Она все разглядывала мои татуировки и шрамы, а иногда ее взгляд опускался на кубики пресса. Навалившись на барную стойку, я приблизил свое лицо к ее. Я знал, что мы на виду у всех и за нами наблюдают, хоть и пытаются делать это незаметно.

– Ты по-прежнему уверена, что женщинам не нравятся альфа-самцы? – пробормотал я.

Она судорожно сглотнула, но не ответила. Я шагнул назад. Всем присутствующим в клубе должно быть ясно это послание. От взгляда, которым она меня одарила, я едва не кончил. Что-то было в этой девушке, что притягивало меня. Я не мог сказать, что именно, но намеревался выяснить это.

– Теперь моя очередь, – сказал я, когда закончил мотать бинты.

– Береги себя, – просто сказала она.

Парни, сидевшие неподалеку, переглянулись и прыснули. Но Леона не обратила на них внимания.

– Не волнуйся за меня. – Я повернулся и прошел между столиков к клетке.

Под вопли и оглушительные аплодисменты толпы я шагнул в клетку. Сколько из этих людей поставили против меня? Если я проиграю, они разбогатеют. К несчастью для них, я никогда не проигрываю.

Я заметил, что Леона, все так же изумленно распахнув глаза, наблюдает за мной. Да, я боец, и эта часть меня самая безобидная.

Она бросила работу, обошла стойку и забралась на барный табурет. Сбросив шлепанцы, Леона подтянула и скрестила ноги, а затем аккуратно поправила складки на юбке. Что за девушка. Это место не для нее.

Меня отвлек мой соперник, появившийся на ринге. Он называл себя Змеем. На его шее даже татуировка была в виде змей. Они извивались, поднимаясь к ушам и оскалив пасти с клыками по обе стороны его головы. Змей. До чего же идиотскую кличку он себе взял. Не знаю, почему люди думают, что грозное имя сделает их образ более пугающим. Я никогда не называл себя иначе, чем Фабиано. Мне хватало и этого.

Судья захлопнул дверь и разъяснил нам правила. Их не было, за исключением того, что бой не до смерти, так что Змей, скорее всего, сегодня останется в живых.

Змей ударил себя в грудь ладонями, издав боевой клич. Может, хоть это придаст ему храбрости.

Подняв руку, я поманил его к себе. Мне хотелось поскорее начать. Он, как бык, с ревом бросился на меня. Уклонившись, я вцепился ему в плечо и три раза подряд двинул левым коленом по корпусу, выбив воздух из его легких. Змей не упал, а взмахнул кулаком, попав мне по подбородку. Я отскочил, нацелившись пнуть его в голову, и, несмотря на быструю реакцию противника, вскользь задел пяткой его ухо. Попятившись, он привалился к стенке клетки, потряс головой и снова бросился в атаку. Что ж, повеселимся.

В отличие от предыдущего этот продержался дольше, но в конце концов я доконал его ударами по голове. Его взгляд все больше и больше терял фокус. Схватив его за затылок, я впечатал его лицо в свое колено и услышал, как, ломаясь, хрустнули его нос и скула. Змей хрипло взвыл и опрокинулся навзничь. Бросившись за ним, я швырнул его о стенку клетки, а когда он с глухим стуком упал на пол, я навис над ним и ударил локтем в живот. Раз. Два. Змей слабо хлопнул ладонью по полу. Лицо у него опухло, и сам он еле дышал. Сдается.

– Капитуляция! – крикнул рефери.

Я никогда не понимал таких мужиков. Я предпочел бы умереть, чем сдаться. Лучше погибнуть с честью, чем опозорить себя мольбой о пощаде и жить в бесчестии. Я поднялся. Толпа ликовала.

Римо, сидя за столиком с вип-игроками, показал мне большой палец. Судя по его возбужденно блестящим глазам, он снова хотел войти в клетку, и поскорее. Он терпеть не мог обхаживать высоких гостей, но кто-то же должен этим заниматься. Нино был красноречив и искушен в делах, но через какое-то время он забывал о том, что нужно изображать эмоции, и как только люди понимали, что они напрочь у него отсутствуют, бежали, сверкая пятками. Савио еще подросток, к тому же своенравный, ну а Адамо… Адамо ребенок.

Я обернулся. Леона так и сидела на табурете перед барной стойкой и смотрела на меня с ужасом. Этот взгляд уже более близок к тем, что я привык ловить на себе от остальных. Может, увидев меня такого – потного и в крови, она наконец поймет, почему должна меня бояться.

Выпутав ноги из подола платья, она спрыгнула с табурета и скрылась за вращающейся дверью.

Я выбрался из клетки, оставляя за собой капли пота и крови. Придется накладывать швы.

Пока шел, время от времени слышал рядом с собой: «Хороший бой!» Приняв несколько поздравлений и пожав руки, я зашел в раздевалку. Здесь никого не было, поскольку мой бой был в этот вечер последним, а мой соперник уже ехал в больницу. Я открыл свой шкафчик, и в этот момент раздался стук в дверь. Схватив пистолет, я спрятал его за спиной и повернулся.

– Войдите.

Дверь слегка приоткрылась, и в проеме появилась голова Леоны. Ее глаза были закрыты.

– Ты в приличном виде?

Я спрятал пистолет обратно в спортивную сумку.

– Я самый неприличный парень в этом городе. – Пожалуй, если не считать Римо и его братьев.

Леона осторожно приоткрыла глаза, обвела взглядом раздевалку и остановила его на мне. Облегченно выдохнув, она проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь.

Я удивленно приподнял брови.

– Ты пришла, чтобы вручить мне подарок за победу? – спросил я, прислонившись к шкафчику. Член уже подкидывал идеи подарков от нее. И все они были связаны с ее идеальным ртом и, конечно же, идеальной киской.

– Э-э-э… у меня только бутылка воды и чистые полотенца. – С виноватой улыбкой она показала мне то, что принесла.

Я покачал головой и ухмыльнулся. Боже, что за девушка.

На ее лице отразилось понимание.

– О, ты имеешь в виду… – Она жестом указала на свое тело. – Ох, нет. Нет, извини.

Закрыв глаза, я уговаривал себя сдержать смех. Давно женщина не вызывала у меня желание рассмеяться. В основном мне хотелось их только трахать до потери пульса.

– Надеюсь, ты сможешь удовлетвориться бутылкой холодной воды, – поддразнила она меня.

Когда я открыл глаза, она уже стояла передо мной, протягивая бутылку. Она была ниже меня на голову и совсем рядом. Глупая девчонка. Никакого инстинкта самосохранения. Забрав у нее бутылку, я осушил ее несколькими глотками.

Леона осмотрела мое тело.

– Так много крови.

Опустив голову, я оценил масштаб повреждений. Над ребрами небольшой порез об острый край клетки. На левом боку и правом бедре уже наливались цветом синяки. Но большая часть крови не принадлежала мне.

– Ничего. Бывало и хуже.

Она задержала взгляд у меня на лбу.

– У тебя кожа рассечена, нужно зашить. Я вызову врача. Есть поблизости какой-нибудь?

– Нет, мне не нужен врач.

Леона открыла рот, собравшись спорить, но, похоже, передумала и промолчала.

– Ты был таким… – Она покачала головой, наморщив носик самым чертовски милейшим образом. Черт, эти гребаные веснушки. – Даже не знаю, как описать. Неистовый.

Я выпрямился, удивленно уставившись на нее. В ее голосе как будто звучало восхищение.

– И тебе даже противно не было? Я думал, тебе не нравится излишняя жестокость.

Она слегка пожала плечами.

– Неприятное зрелище, да. Какой-то зверский вид спорта. Даже не знаю, можно ли это спортом назвать. Весь смысл в том, чтобы просто избивать друг друга.

– А еще в умении просчитывать противника, видеть его слабые стороны и использовать эти знания против него. Все дело в скорости и контроле.

Я внимательно посмотрел на нее, оценивая, как оценивал всех своих противников. Нетрудно догадаться, почему Стефано выбрал бы именно ее, если бы ему позволили. Девушке явно нелегко живется, и о ней некому позаботиться. Очевидно, ей хочется большего, ей нужен кто-то, кто возьмет на себя ее проблемы, кто-то, кто будет к ней добр, кто-то, кто будет любить ее. Стефано мог притвориться, что он такой и есть. Скоро Леона поймет, что полагаться можно только на себя. Любовь и доброта – редкие явления в этой жизни вообще, не говоря уже о мире мафии.

– Не понимаю, почему людей тянет смотреть, как другие люди калечат друг друга ради спортивного интереса. Почему им нравится, когда кому-то делают больно?

Я последний, кому стоило задавать такие вопросы. Она не видела, как я умею калечить. Этот бой – смех по сравнению с тем, что мне приходится делать, работая на Каморру. Мне нравилось делать людям больно. У меня это прекрасно получается, и я в совершенстве овладел этим навыком.

Глава 6

Леона

Я не могла прочесть его эмоции. О чем он думал? Мне вдруг пришло в голову, что, наверное, я уже начала его раздражать своими постоянными разговорами о жестокости боев.

Эти бои в клетке – явно важная часть его жизни. А я все еще пыталась уложить в голове эти три стороны его личности: бизнесмен, парень по соседству и боец. Хотя до меня только что дошло, что в этом своем последнем амплуа он выглядел естественнее всего, как будто только в нем он не притворялся.

– Я, пожалуй, пойду, – промямлила я. О чем я только думала, когда пришла к нему в раздевалку? Люди могут подумать что-нибудь плохое, и пойдут сплетни, а мне это совсем ни к чему.

Он кивнул. От его взгляда у меня по спине поползли мурашки. Как всегда, такой проницательный и настороженный, взгляд его голубых – как небо Техаса весной – глаз – как небо Техаса весной – пригвоздил меня к месту. Возьми себя в руки. Я повернулась и поплелась к двери, но прежде чем выйти, рискнула еще раз посмотреть на него через плечо.

– Я даже твоего имени не знаю.

– Фабиано.

Это имя казалось слишком нормальным, слишком мягко оно звучало для такого как он мужчины, который сейчас был весь в крови.

– А я Леона.

Не знаю почему, но он меня заинтересовал.

Он сунул пальцы за пояс своих боксерских шорт, а я поспешила выскользнуть за дверь, но прежде чем она закрылась, я увидела его спину и то, что пониже. Фабиано направлялся в душ, и с каждым шагом его мышцы перекатывались и бугрились. Вот черт. Я оторвалась от разглядывания его идеальной задницы. Вся его спина была в шрамах, но они его не портили. Меня бросило в жар, и я поскорее отвернулась, тут же наткнувшись взглядом на Шерил.

– Милочка, не играй с крутыми парнями. Они играют не по правилам, – произнесла она с туманным намеком.

– Ни с кем я не играю, – возразила я, смутившись, что она застукала меня за подглядыванием за Фабиано.

Шерил похлопала меня по плечу.

– Просто держись подальше от таких, как он.

Я не успела спросить, что она имела в виду. Послышался крик Роджера, он звал ее к себе в кабинет. Шерил протянула мне швабру.

– Держи. Надо помыть в клетке. – И быстро ушла.

Было уже два часа ночи, и я жутко вымоталась. В зале за столиками оставалось всего несколько гостей, цедящих остатки пива. Большинство зрителей после боя Фабиано разошлись. При виде кровавого месива в клетке мне стало не по себе. Я всегда спокойно переносила вид крови, но в таких количествах давно ее не видела. В последний раз мне приходилось отмывать ее, когда мать, будучи в наркотическом угаре, ударилась головой об угол ванны.

Я тяжко вздохнула. Нет смысла откладывать неизбежное. Пришлось открыть дверь клетки и приступить к уборке. Последние гости собрались уходить, и я помахала им рукой на прощание в ответ на пожелание спокойной ночи.

Работая, я все время поглядывала на коридор, ведущий в кабинет Роджера, надеясь, что он даст мне немного наличных за сегодняшнюю работу. Мне очень нужны были деньги – на еду и, если останется, на новую пару обуви. Я поморщилась, заметив, что несколько капель крови попало мне на босые ноги. Вьетнамки – определенно неподходящий выбор для такой работы.