Потом я подошла к разноцветному слюдяному окну и распахнула его. Выглянула во двор. Моя комната располагалась в округлой башне, с которой все прекрасно просматривалось. Я находилась в некой большой крепости, стоявшей на возвышенности. За высокими каменными стенами был вырыт ров с водой. Далее виднелся городок с небольшими улочками и серыми домами с черепичными крышами.

Долго я рассматривала окружающий пейзаж, стены крепости, узкие улочки вдалеке и утверждалась в мысли о том, что попала в раннее средневековье, но куда точно, не знала. Все жители говорили на понятном мне языке. Может, это была Древняя Русь или Европа? Непонятно. Надо бы кого-то обо всем расспросить поподробнее, может, Ингу?

Раздался стук в дверь, и я обернулась. В комнату вошел невысокий слуга и важно заявил:

– Госпожа Морозова, муж оставил вам послание.

Он протянул мне небольшой свернутый лист.

– Благодарю, – ответила я, забирая у него бумагу.

Слуга быстро ушел, закрыв плотно дверь. Я же раскрыла письмо и уставилась взором на желтоватый лист. Попыталась прочитать послание, но не поняла ни слова. Слова и буквы были мне незнакомы. Может, это какой-то древнеевропейский язык? Я изучала в детстве в школе немецкий и французский. Но все равно не отыскала ни одного знакомого слова.

В этот момент в комнату вошла Инга, а за ней два мужика с ведрами. Они быстро проследовали в угол. Там стоял небольшой деревянный чан. Мужчины начали выливать туда воду из ведер. За ними вошли еще трое мужиков, с такими же ведрами с водой. Я же поманила служанку рукой, и мы отошли в сторону.

– Инга, ты можешь прочитать мне это письмо?

– Я, госпожа? Я же не умею ни писать, ни читать.

– Вот как? – удрученно спросила я. – А из этих мужиков кто-нибудь умеет?

– Нет, госпожа, откуда же им грамоту знать? А что вы сами? Вы же умеете читать.

– У меня что-то рябит в глазах, – соврала я, – все расплывается. А то муж оставил мне послание, а я ничего не могу понять.

– Давайте я позову сюда мою сестру Ирингу, она же умеет читать, она умная.

Я согласилась, и Инга унеслась куда-то. Я же подошла к большому чану, который уже на пятую часть был наполнен водой, и отметила, что он сколочен из грубых досок, а внутри оббит тонкими дощечками. Снаружи у основания виднелась дырка, заткнутая деревянной пробкой. Чан очень походил на нашу ванную, только из дерева. Даже спуск для воды был.

Мужчины продолжали молча таскать в него воду.

Я отошла к зеркалу, взяла с небольшой тумбы гребень для волос, инкрустированный камешками на ручке. Начала расчесывать волосы и с интересом себя рассматривать.

Старалась, чтобы снующие за моей спиной мужики не поняли, что для меня мое лицо в новинку.

Действительно я была невероятно юна. Лет шестнадцати или около того. С красивыми правильными чертами лица и невозможно наивным взглядом. Светлая нежная кожа, ямочки на щеках и округлый овал лица. Но более всего меня очаровали глаза, имевшие насыщенный ярко-голубой цвет. Они как будто мерцали изнутри. Я даже улыбнулась своему отражению, которое мне очень и очень нравилось.

Не знаю, как оказалась в этом теле или кто переместил меня сюда, но я была благодарна ему или Вселенной за это. Ведь после морщинистого старого лица и тела переселиться в это молодое и красивое было таким чудесным даром. Даже то, что я оказалась в незнакомом месте с незнакомыми людьми, меня не сильно огорчало.

Ведь в своем мире я была уже одинока, муж умер, подруги тоже. Внукам и детям я была обузой. Так почему бы не прижиться здесь, в этом мире? Раз так вышло. В прошлой жизни я слыла позитивным деятельным человеком, конечно, пока ревматизм не разбил суставы. И всегда старалась найти даже в неприятной ситуации положительные моменты.

Вот и сейчас подумала, что это так интересно, оказаться в другом мире. Зато меня наградили молодостью, а еще и красотой.

Да и не простой служанкой я была, а какой-то госпожой. Разве это не много? Очень даже. Ну а с дикарем-мужем постараюсь найти общий язык, чтобы больше не попадать в темницу. Это я в первый момент сплоховала и повела себя неверно. А в прошлой жизни у меня бывали трудности и похуже этих. Одна коммуналка и муж, любивший выпить, чего стоили.

Глава 6

Вернулась Инга с полненькой миловидной сестрой – Ирингой. У девушки были белесые волосы, похожие цветом на мои, смуглая кожа и карие глаза. Одета она была как служанка в простое серое платье и длинный передник, испачканный морковью или еще чем-то травяным. Мне подумалось, что она служила на кухне.

Она поклонилась мне, и я попросила прочитать письмо мужа.

– Жена, я отбыл в стольный град Ладонеж, – прочла Иринга. – Мне надо решить одно важное дело с великим царем. Вернусь через три дня. Оставляю тебя под присмотром Орея и Чарослава. Веди себя послушно и скромно. Иначе снова изведаешь моего кулака. Военег Морозов. – Девушка опустила письмо. – Вроде все, госпожа.

– Ужас. Изведаешь моего кулака, – повторила я тихо и невольно погладила свою правую щеку. По которой вчера ударил этот дикарь. Щека до сих пор ныла. Ладно хоть синяка не осталось. Я подняла глаза на служанок и просияла лицом. – Однако это чудесная новость. Хотя бы три дня я не увижу этого старого драчуна.

– Ох, госпожа‚ говорите потише, а то услышат, – залепетала испуганно Инга.

– Что услышат?

– Что вы нехорошо отзываетесь о господине Военеге. Как бы он вас снова не наказал.

– Инга, что, у вас здесь и слова нельзя сказать, чтобы не опасаться наказания?

– Почему? Можно, – вмешалась ее сестра Иринга. – Только если вы мужчина. Мы же, женщины, бесправны, вы же знаете, госпожа. Каждый может обидеть. Это к вам, госпожа Златовея, еще хорошо все относятся, потому как вы жена хозяина. А нам с Ингой постоянно тумаки от воинов господина Морозова достаются. Если скажешь что не так, сразу оплеуху заработаешь. Разве в доме вашего дяди не так было?

– Наверное, так и было, – пожала я плечами, не зная, что ответить.

– Вам еще что-то угодно, ваша милость? – спросила Иринга, улыбнувшись мне. – А то мне идти надобно. Воргуша будет кричать, что я до сих пор похлебку не заправила морковью.

– Конечно, ступай, – кивнула я. Девушка быстро ушла, а я обернулась к Инге: – Она работает на кухне?

– Как и обычно, госпожа. Разве вы забыли, что Иринга первая помощница главной кухарки?

После теплой ванны и небольшого перекуса, состоящего из куриного бульона и гренок с чесноком, я ощутила, что валюсь с ног от усталости. Видимо, бессонная ночь в темнице на каменном ложе давала о себе знать. Я прилегла на довольно мягкую кровать и проспала несколько часов.

Проснулась я в полдень. За окном стоял солнечный теплый день. Снова выглянув в окно, я разглядела зеленеющие поля, окружавшие городок, начинавшийся от стен крепости за рвом. Мне очень хотелось прогуляться по этому городу и осмотреться в новом мире.

– Инга, а давай сходим в город, – предложила я служанке, пока та застилала мою постель.

– В город? Может, прогуляемся по нашему саду?

– Нет. Я хочу пройтись именно по городу.

– Но господин Военег не давал таких приказаний.

– И что мне его приказы? – подняла я брови. – Сходим вдвоем прогуляемся и быстро вернемся.

– Мы только вдвоем? Но так не положено, госпожа Златовея. Ваш муж рассердится.

– Его нет. Он уехал, а мы пойдем гулять в город, Инга. Я так сказала. Мы быстро сходим, никто и не узнает. Давай собираться.

Спустя час мы уже блуждали по шумным улочкам городка. Все было мне в новинку и интересно. Прохожие казались сошедшими со средневековых картин: женщины с чепчиками на головах или в платках, мужчины в сапогах и коротких курточках. Иногда встречались странного вида воины с короткими мечами на боку, одетые в кожаные вещи и похожие на головорезов или разбойников. Инга объяснила, что это наемники, служащие у богатых господ и охраняющие дом или добро знатных горожан.

Пару раз я видела изысканно одетых дам в сопровождении дюжины слуг, которые ехали или в повозках или же передвигались верхом на лошади. Также на улицах было много важных мужчин, похожих на буржуа или местную знать, одетых в дорогие шелковые рубахи, бархатные куртки без рукавов и плащи с золотыми пряжками.

Вскоре мы вышли к шумному рынку, где торговали всем чем угодно. От лошадей до булок, от ковров до домашней утвари. Зазывалы и торговцы то и дело кричали, предлагая посмотреть свои товары.

Мы с Ингой дошли до съестных прилавков, и я невольно удивилась скудности представленных продуктов. Овощи были мелкие, а часто и гнилые, мяса почти не попадалось, а из фруктов я видела только сушеные сливы и яблоки.

– Инга, а что, на рынке всегда так тухло? Ни овощей спелых нет, ни свежей рыбы?

– Дак неурожай уже третий год, ваша милость. Овощи и рожь не уродились. Виноградники все померзли. И травы мало, даже скотину кормить нечем. Это у нас в крепости господина Морозова все в избытке, ведь ваш муж самый влиятельный человек в нашей местности. Оттого мы не голодаем, а по всей Елизарии жители мрут от голода.

– Отчего же не закупить продовольствие в других странах? – спросила я.

– Где, госпожа? Везде голод и мор, во всех царствах. Три года подряд зима лютая стоит, аж по полгода морозы, а летом ни капли дождя. Да еще война эта проклятущая три десятка лет была. Только первый год без войны ведь живем, вы же знаете. Откуда у людей достаток и урожаи хорошие? Все вокруг нищие.

– Да. Я все поняла. Мне отец не рассказывал про это все, оттого я и не знаю.

– Отец ваш? Он же помер, когда вы малюткой были. Разве он мог вам говорить об этом?

– Нет, конечно, Инга, я оговорилась. Мой дядя, хотела сказать, – заявила я, вспомнив, как ее сестра Иринга упоминала о нем.

Служанка понятливо кивнула, а я облегченно выдохнула. Едва не спалилась, все-таки надо было как-то узнать, кто я такая и откуда родом.

– Инга, пойдем туда, там вроде булки и пирожки продают.

– Как прикажете, ваша милость.

Глава 7

Мы поспешили на другую сторону шумного рынка. Кругом было много разномастного народа, и на нас то и дело оглядывались прохожие. Я не понимала, в чем дело. То ли именно на меня, то ли оттого, что мы были с Ингой одни.

Я же шла в высоко поднятой головой, наслаждаясь своей молодостью и внезапно дарованной мне красотой. Одета я была в длинное темно-красное платье из дорогой бархатной ткани и с серебряным кованым поясом на талии. А также в легкий светлый плащ и белые сапожки.

Еще дома Инга помогла расчесать мне длинные спутанные волосы, и я заплела их в две толстые косы, доходившие до бедер. Я чувствовала себя как знатная девушка или дама средневековья, каковой, впрочем, и была.

– Но мы еще хорошо живем, госпожа, – вздыхая, продолжала служанка, семеня на шаг позади меня. – Я имею в виду нашу Елизарию. Некрас рассказывал, что в Налагии люди живут не больше пяти лет или и того меньше.

– Налагии? Что-то я слышала о ней, – соврала я.

– Ну как же, это же проклятый северный край. Где вечная мерзлота и снег лежит десять месяцев в году‚ а полярная ночь по полгода и света белого нет. Говорят, там очень страшно. Ведь не зря туда всех разбойников и воров ссылают. Некрас сказывал, что лучше смерть на костре, чем такое наказание. Ведь кто попадает в Налагию, сразу становится бесправным рабом. И мрут там люди за несколько лет от тяжелой жизни или замерзают насмерть.

– Жуть какая. Но зачем же туда ссылают тогда?

– Так это же наказание. Чтобы не казнить преступников, а по-доброму с ними поступать. Там, говорят, медведи дикие по улицам ходят и людей рвут, а разбойные шайки управляют всем. И никакого там спокойствия и добра нет. Вечный холод, смерть и ночь.

От страшных слов Инги по моему телу даже пошли мурашки, и я посильнее запахнула светлый дорогой плащ на груди.

Неожиданно рядом с нами раздались какие-то крики.

– А ну, голодранец, положи булку на место! – закричал один из торговцев, ударив по руке чумазого мальчика лет восьми.

Паренек испуганно отскочил от злого торговца, боясь новых побоев. Я же нахмурилась, наблюдая за этой нелицеприятной картиной.