Двери широко распахнулись. В зал вошла леди Ивори. Её лицо было ещё более бледным, чем вчера. А может, она просто сегодня не нанесла себе косметику. Идеально ровная осанка, медленный величественный шаг и черная мантия Инквизитора – от леди Ивори исходила какая-то особая холодная аура. Хотелось отойти подальше. Некоторые так и сделали.

Позади неё шел Эдан. В руках мужчины снова были листы. Небольшие глаза помощника со скрытым злорадством обводили всех взглядом. Замыкал шествие отряд королевских солдат.

Инквизитор поднялась на возвышение и на этот раз села. Эдан остался стоять, занимая место справа у трона. Солдаты встали у стены по обе стороны от магов.

Разница между солдатами Башни и солдатами Короля остро ощущалась. Да, и те и другие вроде как контролировали магическое сообщество сейчас, вот только первые, скорее, воспринимались, как строгий старший брат, призванный следить за младшим. А вот солдаты Короля, что в данный момент сверлили их взглядами, мало чем отличались от Эдана. Злорадство и пренебрежение, легкое презрение и чувство превосходства – это отражали десятки взглядов.

Кайнарис бывшего Инквизитора гордо стояли впереди. Дария посетила странная мысль, что сделано это было не по привычке, а специально, словно они хотели… хотели защитить остальных. Интуиция, вторя мыслям, забила тревогу, отзываясь на очередное плохое предчувствие.

– Команда Эарендила, смотрящий за браслетами, пойманная недавно ведьма сбежали! – голос леди Ивори звенел в абсолютной тишине. – У них был сообщник в Башне. И я хочу знать кто это. Ищейкам обыскать все здания, опросить всех жителей. Должны быть свидетели. Лекарям осмотреть лечебницы и свои кабинеты, пересчитать все зелья и доложить о пропаже. У вас есть на это шесть часов. Лекари могут быть свободны, а ищейкам подойти к Эдану. Он выдаст каждому его участок работы.

Как только Инквизитор удалилась, лекари поспешили уйти, оставляя ищеек в окружении королевских солдат и Эдана. Не особо разбирающийся в устройстве Башни помощник Инквизитора иногда разрешал магам самим выбирать участки.

Дарий вызвался обследовать территорию возле темницы. Ему в напарники дали Маркуса, бывшего кайнарис. Высокий и статный темноволосый мужчина с небольшой бородой вызвал у Дария прилив ужаса. Это был однозначно конец. Маркус слыл очень талантливым магом, немногим уступал Эарендилу, а это значит, что след от магии уловит запросто. А вычислить, кто именно из магов огня колдовал, останется малым делом.

Дарий и сам не знал, почему ещё не бежит прочь, а продолжает идти за ним. И на что надеется? Надо было, наверное, использовать свой шанс на свободу вместе с остальными, вчера. Тоска стала разливаться в душе, вытесняя страх. Жизни в бегах он никогда не хотел для себя.

Маркус дошел до места, где Дарий вчера ждал первого патрульного, стал осматриваться. Глаза кайнарис замерли на близлежащих фонарях, а потом взгляд устремился дальше, замирая на тех, которые погасли следующими.

– Твои наблюдения? – спросил он.

Смысла врать не было, Дарий уже по глазам видел, что Маркус всю картину воссоздал. Да и солдаты Короля небось доложили, где на них напали.

– Думаю, в этом месте скрывался их союзник. – Дарий указал реальное место, где сам и прятался. – Дождался, распылил порошок. Потом под прикрытием растительности отправился к тюрьме.

Маркус одобрительно кивнул, задумчиво посматривая на фонари.

– Что-нибудь ещё? Магия? – спросил кайнарис, продолжая смотреть вдаль.

Дыхание перехватило, сердце забилось раненой птицей в груди. Дарий на выдохе как можно небрежнее произнес:

– Следов магии не обнаружил.

Маркус молчал, о чем-то раздумывая, а Дарий прикидывал, получится ли у него с одного удара вырубить кайнарис; вычислял, по какой траектории ему бежать к воротам Башни; вспоминал, где в это время будет меньше солдат Инквизиции и Короля. Прогнозы такого варианта развития событий были неутешительные. Без посоха и меча только на одной физической силе – без шансов. Пришлось искать альтернативу. Нужное оправдание нашел себе сразу: он средних способностей маг, не самая талантливая ищейка, поэтому следов магии вполне мог и не уловить. Это если вдруг спросят. Остальное – импровизация по обстоятельствам.

– Этот рыхлый, довольно глубокий след на траве говорит, что здесь тянули солдата, – сказал наконец Маркус, указывая рукой на землю. – Широкий куст – отличное прикрытие. Спрятавшегося там человека можно заметить только с крыла Инквизитора или крыла кайнарис, вот только там сейчас проводятся ремонтные работы, значит, вечером шанс нарваться на свидетеля минимален. Поэтому союзник пленников выбрал более длинную траекторию к тюрьме неслучайно, ведь она была более надежной. – Кайнарис повернулся к Дарию. Темные глаза скользнули по его лицу непроницаемым взглядом. – Хорошая работа, Торник.

Маркус отправился к тюрьме, а Дарий не сразу отошел от сковавшего его оцепенения. Почему кайнарис ничего не сказал про магию? Не может быть, чтобы не почувствовал. Он решил утаить или просто приберег эту новость для Эдана?

Заметив, что Маркус уже порядком отошел, поспешил его догнать.

– Солдат, что вчера охраняли пленников, допросили, – будничным тоном сообщил Маркус.

– Что рассказали? – с замиранием дыхания поинтересовался Дарий.

– Оба утверждают, что всё произошло так быстро, что ничего не успели заметить.

– Но… – немного растерянно начал Дарий и осекся, не понимая, что сказать. Он точно знал, что второй охранник видел его. Почему смолчал?

– Напавший был явно в очень хорошей физической форме. – Маркус вдруг иронично усмехнулся и добавил: – Я всегда считал, что магу нужно полагаться не только на свою магию. Ведь посох не всегда при нас, в отличие от кулаков. Но… учебная программа магического сообщества явно имеет ряд недостатков.

Как и та фраза про хорошую работу, последняя речь кайнарис показалась Дарию завуалированной и адресованной именно ему. Ощущение, что Маркус догадался, кто был тот самый союзник, не оставляло.

Они вошли в тюрьму. В этом не было смысла, но так было положено. Маркус зачем-то зашел в одну из камер и уже оттуда сказал:

– Торник, можешь подсветить? Здесь какие-то пятна.

Дарий пошевелил пальцами, маленькие огненные сферы осветили пространство, сразу принося осознание: сопоставить два следа магии элементарно. Правильно среагировать он не успел, Маркус ему вдруг улыбнулся и сказал:

– А, ничего, просто показалось.

Маркус осмотрел все камеры, а потом вышел из здания, говоря напоследок:

– Я доложу Инквизитору результаты.

Дарий провожал спину мужчины взглядом, не понимая, как быть. Бежать? Ждать? Что делать-то? Маркус решил скрыть правду? Но почему? Или сейчас сдаст его? Сомнения терзали его. Желание жить сражалось с нежеланием лишиться привычной жизни. Там, за стеной Башни его ничего не ждет, только бег, нищета и страх. После недолгих споров с самим собой победила робкая надежда на мирное разрешение. Дарий выбрал ожидание, как возможность ещё раз испытать судьбу на везение. Обычно та решала в его пользу, вдруг решит так ещё раз.

Время до следующего собрания он провел, праздно блуждая по территории и прислушиваясь к разговорам других. Ничего, что указывало на то, что ему грозит опасность, не было, поэтому ко времени собрания Дарий был уже спокоен.

И снова в зале перед Инквизитором стояли кайнарис, ищейки и лекари. Леди Ивори поднялась с трона и медленно подошла к самому краю постамента. И хоть её бледное лицо ничего не выражало, Дарию показалась, что в эту минуту она их всех люто ненавидит. Сквозь чувство омерзения, которое возникало каждый раз, когда он смотрел на неё, пробилось любопытство. Интересно, а в чем причина подобного отношения? Просто злится из-за ситуации? Или за этим кроется что-то личное?

– Никто ничего не видел, – налитый властью голос звучал громом, существуя словно отдельно от хрупкой женщины, что застыла перед ними каменным изваянием. – Никто ничего не слышал. Ни одного свидетеля из жителей Башни. У лекарей ничего не пропало. Что это? Поразительное везение или ваша плохая работа? А может, вы все покрываете преступника?

Она замолчала. Прозрачные глаза скользили поверх молчаливых магов. Кто-то смотрел в пол, кто-то изучал спину впередистоящего, кто-то бездумно устремил взор впереди себя. Были и те, кто не прятал глаз, открыто смотрел в ответ. Дарий невольно нашел глазами Маркуса. Тот, как и остальные кайнарис, стояли в первом ряду. Гордо поднятые головы, ровные спины, спокойствие и уверенность в своих силах. Дарий невольно в восхищении выдохнул: вот это выдержка!

– Я хочу услышать ваше мнение, – сказала она спустя паузу.

Ответом было молчание.

В воздухе повисло непринятие, которое невольно объединило в едином порыве всех находящихся в комнате магов. Глаза Эдана уже предвкушали кровавую расправу, а вот на лице леди Ивори ничего не дрогнуло.

– Хорошо, – снова заговорила она. – Все, кто делят комнату с кем-то ещё, должны подробно написать, как прошел их вчерашний день и где, когда и во сколько они видели своего соседа. Листы выдадут вам после допроса тех, кто проживает один, или кто был вчера один в комнате.

Инквизитор села на трон, чуть повела головой, давая слово помощнику. Эдан сделал несколько шагов вперед, останавливаясь возле леди Ивори, и зачитал первое имя. Названный маг подошел к помощнику и стал отвечать на вопросы. Эдан делал пометки у себя на листах.

Дарий с подступающим ужасом ждал своей очереди. Он не думал, что это будет вот так, открыто, при всех. Его план прикрыться Виолой не казался уже таким идеальным. Мало того что она по каким-то причинам никому не сказала о пропаже зелий, так ещё и получит наказание из-за него за совместную ночь.

Категоричного и официального запрета на отношения у магов и магнесс не было, но открытого проявления интимности не одобряли. Никаких публичных поцелуев, прикосновений, объятий, и конечно, никакого совместного проживания. За это полагались взыскания. В особо «тяжелых» случаях заключение под стражу. А вот отношения солдата Башни и магнессы строго запрещены, даже дружеские. И то и другое, естественно, нарушалось. Там, где есть люди и любовь, там плохо работают правила.

– Дарий Торник! – громко позвал его Эдан.

Дарий набросил на лицо маску спокойствия и твердой походкой подошел к Инквизитору. Её бесцветные глаза безразлично скользнули по нему и замерли на эмблеме ищейки, вышитой на мантии.

– Дарий Торник, ищейка. На момент совершения преступления проживал один в помещении, – откровенно скучающим тоном продолжил повторяющуюся раз за разом процедуру Эдан, перед этим заглядывая в свои бумаги. – Слушаю.

Дарий в голове уже всё в тысячный раз прокрутил, поэтому сухо и четко стал описывать свой день. Фразу Инквизитора «ни одного свидетеля из жителей Башни» помнил. Значит, свидетели со стороны солдат Короля вполне могли быть, о чем предусмотрительно умолчала и леди Ивори, и Эдан. Когда дошел черед до вечера, он запнулся. Вот так при всех сейчас сказать про Виолу? Он не планировал афишировать их связь, это уже что-то ближе к признанию отношений. Он тряхнул головой, прогоняя секундную слабость. Трясется за свою свободу, когда на кону стоит его жизнь…

– Вечер и ночь я провел у Виолы Сантон, – проговорил он четко.

– С какого времени у вас начинается вечер? – с ехидной иронией уточнил Эдан.

Дарий забыл сделать вдох. Черт. Черт. Черт. Если скажет правду, то его внесут в список возможных подозреваемых. Если соврет, то останется уповать на милость Виолы. Да и Виола могла быть где угодно до момента его прихода.

– Что такое? – усмехнулся Эдан, с издевкой рассматривая лицо мага. – Не помните, во сколько пошли к девушке?

– Я не смотрел на время, – уверенно сказал Дарий, тщательно контролируя выражение лица и собственное дыхание, – но было уже темно.