Здесь же его глазам предстали всего две глубокие колеи, оставленные повозками, и по всему было видно, что древняя вителлианская дорога почти заброшена.

Женщины ехали верхом первый колокол, а затем пересели в экипаж, который предоставили ханзейцы.

Почему ханзейцев было только двадцать?

Нейл неожиданно заметил, что рядом с ним появился всадник.

– Сэр Нейл, я не знаю, помните ли вы меня, – обратился к нему молодой человек.

– Я знаю имена всех, кто входит в наш отряд, сэр Эдмон, – ответил Нейл. – Когда я увидел, что вы стали гвардейцем, я выбрал вас для выполнения этого задания.

– Но вы же меня почти не знаете, сэр Нейл.

– Вы сражались на моем левом фланге в битве ваэрда, – сказал Нейл. – Мне не требуются долгие прогулки и разговоры в саду, чтобы узнать о человеке главное.

Юноша отчаянно покраснел.

– Это было мое первое сражение, – признался он. – Вы вдохновили меня на дела, на которые я даже в самых смелых мечтах не отваживался.

– Кем бы вы ни были, это жило в вас до того, как вы со мной встретились, – ответил Нейл.

– Я ничего не знаю об этом, – сказал Эдмон и покачал головой.

– Ну… – протянул Нейл, пытаясь придумать ответ.

Дальше они ехали в молчании.

Они добрались до громадной крепости Нортвоч, когда солнце тонуло в перинах высоких западных облаков. Небо было голубым, но на землю проливался медно-красный свет, а белые стены замка и зеленые поля рождали такие невероятно красивые картины, что война казалась чем-то далеким и нереальным.

Однако крепость Нортвоч, несмотря на ее красоту, построили исключительно ради военных целей. Мощные стены в форме шестиконечной звезды давали возможность защищать внешнюю сторону каждой стены с внутренней стороны другой стены. Это была современная конструкция, и Нейл решил, что стенам не больше десяти лет. Другое дело внутренний форт – его четыре стены, опутанные ползучими растениями и выщербленные ветрами, украшали четыре приземистые башни. Очевидно, новое укрепление построили вокруг старого замка.

Их встречали шесть всадников, четверо в доспехах цветов хозяина замка. Приблизившись, они обнажили головы, и самый старший из встречающих выехал вперед.

Дверь экипажа раскрылась, и Мюриель вышла наружу. Всадники спешились и опустились на колени.

– Я рада вас видеть, маркгрефт Джеффрисен, – сказала Мюриель. – Прошу вас, встаньте. Позвольте мне вас обнять.

На вид маркгрефту было по меньшей мере лет шестьдесят. Седые волосы коротко подстрижены, а глаза такого завораживающего пронзительно-голубого цвета.

– Ваше величество, – проговорил он, поднимаясь.

Мюриель подошла к нему и быстро обняла. Затем маркгрефт снова поклонился, на сей раз Эрадалу, уже с гораздо меньшим энтузиазмом.

– Милорд, – поздоровался с ним Эрадал.

– Я ожидал, что вы прибудете с другой стороны, – заметил Джеффрисен.

– Ну, если ты уезжаешь, приходится возвращаться, – заявил Эрадал.

– Не обязательно, – сказал Джеффрисен, и его губы искривила мимолетная злая усмешка.

– Лучше не сегодня, – ответил Эрадал и погрозил ему пальцем.

– Не сегодня, – не стал спорить маркгрефт. – Я буду рад принять вас в моем доме.

– Мы договорились переночевать в городе, – ответила Мюриель. – Но мы признательны за ваше приглашение.

– В городе? – удивленно переспросил Джеффрисен. – Не в Сатсчайлде?

– Когда мы доберемся до Сатсчайлда, будет слишком темно, да и время ужина давно пройдет, – объяснил Эрадал. – Нет, мы остановимся в Вексрозене.

– Он на ханзейской стороне.

– Наверное. А вы можете предложить нам более подходящее место для ночевки?

– Мой замок, – упрямо повторил маркгрефт.

– Я в надежных руках, маркгрефт, – заверила старика Мюриель. – Эрадал доставит меня в Кейтбаург, и я предоставляю ему право решать все проблемы, связанные с нашим путешествием.

– Уж лучше тогда позволить волку присматривать за поросятами, – вырвалось у маркгрефта. – Оставайтесь здесь, ваше величество, а завтра позвольте мне позаботиться о вашем благополучном возвращении домой.

Нейл напрягся и краем глаза взглянул на сэра Эдмона.

– Маркгрефт, это неслыханно, – мягко проговорила Мюриель. – Во-первых, я не поросенок.

– Ваше величество, в Сатсчайлде собралось большое войско. Они направляются на север.

– Достаточно, милорд, – сказала Мюриель. – Я рассчитываю насладиться вашим гостеприимством на обратном пути.

Джеффрисен покраснел, с трудом сглотнул и кивнул:

– Как прикажете, ваше величество.

– Вот именно, – мягко сказала Мюриель.

Нейлу показалось, что он слышит, как расслабляются его мышцы. Проезжая мимо маркгрефта, он отсалютовал ему, но, немного подумав, догнал Эрадала.

– Сэр Нейл, – приветствовал его Эрадал.

– Милорд. Могу я с вами поговорить?

– Разумеется.

– Что имел в виду маркгрефт, когда сказал «на ханзейской стороне»?

– Понятно, значит, вы никогда не бывали в Битенстате?

– Нет, милорд.

– Ну, так вот он.

Они ехали по старому земляному валу, скорее всего, оставшемуся от древнего замка, но теперь Нейл уже смог разглядеть дома и лавки. Большинство из них лепились к дороге, но некоторые отодвинулись на приличное расстояние от нее. Дальше, примерно в трети лиги, он заметил башни другого замка.

– Это Сатсчайлд, двойник Нортвоча, – пояснил Эрадал. – Между ними проходит граница. Думаю, давным-давно существовало два города, выросших вокруг замков, но постепенно они слились. В конце концов, мельнику все равно, кто покупает его муку, а шлюхе – солдат какой страны она обслуживает.

– А как же во время войны?

– Войны здесь не было сто лет, – заметил Эрадал. – Но замки всегда окружены деревнями, которые первыми подвергались риску во время войны. – Он кивнул. – Это Южный рынок. Когда маркгрефту требуется пиво или ткани, скорее всего, он покупает их здесь. Но если он устраивает пир и ему нужен мед или сварбайер, за ними он отправит своих людей на Северный рынок.

– И границу никто не охраняет?

– А вы видите границу?

Нейл не видел – ни стен, ни пограничных столбов, ни застав со сторожевым отрядом, чтобы отметить место, где Кротения превращается в Ханзу.

Наступил вечер, Южный рынок уже закрывался. Открытыми оставались только постоялые дворы и пивные, из которых доносилось веселое пение и плыли соблазнительные ароматы жарящегося мяса. Некоторые посетители, прихватив свои кружки, вышли на свежий воздух, смеясь и разговаривая в небольших группах. Многие выглядели как фермеры, не успевшие снять своих пропотевших рубашек. Другие были одеты почище и побогаче, это, скорее всего, были купцы. Немногие женщины, которые попались ему на глаза, судя по всему, работали в пивных, а не выпивали вместе с мужчинами.

По мере того как они приближались к центру городка, им стали попадаться более состоятельные люди. На улице перед тавернами стояли столы и стулья, над которыми висели фонари, разгоняющие ночную темень. Дома и лавки тоже стали роскошнее, в некоторых даже имелись застекленные окна. Дорога из глинистой превратилась в посыпанную гравием, а вскоре и вовсе в мощенную камнем. Довольно скоро они выехали на большую городскую площадь, в одном конце которой стояло величественное высокое здание с распахнутыми огромными дверями. Внутри звучала танцевальная музыка.

– Как раз вовремя, – заметил Эрадал.

Нейл поднял голову и увидел на небе первые звезды.

– Мы сюда направлялись?

– Вексрозен. Обещаю, вы найдете здесь лучшие в мире хлеб, масло, свинину и эль. – Он похлопал себя по круглому брюшку. – А я много где побывал.

– Даже лучше, чем в Кейтбаурге?

– Там все роскошнее, но не лучше. Слишком много сладкого.

– Мне представляется, что это не самое подходящее место для королевы, – понизив голос, проговорил Нейл. – Здесь стишком много народа и шумно.

– Уильям останавливался тут несколько раз, – сообщил ему Эрадал. – Мюриель была с ним по меньшей мере однажды, и я не помню, чтобы она осталась недовольна.

Нейл почувствовал, как ему на плечо опустилась рука.

– Все чудесно, – сказала ему Мюриель.

– Ваше величество…

– Все, как я сказала Джеффрисену – мы находимся под покровительством маркгрефта.

– Да, ваше величество.

Они вошли в Вексрозен, и музыка тут же стихла, а все головы повернулись в их сторону.

– Приветствуйте ее величество королеву Мюриель, – громко сказал Эрадал.

К великому изумлению Нейла, помещение наполнилось радостными криками, и посетители таверны принялись размахивать кружками, приветствуя королеву.

Эрадал похлопал Нейла по плечу и наклонился к его уху.

– В конце концов, они ведь не знают, кто победит в войне, – заявил он.

– Конечно, не знают, – ответил Нейл, нахмурившись, потому что в их сторону покатилась какая-то волна движения, а пространство на танцплощадке расчистилось.

И на это свободное пространство вышел мужчина с коротко остриженными рыжими волосами и остроконечной бородкой. Он был в черной тунике, украшенной изображением льва и трех роз, с мечом в руке и шлеме.

У Нейла волосы встали дыбом, потому что он знал этого мужчину.

Тот вздернул подбородок и обратился к Мюриель:

– Ваше величество, я сэр Аларик Вишилм из Готферы и ваш рыцарь, и у меня имеется незаконченное дело.

Глава 8
Природа фехтовальщика

Энни обнаружила Казио в курятнике монастыря, где он подпрыгивал и делал выпады на утрамбованной земле. Куры, сбившиеся в кучу в дальнем конце двора, громко протестовали, но старались держаться подальше.

Он заметил ее не сразу, и Энни подождала немного, наблюдая за его изящными движениями. Если бы она не знала, скольких он убил благодаря быстрой и уверенной работе ног, она бы подумала, что он репетирует какой-то танец.

Она вспомнила, как увидела этот танец в первый раз, когда на нее напали двое вооруженных рыцарей в доспехах. Против столь могучих воинов у Казио не было ни одного шанса, однако он встал между нею и ими и с тех пор продолжал ее защищать.

Впрочем, не только ее, не так ли? Ведь там была еще и Остра.

Золотой цвет утреннего солнца вдруг померк и приобрел цвет меди.

«Он любовник Остры, но он мой слуга», – подумала она.

– Казио, – позвала она.

Он замер в середине движения, повернулся к ней и отсалютовал рапирой.

– Ваше величество, – приветствовал он ее.

На мгновение она задохнулась и почувствовала себя довольно глупо. А перед ее мысленным взором снова возникла ее попытка его соблазнить.

Она откашлялась:

– Мне сказали, что потребуется три дня, чтобы пройти по священному пути Мамреса, а мне, как тебе известно, нужно срочно возвращаться в Эслен.

Казио кивнул, на его лице появилось странное выражение, но он ничего не сказал. Энни почувствовала скрытый протест в его позе. Он должен понимать, что она имеет в виду. Неужели ему нужно все разжевывать? Очевидно, да.

– Ты должен ступить на священный путь сегодня, – сказала она. – В течение часа.

Казио убрал меч в ножны.

– Сожалею, но я не хочу, – ответил он.

В его голосе не было ни капли сожаления.

– В каком смысле? – спросила она.

– Вы сказали, что я могу пройти по нему, если захочу, – пояснил он. – Я не хочу.

Наконец, как ей показалось, она поняла, что с ним происходит.

– Ты сердишься?

Он помолчал, затем посмотрел ей в глаза.

– Я оскорблен, – ответил он. – Моя рапира хоть раз вас подвела? Был хоть один раз, когда я не смог победить ваших врагов при помощи своего мастерства и силы?

– Вчера ты потерпел бы поражение, если бы я тебе не помогла.

«Ты потерпишь поражение, когда он придет. Ты умрешь; я видела тебя мертвым».

Но она не могла сказать ему этого.

Казио отчаянно покраснел.