала, взвешивала, и иного выхода кроме нежеланного брака не видела. Однако, как только на дом опустилась темнота, ощутила, как сжимается от голода желудок. Слабость после дневного обморока тоже не до конца прошла. И прикинув, что в моём положении устраивать голодание – не самая полезная вещь, таки решилась сходить тихонько на кухню. Ради себя одной наверное и не пошла бы, но морить голодом ребёнка внутри не была намерена.

Правда, для этого нужно было выйти из дома и дойти до пристройки, что находилась снаружи. Но сейчас встретить кого-то будет проблематично, все уже должны спать. Хозяин, судя по всему, после последних новостей больше не станет приставать. Как мне показалось, он вообще с брезгливостью отнёсся к моей беременности. Но это не только не обидело, а и вовсе обрадовало меня. Я даже вздохнула спокойнее.

Поэтому набросив на плечи старенькую порванную местами шаль, что откопала в шкафу, мышкой выскользнула из комнаты, пытаясь понять, где она располагается, и как отсюда пробраться к выходу.

К моему счастью, комната располагалась прямо под той лестницей, с которой меня едва не спустили в первый день моего тут появления. И до выхода было рукой подать. А на пути мне действительно никто не встретился.

Поэтому без происшествий добравшись до кухни я, не понимая, как тут включить свет (первый раз когда тут была, на это не смотрела, а днём не подумала даже), на ощупь прокралась к тумбе, в которой должен был храниться хлеб и вяленое мясо. Отчего-то очень сильно хотелось именно его.

И не отказывая себе, также на ощупь я тонко нарезала и его, и немного зачерствевшую буханку, собрав вкуснейшие бутерброды. Успела надкусить только первый, как вдруг на кухне стало светло.

Видимо, занятая нарезкой вслепую, не обратила внимания на то, что кто-то вошёл сюда же. Или просто этот кто-то ходит очень тихо.

Ослепнув в первые мгновения, прикрыла глаза рукой:

– Кто тут? – вырвалось само, пока пыталась проморгаться, чтобы прогнать слёзы и начать видеть снова.

– А ты кого-то конкретного здесь ждёшь? – раздался совсем рядом низкий недовольный голос, и я вздрогнула, не ожидая, что он успел так близко подойти.

Кое-как прогнав слёзы, я вытерла глаза ладошками, и запрокинула голову, взирая на раздражённое лицо великана. Дара то есть. Теперь я хотя бы знала его имя.

– Так что? Не помешал свиданию? – он искривил губы в презрительной усмешке.

– Н-нет н-никакого с-свидания, – пробурчала нечленораздельно, сама себя ругая, что начинаю заикаться каждый раз, как говорю с ним.

– Ну а то ты просто так бы сюда пришла, – покачал головой великан и отвернулся.

– Я просто проголодалась, – возразила робко, и он обернулся снова, теперь взирая на четыре неаккуратных бутерброда, что лежали на столешнице.

– Ничего у тебя аппетит, по тебе и не скажешь, – отозвался он и, отодвинув стул, уселся прямо напротив, не сводя с меня пристального взгляда.

– Я не ужинала и… – почему-то начала оправдываться и замолчала, сообразив, что ему до того и дела нет, наверное. – Хотите? – предложила вдруг неожиданно для себя.

Брови Дара приподнялись.

– Никак не наиграешься? – выдохнул тут же, зло нахмурившись.

– Что? – переспросила и, вспомнив наш утренний разговор, быстро опустила глаза. Сказал же не смотреть.

Да и мало ли, что ему там покажется? А ещё мало ли что он из-за этого сделает…

Всем телом я ощущала его внимание и… что-то ещё. Странное и непонятное, и оттого более пугающее.

– Я в коридоре вас видел сегодня, – вдруг встал Дар и подошёл ближе.

Голос его прозвучал куда спокойнее. Хотя сдерживаемую ярость я всё равно распознала. Это он на меня так сердится?

Инстинктивно шарахнулась назад, но мужчина не стал приближаться, а просто взял один из бутербродов и откусил, проглатывая почти половину сразу.

– Хозяин тебя обижает, поэтому притихла?

Я замерла, не зная, что на это сказать. Можно сознаться? А он не станет злорадствовать? Да и вовсе может этому же хозяину и расскажет, что жаловалась. Кто тогда знает, как тот решит мне отомстить за слова? Ведь вряд ли Дар станет меня защищать, даже если видел всё своими глазами тогда.

Но в этот момент великан вдруг быстро шагнул почти вплотную, склонившись надо мной. Втянув носом воздух рядом с моим лицом, он на миг прикрыл глаза и качнулся вперёд, в то время, пока я замерла перед ним, боясь даже дышать.

– Моё предложение… – хрипло выдохнул он. – Оно… в силе. Пока ещё. Сейчас. Я забуду то, что ты сделала, Анка.

Я машинально облизала губы, пересохшие от волнения. О чём он вообще говорит? Но вместо пояснений, великан воззрился как раз на мои губы и замер.

Некоторое время мы стояли молча, не двигаясь. А потом он снова качнулся вперёд и начал наклоняться к моему лицу. Огромный, пахнущий почему-то снегом и морозной метелью, хмурый. Несмотря на то, что он точно был горячий, мне вдруг опять стало холодно, и ледяными ладошками я упёрлась в его грудь, чтобы остановить, когда он оказался слишком близко. Слишком… Для меня.

Хотя почему-то меня к нему тоже тянуло. Но одновременно было очень страшно. Как поддаться ему, так и отталкивать. Слишком уж он грозный. И понимая, что не останови я его, ухудшу своё и так не завидное тут положение, решилась это сделать.

Не знаю, о каком предложении он говорил, но судя по тому, что тут судачат про Анку, вряд ли руки и сердца. А значит мне точно не подходит. Заводить интрижку вот с ним, к тому же накануне свадьбы непонятно с кем – себе дороже.

Великан же горько усмехнулся.

– Что ж. Это тоже ответ. Больше не навязываюсь, – скрипнул зубами, отстраняясь. – Ничего не скажешь?

Я мотнула головой, глядя на него с ожиданием чего-то плохого и панически оглядывая стол на предмет наличия средства самообороны. Как мне спастись, если он решит ударить или завершить начатое? После общения с хозяином меня трясло даже от того, что любой мужчина приближался ближе полутора метров. Тут же сам Дар – непонятный, огромный, хмурый.

– Молчишь, – продолжил монолог великан. – Ну и правильно, лучше молчи. Каждый раз, как рот откроешь, из него только грязь льётся.

Я прикусила нижнюю губу от обиды. Ничего ни откуда у меня не льётся. А Анка… Так если её вечно все шпыняют тут, вот и защищалась. Как умела. Мне было искренне её жаль. Хоть мы и очень разные.