Странное чувство пробрало Густу, как будто её резко выдернули из одного кадра киноленты и поместили в другой. С виду всё осталось прежним, но ощущения изменились. С глаз словно упала пелена. Кусты и трава даже в сумерках показались зеленее, воздух чище и яснее, звуки громче. Где-то вдалеке стучал непонятный прибор: шуркх-шуркх-шуркх.

– Молодец. Когда это делаешь, начинаешь чувствовать слои мира, как страницы книги, и можно перешагнуть туда, куда нужно. А теперь давай руку и пошли.

Нилай повёл её к двери. С мягким щелчком круглая ручка повернулась в нескольких сантиметрах от его пальцев. Постояв на крыльце пару секунд, друзья вошли внутрь.

Густа оглохла и ослепла на добрых полминуты: шум, хохот и гам конторы Дорожной Службы Междумирья обрушились на неё со всех сторон. Одноэтажным коттедж был только внешне, внутри же вниз и вверх убегали лестницы и переходы. По круглому, отделанному мрамором холлу, в котором оказались Густа и Нилай, сновали сотрудники и визитёры. Увидев одного из них, девушка покрепче вцепилась в руку друга: мимо важно прошла, пружинисто переступая на плавниках, огромная щука в цилиндре и пенсне. Следом проскакала стайка крохотных одноногих мальчишек.

– Чем могу вам помочь? – Густа и Нилай не сразу заметили девушку за узкой конторкой.

Густа изо всех сил старалась не смотреть на мощный рыбий хвост, торчащий вместо ног из-под строгой офисной юбки.

– Я Нилай, из транспортного отдела. Мне нужна Карла.

Дежурная с трудом скрыла любопытство и приветливо улыбнулась молодому человеку. Густа фыркнула.

– Карла – моя старая подруга, телефонистка ДСМ, – шепнул Нилай Густе, когда они шли по длинному извилистому коридору.

Девушка вертела головой, но Нилай настойчиво увлекал её вперёд, пока не завёл в нужный кабинет.

– Привет, Карла!

– Ой, – невежливо открыла рот Густа, когда они вошли внутрь.

Нилай забыл предупредить её, что Карла – это гигантская жаба с густо напомаженными губами и в блузке с рюшами. Продолжая с бешеной скоростью набирать текст на печатной машинке – шуркх-шуркх-шуркх, – Карла рассмеялась приятным грудным смехом.

– Новенькая?

– Подруга. Нам нужен ключ. Дело важное.

Пока Нилай и Карла шептались в уголке, Густа с интересом рассматривала пристанище телефонистки. На стене висела карта мира в форме луковицы, на узком подоконнике покачивал листьями чахлый цветок. Рядом с печатной машинкой тускло поблёскивал большой телефонный аппарат.

– Подними, послушай, милочка, – дружески бросила жаба.

Густа подняла тяжёлую трубку и приложила к уху. В тот же миг комната словно раздвинулась вширь, вверх и вниз. На девушку дохнуло космической пустотой, и она спешно бухнула трубку на место. Нилай и Карла рассмеялись. Густа дерзко показала им язык, скорчив гримасу.

А потом Карла налила гостям чаю (чтобы получить ключ, нужно было дождаться, когда солнце скроется за горизонтом), и он оказался таким крепким, что Густа только из вежливости макала в него ложечку. Старые друзья болтали, она слушала.

– Ну вот она мне и рассказывает про бывшего, говорит, его жена – такая жаба! – хохотала Карла.

– А она знает, что ты… тоже? – давился от смеха Нилай.

– Она думает, что я из Сиэтла! Нам приходится работать с местными службами, – объяснила Карла девушке и вдруг резко изменилась в лице и рявкнула: – А ну стоять!

Густа выпрямилась в струнку, но оказалось, обращались не к ней. Мимо на цыпочках, рассыпая корешками землю, крался цветок с подоконника.

– Говорили мне, не заводи бегунию, сбежит, – вздохнула Карла, – но жалко было малыша, его у мусорных баков оставили в Чикташе.

Водрузив растение на место, Карла вытряхнула грунт из перепонок и приняла серьёзный вид.

– Ключи у меня. Ну как у меня… Коробки от них тут стоят. Всё равно ключ сам решает, явиться просящему или нет. Кто их магию разберёт, если она древнее поднебесного пещерного города? Вот вам талон, – жаба скрипнула рычажками небольшого аппарата на стене, – берегитесь белых кошек. Они хранят ключи и возвращают их на место. Вы получите свой по закону, но всё-таки будьте настороже, белые кошки никому не подчиняются. Точнее, кое-кому напрямую.

В углу кабинета притаилась незаметная дверь, за которой тянулись стеллажи с папками, рулонами и свёртками. Пыльная серая коробочка упала с полки прямо Густе в руки. Дрожащими пальцами она взялась за крышку, но та долго не поддавалась. Нилай и Карла нависли с двух сторон, Густа пыхтела, и, наконец, их взору открылся ярко-оранжевый каменный ключ на бархатной подложке. Он будто полыхал изнутри. Густа осторожно погладила ручку, и ключ неожиданно взорвался громким стрёкотом. Девушка быстро спрятала его в карман, к Луше.

Карла выпучила и без того огромные глаза.

– Дверь близко, ключ её чувствует. Торопитесь. Удачи тебе, милая! – Жаба погладила Густу по спине и скрылась в кабинете.

– Сюда! – Нилай шагнул в тёмный угол за полками, к узкой чёрной дверце.

Густа и Нилай вышли и оказались в незнакомом лесу. Контора с её шумом будто растворилась воздухе. Кругом были непонятные сумерки и Густа вспомнила, что читала где-то о белых ночах.

Ключ стрекотал и вибрировал то громче, то тише, пока друзья меняли направление движения. Кеды промокли, рюкзак тяжелел с каждой минутой. Только Густа хотела сказать, что больше не может идти, как Нилай застыл.

Они стояли на небольшой поляне. А перед ними висела в воздухе резная деревянная дверь. Края её чуть вихрились, в замочную скважину пробивался луч солнца. Не отводя от неё взгляда, Нилай сел по-турецки прямо на траву.

– Успели, – выдохнул он, и вся усталость Густы растворилась в мятной прохладе тёплой южной ночи.

Прошло полчаса. Густа всё так же нервно озиралась в ожидании инайи. Нилай же безмятежно улыбался, глядя на дверь. Странный синий отблеск на его лице заставил девушку повернуть голову. К ним плыло большое голубовато-белое пятно, лучи его плясали на дрожащих листьях и на траве.

Густа почувствовала, как страх вонзился в правую лопатку и пополз к горлу. Сердце стучало где-то у ключиц.

В облаке света угадывался женский силуэт, вокруг которого мельтешили белые тени. Скоро они заполнили поляну, и Густа поняла, что это кошки. Белоснежные кошки с умными, почти человеческими глазами. Они смотрели в упор и мурлыкали без пауз, на одной ноте, отчего воздух вокруг вибрировал.

Нилай вскочил. Ведунья не удивилась встрече и остановилась напротив. Свет вокруг инайи угас, а ноги опустились в траву. У неё были седые волосы, а глаза, один голубой, другой зелёный, остановились на Густе, та шумно втянула воздух ртом. Застыла и не могла пошевелиться.

Голос Нилая дрожал, когда он сказал на незнакомом языке:

– Аг зык мазря карак, ыхата алу.

Инайя, которую теперь можно было принять за обычного человека, жестом отстранила парня и взяла Густу за руку. Девушке показалось, что ладонь её овевает тёплый ветерок.

«Смотри мне в глаза», – услышала голос в голове Густа. И не смогла ослушаться. Не меньше минуты инайя изучала что-то видимое ей одной и мягко улыбалась.

Вдруг уголки её губ опустились, взор стал стальным.

«Нарушен! Закон!»

Инайя резко выпустила руку Густы, отлетела назад и повисла в воздухе, зло глядя на девушку. Её лицо исказилось от гнева.

«Он не должен жить там, где живёт! Наказание ждёт! Наказание одно. Одно!»

– Кто? – едва шевелила языком Густа. – Папа? Но он ничего плохого не делал, клянусь вам! – Подбородок её задрожал. – Нет-нет-нет, он не должен умереть! Он ничего плохого не сделал!

«Он изменил свой слой. Таков закон».

Инайя обернулась к Нилаю, пристально посмотрела на него, потом сдулась, как шарик, и сразу оказалась около двери. Только сейчас Густа разглядела на её шее цепочку кристаллов. Инайя скользнула в дверь и исчезла.

– Ну! Уж! Нет! – с внезапно проснувшейся злобой, захлёбываясь слезами, Густа рванула к закрывшейся двери.

Её контуры таяли в воздухе, но девушка успела дрожащими пальцами достать из кармана ключ и вставить в скважину.

Не раздумывая, Густа прыгнула на другую сторону и впервые покинула слой мира, на котором родилась.

Глава III
Светящиеся жуки

Густа скатилась в траву и едва не подвернула ногу. За спиной приземлился Нилай. Охнул, схватился за колено. Его рыжий шарф развязался и зацепился за куст, увешанный крупными белыми каплями. Инайя исчезла, белые кошки тоже.

Низкое серое небо было затянуто тучами. Кругом простиралась бесцветная степь. Кое-где торчали кривые чахлые деревца. В один миг полотно туч разорвалось в двух местах, и оттуда выглянули робкие бледные лучи солнца. Они двоились. Густа села, заморгала. Два солнца или показалось? Куст с огромными, каплеобразными ягодами?

Что-то крепко схватило сердце девушки, сжало так, что не вдохнуть. Густа никогда не покидала Синие Топи надолго, но в любом путешествии ты знаешь: стоит сесть в автомобиль, самолёт или поезд, и вернёшься обратно. В крайнем случае можно идти, идти и идти.

Теперь идти некуда. Дом далеко, а мама и папа ещё дальше. Остался только Нилай.

– Нилай!

– Всё нормально, – простонал он, – неудачно упал. Скоро пройдёт.

Морщась от боли, он поднялся, отряхнул рюкзак от сухих травинок и закинул его за плечи. Аккуратно намотал на шею шарф.

– Правду говорит Матиуш, от девчонок никогда не знаешь, чего ждать. Густа, ну зачем ты сиганула за дверь?

Несмотря на усталость и ужас в голосе Нилая, Густа расслышала нотки восхищения.

– Не такая страшная эта инайя. Ну, страшная, конечно. Но я так разозлилась! Она как сумасшедшая – талдычит и талдычит. Кому мой папа мог сделать что-то плохое? Какие ещё слои?!

– Густа, она имела в виду, что твой папа не из вашего слоя, – глядя в сторону, сказал Нилай, – не очень хорошо, что она про это узнала…

– Бред! – резко ответила Густа. – Он бы рассказал. Он давным-давно живёт в Синих Топях.

– Точно?

– Мама с рождения, и папа… но бабушку и дедушку с его стороны я не знаю. Мама сказала, что они не одобрили его выбор. Я об этом как-то не думала…

– На чужом слое можно прожить какое-то время. Но постепенно здоровье не выдерживает. Человеку кажется, что всё нормально, а организм изнашивается.

– Как от радиации? – потерянно спросила Густа.

– Наверное. – Нилай был глубоко в своих мыслях. – А уж если о тебе узнала инайя, да на пути к Руху… Он балансирует наш мир, расставляет всё по местам. И законы его наказывают тех, кто создаёт путаницу…

– Неужели его не спасти? – Голос Густы стал хриплым, в горле резко запершило.

– Спастись можно. Если вернуться навсегда домой. Видимо, твой папа не захотел уходить без вас. Или не смог. А бывает так, что человек не знает, откуда он. И тогда шансов… Есть легенда, что слой можно сменить, если какой-то человек добровольно придёт на твоё место. Оттуда, куда перешёл ты. Но это сказки, все мечтают о полной свободе… Кстати!

Глаза Нилая загорелись:

– Какого цвета его кровь? Это же упрощает дело! Просто увезём его туда, откуда он родом!

У Густы даже голова закружилась. Но очень быстро надежда угасла, потому что девушка не смогла вспомнить ни одного случая, где видела бы, как папа порезался на её глазах:

– Красная, наверное! Какая ещё. Может, связаться с мамой как-то…

Густа опустила голову, делая вид, что закрепляет пряжку на лямке рюкзака. Она надеялась спасти папу, но теперь, выходит, ему невозможно помочь?

– А если узнать у мамы? Это странный вопрос про цвет крови? А если узнаем, то как перевезём папу? Мы не сможем выкрасть его из реанимации, мама сказала, что он на каких-то аппаратах и без них не сможет дышать.

– Мы разберёмся, – утешил её Нилай, – но сначала надо найти контору. Я не так часто бываю на этом слое и не могу сразу сказать, когда и где проходят пути Дорожной Службы. Пойдём.

Девушка проследила за взглядом Нилая и поняла: то, что она приняла за гряду холмов на горизонте, было очертаниями города.