– После того, как сбежала и Лилиана, отец решил, что, по всей видимости, со всеми нами что-то не так. Что, возможно, проблема в том, что в наших жилах течет испорченная кровь матери. Он посчитал, что я тоже дефектный. И попытался этот дефект из меня выбить. Может, он думал, если я буду достаточно часто истекать кровью, избавлюсь от этого недостатка. А когда эта шлюха – его вторая жена – родила мальчика, он решил, что больше во мне не нуждается. И приказал одному из своих людей меня убить. Тот парень сжалился и отвез меня в какую-то дыру в Канзас-Сити, чтобы Братва сделала работу за него. С собой у меня было двадцать долларов и нож. – Я сделал паузу. – И я использовал этот нож по назначению.

Я видел, какое впечатление произвели мои слова. Ария покачала головой.

– Мы не хотели тебе навредить. Мы всего лишь хотели избавить Лилиану от ненавистного брака. Нам и в голову не приходило, что тебе нужна помощь. Ты был совсем еще мальчишка и должен был стать членом Синдиката. Если бы ты попросил, мы бы спасли тебя.

– Я сам себя спас, – просто сказал я.

– Ты и сейчас можешь… уехать из Лас-Вегаса, – осторожно сказала Ария, а Лука недовольно посмотрел на нее.

Я невесело хохотнул.

– Ты предлагаешь бросить Каморру и примкнуть к Семье?

– Как вариант. – Ария поморщилась, похоже, ее удивила резкость моего тона.

Я перевел взгляд на Луку.

– Кто из вас Дон – она или ты? Я пришел сюда, чтобы поговорить с мужчиной, с главным, но теперь думаю, что, возможно, глава здесь – женщина.

Кажется, Луку не задели мои слова, по крайней мере он этого не показал.

– Она твоя сестра. И говорит с тобой потому, что я разрешил. Не волнуйся, Фаби, если бы у меня было что тебе сказать, я бы уже это сделал.

Фаби. Вопреки ожиданиям это имя не вызвало у меня раздражения. Я уже вырос из этого. Под таким именем в Лас-Вегасе меня никто не знает, а если бы знали, не осмелились бы называть так.

– Фаби, мы тебе не враги, – произнесла Ария, и я видел, что она искренне в это верит. Она жена Дона и при этом не в курсе происходящего. Ее муж воспринимает меня так же, как я его: как соперника, с которого нельзя глаз спускать, как хищника, вторгшегося на его территорию.

– Я из Каморры. Вы мои враги. – Если говорить о пользе этой поездки, то она показала, что во мне точно не осталось ничего от того слабого сопляка, каким я был раньше. Его из меня выбили: сначала мой отец, потом в уличных стычках и в боях в клетке, когда я боролся за место в этом мире.

Ария покачала головой, как будто отказываясь в это поверить. Преднамеренно она меня не бросала, не предрешала мою судьбу, помогая сбежать сестрам, но иногда наши случайные поступки приводят к катастрофе.

– У меня для тебя сообщение от Римо, – игнорируя сестру, обратился я к Луке. С ней позже разберусь. В Нью-Йорк я приехал не только из-за нее. – Тебе нечего предложить Римо или Каморре, разве что можешь отправить ему свою жену поразвлечься. – Слова оставили во рту неприятный привкус: она все же была мне родной сестрой.

Лука был уже на середине комнаты, когда путь ему преградила Ария. Я выхватил из кобуры пистолет и один нож.

– Лука, успокойся! – взмолилась Ария.

Он свирепо уставился на меня. Ох, как же ему в этот момент, должно быть, хотелось разорвать меня на куски. А я бы хотел посмотреть на его попытки. Он был бы интересным соперником. Но он позволил моей сестре уговорить себя, хотя в его взгляде ясно читалось: «Ты – покойник».

Римо никогда бы не стал слушать женщину, не проявил бы слабости перед посторонними. Да и я бы не стал. И Синдикат, и Семья за эти годы растеряли свою мощь. Они больше не представляют для нас угрозы. Если мы будем действовать с умом, их территории могут перейти к нам.

Я театрально поклонился.

– Полагаю, на этом все.

– Неужели тебе даже не интересно узнать, как поживают Лили и Джианна? – спросила Ария с надеждой, все еще пытаясь достучаться до того мальчика, которого она когда-то знала. Когда уже до нее дойдет, что он навсегда остался в прошлом? Возможно, когда в один прекрасный Каморра одержит верх, и я воткну свой любимый нож в сердце ее мужа.

– Они для меня ничего не значат. И ты перестала для меня существовать в тот день, когда уехала в Нью-Йорк наслаждаться жизнью в тепличных условиях.

Я повернулся. Обычно я не поворачивался спиной к врагу, но сейчас знал, что Ария с ее щенячьим взглядом не даст Луке меня убить. А я хотел продемонстрировать ему и его брату Маттео, что не боюсь их. Я уже давно никого и ничего не боюсь.

* * *

Было почти два часа ночи. Не так давно начался снегопад, и теперь тонкий слой белого рыхлого снега покрывал мою куртку и землю вокруг. Я прождал больше часа. Возможно, Ария оказалась умнее, чем я думал.

Внезапно справа от меня послышались осторожные шаги. Отлепившись от стены, я вытащил пушку, но, увидев приближающуюся ко мне Арию, закутанную в теплое пальто и шерстяной шарф, опустил руку. Сестра встала передо мной.

– Привет, Фаби. – Она протянула мне записку, которую я сунул ей в карман. – Здесь написано, что ты хотел поговорить наедине, что тебе нужна моя помощь.

Ее потребность помогать другим – сначала Джианне, затем Лили, а теперь и мне – самая большая ее слабость. Мне правда стало очень жаль, что она не осталась дома. Я подошел вплотную к ней.

Ария печально посмотрела на меня.

– Но ты ведь солгал, да? – зашептала она. Если бы мы не стояли так близко, я бы не расслышал ее слов. – Ты хотел, чтобы я пришла одна.

Если догадалась, зачем пришла?

Неужели рассчитывает на милосердие? И тут я понял, почему она шептала, и крепче сжал в руке пистолет. Вглядевшись в темноту, я обнаружил слева от нас Луку, прислонившегося к стене, и его пистолет, направленный мне в голову.

Я улыбнулся, порадовавшись, что недооценил ее. Маленькая, слабая часть меня облегченно выдохнула.

– Ария, наконец-то ты проявила благоразумие.

– Теперь я кое-что знаю о жизни мафии.

Только то, что позволил узнать Лука, конечно же.

– Ты не боишься за свою жизнь?

– Нет, с чего бы? – Я усмехнулся.

Ария вздохнула.

– Каморра собиралась меня похитить, так? – и снова шепотом, очевидно, чтобы не услышал Лука. Да она меня спасти пытается от его расправы! Не стоит.

Я не ответил. В отличие от Луки я не собирался разглашать информацию только потому, что она похлопала ресницами. Давно прошло то время, когда она командовала, будучи старшей сестрой. Похоже, мое молчание стало для нее красноречивым ответом.

Она подняла одну руку, а я настороженно проследил за ее движениями. Второй рукой она сняла с запястья какой-то браслет и протянула мне.

– Это мамин. Она отдала его мне незадолго до своей смерти. Я хочу, чтобы он остался у тебя.

– Это еще зачем? – спросил я, разглядывая золотой браслет с сапфирами. Я не мог вспомнить, чтобы наша мать его когда-либо надевала, но мне было всего двенадцать, когда она умерла, и я собирался вступить в Синдикат. Мне тогда было не до золотых украшений, других забот хватало.

– Я хочу, чтобы ты помнил.

– Помнил о чем? О семье, которая меня бросила?

– Нет, о мальчике, которым ты был, и о мужчине, которым ты еще можешь стать.

– Кто тебе сказал, что я вообще хочу это помнить? – понизив голос, поинтересовался я и наклонился к ней чтобы она видела мои глаза, несмотря на окружающую нас темноту. Я услышал тихий щелчок, означающий, что Лука снял пистолет с предохранителя. Я растянул губы в подобие улыбки. – Ты хочешь, чтобы я стал лучше. Почему бы тебе не начать с человека, который прямо сейчас целится мне в голову?

Она вжала браслет мне в грудь, и я неохотно его взял.

– Надеюсь, однажды в твоей жизни появится девушка, которая полюбит тебя, несмотря на то, кем ты стал. И ради нее ты захочешь измениться, стать лучше. – Ария шагнула назад. – Прощай, Фабиано. Лука хочет, чтобы ты знал: в следующий раз, когда появишься в Нью-Йорке, ты поплатишься своей жизнью.

Я сжал браслет в кулаке. В этот богом забытый город я вряд ли вернусь, разве что для того, чтобы вырвать Нью-Йорк из рук Луки, которые были по локоть в крови.

Глава 3

Фабиано

Возвращение в Вегас было сродни возвращению домой. В Неваде я прожил уже почти пять лет. А ведь когда только приехал сюда, даже представить не мог, что продержусь здесь так долго. Много всего изменилось с той поры, как отец хотел меня убить. Прошлое осталось в прошлом, но иногда накатывали воспоминания. Они служили хорошим напоминанием о том, почему я в долгу перед Римо. Без него я был бы мертв.

Наверное, мне следовало это предвидеть после того, как я провалил первое же задание после инициации в чикагский Синдикат. Мне выпала честь патрулировать коридоры особняка в день свадьбы Лилианы, самой младшей из моих сестер. Моему восторгу не было предела, пока я не столкнулся с моими сестрами Арией и Джианной и их мужьями Лукой и Маттео. Вместе с ними были Лилиана и какой-то парень, определенно не тот мужчина, за которого она выходила замуж.

Я сразу догадался, что они забирают Лилиану с собой в Нью-Йорк, а еще – что моя обя занность как члена Синдиката остановить их. Татуировку мне еще не сделали, потому что инициация не была завершена, но клятву Синдикату я уже дал. Мне было всего тринадцать. Я был хилым и глупым, позволил Арии уговорить себя и отпустил их. Я даже дал им прострелить себе руку, чтобы для остальных все выглядело правдоподобно. Чтобы все выглядело так, будто я пытался их остановить. Данте Кавалларо не стал меня наказывать. Он поверил в мой рассказ, но отец в тот день окончательно списал меня со счетов, так же, как списал своих дочерей, которые отбились от рук. И вот тогда-то все и началось. То, что привело члена Синдиката в Каморру.

После первого проваленного задания мне только и было позволено, что наблюдать со стороны, они считали, что я еще слишком мал, чтобы участвовать в серьезных делах Синдиката. Я всеми силами старался выслужиться перед Данте и отцом, но тщетно.

Я должен был умереть в тот день, когда Альфонсо бросил меня на территории Братвы. Русские забили бы меня до смерти, а если не они, то меня убило бы еще что-нибудь. Я понятия не имел, как можно выжить на улице, как вообще выжить одному. Но Римо все это знал. Он родился бойцом. Это было у него в крови. И он научил меня бороться, выживать и убивать.

Римо пустил меня пожить в убогой квартирке, которую снимал вместе со своими братьями. Он кормил нас на деньги, выигранные на боях. А я отплачивал ему преданностью и жгучей решимостью стать таким солдатом, который поможет ему убивать всех тех ублюдков, что пытаются отнять территорию, принадлежащую ему по праву.

Спустя почти четыре месяца, когда мы приехали в Рино – на территорию Каморры, я уже не был тем изнеженным мальчиком из Синдиката. Его из меня выбили Римо с Нино на тренировках, научив бою без правил. Но что еще важнее, Римо показал мне, чего я стою. Я не хотел ни Синдиката, ни должности, которую мне преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой. Мы с Римо должны были зубами вырывать желаемое. И для меня это стало тем самым якорем – у меня появилась цель, а рядом был тот, кто, в отличие от остальных, в меня верил.

Когда мы впервые появились на территории Каморры, там все еще царило смятение из-за того, что их Дон был убит человеком по имени Гроул. Без нового преемника развернулась нешуточная борьба за власть.

* * *

Мы с Римо и Нино следующие несколько месяцев зарабатывали деньги на боях, не проигрывая ни одного поединка, что в конце концов привлекло внимание нового Дона в Лас-Вегасе. Мы отправились туда, чтобы убить любого, кто посмеет выступить против Римо. А когда в итоге он стал Доном, я стал его Карателем – и это звание я заслужил кровью и шрамами. Я им гордился и готов был защищать его и Римо до последней капли крови.

Татуировка на моем предплечье, отмечающая мою принадлежность Каморре – мафиозному клану Лас-Вегаса, въелась глубже, чем просто под кожу. Никто и ничто не заставит меня нарушить клятву, которую я дал своему Дону.