Глава 10

К длинному дому, где жили гридни, Василиса подошла на закате, вся в смятенных чувствах. В избе старого Курьяка Миляты

не оказалось, Нежка сказала, что ее брат здесь больше не живет, и указала, где его можно разыскать.

«Гридни! Значит, боги даровали тебе то, чего ты так желал. Вот только где теперь мое место?» – с этими тяжелыми мыслями девушка подошла к стражнику, охранявшему проход.

– Василиса, – раздался знакомый голос.

Купеческая дочка обернулась. Перед ней оказалась дюжина дружинников верхом на конях. Один из них соскочил на землю, остальные же молча проехали за ограду.

– Чего это вы все такие хмурые? – удивилась Василиса. – Словно лихо встретили по пути.

– А кабы и его, – глухо отозвался Милята. – Ты чего здесь делаешь?

– Это я чего делаю? – опомнилась Василиса. – Я пришла к тебе в избу, а сестра твоя говорит, что ты в княжью дружину записался. И когда ты собирался мне об этом рассказать?

Милята тяжело вздохнул, покосился на стражника у ворот и, взяв возлюбленную за руку, отвел ее в переулок. Подальше от глаз остальных дружинников.

– Прости, Нежка сама скрыла от меня бересту. Не знал я о том. Второй день я здесь, столько всего, не успел рассказать тебе.

Милята нежно прикоснулся пальцами к ее подбородку, казавшемуся таким крохотным, но Василиса резко отдернула лицо и сделала шаг в сторону.

– Прости, – повторил он вновь. – Я собирался тебе рассказать на днях. Верь мне.

Василиса нервно вздохнула и едва заметно кивнула.

Милята сделал шаг и крепко обнял любимую. Василиса уткнулась в его грудь и зарыдала, дав волю тем переживаниям, которые копились у нее последние дни. Милята гладил ее по русым волосам, заплетенным в косу с синей лентой, и шептал, что все будет хорошо. Василиса поверила ему, как в тот день, когда он сказал, что видит нежить. С тех пор Милята ни разу не подводил ее, не подведет и сейчас. Немного успокоившись, она отстранилась от его груди и внимательно посмотрела прямо в глаза. Она хотела сказать, что ей срочно нужна помощь, но не знала, как начать столь сложный разговор. Как раскрыть тайну своей семьи, которую носила в себе все эти годы? Потому сказала Василиса совсем другое:

– Как все прошло в Ракомо?

Милята потер глаза и глубоко вздохнул.

– Это было сложно, даже слишком. Там было что-то еще, кроме русалок. Нечто, о чем никто не говорил до этого. Мы… Я с трудом справился с ним.

– Как оно выглядело?

– Сложно описать, – ушел от ответа Милята. – Лучше не поминать его лишний раз, как бы не призвать ненароком. Но я все сделал. Русалки больше не побеспокоят селян. Одна погибла в бою, другую удалось пленить и передать сельскому старосте. Забыл его имя.

– Мой герой, – улыбнулась Василиса.

Милята отреагировал сдержанно, даже слишком. Словно мысли его были далеко от этого места.

– Деньги получил, как и договаривались. – Он вытащил из-за пазухи кошель с серебряными монетами и вручил его Василисе. – Твоя доля.

Василиса, не пересчитывая, сунула кошель в рукав, где был пришит потайной кармашек. Повисла неловкая пауза. Словно каждый из них что-то хотел сказать, но не решался. Василиса кожей улавливала беспокойство возлюбленного, но списывала все на то, что он только что поступил в дружину. Шутка ли, для простого парня со Словенского конца оказаться так близко к князю!

Повинуясь порыву, Василиса наконец выпалила:

– У меня к тебе еще одна просьба. Надо, чтобы ты сходил к Водяному и поговорил с ним.

– Поговорил с кем? – переспросил Милята.

– С Водяным, – повторила Василиса, стараясь держать себя в руках.

– Для чего тебе Водный царь понадобился?

– Дело у меня к нему личное, – выдохнула Василиса, не в силах рассказать правду. – Прошу, не задавай вопросов. Я бы не просила тебя о таком, если бы не крайняя нужда.

– Нет, – твердо отказался Милята. – Я позже сказать хотел, но вот оно как завертелось все. Дружинник я теперь князя нашего, не подобает мне с нежитью и прочими духами якшаться. Увидят, слухи пойдут, до воеводы дойдут, а то и до самого Ярослава Владимировича. Как ответ перед ними держать буду? Я и так столько дел наворотил…

На этой фразе Милята осекся и как-то обмяк. Спина его опустилась, руки повисли, словно плети, взгляд потупился.

– Что? – прошипела Василиса, чувствуя, как закипает внутри гнев. – Так, значит? Так? – все повторяла она, переходя на крик. – Так?!

Милята ничего не говорил, а лишь стоял потупившись. Промолчал он и когда удары ее кулаков обрушились на него. Милята не уворачивался от них, а даже наоборот, словно подставлялся. Василиса била его изо всех сил по голове, по лицу, по груди, по рукам. Она не могла поверить, что Милята предал ее, что отказал в тяжелый час, когда ей больше всего требовалась помощь. Она оставила глубокий след ногтями на его щеке. Капли крови выступили из открытой раны и упали на дощатую мостовую, но даже тогда Милята ничего не сказал и не сделал.

– Отец был прав, ты пустое место, – зло выплюнула Василиса и побежала прочь от бывшего возлюбленного.

– Василиса! – наконец подал голос Милята, но было уже поздно.

Это был ее второй побег за день. И вновь Василиса знала, куда бежать. Голова разрывалась от отчаяния, сердце бешено билось в груди. Она бежала, не разбирая дороги и не заботясь о косых взглядах посторонних людей. Отец, жених и теперь вот предательство Миляты – и все это в один день. Как такое вынести? Эмоции захлестывали ее, толкая на безумный поступок. Ночь поглотила этот мир, когда Василиса подбежала к чернеющей глади воды, которую почти не различала впотьмах, и закричала, срывая голос:

– Водяной, Водяной, это Василиса, дочь купца Садко. Я пришла исполнить долг отца! Приди и забери меня к себе!

Глава 11

Ничего не произошло. Ее встретила тишина. Водная гладь, черная, спокойная, даже не шелохнулась. Она попробовала позвать Водяного еще раз, но ничего не изменилось.

– Черт, – вырвалось у Василисы. – Черт, черт, черт!

В порыве ярости и безысходности она начала пинать рядом стоящую бочку.

– Такая большая, а такая глупая, – раздался рядом шепоток.

– Наверняка Хозяин разрешит ее сожрать, – вторил ему другой.

– Наверняка, наверняка.

Голоса вроде были девичьими, но какими-то странными, нечеловеческими. Василиса прислушалась, но так и не смогла понять, откуда шли эти звуки. А голоса, поняв, что их услышали, сразу смолкли. Купеческая дочка повернулась к воде спиной, полагая, что те, кто только что обсуждал обед с ее участием, скрываются на складах, и в этот момент почувствовала холодные мокрые пальцы на своей шее.

– Ах, попалась, пташка, не уйдешь от Глашки, – прошипело существо на ухо Василисе и захихикало.

От нехватки воздуха взор девушки помутился, а ноги подкосились.

– Души ее, Глаша! – завизжал другой голос. – Полакомимся!

Темнота и безнадежность подступали плотным саваном, коим накрывают покойников. Василиса боролась за свою жизнь, но тварь, державшая ее, была сильней. Василиса чувствовала на себе гнилое дыхание и мерзкие скользкие пальцы. Стон вырвался из груди девушки, она вертелась, но никак не могла отцепить нежить от шеи. Внезапно Василису окатили ушатом воды, а вместе с ней и существо, звавшееся Глашей.

– Хозяин! – взвизгнула Глаша и про- пала.

Василиса рухнула на дощатый помост, жадно втягивая ночной воздух ртом.

– Вижу, анчутки мои тебя немного потрепали, – раздался чей-то властный голос. – Будет тебе уроком. Не зови черта, коли не хочешь встретиться с ним.

Перед Василисой стоял пожилой, но крепкий мужчина в богатых одеждах.

«Словно грек из Царьграда», – подумала она.

Лицо его было худым и острым, а взгляд – колким, пронизывающим, словно кинжал. Но больше всего поражало девушку полное отсутствие волос на его голове.

– Ты звала меня, слушаю, – обратился незнакомец к Василисе.

Не так она себе представляла Водного царя, как его звали в Новгороде. Обычно в страшилках, что в детстве рассказывала ей на ночь Захарья, Водяной представлялся голым обрюзгшим стариком с косматыми волосьями. Пучеглазый, ноги сильно длиннее рук, а сзади должен был обязательно болтаться хвост, как у рыбы. Этот же мужчина больше походил на одного из заморских гостей, какие часто бывали в доме у ее батюшки.

– Ты и есть Водяной?

– Я Повелитель глубин, озер и рек. Хозя- ин рыб и всех иных обитателей Подводных земель. Имя мне Водный царь. А ты дочка куп- ца Садко. Я его помет за версту чую, – холод- но ответил Водный царь. – Говори, чего звала, да побыстрей. А не то пойдешь на корм анчуткам.

Тон его был властным, не терпящим возражений. Василиса молча кивнула, поднимаясь на ноги.

– Прости меня, Водный царь, не признала сразу.

– Господь прощает, а я нет, – ответил Водяной.

Василиса вздрогнула, тут же вспомнив, что эту фразу бросил ее отец своим холопам, когда настала пора приносить очередную жертву. Неужели Водяной следил за ними? Видел ли он ее тогда?

– Мой отец задолжал тебе жертву кровью, – не став ходить вокруг да около, выпалила Василиса.

– Но не исполнил ее! – Голос Водяного стал жестче и злее.

– Не может он больше мучить души людские, и так крови сколько принес тебе…

– У нас был уговор, – перебил ее Водяной. – Каждое лето по жертве в течение всей жизни. А за неисполнение уговора ждет его смерть и триста лет работы у меня на Дне Речном. Садко договор не исполнил и теперь заплатит мне сполна. Я заберу свой долг.

От этих слов у Василисы похолодели руки и затряслись ноги. Водный царь собирался не только забрать жизнь батюшки, но и держать его бессмертную душу в заточении.

– Как же батюшка так задолжал тебе? – удивилась она, пытаясь вопросами оттянуть время, чтобы придумать спасение для отца.

– Если он тебе не рассказывал, значит, на то были свои причины, – сурово произнес Водяной.

– А можно ли обойтись без кровавой жертвы? У меня есть серебро. – С этими словами Василиса вытащила из рукава кошель, который ей передал Милята. – Если здесь мало, я еще принесу. Еще могу курицу утопить в жертву.

– Я Водный царь, а не какой-то там Водяной, сидящий под мельницей! – резко бросил тот. – Глашка, Настена, быстро сюда!

Вмиг за спиной Водного повелителя показались анчутки. Это были мелкие существа, ростом не более аршина, но с удивительно длинными, жилистыми руками, которые они скрещивали над головой при ходьбе. Их пасти, полные острых зубов, жадно наполнялись слюной, которая капала на помост.

– Целые ладьи, груженные серебром, ежегодно тонут в моих водах, а ты предлагаешь горстку монет в обмен на жизнь Садко?

Анчутки молчали, хищно взирая на Васи- лису.

– Не гневайся, Водный царь, – попросила купеческая дочка. – Не желала обидеть тебя. Тогда прими мою кровавую жертву. Дозволь вместо отца теперь каждый год отправлять на дно людей в твои угодья.

– Нет, – возразил Водяной. – Не ты мне задолжала, не тебе и платить этот долг.

И вновь который раз за этот бесконечный день к Василисе подкатывало отчаяние.

– Если у тебя нет больше дел ко мне, я удалюсь, оставив тебя наедине с анчутками, – сухо произнес Водный царь.

Тварь, которая напала на Василису, облизнула свои зеленые губы длинным языком.

– Чур, мне ее щечки достанутся. Уж больно они сладенькие на вид.

– Вечно тебе самые вкусные части, – замотала головой Настена.

– Я первая ее увидела!

– У-у-у, ладно! Все равно нам тут обеим хватит. Такая ладная девица!

Но Василиса не слушала тварей из Иного мира, ее заботил только Водяной и вопрос, как вытащить отца из его рук.

– Возьми тогда мою душу на триста лет вместо батюшкиной! – крикнула она вслед Повелителю глубин, который уже начал погружаться в воду.

Тот лишь цокнул языком.