– Вот это была погоня, – выдохнул Ворон, тоже выбравшись на свежий воздух. – Думал, всё уже, не выберемся.

– Отставить фатализм, – приказал Батя. – Бывало и хуже.

А сам задумался. Пока что вокруг тихо, но это ненадолго. Орда – она проходит волной шириной в один-два, редко три лоскута. На четвёртых с обеих сторон твари чуют её зов уже не особо сильно, а на пятых-шестых так и вовсе жизнь течёт своим чередом. Так что расслабляться не следует, затишье это очень ненадолго. Пройдёт минут десять, может, пятнадцать, и к броду намылятся твари уже с этой стороны. Да и по пути на родную Африку всё равно придётся держать ухо востро.

– Бойцы, – зычно объявил командир. – Отдых – десять минут. Умыться, перезарядиться, отпиться пойлом. Кому надо – пожрать тушёнки. И в путь.

Повторять дважды не пришлось, и Ворон, и Ветрянка занялись делом. В смысле – отдыхом. А ровно через десять минут уже стояли наготове у «Форда».

– По коням, – скомандовал Батя и снова сел за ПКТ. – На сто двадцатый.

Сто двадцатый был, в целом, спокойным лоскутом. Большую часть его площади занимали зелёные насаждения сельскохозяйственного применения. Внедорожник, сминая пшеничные колосья колёсами, неторопливо двигался на восток, к стыку сорок восьмого и сорок девятого лоскутов. В обычной ситуации Батя предпочёл бы ехать через сорок восьмой – почти такой же спокойный, как и сто двадцатый. Но по случаю Орды предпочёл его соседа, на котором расположился кусок обычного среднерусского городка.

На улицы городка въехали под стук колёс на стыках бетонных плит, уложенных вместо асфальта. Звук был похож на перестук колёс поезда и убаюкивал. Но Батя не расслаблялся, то и дело вертел головой и стволом ПКТ, вглядываясь в подъезды и окна обшарпаных трёх и пятиэтажек. Невидимость он не снимал, а вот Ворону дал время передохнуть. Но тот тоже не развалился на сиденье, а контролировал окрестности с АДС в руках.

Буквально через три дома пришлось пострелять – навстречу внедорожнику выскочили четверо зомби и горилла. Машину они не увидели, но звук мотора разносился далеко окрест и всё равно привлёк их внимание.

Разборки заняли не больше минуты. Мелочь уложил Ворон из АДС, гориллу упокоил Батя. Остановились, быстро вскрыли нарост у гориллы и двинули дальше.

Примерно в том же режиме проехали почти весь лоскут, так и не встретив действительно опасных врагов, причём невидимость Батя больше не включал. Перебрались на тридцать четвёртый.

Раньше тридцать четвёртый номер был у лоскута, впоследствии переименованного в Оружейку. Но постепенно известная Бате и бойцам территория расширялась, лоскутам требовались номера, и было решено не мудрствовать и первым делом использовать освободившиеся цифры. Так тридцать четвёртый лоскут и оказался по соседству с двадцать седьмым, тридцать девятым и сто тридцать четвёртым.

Тут уже начиналась привычная высотная застройка, которая занимала большую часть лоскутов. Не офисные и деловые кварталы, пока – всего лишь спальный район, но явно современный, с высотками немногим меньше Монстродома, с дворами, недостаточными для парковки автомобилей жителей и потому заставленными вдоль и поперёк, с редкими кусками газона и детскими площадками, настолько маленькими, что даже Бате становилось стыдно за Отечество, которое он искренне любил всем сердцем.

Во дворы заезжать не стали – оттуда явственно слышалось урчание тварей, и не только зомби, судя по тембру. Командир снова набросил на внедорожник невидимость, а Ворон приготовился брать тварей под контроль.

Вопреки ожиданиям, этот лоскут тоже миновали почти спокойно и ушли на двадцать седьмой, чтоб между экипажем и краем Орды сохранялось расстояние в минимум два лоскута.

Тут стало веселее. Зов Орды добрался далеко не до всех тварей, так что то и дело Бате с Вороном приходилось применять свои умения. Разок даже умудрились нарваться сразу на три крупных стаи, возглавляемых элитой. Вожаков Ворон сразу взял под контроль, но тут появилось ещё две стаи, и пришлось полчаса покружить по лоскуту, отстреливаясь, пока удалось оторваться. Причём на этот раз применить свой Дар пришлось даже Ветрянке.

От графика движения параллельно с Ордой в результате этих гонок и кругаля по краю Монстродома отстали уже на час. Значит – неконтролируемая волна тварей уже, скорее всего, прошлась по Африке. Если у каравана всё прошло хорошо, то он вот-вот выдвинется с Высоток на Недострой, и двигаться к месту его стоянки особого смысла нет. Поэтому можно срезать маршрут по более близким и хорошо знакомым лоскутам.

Бойцы, судя по их виду, задумывались о том же.

– Бать, что скажешь? – поинтересовался, наконец, Ворон, и задумчиво поскрёб заросший щетиной подбородок. – Есть смысл на Высотки двигать? Может, попробовать связаться с караваном? Шесть рядов между нами, может и добить…

– Ветрянка, выполняй! – подумав, приказал Батя. – Ко времени и так уже опоздали, можем потратить ещё пять минут.

– Так точно, – отрапортовал связист и принялся расчехлять станцию.

Караван, однако, на связь так и не вышел – дистанция была предельной, а высотки вокруг мешали сигналу пройти. Поднимись бойцы на одну из них, может, и смогли бы добить до каравана. Но бросать верный «Форд» без присмотра не решились.

– Идём на Узкий, – решил в итоге командир. – Может статься, встретим по дороге. Если нет – там и решим, куда дальше.

С двадцать седьмого перебрались на семнадцатый. Снова офисная застройка, но уже не российская. Указатели все на английском языке, здания нарочито квадратные, дороги узкие и с цветной разметкой, тротуары, наоборот, широкие. Номера раскуроченных машин не имели привычного региона и подписи «RUS» и состояли в основном из букв. Пару раз Батя даже подметил сочетания, которые, при наличии некоторой фантазии, можно было бы прочитать как весьма нелитературные.

– Нью-Йорк, что ль? – себе под нос пробурчал Ветрянка. – Был я тут однажды. Дерьмо, а не город. Толпы и пробки хуже, чем в Москве.

– Это как тебя занесло? – удивился откровению Ворон.

– Да по старой работе, ещё до Сотни. В командировку ездил… – туманно пояснил связист.

– Отставить разговоры! – строго вмешался Батя, и бойцы примолкли, сосредоточившись каждый на своих задачах.

Одна задержка потянула за собой другую – седьмой лоскут проскочить до планового обновления не успели, и к нему стали стягиваться твари. Благо, из-за Орды их количество оказалось заметно меньше, чем обычно. А поскольку обновление седьмого обычно происходило за какие-то пятнадцать минут, объезжать его через восьмой не стали – переждать было быстрее, чем снова давать круги.

«Форд» задом загнали в тупик между двумя кирпичными зданиями, узкий настолько, что пришлось сложить боковые зеркала, чтоб в него влезть. Ветрянка заглушил двигатель, Батя включил невидимость, а Ворон развалился на сиденье – его умение, скорее всего, сейчас не потребуется.

Несколько раз мимо тупика проносились стаи, но все они были некрупные и, в большинстве своём, с не особо-то развитыми лидерами. Элита так вообще всего дважды попалась, и то молодая и, скорее всего, ещё без способностей.

Пока ждали, окна внедорожника не закрывали, чтоб унюхать, когда из воздуха пропадёт едва заметный привкус кислинки от близкого обновления. А когда он пропал, поехали в сторону седьмого.

Тут уж всем пришлось поднапрячься. Батя и Ворон занялись тварями, а Ветрянка старался вести внедорожник так, чтоб двигатель работал максимально тихо, для чего ему постоянно приходилось подбирать передачу и обороты. Если бы дорога была свободной и прямой, Ветрянка бы не напрягался, но, поскольку ему приходилось одновременно постоянно маневрировать между остовами машин и прочим мусором, то он полностью сосредоточился на своих задачах.

На седьмом уже вовсю хозяйничали твари. Однако живых людей тоже ещё оставалось много. Кто-то пытался покинуть лоскут на машинах, кто-то – пешком. И те, и другие, оказавшись вдруг на стыке родного города и «Нью-Йорка», застывали с выражением ужаса и непонимания на лицах и тут же становились жертвами тварей.

Ветрянке стало ещё сложнее лавировать, но пока он справлялся, хотя скорость пришлось сбросить до минимума. Батя и Ворон обливались потом от напряжения – непрерывное применение Даров выжирало их силы с невероятной быстротой, да и обычная усталость от операции по спасению Ветрянки тоже уже чувствовалась. В конце концов, прошло уже пять часов с того момента, как они покинули крепость. А до перезагрузки Африки оставалось всего три с небольшим.

Практически незамеченными они проехали больше половины седьмого лоскута. Деловые небоскрёбы неожиданно уступили место зданиям пониже. Всё ещё офисным, но уже не таким монументально-пафосным. Тут на первых этажах вместо отделанных мрамором холлов появились разнообразные торговые центры, супермаркеты и даже автомойки.

– Командир, может, зайдём на этот… как его… шоппинг, во? – отвлёкся на секунду от дороги связист и вдруг с изменившимся лицом резко вывернул руль и ударил по тормозам.

«Форд», визжа шинами и оставляя за собой чёрный след на асфальте, пошёл юзом, заметно забирая влево. Послышался тихий удар о заднюю часть правого борта, и внедорожник, продвинувшись ещё на пару метров, наконец, остановился.

– Ветрянка, ты охренел? – разъярённым быком взревел Батя. – Чё творишь, итить твою налево?

– Ребёнок, командир, – ошарашенно произнёс Ветрянка. – Пацан. Я его сбил, по ходу. Правым бортом. Надо бы глянуть, жив ли…

– Рехнулся? – вмешался и Ворон. – Щас как заурчит твой пострадавший и в глотку тебе вцепится. Ну и нахрена мы тогда за тобой пёрлись, а?

Батя с бойцом был согласен, но что-то останавливало его от логичного и правильного решения ехать дальше. Что-то внутри отозвалось на слово «пацан».

– Сидите в машине! Сам посмотрю, – беря в руки АК-47, распорядился он. – Прикройте.

«Пацан» действительно оказался мальчишкой лет двенадцати. Темноволосый, в рваных от падения джинсах и светлой футболке. Удар задел его по касательной, поэтому, когда Батя подошёл к нему, пацан сидел на асфальте и очумело тряс головой.

– Ты как, малой? – поинтересовался командир.

– Да вродь ничего, – с некоторой заминкой ответил мальчишка, сфокусировав взгляд на коротко стриженом дядьке лет сорока на вид, в потёртом камуфляже и с автоматом в руках. – Дядь, ты бы аккуратней рулил, что ли, я тебя даже увидеть не успел…

И тут, наконец, до него дошло, что автомат – вполне себе настоящий.

– Ой! – испугался пацан, а потом лицо его озарилось радостью. – А вы военный, да? Слушайте, у нас тут апокалипсис какой-то произошёл, монстры набежали. Как в фильме, представляете? Вы на помощь приехали, да?

– На помощь, – эхом откликнулся Батя, растерявшись от неожиданного перехода. – Зовут тебя как, парень?

– Семён я, – откликнулся пацан. – Слушайте, а…

Вопрос был прерван урчанием.

Батя среагировал моментально. Вскинул «калаш» и дважды выстрелил в обратившуюся в зомби женщину метрах в десяти от них с мальчишкой. Пацан вздрогнул, проследил взглядом за падающим телом и непонимающе посмотрел на Батю.

– Чувствуешь себя как? На человечинку не тянет? – поинтересовался командир.

Мальчишка, мгновенно испугавшись, помотал головой.

– Ладно, тогда в машину садись, – велел Батя. – Будешь выжившим.

– Как в фильмах? – снова просиял пацан.

– Вроде того, – Батя, отведя ствол автомата в сторону, протянул мальчишке руку. – Меня Андреем звать. Позывной – Батя.

– Дядь Андрей, а мы за мамой заедем? – хватаясь за протянутую руку, спросил Семён. – Она недалеко отсюда работает. Вон там. Я к ней шёл.

Батя посмотрел в указанном направлении.

– Далеко?

– Четыре остановки на автобусе…

У командира сжалось сердце – граница лоскута располагалась раза в три ближе.

– Не заедем, – покачал головой Батя и, подбирая слова, пояснил:

– Там мы уже были. Твоей маме не помочь.