Взгляд Инквизитора стал заинтересованным, она повернула в его сторону голову. Дарию даже не нужно было смотреть в ответ, чтобы понимать: ничего хорошего ему не светит.

– Что ж, спросим тогда у вашей дамы. Возможно, её память более надежная, – с хищной улыбкой произнес Эдан и позвал: – Виола Сантон.

Щеки Виолы густо заливала краска, отзываясь на всеобщее внимание. Девушка шла и нервно сжимала ткань своего платья. По мере приближения к Инквизитору губы белели, а грудь вздымалась всё чаще. Виола остановилась возле Дария и опустила взгляд в пол, не в силах справиться с паникой.

– Чего вы боитесь? – подала голос Инквизитор, скользя внимательным взглядом по лицу и фигуре девушки.

– Меня никогда не вызывали к Инквизитору, – чуть дрогнувшим голосом произнесла Виола.

Чувствуя страх девушки всем своим нутром, Дарий испытал острый приступ вины. Это он втянул её во всё это. Наплевав на последствия, Дарий нашел её руку, переплел свои пальцы с её и крепко сжал. Этот жест не остался без внимания Инквизитора. Бледные губы леди Ивори брезгливо скривились.

– Виола Сантон, – заговорил Эдан, понимая, что Инквизитор больше ничего говорить не будет. – Вы доложили, что у вас все зелья на месте и ничего не пропало. Верно?

– Да, – голос девушки всё ещё был тихим, но дрожь уже ушла: рука Дария придавала мужества.

– Во сколько пришел Дарий Торник?

– Около девяти. Плюс-минус. На время не смотрела.

– И провел у вас всю ночь? – продолжил тот.

– Да.

– Какого рода отношения вас связывают с ищейкой? – глаза помощника Инквизитора курсировали по телу лекаря.

У Дария от его вопроса всё загорелось внутри, захотелось выжечь глаза этому мерзкому человеку. Кулак сам собой сжался, а губы вытянулись в плотную жесткую линию. Инквизитор заметила агрессивную реакцию и снова остановила свой взор на нем, открыто рассматривая.

– Мы любовники. – Лицо Виолы стало ещё более красным от стыда.

Эдан явно наслаждался происходящим. Ощущение собственного могущества и вседозволенности читалось на лице помощника. Желание сжечь Эдана, а заодно и Инквизитора, сделало магические линии у Дария ярче.

Помощник перевел взгляд на леди Ивори. Та, продолжая рассматривать ищейку, кивнула в знак того, что вопросов у неё нет. Виола поспешила вернуться на своё место, прячась за спины других лекарей. Дарий не стал далеко уходить, зашел только за кайнарис, желая лучше слышать показания остальных.

Когда допросили всех, кто жил один в комнате, Эдан ушел за листами, вернулся спустя минут двадцать. После чистые листы раздали остальным магам, что жили по несколько человек в комнате, и приказали описать свой прошлый день. Естественно, никого из общего зала так и не отпустили. Как и первых справившихся, так и тех, кого допрашивали устно. Все продолжили стоять, а Инквизитор сидеть.

И только когда последний лист с показаниями был у Эдана, леди Ивори покинула зал.

Маги говорить не смели, разбредались по территории Башни в молчании, оставляя все разговоры до момента, когда можно было быть уверенным в том, что не будет лишних королевских ушей. Дарий уходил одним из самых последних. Опустошение после двух таких сумасшедших на эмоции дней накрыло его, делая движения медленными. Сквозь пелену усталости и безразличия проникла тихая мысль. Получилось. Люди Эарендила на свободе, а он остался жив. Обещание удалось сдержать.

– Торник, – раздался у самого уха бодрый голос Алия, а следом на плечо легла его рука. – Сначала в зал не загнать, теперь не выгнать. Случилось что?

– Устал. Бессонная ночь. Долгий день, – отрешенно проговорил Дарий, пытаясь осознать тот факт, что всё закончилось. Но самое удивительное было в том, что Маркус, Виола, охранник, которого он избил, и ещё непонятно какое количество людей соврали Инквизитору. Сумасшедшие…

– Та ещё у нас Инквизитор, – иронично сказал Алий. – Заценил, как мелко она мстила всем нам за молчание? Специально унижала открытым допросом, заставляя всех часами стоять и слушать, а следом затеяла и письменные показания для остальных.

– Письменные показания имели смысл, – заметил Дарий, лениво бредя вперед. – Так никто не мог договориться. Всем пришлось писать как есть. Это позволит найти несостыковки.

– Говоришь как ищейка, – весело поддел его друг, а потом вдруг мечтательным голосом добавил: – Интересно, кто был этот герой?

– Герой? – переспросил Дарий, чувствуя, что потерял нить разговора.

– Да, тот герой, который освободил людей под носом у солдат Короля и нового Инквизитора.

– И почему его никто не выдал? – Он не заметил, как сказал это вслух.

Алий пожал плечами.

– Может, никто и правда ничего не видел, а если и видел, то не придал значения. И вообще, почему она к магам прицепилась? Здесь полно обслуживающего персонала, да и солдат хватает.

– Думаю, это Инквизитор оставила на следующий день. – Дарий увидел здание, где располагалась лечебница, и встрепенулся. – Я пойду. До завтра.

Не дожидаясь ответа, он поспешил прочь. Как он и предполагал, Виола была там, сидела на диване, поджав под себя ноги, и плакала. Увидев его, она отвернулась к окну. Дарий подошел и опустился на пол возле неё.

– Спасибо, – сказал он тихо.

Она всхлипнула и снова начала плакать.

– Ты воспользовался мной, – Виола не спрашивала, а утверждала.

Ему нечего было сказать в своё оправдание.

– Почему не рассказал? Не попросил помочь? Не доверился? Зачем обманывал? – Она повернула к нему своё заплаканное лицо. Дарий ошеломленно на неё посмотрел. Такое ему не приходило в голову. Он даже на секунду не мог допустить мысли, что кто-то может добровольно нарушить закон Башни. – Ты ведь в тот день пришел и говорил со мной только для того, чтобы я рассказала, где какие лекарства. И потом ночью. Это всё было сделано специально. – Она упрямо вытерла слезы с лица, но те опять побежали. – Я для тебя ничего не значу? Да?

Он смотрел на неё и не мог поверить. Виола сидит и сожалеет о том, что он её не любит. Её нисколько не волнует тот факт, что он совершил преступление и что она его прикрыла.

– Я очень хорошо к тебе отношусь, – начал Дарий, но Виола подняла ладошку, призывая его замолчать.

– Ты любишь меня, Дарий?

Её глаза с мольбой смотрели на него. Безопаснее было сейчас ответить: «Да», но Дарий не смог соврать, не после того, что она для него сделала.

– Я очень хорошо отношусь к тебе, Виола. Мне нравятся наши встречи, но не думаю, что это любовь. Прости меня.

Разочарование исказило лицо Виолы, но вместе с тем высушило слезы. Она покачала головой, словно не желая верить самой себе.

– Про ту девушку, про Лайю, ты тоже наврал? – Она прикрыла глаза. Ей не нужен был ответ. Она его уже и сама знала. – Уходи.

– Ви…

– Я не выдам тебя. Но не смей больше приходить.

Глаз она не открыла, просто отвернула голову. Дарий послушно поднялся и ушел. Едва дверь за ним закрылась, из комнаты донесся горестный плач.

Глава 4

– Инквизитор, принести бумаги, которые вы просили днем?

Голос помощника, который следовал за ней попятам, сочился приторной услужливостью. Если бы Ивори могла сейчас хоть что-то испытывать, кроме ослепляющей боли, от которой в глазах темнело и расплывалось, то содрогнулась бы от омерзения. Этот проклятый, скользкий червяк, которого приставил к ней Король, приблизился, словно чувствуя её состояние.

– Я изучу их завтра, – холодно ответила она, продолжая держать ровно спину и идти. Боль, исходящая от поясницы, пронзала ноги с каждым новым шагом. – Подбери несколько вариантов для моего нового кабинета. Он будет на том же этаже, что и моя комната.

– Это временная мера, пока не закончатся ремонтные работы в той части Башни? Или…

– Или, – отрезала она.

Представить, что ей придется снова подниматься в кабинет всех прошлых Инквизиторов по той лестнице на самый верх день за днем, даже в мыслях было страшно. Она не была уверена, что её сердце выдержит столько боли. Даже с обезболивающим это было бы слишком сильным испытанием. Достаточно того раза, что уже был. В ту единственную встречу с бывшим Инквизитором.

– Я имел смелость распорядиться о вашей охране. Выбранные вами покои будут охранять снаружи два солдата.

«Солдата Короля», – мысленно закончила слова Эдана Ивори.

– Благодарю за заботу, – рвущееся презрение в голосе она заменила надменностью, – но это последний раз, когда ты проявил инициативу, не согласовав её предварительно со мной. – Эдан ничего не сказал, позади раздался лишь возмущенный выдох. Ивори, не меняя интонации, напомнила о необходимости ответа: – Эдан?

– Конечно, Инквизитор. Виноват. Хотел, как лучше.

Пользуясь тем, что он не может видеть её лицо, она усмехнулась. Именно так и хотел. Как лучше. Зато его инициатива напомнила ей о главном.

– К утру подготовь личные дела магов, которые могут подойти на роль кайнарис. Строго из тех, кто попал в список в первый день.

– Конечно.

Ей показалось, что его зубы скрипнули. Это разнообразило её ад толикой радости.

– На сегодня свободен. Я пришлю за тобой завтра сама.

Эдан поклонился и оставил её одну.

Крыло, которое спешно для неё освобождали сегодня, находилось на втором этаже. Здесь она будет жить. Спальню уже выбрала, завтра облюбует и кабинет. Так ей придется терзать своё тело только одним лестничным пролетом. И этот самый лестничный пролет сейчас смотрел на неё, испытывая её несгибаемую волю на прочность.

– Создатель, – беззвучно прошептала она, крепче перехватывая перила, – не оставь послушное дитя твоё, подари милость свою.

Долгие часы, где она стояла, ходила, сидела, врывались в её сознание напоминанием, что обезболивающее ждет её в спальне и что не нужно было столько времени издеваться над телом и заставлять его быть в вертикальном положении.

Она стиснула зубы и согнула ногу, ставя её на первую ступень. Спину пронзила острая боль, вызывая невольный выдох. В глазах резко потемнело. Пальцы упрямо впились в дерево перил. Она справится. У неё получится. Это временно. Просто дни такие, слишком нагруженные движением.

Теперь ещё один шаг…

До своей двери она добралась, практически ничего не слыша и не видя. Болезненные импульсы скручивали всё тело в узел, выворачивая наизнанку. Её поприветствовали охранники, но она не нашла в себе силы кивнуть. Едва осталась во мраке комнаты одна, она упала на пол, ложась ровно и вытягиваясь. Легче не стало, но хотя бы не било разрядами новой боли.

Когда сердце перестало заходиться от муки, она дотянулась до коробок со своими вещами, которые принесли ей в комнату и которые она запретила разбирать другим, опрокинула ближайшую. Содержимое найденного пузырька с зельем сразу же отправилось в рот.

Ивори устало прикрыла глаза, полностью погружаясь во внутренние ощущения. Чувствовать, как боль оставляет тело, – её рай на земле. Когда её агония прекратилась, вернулся здравый смысл. Столь сильное обострение – это её вина. Не нужно было держать магов в том зале четыре часа. Столько сидеть, держа ровно спину… А ведь она ещё не отошла после длительного путешествия и того подъема в кабинет к Фредерику.

Она сама себя одернула. Нужно было держать тех магов так долго. Они точно знали больше, чем говорили, по крайней мере некоторые, и смели бросать ей вызов. Глупцы. Сами оттягивают неизбежное. Чем быстрее она восстановит контроль над Башней, тем лучше им всем будет.

До кровати она добралась спустя минут тридцать. Сил на еду, водные процедуры или ещё что-нибудь совсем не было. Последнее, что посетило её измученное сознание, это было: «Завтра… Всё будет завтра».

***