В кастрюльке уже закипала гречка, источая аппетитный аромат, сдобренная сливочным маслом. Казалось, что на кухне происходило настоящее священнодействие, где Олеся была главной волшебницей. Её нож ловко и быстро разделывал тушку курицы, а от смеси душистых специй у Максима вдруг заложило нос, и он невольно чихнул.

Олеся обернулась на звук, взглянув на Максима:

– Ты не простыл? – заботливо поинтересовалась, внимательно заглядывая в его глаза.

Максим отмахнулся, криво усмехнувшись:

– Не дождёшься. Это просто специи… слишком активные.

Её губы тронула лёгкая улыбка, но в глазах ещё теплилась искра беспокойства.

– Если что, у меня есть мёд и травяной чай. Лекарство номер один в деревне.

– Учту, – кивнул он, польщённый её вниманием.

Он привык быть сильным и неуязвимым, а тут кто-то заботился о нём так легко и непринуждённо.

Олеся, похоже, заметила его состояние, отвернулась, пряча улыбку, и промолчала, вернувшись к разделке курицы. Максим, присев на край стула, продолжал наблюдать за ней, чувствуя, как уют этого замкнутого мирка всё глубже пускает корни в его сознание, разрушая привычный холодный рационализм.

Ужин был простым, но от этого не менее вкусным. Время в приятной компании пролетело. Они снова говорили обо всём и ни о чём. Снова приоткрывали завесу в собственное прошлое, делясь весёлыми воспоминаниями. Максим вдруг рассказал, как однажды с братом строил огромную снежную крепость, а Олеся смеялась, вспоминая, как каталась на санках в балке за деревней.

– Ты часто вспоминаешь детство? – вдруг спросила она, наклоняя голову.

Максим знал ответ: никогда. Просто потому что почему-то запретил сам себе отвлекаться на пустяки. Но ответил он другое:

– Реже, чем хотелось бы. В городе слишком мало времени, чтобы предаваться воспоминаниям. Вечно какие-то дела, встречи, планы.

– А зря, – тихо сказала она. – Иногда именно прошлое помогает нам понять, чего мы хотим в будущем.

Эти слова задели его. Он не мог не признать, что в них была правда.

– А ты? – спросил он, чтобы отвлечься от собственных мыслей. – Часто думаешь о будущем?

Олеся помедлила, глядя куда-то в сторону, словно подбирая правильные слова.

– Иногда. Но не слишком забегаю вперёд. Я думаю, важно жить настоящим. Конечно, мечтать нужно, но… ты ведь не знаешь, что случится завтра, правда?

Ответ девушки развеселил. Максим всегда считал, что успеха добивается тот, кто чётко знает, куда идёт, и планирует каждый свой шаг. Для него стратегия – это цепочка выверенных действий, где каждая промежуточная цель приближает к главному результату. Этот подход был для него основой всего, чем он руководствовался в жизни.

Её же подход к жизни казался ему непростительно наивным, но в случае с Олесей в этом чувствовалась какая-то естественная гармония.

– А что, если всё это лишь красивые слова? – с лёгкой иронией спросил Максим, взглянув на неё. – Настоящая жизнь требует решительных действий, планов и чёткого понимания, куда идёшь.

Олеся, не оборачиваясь, продолжила теребить край салфетки, будто размышляя над его словами.

– Может, и так, – наконец сказала она, повернув к нему спокойный взгляд. – Но иногда нужно просто остановиться и посмотреть вокруг. Какой смысл идти к цели, если ты даже не замечаешь, что происходит по дороге? Так можно не заметить что-то действительно ценное.

Максим задумался, но тут же поджал губы, не желая соглашаться вслух. Было ощущение, что Олеся его хорошо знает и подталкивает к какому-то новому, отличному от всей его философии жизни выводу.

– Ты говоришь так, будто знаешь, куда я иду, – бросил он, стараясь снова взять инициативу в разговоре.

– А ты сам знаешь?

Его взгляд задержался на ней чуть дольше, чем он планировал.

– Конечно, знаю, – ответил он, хоть вдруг почувствовал, что его ответ звучит больше как защита, чем как уверенность.

– И какова твоя цель? – Олеся подняла на него взгляд, в котором смешались любопытство и лёгкий вызов.

Максим слегка откинулся назад, скрестив руки на груди.

– Цель? – он замолчал, обдумывая ответ. Всё, что он делал, всегда было направлено на достижение целей, которые он ставил перед собой. – Добиться того, чего хочу. Быть лучшим. Стать успешным настолько, чтобы никакие обстоятельства не могли выбить меня из колеи.

Она чуть приподняла брови и молчала, словно ожидала от него что-то ещё, но не дождавшись, снова задала вопрос, внимательно разглядывая его:

– Вот ты достиг успеха. И это всё? Где та граница, когда ты почувствуешь, что Рубикон пройден? Это всё, что тебе нужно в жизни?

Максим нахмурился, её слова резанули сильнее, чем он ожидал. Он сам себе сейчас казался каким-то убогим, однобоким, словно его жизнь лишена глубины, а он сам – чего-то важного.

– А почему нет? – резко ответил он. – Быть лучшим, обеспеченным, сильным. Разве в этом есть что-то плохое?

– Нет, конечно, – спокойно ответила Олеся, но в её голосе звучала лёгкая грусть. – Просто ты так говоришь, будто для тебя больше ничего в жизни не важно.

Он хотел ответить, но почему-то замолчал. Её слова застряли где-то внутри колючим комом. Ему хотелось возразить, доказать, что она ошибается, но почему-то не смог.

– А для тебя? – спросил он, наконец, пытаясь перевести разговор на Олесю. – Что для тебя настоящая цель?

– Быть счастливой, – девушка чуть улыбнулась, будто говоря что-то очевидное. – Не в будущем, не потом, а сейчас. И быть рядом с теми, кто делает меня счастливой. Предвосхищая твой вопрос о счастье, отвечу, что для меня счастье – это внутренняя гармония. Когда ты просыпаешься утром и чувствуешь, что всё в твоей жизни на своём месте. Когда нет ни сожалений о прошлом, ни страха перед будущим.

Максим молчал, внимательно слушая. Её слова были настолько простыми, что он едва сдержал усмешку, но вместо этого задал вопрос:

– Ты правда веришь, что это возможно? Жить без сожалений?

Олеся посмотрела на него, чуть прищурив глаза, будто пытаясь понять, издевается он или действительно хочет узнать её ответ.

– Верю, – ответила она уверенно. – Потому что сожаления появляются, когда ты делаешь выбор, не слушая себя. А если прислушиваться к тому, что внутри, можно избежать многого. И даже если ошибёшься, завтра стоит воспринимать это, как ценный опыт.

Эта простая философия была ему чужда, но что-то всё же цепляло.

– И что же говорит твой внутренний голос? – спросил он, слегка склонив голову.

– Сейчас? Что я на правильном пути. А ты? Слушаешь свой?

Олеся действительно придерживалась этих правил в жизни. Даже в расставании с Артёмом. Разрыв принёс боль, но, приняв его и честно взглянув на их отношения через призму своих принципов, она почувствовала, как рана начинает заживать быстрее.

– Без интуиции в бизнесе никуда, – ответил он, усмехнувшись.

Темы за столом поднимались философские. Можно было рассуждать до утра. Но ведь они никуда не торопились.

– А, да, ты из тех, кто живёт только бизнесом, – Олеся звонко рассмеялась, но смех её не был весёлым, скорее, он был для того, чтобы разрядить обстановку за столом.

– Бизнес – это то, что я умею делать лучше всего.

– Лучше всего? – переспросила Олеся, слегка прищурившись. – Ты говоришь так, будто это единственное, что у тебя получается.

– А если так? – он чуть наклонил голову, словно бросая вызов.

– Тогда я тебе не верю, – уверенно ответила она, посмотрев прямо в глаза.

Максим хмыкнул, похоже, что маленький воробушек решил сам оправдать его в своих глазах. Общение с Олесей было для него чем-то новым, совершенно не похожим на разговоры с его бывшими или нынешними пассиями. Оно вызывало искренний интерес, который он давно не испытывал. И он поддерживал их диалог, не стараясь прекратить.

– Почему ты так думаешь?

– Ты отлично чистишь снег!

Мужчина громко рассмеялся, откинувшись на спинку стула.

– Ну, это, конечно, талант, – отшутился он. – Но, боюсь, на этом далеко не уедешь.

– А почему нет? – пожала плечами Олеся. – Я вот недавно читала, что один канадец стал продавать снег в Арабские Эмираты. Он отсылал его в термобоксах и неплохо разбогател.

Максим хмыкнул, покачав головой.

– Серьёзно? Продажа снега? Это уже звучит, как авантюра века.

– Ну, кто-то из этого сделал бизнес, – с улыбкой парировала Олеся, наблюдая за его реакцией.

– Ну, давай, предлагай бизнес-план. Раз уж ты такая предприимчивая, может, подкинешь идею, как превратить это в дело всей жизни?

Олеся подыграла, сделав задумчивое лицо и сложив руки на груди.

– Так, сначала нужно найти подходящий рынок сбыта. Думаю, начнём с тех, кто мечтает о зимней сказке, но живёт в пустыне.

– Отлично, – кивнул Максим, поддерживая шутку. – Значит, создаём рекламный слоган: «Привези зимнюю сказку в дом».

– Вон, у нас во дворе сколько снега! Не нужно искать поставщиков!

«У нас» эхом отразилось в его голове. Он не знал, оговорилась она или сказала это намеренно, но слово задело его.

– У нас? – переспросил он, стараясь скрыть улыбку.

Олеся слегка замялась, понимая, что невольно выдала себя. Щёки её чуть порозовели, но она тут же попыталась вернуть себе невозмутимость.

– Ну… У нас во дворе. Технически ты ведь тоже тут, так что… – она сделала вид, что сосредоточилась на кружке с чаем, чтобы не встретиться с его взглядом.

Максим усмехнулся, но не стал продолжать. Это маленькое «у нас» зацепило его куда сильнее, чем он ожидал.

– Ладно, партнёр, – сказал он, пытаясь сгладить напряжение. – Если у нас такой бизнес, я точно беру на себя вопросы логистики. Ты знаешь, у тебя талант к переговорам.

– Может быть, – Олеся улыбнулась в ответ. – Только я предпочитаю говорить за чашкой чая в приятном обществе.

Эти слова повисли в воздухе. Максим не знал, как выразить то, что внезапно поднялось внутри. Олеся легко вскрывала незримые щиты, которые он годами выставлял между собой и остальным миром. Но, кажется, ему это нравилось. Вот это ощущение причастности к её «счастливому сейчас».

После ужина Олеся занялась какими-то делами, а Максим снова вернулся в гостиную. Он взял книгу, но читать так и не смог. Его мысли снова возвращались к разговору. Вроде пустячный разговор, выеденного яйца не стоит, а смотри, как зацепил.

Он смотрел на пламя в камине, задумчиво теребя край страницы, и вдруг поймал себя на мысли: «А в чём моё счастье?»

Этот вопрос звучал просто, но ответа на него не было. Всё, что он считал важным и ценным, сейчас казалось каким-то блеклым, незначительным. Успех, деньги, сделки – всё это его жизнь.

Максим нахмурился, чувствуя странное беспокойство. Ему никогда раньше не приходило в голову задумываться о таких вещах. Жизнь всегда казалась ему серией задач, которые нужно решить, и целей, которые необходимо достичь. Но теперь, рядом с маленьким бойким воробушком, он впервые за долгое время позволил себе задуматься: а что, если он что-то упустил?

Глава 6

Цель продать усадьбу начинала казаться ему всё менее важной, уступая месту неожиданным эмоциям, которые сложно было назвать деловыми. Он поймал себя на том, что ждал её возвращения в комнату.

Когда она, наконец, вошла, на ней была пушистая тёплая пижама. И Максим с сожалением подумал, что во вчерашних шортиках воробушек смотрелся аппетитнее. Максим отвёл взгляд, но ощущение, что атмосфера в комнате изменилась, стало почти осязаемым.

– Читаешь? – спросила она, подходя к камину и подбрасывая поленца.

– Пытаюсь, – вздохнул он.

Вдруг тишину разорвал резкий звук телефона. Один за другим сигналы сообщений наполнили комнату. Максим резко потянулся к девайсу, нахмурившись и начиная лихорадочно пролистывать экран. И только краем глаза он заметил, что на лице Олеси мелькнуло сожаление.

– Не буду мешать. Спокойной ночи, – произнесла она, стремительно уходя прочь.

Максим поднял взгляд, но дверь уже закрылась за ней. Её уход оставил после себя странное ощущение недосказанности, но дела требовали внимания, и он попытался сосредоточиться на экране телефона.