– Кстати, я выкажу ему свое восхищение, – продолжила я с той же обезоруживающей улыбкой. – Разрешить выращивать кубран – это очень рискованно, ведь многие его советники были категорично против. Хотя настой из этого весьма опасного растения в небольшом количестве избавит от желудочной хвори.

В кабинете на мгновение повисла звенящая тишина. Секретарь, до этого момента деловито скрипевший пером в углу, застыл, словно громом поражённый. А чернила с его пера медленно капнули на документ, расплываясь уродливым пятном.

Упоминая кубран, я осознавала, что иду на огромный риск – не было никакой уверенности, что бургомистр знает о незаконных посадках на землях баронессы. И если я ошибалась, моя попытка шантажа могла обернуться катастрофой. Но годы при дворе научили меня читать людей, и сейчас я внимательно следила за малейшими изменениями в лице собеседника.

– Эм… да, – растерянно протянул бургомистр, и его реакция сказала мне всё, что нужно. Испуг, промелькнувший в карих глазах, нервное движение рукой к шейному платку, быстрый взгляд на побледневшего секретаря – каждая деталь выдавала его причастность. И я с трудом сдержала вздох облегчения – моя стрела попала точно в цель.

– И я также сообщу его величеству о том, какой вы рачительный хозяин, – продолжила я уже увереннее, заметив, как крошечная капелька пота скатилась по виску бургомистра. Теперь, когда я точно знала о его вовлеченности в незаконное предприятие и можно было немного усилить нажим. – На вверенных вам землях следите, чтобы они не пустовали…

– Хм… – пробормотала бургомистр, нервно дёрнув воротник камзола, словно тот внезапно стал ему тесен.

– Сегодня же поля в идеальном состоянии, – закончила я с той же обворожительной улыбкой. – А кубран выше всех похвал. Ваш заместитель лейр Блез отлично исполняет ваши распоряжения.

– Кхм… лейна Элизабет, – прокашлявшись, заговорил лейр Натан, промокая платком выступивший на лбу пот. Его холёные пальцы слегка подрагивали, а массивный перстень с печаткой тускло поблескивал в солнечном свете. – Столько забот навалилось, что я совершенно забыл, что его величество дозволил бургомистрам выдавать грамоты прибывшим из другой страны, которые желают стать подданными Сольтерры. Если вы не возражаете, то мы немедленно решим вопрос с вашим наследством, и вы уже сейчас сможете отбыть в поместье баронессы Марши.

– Оу… я конечно же с радостью стану подданной прекрасной Сольтерры, – восторженно воскликнула я, чувствуя, как сводит челюсть от бесконечной улыбки. В висках начало болезненно покалывать от напряжения поддерживать образ благодарной просительницы. А по спине струился холодный пот – один неверный шаг, одно неосторожное слово могли разрушить всё.

– Отлично, – проронил бургомистр, почти подбежав к массивному секретеру красного дерева, украшенному искусной резьбой в виде морских коньков. Его движения выдавали плохо скрываемую нервозность – он то и дело промахивался мимо нужных ящичков, а руки заметно дрожали, когда он перебирал документы. Наконец, после лихорадочного шуршания бумагами и позвякивания чернильницей, он с торжественной улыбкой, больше похожей на гримасу, вручил мне документ о подданстве.

– Лейр Натан, вы столь добры… – начала я, аккуратно принимая бумагу. Тонкий аромат свежих чернил смешивался с запахом сургуча. – Полагаю, вы позволите мне в течение двух лет, начиная с сегодняшнего дня, оплачивать в казну лишь десятую часть от налогов, пока мы не восстановим поместье.

Я сделала паузу, наблюдая, как желваки заходили на его щеках.

– А также думаю, что двух дней на сбор кхм… урожая более чем достаточно, и на полях, принадлежащей мне земле, больше не будут выращивать это растение.

– Конечно… – процедил сквозь зубы бургомистр. Его лицо приобрело интересный пурпурный оттенок, когда он повернулся к секретарю: – Ден, приготовь приказ о послаблении немедленно.

– Лейр… – протянула я, наслаждаясь моментом.

– Что-то еще? – нервно дернулся бургомистр. Его неизменная учтивая улыбка превратилась в оскал, а пальцы судорожно сжимали край стола.

– Спасибо вам, в наше время редко встретишь настоящего мужчину, который поможет несчастной вдове, – произнесла я с непритворной теплотой в голосе. В конце концов, он действительно помог, пусть и не по своей воле.

– Рад был помочь, лейна Элизабет, – проговорил лейр Натан и впервые за всю нашу беседу искренне улыбнулся. А в его глазах промелькнуло что-то похожее на уважение – возможно, он оценил тонкость игры.

Покинув кабинет бургомистра, я позволила себе перевести дыхание только когда спустилась по широкой мраморной лестнице в прохладный холл ратуши. Лорен и Амели, терпеливо ждавшие меня в приемной вместе с Говардом, тотчас окружили меня с двух сторон.

– Ну что? – шепотом спросила Лорен, пока мы шли к выходу.

– Все получилось, – улыбнулась я, когда тяжелые двери ратуши закрылись за нашими спинами. – Более того, он освободил нас от большей части налогов на два года.

– Как тебе это удалось? – изумленно выдохнула Амели, заглядывая мне в лицо.

Говард, шедший чуть позади, понимающе хмыкнул, а его глаза хитро блеснули – старый воин сразу понял, какого рода переговоры состоялись в кабинете бургомистра. Дочери же едва не подавились смешком. Лорен прикрыла рот ладонью, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, а Амели закашлялась, пряча улыбку.

– Полагаю, лейр Натан оценил твои познания в ботанике, – не удержалась Лорен, когда мы отошли подальше от ратуши. В её голосе слышалась плохо скрываемая гордость за мою маленькую победу.

– Несомненно, – усмехнулась я, поправляя выбившуюся прядь волос. – А теперь поспешим к Рут и Тине. Нужно успеть добраться до поместья засветло…

Рыночная площадь встретила нас привычной суетой – звонкими голосами торговцев, звуками прибрежного говора и запахом свежей выпечки. Служанок мы нашли там же, где оставили – у старого платана, чья раскидистая крона давала приятную тень в разгар дня. Они хлопотали возле телеги, бдительно следя за нашими пожитками. Завидев нас, Рут тотчас выпрямилась, вопросительно вскинув брови.

– Собирайтесь, – скомандовала я, с триумфом махнув зажатыми в руке документами, на которых еще не просох сургуч. – Мы едем домой.

Глава 10

Старая калитка отозвалась протяжным скрипом, когда мы вошли во внутренний двор поместья. К моему удивлению, здесь царила чистота – ни единой сорной травинки между каменных плит, аккуратные клумбы с цветами у стены, даже розовые кусты вдоль дорожки были заботливо подвязаны бечевкой к колышкам. А в воздухе витал сладковатый аромат цветущих роз, смешанный с солоноватым морским бризом.

– Странно, – задумчиво протянула Амели, присев на корточки и проведя пальцем по чисто выметенным плитам. – Дом выглядит заброшенным, а двор… за ним явно кто-то ухаживает.

– И весьма тщательно, – согласилась Лорен, указав на аккуратно подрезанные кусты баралиса вдоль покосившегося забора. – Смотри, даже сорняки выполоты. Кто-то провел здесь немало времени с садовыми ножницами.

– Нда… – рассеянно кивнула, мысленно отметив чистоту двора, странно соседствующей со сломанной скамейкой. Да и сама дорожка явно требовала ремонта – местами плиты просели, образуя глубокие выбоины, в которых после дождя наверняка собиралась вода. А кое-где между камнями пробивались упрямые ростки мха, придавая старым плитам причудливый узор.

Фасад здания тоже нуждался в серьезном обновлении. Некогда величественные стены из серого камня местами потрескались, штукатурка осыпалась неровными пятнами, обнажая кладку, а на карнизах виднелись следы птичьих гнезд. Часть окон, конечно, была заколочена досками, остальные выглядели чистыми, без пыли и паутины…

– Что ж, посмотрим, что внутри, – ободряюще улыбнувшись дочерям, я потянула на себя тяжелая дубовую дверь, которая поддалась не сразу, словно неохотно впуская новых хозяев.

Просторный холл встретил нас прохладой и запахом лаванды, смешанным с соленым морским бризом, проникающим через открытые окна. Здесь, как и во дворе, царила удивительная чистота – ни пылинки на старинной мебели, ни паутины в углах. Высокие потолки с лепниной терялись в полумраке, а узкие лучи света, пробивающиеся сквозь витражные окна, рисовали на полу причудливые узоры.

Но следы запустения были заметны повсюду: потускневшие зеркала в тяжелых позолоченных рамах отражали бледные силуэты вошедших, выцветшие обои с морским рисунком местами отставали от стен, обнажая серый камень. Рассохшийся паркет, выложенный затейливым узором, жалобно поскрипывал под ногами. В углу примостился старинный сундук, чья крышка была покрыта глубокими царапинами, а бронзовые уголки потускнели от времени.

– Здесь так… пусто, – прошептала Амели, и её голос тотчас эхом отразился от стен.

– Зато чисто, – заметила Лорен, проводя пальцем по резной спинке старого, со сломанной ножкой, кресла. – Ни пылинки.

– Кто вы? – внезапно раздался тихий, но твердый голос справа, невольно заставив нас вздрогнуть.

Пока мы осматривались, из неприметной боковой двери, искусно замаскированной под панель, неслышно появилась пожилая женщина. Её небольшая, сухонькая фигурка, облаченная в простое серое платье с аккуратно повязанным передником, казалась удивительно хрупкой. Морщинистое лицо хранило следы былой красоты, а седые волосы были тщательно убраны под белоснежный чепец, накрахмаленные края которого обрамляли худое лицо. В голубых, все еще ясных глазах читалась настороженность, смешанная с любопытством.

– Я леди Элизабет, внучка баронессы Марши, – ответила я, делая шаг вперед, и половица под ногой тут же протестующе скрипнула. – А это мои дочери – Лорен и Амели. С нами капитан Говард и наши верные служанки – Рут и Тина.

– Ох, простите мою дерзость, благородные лейны, – всплеснула руками старушка, приседая в неглубоком реверансе. – Я Дори, служила здесь. Помогала на кухне при покойной баронессе. Она так любила мои пироги с морской рыбой… – старушка на мгновение замолчала, погрузившись в воспоминания, но тут же спохватилась. – После её смерти высокий лейр Дарен приказал вывезти все ценное, рассчитал слуг… Дом опустел. А мне податься было некуда, вот и осталась присматривать, в меру сил, конечно. Прибираю помаленьку, огородик в саду развела. Хоть какие-то свежие овощи к столу…

– Благодарю вас, Дори, – тепло улыбнулась я, тронутая преданностью старой служанки. – Вы можете остаться тут, мы позже обсудим условия вашей дальнейшей службы. А сейчас, не могли бы вы показать нам дом?

– Конечно, высокая лейна, – оживилась Дори, и в её глазах мелькнула искорка радости. – Прошу за мной. Только осторожнее на лестницах, кое-где ступеньки прохудились. Я-то знаю, где обходить, а вам с непривычки…

Поместье оказалось намного просторнее, чем выглядело снаружи. На первом этаже располагались парадная гостиная с выходом на террасу, где мраморные колонны все еще хранили следы былого величия, хотя плющ уже начал оплетать их основания.

– Здесь госпожа устраивала приемы, – пояснила Дори, проводя рукой по пыльной столешнице. – Весь цвет побережья собирался. Музыканты играли до рассвета, а на террасе накрывали столы с изысканными кушаньями…

– Красиво, – промолвила Амели, сделав несколько танцевальных па вокруг колонны.

Малая гостиная для утреннего чая сохранила немного мебели – пару кресел у камина и столик на гнутых ножках. А в просторной столовой главенствовал длинный дубовый стол, способный вместить не меньше двадцати гостей. Его темная полированная поверхность тускло отражала свет, льющийся через высокие окна.

– Этот стол даже лорд Дарен не смог увезти, – с плохо скрываемым удовлетворением сообщила Дори. – Слишком тяжелый, да и в дверной проем не проходит. Его ещё прадед баронессы заказывал, из цельного дуба вырезан.

Из столовой широкая арка, украшенная потускневшей позолотой, вела в зимний сад. Под потрескавшимся стеклянным куполом сиротливо стояли пустые кадки, а мраморный фонтан в центре давно иссяк. Лишь упрямый плющ все еще цеплялся за решетчатые опоры, добавляя помещению подобие жизни.