Девочки продолжают обсуждение, а я отхожу к окну и просто слушаю их. В глубине души чувствую, что этот спор – лишь верхушка айсберга. Мой внутренний мир взбудоражен. Александр становится вызовом не только для нашей школы, но и для меня лично. Не знаю, что с этим делать.

– Я тоже не понимаю, – вступает в разговор Наталья, неожиданно вставая на мою сторону, – зачем эти нововведения? Ведь все работало и так хорошо. Нововведения требуют времени на адаптацию, и я не уверена, что у нас есть это время.

– Наташ, – Женя едва заметно усмехается, – время всегда идет вперед. Мы не можем жить в прошлом. Интерактивные доски – это только начало. Нам нужно учить детей быть готовыми к миру, который их ждет.

– Жень, проблема в том, что не каждый готов к таким радикальным переменам, – обреченно вздыхаю я. – Боюсь, что Александр слишком быстро движется вперед, не задумываясь о том, что оставляет позади.

– Ну не знаю. На мой взгляд, это может быть полезно. Я всегда искала способы сделать уроки более интерактивными.

Наталья лишь закатывает глаза к потолку.

– Нам и так хватает работы. Как мы будем осваивать всю эту новую технику?

Мнения разделились, как и коллектив в целом. Раньше такого никогда не было. Вот надо было явиться этому Леденеву? Все перевернул вверх дном.

– Девочки, – примирительно начинает Алена. – Мы все хотим лучшего для наших учеников. Нам просто нужно найти общий язык с директором.

– Да, – соглашается Наталья. – Я поговорю с ним и попробую узнать подробности.

– Ну и отлично. – Елена поворачивается ко мне. – Оль, ты-то чего на него так взъелась? Старается же мужик.

– Дай ему шанс проявить себя, – подхватывает Алена.

У меня аж пар начинает идти из ушей. И это называется подруги?

– А я что, благотворитель?

– Может, ты просто влюбилась? – осторожно замечает Евгения, а меня начинает колотить, как в лихорадке. И щеки мгновенно становятся пунцовыми.

– В кого? – выдавливаю из себя, но голос предательски срывается.

– В Леденева.

– Ты с ума сошла? – взрываюсь мгновенно, а по телу прокатывает жаркая волна стыда. – Еще чего не хватало!

Неужели девочки обо мне так плохо думают? Чем я заслужила?

– Оль, да что с тобой? – Татьяна обнимает меня за плечи и разворачивает к себе. —Ты так остро на все реагируешь.

– Может, «Персенчика» попить? – предлагает кто-то.

– Да не надо мне никакого «Персена», – огрызаюсь я и иду к двери. Ну их, сами неадекватные какие-то.

– Зайди ко мне, поговорим. – Таня перехватывает меня.

– Зачем?

– Так просто, чаю попьем…

– Хорошо.

Выскакиваю из лаборантской и влетаю прямиком в руки злосчастного директора. Александр сжимает мои плечи, не давая упасть, и смотрит в глаза. Всего на мгновение я каменею и не могу пошевелиться. Дыхание застревает в горле, а кожа словно скукоживается.

– Не смейте меня трогать, – цежу сквозь зубы и грубо вырываюсь из его рук, стремясь встать как можно дальше. Места его прикосновений горят огнем. Я чувствую их каждой клеточкой тела.

– Да больно надо. – Он снисходительно хмыкает и уходит дальше по коридору.

«Все нормально», – уговариваю я себя. Ничего не случилось. Надо просто пережить, успокоиться и взять себя в руки. Но как, если сердце до сих пор колотится пойманной птицей? Собираю волю в кулак, вздергиваю подбородок и иду в противоположную сторону.

Глава 8. Александр

Отпиваю глоток коньяка и откидываюсь на спинку дивана. День выдался напряженным. Как и все предыдущие. Эта Крылова явно портит мне жизнь и настраивает коллектив против меня. Вот что ей не живется спокойно? При каждой встрече так и норовит укусить. Бешеная сука. Да какое там…

Перед глазами невольно всплывает наша сегодняшняя встреча. Точнее, как Ольга едва не сбила меня с ног. Едва успел поймать ее, чтобы не дай бог не упала. А то не оберешься проклятий на свою голову. Прикрываю веки и выуживаю из памяти этот момент, чтобы вдоволь посмаковать подробности.

Оказывается, я помню все досконально, буквально до миллиметра. Ольга, всегда строгая, даже чопорная с этим дурацким пучком, из которого хочется выдернуть шпильки и выпустить на волю шикарные волосы. Но она почему-то предпочитает носить это убожество. А еще очки с абсолютно безвкусной и громоздкой оправой, которые совершенно ей не идут. Скорее, уродуют и добавляют несколько десятков лет.

Она ведь молодая, не больше тридцати, а выглядит на все сорок пять.

Какое мне дело до нее и ее прикида? Вообще фиолетово. Такой типаж совершенно не в моем вкусе. Но Ольга казалась маленькой в моих ручищах, словно игрушечной. И взгляд этот ее испуганный пробрал до костей. Я даже растерялся на пару мгновений. А она задрожала, я отчетливо это ощутил, но так и не смог понять от чего. Такой она казалась беззащитной в ту минуту, что инстинктивно хотелось стать ее героем. Беречь и защищать.

Качаю головой, отгоняя навязчивые видения. Это уже за гранью, какая-то дичь. Что-то я слишком загнался. Залпом осушаю бокал и иду спать. Но сразу уснуть не получается. Неясные образы преследуют и изводят добрую половину ночи. Забываюсь глубоким сном только на рассвете.

Утро начинается внезапно и неотвратимо, но не с кофе, а со звонка из министерства. Смотрю на часы и морщусь – до будильника еще полчаса. Что им неймется?

– Алло, – бормочу я, всеми силами стараясь не заснуть.

– Ты что спишь, что ли? – Динамик вибрирует от ора замминистра.

– Вообще-то да.

– У тебя ЧП! Немедленно разберись.

Отлично. А уточнить, конечно, не надо. Я же ясновидящий. Особенно ночью, во сне.

– Да с чем разобраться-то? – зеваю и убираю телефон подальше, чтобы не оглохнуть.

– Какого хрена твои подчиненные бухают в общественном месте? Совсем уже обалдели? И эти люди потом детей учат нравственности? Да нас за такое по судам затаскают!

Что ж ты так орешь-то, как потерпевший?

– Подождите, можно как-то подробнее. Я ничего не понимаю.

Кто-то из училок решил побухать в публичном месте, а прилетает мне. Причем очень ощутимо прилетает. Чувствую себя мальчиком для битья. Давно меня так никто не разносил. А все из-за какого-то идиотского видео. Неужели нельзя было как-то аккуратнее, без палева? Бабы дуры не потому, что дуры, а потому что бабы.

– Ссылку сейчас пришлю. Разберись с этим.

– Хорошо.

Практически сразу на телефон приходит сообщение. Перехожу по ссылке, что мне услужливо прислали, и залипаю. Бодрит похлеще душа. Елена Борисовна Романовская, учитель географии в моей школе, в компании нескольких мужчин. В каком-то заведении. На столе алкоголь, мужчины чокаются и смеются. Не похоже, что что-то отмечают, скорее уж, попойка какая-то. Или вообще постанова, или подстава. Тем более что все это в свободном доступе в интернете. Да твою ж мать. Этого еще не хватало.

Едва успеваю досмотреть ролик, как телефон вновь раскаляется добела.

– Немедленно уволить! Таким учителям не место в школе!

– Да подождите, – пытаюсь вступиться. – Надо же разобраться.

– Никаких разбирательств. Уволить по статье, чтобы больше не думала в профессию соваться. Ты меня понял?

– Да-да. Все сделаю.

Сбрасываю звонок и растираю лицо. Как я ее уволю-то? За что? Надо же разобраться. Но в министерстве разбираться не любят, а вот шашкой помахать – это пожалуйста. Ладно, пора собираться на работу, меня ждут великие дела, блин.

***

Романовская сегодня выходная и на телефон не отвечает. Черт, это косяк. Мне она очень нужна именно сегодня. Завтра может быть уже поздно. Иду к кабинету русского и литературы, там Алена Сергеевна, они дружат, может, сможет мне помочь. Почти подхожу и вижу, как Романовская спускается по лестнице и сворачивает к выходу.

– Елена Борисовна. – окрикиваю ее.

Оборачивается и натягивает дежурную улыбку.

– Здравствуйте, Александр Михайлович.

– Как удачно я вас застал, – усмехаюсь. – А то звоню-звоню, а вы трубку не берете.

– Телефон дома забыла, – виновато пожимает плечами. – В свой выходной не очень хочется вести светские беседы.

– Ну хорошо, пойдемте ко мне в кабинет.

– Это срочно?

– Очень, – многозначительно делаю акцент и поджимаю губы. – Пойдемте.

Иду вперед к кабинету и слышу, как Елена следует за мной. Вхожу в приемную, а затем и в кабинет.

– Присаживайтесь. – киваю на свободный стул, а сам усаживаюсь в кресло во главе стола и утыкаюсь в экран ноутбука. Надо же найти это чертово видео.

– Александр Михайлович, я очень спешу, – торопит Елена. – Давайте завтра решим все вопросы.

– Я не займу много вашего времени.

Она все же присаживается за стол и нервно дергает ногой в ожидании. Ничего-ничего, после того как меня несколько раз выдрали за сегодняшний день, ее спешка просто цветочки.

Вот оно. Ничего себе, сколько уже просмотров.

– Как вы можете объяснить это?

Поворачиваю к ней ноутбук. Включается видео, и на лице Елены застывает недоумение.

– Господи, что это? – выдавливает она из себя.

– Я вам задал такой же вопрос, – недовольно поджимаю губы.

– Но это неправда. – Романовская отчаянно качает головой, словно и правда не понимает, что происходит, и поднимает на меня глаза.

К сожалению, помочь я никак не могу. Слишком поздно.

– Это видео в публичном доступе в сети, – терпеливо поясняю масштабы бедствия. – Весь город уже гудит на тему того, что наш педагог ведет себя неподобающе, – осторожно добавляю. – Аморальное поведение…

– Вот сволочь, – цедит сквозь зубы Елена.

– Я? – недоуменно округляю глаза.

– Нет. Мой муж, – нервно кусает губы. – Он все это подстроил специально, чтобы опорочить меня.

Все эти подробности мне не интересны. Прессуют меня и школу, и я обязан принять меры. Иначе меня просто сменят и все равно сделают так, как им надо.

– Лен, давайте начистоту, – выдыхаю, очень надеясь на понимание. – Я человек новый. Пока совершенно никого не знаю, и мне сложно за кого-то поручиться. Сверху поступил сигнал – учитель с такой репутацией не может работать с детьми…

– Я поняла, – сухо кивает Елена.

– Мне настоятельно рекомендовали уволить вас по статье. – ловлю ее растерянный взгляд. Черт, так же нельзя. Но какой у меня выход? – Единственное, что могу вам предложить, – написать по собственному. Так у вас останется шанс вернуться.

Это действительно хорошее предложение. Максимум, который я могу дать. Мне очень жаль, но поступить по-другому в данной ситуации я не могу.

– Хорошо. – Елена кивает и судорожно втягивает воздух. Вижу, что она готова разрыдаться, и подаю ей стакан воды. Только без этого, пожалуйста. Не выношу женских слез. Они вызывают во мне отвращение.

– Лен, я не знаю, что происходит в вашей жизни, но надеюсь, что вы со всем разберетесь, – искренне пытаюсь проявить участие. – Со своей стороны могу предложить всестороннюю помощь и поддержку.

– Спасибо, я справлюсь. – Она берет лист бумаги, ручку и пишет заявление об уходе.

Минус один… Откидываюсь на спинку стула, чувствуя себя предателем. Словно сам замутил эту безобразную травлю.

Глава 9. Ольга

Пьем с девочками чай в лаборантской у Алены. Длинная перемена, можно немного выдохнуть и набраться сил перед старшим классом. Они становятся все более неуправляемыми. Что, конечно, логично и неудивительно, но отнимает слишком много энергии. После урока в их классе я обычно выжата, как лимон.

– Вы здесь? – Наталья заглядывает в лаборантскую. – А я вас ищу.

Проходит в кабинет и театрально фыркает.

– Что случилось? – Алена отрывается от книги, в которой делала заметки для своего урока и поворачивается к ней.

– Про Романовскую слышали?

– У нее выходной вроде. – Женя пожимает плечами и закидывает ногу на ногу.

Ничего не предвещает, но вместе с Натальей в атмосфере появляются тревожные нотки.