Чтобы понять доминирование технологий над людьми, необходимо разобраться в истории цивилизации, ведь с самых первых исторических записей технологии, особенно различные механизмы и виды оружия, позволяли одним племенам, обществам, регионам, династиям и странам доминировать над другими, развивать сельское хозяйство, торговлю, города и структуры управления. Такой образ жизни расширил возможности богатых, создав понятие классов, кастовую систему, в которой одни люди господствуют над другими с рождения до смерти. Уверенность в преимуществе технологий также породила постоянное стремление к «прогрессу», измеряемому масштабностью группы, количеством накопленных ею богатств и властью ее правителей. В результате богатые жили своей жизнью, а бедные – «модернизмом». Для многих людей прошлого, особенно в середине и конце XX века, модернизм был движущей силой прогресса. Сегодня, однако, многие считают его движущей силой зла, поскольку прогресс одной группы неизменно достигается за счет лишений других, будь то рабы или просто низкооплачиваемые работники на фермах, полях или фабриках.

Проклятие модернизма

Существуют профессии и более вредные, нежели дизайн, но их совсем немного.

Эта цитата – первое предложение книги «Дизайн для реального мира» Виктора Папанека, блестящего (и противоречивого) дизайнера XX века, ратовавшего за дизайн для реальных людей в реальных ситуациях и призывавшего создавать не безвкусные, дорогие и расточительные по отношению к ресурсам безделушки для Запада, а по-настоящему полезные вещи для мест с ограниченными ресурсами.

Почему Папанек так сказал? Да потому что, как продолжает он в том же абзаце, «создавая все новые виды мусора, захламляющего и уродующего пейзажи, а также выбирая материалы и технологии, загрязняющие воздух, которым мы дышим, дизайнеры становятся по-настоящему опасными людьми».

Примечание: Из первой цитаты я удалил слово «промышленный». В оригинале Папанек обвинял «промышленный дизайн», но я расширил критику до дизайна вообще. Почему я позволил себе такую вольность? Потому что я уверен, что Папанек одобрил бы ее. В то время, когда он писал книгу, промышленный дизайн действительно был виновником создавшегося положения, но в наше время столько дизайнеров занимаются системами, услугами, программным обеспечением и цифровыми продуктами (иногда называемыми «нематериальными»), что вину можно возложить на всю отрасль. Было бы несправедливо позволить избежать вины другим важным сферам дизайна.

Хотя в настоящее время высказывание Папанека широко известно, он далеко не первый, кто пытался убедить мир в этой истине. Аналогичные аргументы более чем за 20 лет до него приводил в своей масштабной и влиятельной книге «Механизация берет на себя командование» Зигфрид Гидион, и даже он не был первым.

Сделать это новым

В середине 1930‐х годов поэт Эзра Паунд написал серию эссе «Сделать это новым» (Make It New). Новое, согласно ему, – это хорошо, а старое – это, так сказать, «неполноценное». Паунд обращался к художникам и поэтам, утверждая, что они «должны порвать с формальными и контекстуальными стандартами современников». «Сделай это новым» – вполне подходящий девиз модернизма, но этой фразе и отраженным в ней убеждениям почти 1000 лет, и восходят они к ученому-неоконфуцианцу Чжу Си (1130‒1200), чьи работы читал Паунд.

Поначалу термин «модернизм» описывал эстетическое, архитектурное и, в более широком смысле, культурное движение, направленное на отказ от старых идей, разрыв с традициями и развитие новых форм изобразительного искусства, танца, театра и литературы. Эзра Паунд был проповедником как раз такого модернизма, по крайней мере, в изобразительном искусстве и поэзии.

Впоследствии термин «модернизм» распространился на все интеллектуальное течение с философским акцентом на рациональность, просвещение и, конечно же, масштабные перемены в науке и технике. Философия модернизма также повлияла на экономику и роль торговцев (позже названных бизнесменами), особенно в том отношении, что для достижения «прогресса», под каковым понималось получение прибыли, стали предлагаться различные научные методы бухгалтерского учета. При этом из области зрения полностью исчезли этические соображения. Виктор Папанек боролся с модернизмом в таком понимании, особенно с вредом, наносимом людям и окружающей среде, пока профессиональные дизайнеры помогали бизнесу выпускать непрерывный поток новых вещей для потребителей. Он был решительным противником рекламы, убеждавшей людей в том, что им действительно нужны эти предметы, даже если это не так или у них имелись старые, все еще прекрасно работавшие версии.

Аргументы Папанека достойны внимания, ведь они актуальны и сегодня. Но он был неправ, обвиняя профессию дизайнера, поскольку дизайнеры – тоже жертвы промышленной революции, и не они причина причиненного ею вреда. В мире дизайнеры занимают в основном средние позиции, как в рейтингах университетских факультетов, так и по уровню влияния в компаниях или в способности повлиять на желания клиентов в частных консультациях. Папанек указывает на симптомы, а не на суть проблемы. Основные проблемы возникают из-за философии модернизма, создающей сильную зависимость от науки и техники, от рационального мышления, в сочетании с меньшим вниманием к людям, человечеству и природе. Новое считается хорошим, а старое – плохим и неполноценным. Кроме того, модернизм – это еще и философия потребительства. Это представление о том, что ни наука, ни техника, ни их практические приложения в виде технологий не могут причинить вреда; что постоянное создание вещей, цифровых или физических, постоянное умножение компаний или организаций – это «прогресс» и что прогресс «хорош» по определению.

Может, такой «прогресс» и хорош для людей, обладающих богатством и властью, но точно не для всех. Огромное и все возрастающее число людей, не имеющих постоянного жилья, как в США, так и по всему миру, – это символ провала идеи «прогресса», равно как и растущее неравенство в доходах между очень немногими, обладающими властью и капиталом, и теми, кто их не имеет. Финансовые рынки усиливают разрывы. Компании призывают стремиться к краткосрочной прибыли в ущерб долгосрочному благу.

Это не тот капитализм, который описывал и к которому стремился экономист и философ XVIII века Адам Смит в своей книге «Богатство народов». И в самом деле, он предостерегал от тех эксцессов, которые мы наблюдаем сейчас. «Люди одной профессии редко встречаются вместе, даже для веселья и развлечений, – писал Смит, – но разговор заканчивается заговором против общества или какими-то ухищрениями для повышения цен». Теорию капитализма Адама Смита не следует путать с современной практикой капитализма: человеческая жадность исказила теорию.

Что же касается тем, которые я поднимаю в этой книге, то три наиболее важные исторических концепции, влияющие на современный мир, – это модернизм, промышленная революция и экономическая теория (Адама Смита часто называют ее отцом). Эти три концепции тесно переплетены между собой. Все они зародились примерно в одно время, в середине XVIII века, и породили системы политического управления и экономические системы, которые мы видим сегодня, а также сильно повлияли на практику ведения бизнеса и на занятость рабочих в промышленности. Над многими решениями и активностями в этих сферах до сих пор ощущается тяжелая рука зависимости от пути, даже несмотря на то, что с XVIII века все эти концепции значительно развились. Сейчас модернизм стремительно уходит в прошлое, хотя его менталитет продолжает жить. Промышленная революция в настоящее время находится в своей четвертой итерации, но некоторые уже рассуждают о том, как может выглядеть пятый ее этап.

Первая промышленная революция. Первый этап – внедрение машин, приводимых в движение паром и водяными колесами, начиная с текстильной промышленности, но с быстрым расширением в сферу изготовления многих бытовых товаров и инструментов. Цены на такие товары быстро упали, так как резко увеличился объем их производства.

Вторая промышленная революция. Второй этап проходил со второй половины XIX века до начала XX века. Многие аспекты деловой и семейной жизни изменили новые методы связи, особенно телеграф и телефон, а также средства передвижения, особенно легковые и грузовые автомобили и быстро распространившийся железнодорожный транспорт, сеть которого охватила все континенты. В качестве источников энергии стали широко использоваться электричество, газ, нефть и уголь. Генри Форд разработал сборочный конвейер, позволяющий производить автомобили гораздо дешевле, чем раньше, что привело к быстрому повышению мобильности семей и расселению людей из городов в пригороды.

Третья промышленная революция. Третий этап начался в середине 1940‐х годов, после окончания Второй мировой войны, и ознаменовался появлением электроники и первых компьютеров, переходом от господства механических машин к господству информационных, чья мощность и гибкость быстро росли.

Четвертая промышленная революция. Четвертый этап, стартовавший в начале XXI века и продолжающийся по настоящее время, знаменует развитие персональных интеллектуальных машин и появления возможности мгновенного доступа к информации практически из любой точки мира благодаря интернету и прочим информационным сетям. Появляются автономные машины и транспортные средства, компьютеры заменяют людей на многих производствах, которые ранее считались невозможными для машин, – теперь они выполняют задачи юристов, бухгалтеров и даже врачей низкого уровня (например, читают магнитно-резонансные и рентгеновские снимки и даже выписывают рецепты).

Пятая промышленная революция. Пятый этап, который на данный момент является скорее мечтой, чем реальностью, открывает возможности квантовых вычислений, полностью автоматизированных и высокоинтеллектуальных систем, повышения безопасности с помощью шифрования и блокчейна, а также кибервалют. Новые открытия происходят в биологии, где разрабатываются всевозможные методы для работы с ДНК: секвенирование, синтезирование, вырезание и так далее. Умные сенсоры кардинально меняют возможности машин, науки и медицины. Туристы совершают космические путешествия (по непомерно высоким ценам). По всему миру распространяются новые пандемии. И несмотря на растущую озабоченность опасностью глобального потепления, на разработку вооружений и армий тратится больше денег, чем на общественные нужды и способы противодействия изменению климата.

Эти пять этапов обусловлены в первую очередь технологическим прогрессом. Как следствие, они игнорируют многие важные компоненты человеческого поведения, во‐первых, такое понятие, как «эра отходов» (о нем говорится в части III). Во-вторых, огромное влияние технологий на жизнь людей, поскольку некоторые, потерявшие работу из-за автоматизации, не смогут овладеть навыками, необходимыми для другой работы. Эти этапы возводят в абсолют использование математических моделей и точное измерение бессмысленных переменных, игнорируя важные переменные, не поддающиеся точному измерению (об этом говорится в части II). Изменение климата? «Простой технологический сбой, – говорят промышленные революционеры пятого поколения. – Мы можем решить эту проблему с помощью технологий». Нет, не можем, потому что первопричина проблемы – человеческое поведение.

Модернизм, технологии и нынешние формы экономической теории служат препятствием на пути улучшения жизни, о чем вы узнаете далее в книге.