Этот вопрос возник неожиданно. У него не было какого-либо сильного недопонимания с родителями. Ну, разве что отец был суров к нему с братом, если уж сильно косячили. А ещё с детства приходилось тяжело работать на ферме. Выращивали всё: от зелени до картошки; от курицы до коровы; и даже пруд с зеркальными карпами тоже был.

В свои шестнадцать Максим твёрдо знал, что у него будет другая жизнь. Фермерство – это тяжёлый труд, бесконечная рутина от рассвета до заката, где всё зависит от погоды, рынка, удачи. А он мечтал о контроле, о чётком плане, где каждый шаг ведёт к успеху. Город звал его возможностями, перспективами, независимостью.

Максим не жалел о своём выборе, но почему-то именно сейчас, после двух дней вне привычного забега к новой вершине, он впервые задумался: а так ли сильно он рвался прочь или просто хотел доказать что-то себе и отцу? Ведь был переломный момент… Максим вспомнил этот день до мельчайших деталей. Он тогда собрался с духом, выбрал момент, когда отец не был занят, и впервые открыл перед ним свои мечты. Рассказал, что хочет уехать, поступить в университет, построить карьеру в городе, работать с финансами, а не с землёй.

Отец слушал его молча, не перебивая, и это было даже хуже, чем если бы он начал спорить. А потом, когда Максим замолчал, ожидая хоть какой-то реакции, прозвучало это короткое, жёсткое:

– Где родился, там и сгодился.

Как обухом по голове.

Максим не сразу понял, что это значит. Отец не пытался его остановить, не спорил, не доказывал, что тот не справится. Он просто поставил точку. Слова, которые должны были звучать как напутствие, прозвучали как приговор.

В тот вечер он долго не мог уснуть. Он хотел, чтобы отец гордился им. Хотел объяснить, что не бежит от фермы, а просто видит своё будущее иначе. Но в те годы его юношеская гордость взяла верх, и вместо того чтобы продолжить разговор, он просто уехал после девятого класса, стиснув зубы. Поступил в колледж экономики и управления, чтобы не терять два года в деревенской школе, а после второго курса пошёл в университет экономики и предпринимательства, где изучал финансовое планирование, инвестиции и управление компаниями.

Теперь, спустя годы, Максим задумался, а было ли это разочарование в его выборе? Или, возможно, отец просто не умел выражать свои чувства?

Водитель эвакуатора повернул руль, въезжая в город. Городской пейзаж в мгновение переключил мысли молодого мужчины на рабочий лад. Телефон завибрировал на приборной панели, впрягая господина Сапсана в работу.

Дела требовали его присутствия, и он не стал тратить время на заезд домой. Вместо этого остановился у торгового центра и зашёл в первый попавшийся магазин мужской одежды. Быстро выбрал всё необходимое – классический костюм, сорочку, пальто, подходящие к образу ботинки. Всё по статусу, всё безупречно.

– Ваши старые вещи выбросить? – с улыбкой поинтересовалась консультант, ловко убирая бирку с пальто.

Максим опустил взгляд на стопку аккуратно сложенных вещей. Старый свитер, чуть мешковатые брюки, куртка. Вещи с чужого плеча. И Олеся сказала, что возвращать их необязательно…

– Нет, сложите в пакет, – ответил он после секундной паузы.

Максим никогда не был сентиментальным, но эти вещи могли послужить поводом к встрече с очаровательной хозяйкой старой усадьбы.

Девушка удивлённо округлила глаза, но ничего не сказала. А он, приняв фирменный пакет, направился к выходу, даже не глядя в зеркало. Снова в своём привычном облике. Снова господин своей жизни.

Выходя из магазина, мужчина ощущал на себе заинтересованные взгляды персонала. Молоденькие продавщицы украдкой переглядывались, а кто-то даже попытался завязать разговор, но Максим лишь хмыкнул, не останавливаясь. Он знал, что привлекает внимание – высокий, уверенный, с холодной харизмой человека, привыкшего получать своё. Женщины всегда тянулись к таким, мечтая о своём личном сказочном принце с успешной карьерой и респектабельностью.

Но его это больше не забавляло. Все эти накрашенные кошечки в поисках удачного билета в жизнь не вызывали ни интереса, ни желания. Слишком предсказуемо, слишком поверхностно. Он давно устал от однотипных улыбок и намёков.

Лёгкая тяжесть в руке напоминала, что в его жизни появился рыжий «воробушек» с небесно-голубыми глазами. Мысли снова вернулись к Олесе. Вот уж кого он точно не мог назвать предсказуемой…

Воробей явно запал на него – Максим чувствовал это так же ясно, как и собственное удовлетворение от этой догадки.

Такси на удивление быстро домчало его до офиса. От мыслей об Олесе настроение взлетело вверх, и с улыбкой довольного хищника он переступил порог офиса, мгновенно притягивая взгляды женской половины коллектива.

– Я дома! – сообщил Максим громко, переступая порог собственной приёмной.

Его секретарь Альбина, пока он раздевался и брал папку с документами в руки, радостно улыбаясь, успела вкратце изложить ситуацию.

За два дня, что мужчина отсутствовал, ничего критичного не случилось. Вьюга не только его задержала в деревне, но и парализовала большую часть города, замедлив рабочий процесс.

После онлайн-конференции со всеми отделами в Zoom Максим откинулся на спинку кресла, потирая виски. Внутреннее беспокойство не отпускало – что-то важное ускользало от его внимания. Это ощущение напоминало занозу: вроде бы мелочь, а раздражает и не даёт покоя.

Он поднял взгляд и встретился с любопытным взглядом Альбины. Быстро собрался, натягивая привычную маску уверенности.

– Что дальше по расписанию? – спросил он, взяв в руки документы, надеясь отвлечься от назойливых мыслей.

– К вам Потап Михайлович рвётся.

– Пусть зайдёт.

Максим поднялся из-за стола и подошёл к шкафу, машинально поправляя манжеты рубашки. С Потапом они были знакомы тысячу лет – вместе учились, гуляли, безрассудно прожигали молодость. Пока друг не остепенился, завёл семью и стал образцовым семьянином. Почти…

Максим знал его секрет. Её звали Надежда. Жизнь на две семьи – не лучший сценарий. Сам бы он такого не допустил. Если любишь – люби. Нет – поставь точку, будь честен и двигайся дальше. Всё просто. По крайней мере, для него.

– Выпьешь?

Тяжёлая бутылка пятизвёздочного коньяка опустилась на стол, рядом два бокала и плитка чёрного шоколада. Альбину звать не хотелось, та бы тут развела деятельность и накрыла стол. А Максим не терпел лишней суеты.

– Рассказывай! – оживлённо воскликнул друг, соглашаясь на коньяк.

– Что ты хочешь услышать? – ухмыльнулся Максим и сделал глоток. Приятно обжигающая горечь с привкусом шоколада скатилась по пищеводу.

– Сделка состоялась? Девки перед тобой сами штабелями укладываются. Очаровал деревенскую простушку? – Потап похабно ухмыльнулся, игриво двигая густыми бровями.

Максим медленно поднял взгляд, его губы скривились в косой усмешке, но глаза оставались холодными. Такой тон ему не нравился, особенно в отношении Олеси.

– Сбавь обороты, – тихо, но жёстко сказал он. – Олеся – не девка и не деревенская клуша.

Потап прыснул, будто услышал анекдот.

– Олеся? Ну надо же, что я слышу?! Нашлась та, что растопила сердце ледяного короля?!

Максим не ответил сразу, вместо этого сделал несколько неспешных глотков из бокала. Вторая порция алкоголя слегка повела, и он ослабил ворот рубашки, откинувшись в мягкое кресло для гостей.

– Присядь, – негромко предложил он, похлопав по соседнему креслу. – Я тут, знаешь ли, решил изменить концепцию проекта. Два дня в отрыве от цивилизации прочищают голову лучше любого мозгового штурма.

Потап картинно вскинул руку и, сморщив нос, заговорил с наигранной картавостью:

– Верным путём идём, товарищи!

Максим хмыкнул, покачав головой. Да, старый друг вечно превращал всё в шутку. Что поделать, характер таков.

– Так что передай «загонщикам», выкупаем всё, кроме усадьбы.

На корпоративном жаргоне «загонщиками» называли тех, кто методично обхаживал клиентов, если требовалось выкупить недвижимость, которая мешала осуществлению его планов. С Олесей работали самые матёрые, но упрямый воробей послал всех лесом!

«Отважный воробей» – подумал Максим с нежностью, вспоминая их первую встречу.

Потап расположился в кресле, закинув ногу на ногу, и с довольным видом потёр руки.

– Ну, давай, Макс, выкладывай! – ухмыльнулся Потап, потягивая коньяк. – Неужели ты и правда решил изменить свои планы? На тебя это не похоже.

– Ты же знаешь, что я шагу не сделаю, если это не принесёт выгоду в дальнейшем. Так что можешь расслабиться. Всё остаётся в силе, и твой процент также, – Максим сделал глоток, наслаждаясь терпкостью напитка.

– Я человек семейный, – Потап заржал, аки конь, хлопнул ладонью по колену. – Мне Верку с дочками кормить нужно, а Надьку баловать.

– Ты бы уже определился, – лениво заметил Максим, покручивая в пальцах бокал. – Сколько лет в прятки играешь? Прознает о твоей Надежде Вера, и что дальше?

– А что? – Потап беспечно махнул рукой. – Скажу, что она всё придумала от ревности, а Надька твоя баба.

– Завязывай, Потап. И меня не впутывай! – Макс нахмурился. Он прекрасно знал, как заканчиваются такие игры. – Ты что, серьёзно думаешь, что это бесконечно будет прокатывать?

– Да пока работает, – ухмыльнулся друг, но в его глазах мелькнула тень сомнения. – Так, я не понял, чего это мы обсуждаем мою личную жизнь? Ты, Макс, как уж на сковородке – если не хочешь отвечать прямо, выкрутишься так, что не подкопаешься.

Максим ухмыльнулся.

– Иди, работай, Потап Михайлович. Проценты сами себя не заработают. Жду тебя с готовыми документами. Сотрудники ждут премию к Рождеству. Не успеешь к концу дня, они же тебя загрызут.

– Ну, да, обожаемый Максим Викторович неприкосновенен на своём недосягаемом Олимпе.

Потап шутливо поклонился и, смеясь, вышел из кабинета генерального директора компании «Инвест-проект».

Глава 8

Почти все дела на сегодня были улажены. Максим потянулся, лениво разминая затёкшую спину, и бросил взгляд на дверь в душевую. Можно было освежиться прямо здесь, в кабинете, а можно было уже ехать домой. Он даже сделал шаг в сторону душа, но внезапная мысль остановила его.

У Олеси в доме замёрз водопровод. Ему стало не по себе. Она точно не справится с этим сама, да и кого там, в деревне, позовёшь?

Он взял телефон и набрал номер брата.

– Привет, Лёш. Мне нужна твоя помощь, – без предисловий начал он.

– Слушаю, – в голосе старшего брата звучало привычное спокойствие и уверенность.

– Как там твоя фирма? «Муж вам в помощь»? Спросом пользуется? – Максим усмехнулся, чувствуя, как его слова звучат неловко.

– Конечно. А ты что, клиентом решил стать? – брат хмыкнул с явной насмешкой.

– Вроде того. Нужно помочь одной девушке с водопроводом. Деревня за городом. Там, похоже, труба замёрзла в колодце.

– Мы вообще-то работаем только по городу, – заметил Алексей, но спустя секунду добавил: – Малой, это что, благотворительность? Или клиент особенный?

– Там девушка одна…

– Хм, говоришь девушка, – в голосе брата звучала улыбка.

Максим неожиданно для себя ощутил раздражение. Почему все вокруг считают, что им движет исключительно корысть? Друг, теперь вот и брат… Да он, между прочим, каждый год перечисляет на благотворительность солидную сумму!

– Не хочешь – забудь, – жёстко бросил он.

– Когда выезжаем? – перебил Алексей, даже не дав ему договорить.

Максим выдохнул напряжение.

– Завтра утром в девять. Моя машина в ремонте, заедешь за мной. Инструменты не забудь.

– Будет яйцо учить курицу, – фыркнул брат, прощаясь. – Ладно, Малой, до завтра.