– Вы вообще ни одной цифры в номере не запомнили? Другие машины были какие-то?

– Не заметили…

Позвонил Куренков.

– Дима, черный BMW был, отъехал от девятого подъезда и проехал мимо. Мы установили владельца. Житель Ростовской области, он вышел из подъезда в двадцать ноль девять. Скорее всего, снимает квартиру. Машину в розыск уже объявили. За две минуты до этого еще белая «Хонда» проехала. Номеров не видно, правда.

– Сережа, спасибо, дорогой. А вообще, по камерам есть хоть что-то?

– Нет пока. Мамы остановились как раз посередине, между подъездами, так что не видно ничего. Но обе машины проехали, в принципе не снижая скорости, так что или ребенка очень быстро подхватили и затащили в машину, или оба водителя ни при чем.

– А мог девочку кто-то в подъезд затащить?

– Нет. Ни на одной камере не видно, чтобы ребенка кто-то куда-то затаскивал. Ну, конечно, еще будем внимательно все изучать.

– Принял, работаем.

Сергей отключился.

Я стал анализировать информацию. Интересно получается: пока единственная версия мамы и свидетельницы – похищение девочки кем-то на черном BMW. Целей и мотивов явных нет. С мужем потерпевшая не в разводе, долгов и кредитов, с ее слов, у них нет, врагов у нее и у мужа – тоже. Но если исключить похищение, вернее, похищение с использованием машины, то тогда что произошло? Куда делась девочка? Почему не закричала? Да и если бы посторонние пытались забрать ребенка, этого не могли бы не заметить. Прямо как сквозь землю провалилась.

Думай, Дима, думай… Я повернулся к Людмиле.

– У вас с собой есть какие-нибудь вещи Вари?

– Да вот же, – Людмила достала из кармана маленькие вязаные варежки.

– Кинолога ко мне.

Народу все прибавлялось. Полицейские уже не справлялись, и кольцо вокруг нас все сужалось. Все чаще слышались недовольные крики:

– Чем вообще полиция занимается? Что за беспредел?

Ко мне подошла кинолог ГУВД Танюша Корсакова, которую я очень хорошо знал, так как часто привлекал к розыску пропавших. С ней была ее бессменная Энечка, красивая девочка, ротвейлер.

– Дмитрий Владимирович, мы готовы.

Татьяна взяла варежки, присела к собаке, погладила ее несколько раз.

– Эня, нюхай!

Эня интенсивно заработала ноздрями, потом подняла взгляд на хозяйку и завиляла маленьким хвостиком, мол, «я готова».

– Работай, Эня! След! Искать!

Собака радостно вскочила и начала нюхать землю вокруг нас.

– Товарищи, пожалуйста, разойдитесь! – закричали полицейские.

Эня несколько раз обошла мамочек по кругу. Ненадолго остановилась, глубоко втягивая воздух, и вдруг сорвалась с места, утягивая Татьяну за собой вдоль дома. Мы все последовали за ними. Эня добежала до одного из подъездов и уселась возле него, виляя хвостом и смотря на хозяйку.

– Это не наш подъезд, – закричала Людмила. – Наш соседний, мы оттуда выходили.

Но Эня упорно сидела и смотрела то на хозяйку, то на дверь. Дверь была закрыта на кодовый замок.

– Кто из этого подъезда? – обратились Марина к людям, которых сдерживали полицейские.

– Я, – поднял руку пожилой мужчина.

Он был с мальчиком лет шести, по всей видимости, с внуком. Приложил «таблетку», замок запищал, и дверь открылась. Эня сразу рванула внутрь. Мы побежали за ней. Собака немного покружилась у лифта и уверенно стала подниматься по лестнице. На втором этаже нам открылась такая картина: маленькая девочка в белой шубке и такой же шапочке сидела на полу и горько плакала. Эня подбежала к ней и стала лизать руки и лицо.

– Варя! – закричала Людмила, поднимавшаяся за нами.

Она подбежала, подхватила девочку на руки и крепко прижала к себе. Мы все выдохнули и радостно переглянулись. Нашли!

Тут же зазвонил телефон. Щукин. Вот всегда чувствует.

– Ну что там у вас? Почему не докладываешь? Генерал ждет.

– Андрей Викторович, «похищение» раскрыто!

– Как раскрыто? Уже? Так быстро?

– Так точно, товарищ полковник, можете доложить генералу, что ребенок найден и находится на руках у мамы.

– Ну, Большов, ну ты даешь. Что было? Поймали похитителей?

– Андрей Викторович, не было похищения. Все очень просто: мама девочки, возвращаясь с прогулки, встретила подругу и, пока с ней болтала, не заметила, как девочка самостоятельно пошла домой, но перепутала подъезды. А в это время из соседнего подъезда как раз кто-то выходил, и ребенок спокойно вошел. Поднялась по лестнице на второй этаж и пришла в ужас, когда поняла, что не может найти свою дверь.

– Вот же… – сказал Щукин, и дальше послышался длинный поток нецензурных слов. – Мы же всю Москву на уши поставили. Подожди! А черный BMW?

– Когда мама с подругой, увлеченные беседой, осознали, что ребенка нигде нет, увидели, как от них отъезжает черный BMW. И соответственно сразу назначили виновного в исчезновении ребенка.

– Да уж, ну все как всегда. У нас все виноваты вокруг, кроме себя, а больше всех, конечно, полиция. Все, побежал докладывать генералу. Пришли фото девочки с мамой, покажу ему.

Сразу же опять зазвонил телефон. Это были сотрудники ГИБДД, которые со спецназом жестко задержали водителя черного BMW, участвовавшего в загадочном «исчезновении» ребенка. Объяснил ситуацию и попросил принести извинения. Ошарашенного водителя отряхнули, извинились и отпустили.

Когда мы вышли из подъезда, народ радовался, и из толпы раздавались крики о том, какие полицейские молодцы. Я нагнулся и поцеловал в нос Энечку, которая мгновенно раскрыла «таинственное исчезновение» маленькой девочки. Эня в ответ облизала меня своим горячим влажным языком.

– Танюша, завтра килограмм шоколадных конфет привезу Эне.

– Дмитрий Владимирович, ну нельзя же конфеты. Лучше докторскую колбасу, а конфеты мне можно.

– Не можно, а нужно, – улыбнулся я.

И тут Марина вспомнила, что у нас в машине лежат гамбургеры. Крошкин сбегал за ними, и мы скормили их нашей героине. Со всеми попрощались и сели в наш «Форд».

– Ну что, теперь можно поесть? – с надеждой спросил Крошкин.

– Теперь можно! – улыбаясь, ответил я. – Мы тоже заслужили.

И тут же зазвонил телефон. Это снова был Щукин.

– Слушай, тут такой дело, – начал он издалека.

Ребята уставились на меня.

– В общем, вы пока не разъезжайтесь, понимаю, что устали, – виноватым голосом проговорил он, – но у нас опять резонанс.

– Викторович, да мы с ребятами с раннего утра на ногах, дай хоть отдохнуть немного, – проговорил я со слабой надеждой.

– Да понимаю я все и у генерала пытался вас отпросить, но он сказал, что потом отгулов даст, сколько захотите, но дело срочное и важное, ему замминистра звонил. Так что давайте срочно на Петровку.

Мы переглянулись и в один голос произнесли:

– У нас лучшая работа в мире.

История третья
Таинственное исчезновение в электричке Тула – Москва

1998 год, начало июня, ранним утром на центральном вокзале Тулы родители провожали семнадцатилетнюю дочь в Москву поступать в техникум.

– Доченька, ты как доедешь и разместишься, сразу позвони. Там в общежитии телефон должен быть. Разрешат же, наверное, по межгороду звонить. Если что, звони за наш счет, мы все оплатим.

– Хорошо мама, – ответила симпатичная девушка, одетая в легкое короткое платье и туфельки на каблучках.

– Ты деньги-то не доставай все, а понемногу в кошелек перекладывай, – наставлял отец, – там часть в чемодане, а часть мать в трусы зашила.

– Ой, пап, там этих денег-то, кому я нужна.

Подошла электричка. Зашли в вагон, отец занес чемодан, поднял на полку над окном.

– Сама снимешь-то?

– Пап, не переживай, попрошу кого-нибудь.

Отец оглядел вагон, еще несильно заполненный: несколько женщин с большими клетчатыми сумками и корзинами, несколько семейных пар, некоторые с детьми, группа молодых, опрятно одетых узбеков или киргизов, группа музыкантов с инструментами. Девушка уселась у окна.

Объявили отправление, провожающие замахали. Электричка тронулась. Утирая слезы, мама девушки тоже махала, папа прижимал жену к себе. Хотя хвост электрички уже исчез из виду, родители долго еще стояли на перроне.

– Все же будет хорошо? – спросила мать у отца.

– А как по-другому? Чай в Москву поехала, а не на край света. Недаром столица нашей Родины. Там за порядком сильно следят. Ладно, побежали уже, а то я на работу опаздываю.

Осознание беды пришло вечером, когда дочь так и не позвонила. Мама не находила себе места, отец успокаивал.

– Ну не переживай ты так, видно, в общежитии нет междугороднего телефона. Пока доехала, пока разместилась, пока документы подала, видно, на переговорный пункт уже поздно было идти. Ну что с ней может случиться? Взрослая девочка уже. Завтра позвонит обязательно.

Но завтра дочь тоже не позвонила. Тогда родители побежали в милицию. Дежурный по отделению, выслушав их, успокоил:

– Ну что вы волнуетесь? Это же Москва! Молодая девчонка. Представляете, как там все интересно? Все новое. Сколько знакомств. – Он мечтательно заулыбался. – Когда, говорите, уехала? Вчера только? Да что вы панику поднимаете? Нагуляется и объявится. А вот если вдруг не появится, то тогда приходите через три дня, раньше у вас заявление принять не смогу.

Родители ушли, но не находили себе места. Постоянно звонили в приемную комиссию, в общежитие, обзвонили все больницы и морги Москвы. Дочери нигде не было.

Через три дня, рано утром, они снова пришли в милицию. Заявление наконец-то приняли, и дежурный оперативник уголовного розыска опросил их. Он повторил слова дежурного, что дело молодое, это Москва, нагуляется и объявится. Но мать не переставая рыдала, понимая, что случилась беда. Отец все время молчал, винил себя в произошедшем, так как поддался на уговоры дочери и матери и отпустил дочь одну в Москву.

Оперуполномоченный уголовного розыска лейтенант Солянин, совсем еще юный, только недавно надевший погоны, отпустил родителей и сразу же отправил сопроводительный документ на Курский вокзал города Москвы, где должна была выйти девочка, составил рапорт о проведенной проверке и, приложив заявление, понес на подпись начальнику. Тот прочитал и спросил:

– Уверен, что Москва?

– Так точно, товарищ майор. Где же еще? Родители дождались, пока электричка уедет, махали в окошко. По дороге, средь бела дня девушку с чемоданом никто насильно вытаскивать из вагона не будет, сразу милицию вызовут. Я проверил по сводке: по дороге до Москвы никаких происшествий в этот день не было. Так что у нас ее точно нет, а выйти, кроме Москвы, она нигде не могла. Значит, там пусть и ищут. Да и что с ней могло произойти средь бела дня? Там в электричке народа полно было. Да наверняка загуляла, как на свободе оказалась. Так что пусть москвичи ищут там у себя.

– Ну так-то да, – сказал начальник и подписал.

Через десять дней утром, когда Солянин пришел на работу, его окликнул дежурный:

– Михаил, тебе там письмо в канцелярии из Москвы.

Солянин зашел в канцелярию, расписался за полученный конверт из Линейного отдела внутренних дел Курского вокзала Москвы. Пришел в кабинет и, нетерпеливо вскрыв конверт, начал читать.

«Уважаемые коллеги. Информации, подтверждающей, что несовершеннолетняя Суханова Н.Н. прибыла на Курский вокзал г. Москвы, не получено. Разыскиваемая проверена по всем видам оперативно-справочных и разыскных учетов г. Москвы и Московской области. Какой-либо значимой информации в ее отношении не получено.

В соответствии с нормативно-правовыми актами, регламентирующими разыскную деятельность, розыск Сухановой Н.Н. должен быть организован вами, так как последним достоверно установленным местом ее нахождения является г. Тула».