В холодильнике все так же шаром покати, а я все так же на мели. Похоже, папа вообще не заморачивался с едой. Либо он ел там же, где пропадал каждый вечер, либо питался одним воздухом. Шерил с жалостью посмотрела на меня, и я тут же пожалела о своих словах. Слишком часто меня жалели, и от этого я чувствовала себя мелкой и никчемной. У меня была мать, которая торговала своим телом на улице, а учителя и соцработники только и делали, что меня жалели, но никогда не предлагали выхода. Когда тот парень вчера купил мне поесть, это почему-то совсем не походило на акт благотворительности.

Шерил оставила швабру с ведром и достала что-то из холодильника за барной стойкой. Поставив передо мной колу, она скрылась за вращающейся дверью, а минуту спустя вернулась, принеся с собой сэндвич с жареным сыром и картошку фри. Все это было холодным.

– Вот, держи, осталось с вечера. Кухня еще закрыта.

Мне было все равно. Я за считанные мгновения буквально проглотила все, что мне дали, и запила холодной колой.

– Спасибо, – поблагодарила я, улыбнувшись.

Шерил внимательно посмотрела на меня.

– Наверное, я не должна о таком спрашивать, но сколько тебе лет?

– Я уже достаточно взрослая, чтобы здесь работать. – Я знала, что мне должно быть по меньшей мере двадцать один, чтобы работать в таком месте, а потому не стала упоминать, что в этом году только закончила школу.

Она с сомнением покачала головой.

– Будь осторожна, цыпочка, – просто сказала она и сунула мне в руки швабру.

Я подхватила ведро и прошлепала к двери с красной неоновой вывеской «Раздевалка». Толкнув дверь локтем, я проскользнула внутрь.

В помещении обнаружились несколько открытых душевых кабинок, шкафчики вдоль стены и скамейки напротив них. На полу, выложенном белым кафелем, в разводах крови валялись грязные полотенца. Ну просто блеск. Похоже, они лежат тут уже несколько дней. Воздух был густым от вони пива и пота. Мне повезло, ведь благодаря матери я научилась справляться с такими вещами. Я начала уборку, и еще не закончила, когда открылась дверь и в раздевалку вошли двое мужчин средних лет, татуированные с головы до ног.

Я замерла, пока они рассматривали меня, задержавшись взглядами на платье и вьетнамках. Я улыбнулась, а что мне оставалось? Я давно поняла, что улыбкой легче обезоружить людей, чем злостью и страхом, особенно если ты всего лишь маленькая женщина. Кивнув мне, они потеряли ко мне всякий интерес. А когда один из них начал стягивать с себя рубашку, я быстренько ретировалась. Я не хотела смотреть на то, как они раздеваются. Они могут подумать что-нибудь не то.

Несколько гостей уже слонялись возле сияющего красным неоном бара, очевидно, с нетерпением ожидая выпивки. Шерил нигде не было видно. Отставив в сторону швабру с ведром, я поспешила к стойке. Встала за нее и улыбнулась жаждущим мужчинам.

– Итак, джентльмены, что вам налить?

Я облегченно выдохнула, когда поняла, что они хотят только пива. С этим я могла справиться. Если бы заказали коктейли, я бы растерялась. Я быстро обслужила всю очередь. Половина гостей хотели разливного пива, другая половина бутылочного. Заглянув в холодильник, я увидела, что осталось всего три бутылки, и вряд ли их надолго хватит. Эти парни выглядели так, будто считали ящик пива всего лишь хорошим аперитивом.

Куда запропастилась Шерил?

Когда я уже начала нервничать, она наконец появилась в дверях, вид у нее был взъерошенный. Юбка задралась, топ надет наизнанку, а от помады не осталось и следа. Я предпочла не комментировать ее отсутствие. Может, она уже заработала деньги, уединившись с кем-то из клиентов?

Я оглянулась на мужчин, что сидели за столами и у барной стойки. Некоторые из них бросали на меня любопытные взгляды, но не похоже, чтобы они собирались меня купить. Я слегка расслабилась. Из-за матери эта тема для меня была слишком болезненна. Если кто-то из этих мужчин попытается предложить мне деньги за секс, независимо от того, как сильно я буду в них нуждаться, я немедленно отсюда уйду.

В этом баре царила странная атмосфера. Люди передавали друг другу деньги, о чем-то тихо переговариваясь. Какой-то человек сидел в углу, отмечая что-то в своем айпаде, когда гости подходили к нему и оставляли деньги. Это был очень полный мужчина, маленького роста, довольно невзрачной внешности. Похоже на то, что он принимал ставки. Я ничего не знала о законах Невады, но выглядело это подозрительно.

Это не мое дело.

– Куколка! Подай-ка мне пива! – Мужчина лет шестидесяти щелкнул пальцами передо мной.

Покраснев, я поспешила достать бокал. Мне начало казаться, что в этом месте мне не избежать неприятностей.

Глава 5

Фабиано

Я заехал на парковку «Роджерс Арены» и заглушил мотор. Напряженные мышцы уже дрожали от предвкушения. Столько лет прошло, а меня все так же будоражил азарт перед боем. В клетке неважно, кто твой отец – Консильери или строитель. Все равно, что о тебе думают люди. Имеет значение только этот момент, только то, как ты умеешь драться и просчитать противника. Один на один. Жизнь редко бывает настолько справедливой.

Я зашел в «Роджерс Арену», где уже собралась толпа. В воздухе витал запах застарелого пота и сигаретного дыма. Это место не назовешь уютным. Люди приходили сюда не для того, чтобы расслабиться и вкусно поесть. Их привлекали кровь и деньги.

Первый бой должен был вот-вот начаться. В центре ринга уже стояли лицом друг к другу два противника, однако гвоздем программы были вовсе не они. При моем появлении глаза всех присутствующих устремились на меня, но пока я лавировал по залу между столиков, зрители отводили взгляд, встретившись с моим. Я дрался последним. Я выйду на ринг против жалкого бедолаги, который за последние несколько недель выбился в лидеры. Римо считал, что будет здорово, если я до кровавого месива отделаю в клетке сильнейших бойцов, чтобы показать, на что способен Каратель Каморры. Ну а я совсем не против. Это помогало помнить о том, с чего я начинал, помогало оставаться собранным и жестким. Как только позволишь себе потерять бдительность и расслабиться, тут же пропустишь удар и проиграешь.

Мое внимание привлек бар. Я не сразу узнал девушку, ведь сейчас она не была мокрой и не тряслась от холода, в отличие от вчерашнего дня. У нее оказались длинные каштановые вьющиеся волосы и заостренные, но изящные черты лица. Она подавала выпивку мужикам, собравшимся у бара, а они смотрели на нее голодными, как у волков, глазами. Девочка сосредоточилась на работе, не замечая пожирающих ее жадных взглядов. Она слишком долго возилась, наливая обыкновенное пиво; ясно было, что опыта работы в баре у нее никакого. По правде говоря, я не думал, что она станет здесь работать. Раз она осталась после того, как увидела клетку, значит, либо ее положение отчаяннее некуда, либо она повидала в своей жизни вещи и похуже.

Девушка вскинула голову и заметила меня. Я ожидал неизбежной реакции от нее, но она меня удивила. Застенчиво улыбнулась и задержалась взглядом на моей одежде. Сегодня никакого костюма. Черные джинсы и черная толстовка – мой излюбленный стиль в одежде, хотя все же иногда приходилось и костюм надевать. Она замешкалась, но быстро вернулась к работе и принялась наливать пиво какому-то старому мудаку.

Кто она, черт возьми? И почему не испугалась?

Отвернувшись от нее, я направился к Роджеру. Тот беседовал с нашим букмекером Гриффином. Я поздоровался за руки с обоими и кивнул в сторону барной стойки:

– Новенькая?

Роджер пожал плечами.

– Пришла сегодня утром в мой офис, ищет работу. Мне нужен новый персонал. – Прищурившись, он неуверенно добавил: – Хочешь, чтобы я предупредил Стефано?

Стефано у нас слыл романтическим любовником. Он оказывал женщинам знаки внимания, притворялся, что влюблен, а потом вынуждал их работать в одном из борделей Каморры.

Мне он никогда не нравился, и потому сейчас я мрачно покачал головой.

– Она не подходит под профиль.

Я понятия не имел, какие критерии отбора у Стефано, и, по правде говоря, мне на это было плевать.

– Ну так как дела? – Я покосился на айпад Гриффина, в котором он управлял всеми поступающими ставками.

– Отлично. Те несколько идиотов, что поставили против тебя, принесут нам кучу бабок.

Я кивнул, но взгляд против воли вернулся к барной стойке. Сам не знаю зачем. Вчера вечером я подвез девушку, повинуясь внезапному порыву, только и всего.

– Возьму что-нибудь выпить.

Я направился к бару, не дожидаясь от них ответа. Зрители украдкой пялились на меня, это бесило, но я много работал, чтобы заслужить их страх.

Остановившись перед барной стойкой, я сел на табурет, а спортивную сумку пристроил рядом. Напротив, у другого конца стойки несколько мужчин бросали на меня настороженные взгляды. В одном из них я узнал парня, которого из-за трех кусков навещал буквально на днях. Рука у него была загипсована.

Девушка, которую я вчера подвозил, подошла ко мне. Ее кожа была тронута легким загаром, но не с тем неестественно оранжевым оттенком из солярия, которым грешат большинство женщин, работающих в наших заведениях.

– Не ожидала так скоро тебя увидеть. – Она улыбнулась той застенчивой улыбкой, которая напомнила мне о давно минувших днях. Днях, которые мне в основном хотелось забыть. Я заметил мелкую россыпь веснушек у нее на носу и щеках, а глаза у нее оказались васильково-голубыми с темным ободком радужки. Теперь, когда с ее волос не капала вода, я обнаружил, что они не черные, а темно-каштановые с естественным золотистым блеском.

Положив руки на столешницу, я порадовался, что длинные рукава толстовки прикрывают татуировки на предплечьях. Время для грандиозного откровения еще не пришло.

– Я же говорил, что часто здесь бываю.

– Сегодня без костюма, но во всем черном. Я так понимаю, тебе нравится темная сторона, – поддразнила она.

– Ты даже не представляешь насколько, – хмыкнул я.

Она нахмурилась ненадолго, но снова заулыбалась.

– Что тебе налить?

– Стакан воды.

– Воды, – с сомнением повторила она. – Ты первый с таким заказом. – И она мягко рассмеялась.

На мне еще не было боксерских шорт. Я не сказал ей, что вечером у меня запланирован бой, и это одна из причин, почему я не могу выпить, а вторая – то, что утром мне придется переломать несколько ног.

Девушка подвинула ко мне стакан с водой:

– Вот, держи. – Она обошла стойку и протерла столешницу рядом со мной. Я позволил себе оценить ее фигурку. Вчера я не обратил должного внимания на детали. Она была хрупкой и маленькой, как человек, который не знает, когда в следующий раз сможет поесть, но каким-то образом ей удавалось держаться с изяществом, несмотря на мешковатую одежду, скрывавшую изгибы ее тела. На ней было то же платье, что и вчера, и эти жуткие шлепанцы, так не подходящие для нынешней погоды.

– Что привело тебя сюда?

Ее отец жил в опасном квартале. Мне не верилось, что ей больше негде остановиться. Что угодно было бы лучше. С этими ее веснушками, застенчивой улыбкой и утонченными чертами лица ей самое место в каком-нибудь приличном районе, не в этих поганых трущобах, и она уж точно не должна работать в бойцовском клубе на территории мафии. В последнем можно винить только меня.

– Мне пришлось переехать к отцу, потому что мать снова попала в реабилитационный центр, – не колеблясь выдала она. Без малейших сомнений или осторожности. Легкая добыча в этом мире.

– А кто твой отец? Я его знаю?

Она нахмурилась:

– Откуда бы?

– Я многих знаю. И еще больше людей знают меня, – пожал я плечами.

– Если ты какая-то знаменитость, просвети меня, чтобы я не позорилась своим невежеством, – поддразнила она.

– Нет, я не знаменит. – Скорее печально известен.

Девушка сделала неопределенный жест рукой.

– Кстати, сегодня ты не похож ни на бизнесмена, ни на адвоката.

– Тогда на кого?