Артём с Максом быстро среагировали, встали между ними, Вадим поспел через пару секунд, встал лицом к четвёрке Орлова.

– Шило в жопе заиграло?! – разозлилась Настя, захлопывая папку. – Не хватает драк на тренировках?!

– Паша, успокойся! – Света подбежала к нему, схватила за плечи, оттягивая назад.

– Я тебя испепелю, урод! – Тот не унимался, рвался вперёд, но Денис присоединился к девушке, не дав другу натворить дел.

– Между прочим, – продолжал Орлов, – это его дружки захватили ваших самовыделанных вождей революции. Если не убили на месте.

Пашка размахнулся, запустив вспыхнувший огненный шар. Орлов в ответ защитился стеной из взлетевших столов, а его друзья уже запустили в Пашку зарядами магии, но остальные успели среагировать, загасили сгустки энергии, вспыхнувшие напоследок ударной волной.

– Охренели?! – Артём не на шутку разгневался, и пламя вспыхнуло снова, но теперь уже намного мощнее. Даже поддержанный магией воздуха Воронина, огненный шар Прибрежного уступал этому адскому смерчу.

– Я вас всех тут по урнам рассыплю, если не угомонитесь!

– Артём, твою мать! Ты сейчас на хрен сожжёшь весь кабинет! – Настя, до этого момента сидевшая на своём месте, пытаясь не обращать внимание на происходящий вокруг бардак, сейчас стояла с рассерженным видом, держа парты в качестве щитов. Они с Орловым успели оградить огонь, чтобы хоть как-то спасти остальную часть помещения, но столешницы теперь покрылись чёрной сажей, а металлические ножки едва не успели раскалиться докрасна.

– Чёрт!..

Смерч исчез так же быстро, как возник, позволив им вдохнуть прохлады.

– Переборщил малясь, – виновато заключил Артём. Прежний гнев, по всей видимости, улетучился вместе с пламенем.

– Да пошёл ты на хрен! – Макс, стоящий рядом всё это время, оградился от друга толстой ледяной стеной, которая уже успела наполовину растаять, отчего на полу образовалась обширная лужа.

Валил пар, на всю аудиторию провоняло жжёной древесиной, а мелкие ручейки растекались всё дальше и дальше.

– Звиняй, братан. Не сдержался.

– Нам пиздец, – вздохнула Настя. – Дебилы, мать вашу…

****

Когда к полуночи полковник вооружённых сил Русского Общества Магов Георгий Варфоломеевич Барклаев зашёл в аудиторию, предвкушая первый, самый сложный экзамен, который никто никогда не мог ему сдать даже с третьего раза, он подумал, что ошибся дверью. Игорь Павлович стоял с непривычными для себя широкими глазами и раскрытым от удивления ртом, из которого чуть не вывалилась трубка, так же недоумённо уставившись на него.

Аудитория сияла!

Блестели стены, блестела доска, пол чуть ли не отражал, словно зеркало. А парты!.. Кстати, парты.

– Мне кажется здесь стояли другие столы, – Палыч нахмурил брови, прищурился вглядываясь. – Здесь точно стояли другие, старые парты. Мы берём их, когда Академия обновляет инвентарь.

Варяжата в стойке смирно смотрели прямо перед собой, практически не моргая в ожидании реакции командиров.

Полковник пошмыгал носом, принюхиваясь.

– Пахнет чем-то горелым, – он снова повернулся к Палычу.

– Это не я. От меня тянет табаком, а не костром.

– Так! – подполковник встал по центру перед варяжатами. – Сейчас вы садитесь, берёте каждый по листу бумаги и пишете всё, что произошло за время нашего отсутствия. В подробностях!

С этими словами к варяжатам подлетели листы бумаги с ручками. Понадобилось минут пятнадцать, чтобы их заполнить, и офицеры принялись внимательно изучать объяснительные.

– Ага… – пробормотал Барклаев, взявшись за третий лист. – Ну что ж, версию придумали согласовано. Видна кропотливая работа над деталями, которые могли бы отличаться друг от друга, но не ломать основную линию.

Палыч с мучительным видом массировал свой лоб, также читая третий по счёту опус, и молчал. Но время от времени осуждающе поглядывал то на одного бойца, то на другого, в фигурировавшего сейчас в тексте.

– То есть, я правильно понимаю, что вы решили устроить перерыв и заняться небольшой разминкой на выработку групповой координации?

– Так точно! – хором, как один, подтвердили варяжата.

– Вы закрыли глаза, – продолжал полковник, – и под руководством курсанта Берниковой, подающей телепатические команды, начали перебрасываться неопасными зарядами магии, уворачиваясь от ответных.

Барклаев оторвался от листа, посмотрел на варяжат, сохраняющих каменные выражения лиц.

– Затем курсант Стахевич по просьбе курсанта Орлова увеличил мощность своего огненного шара, но сделал это слишком сильно. Курсант Орлов приступил к перехвату магического заряда, но студент Сосновский, действуя машинально так как огненный шар пролетел слишком близко к нему, тоже включился в перехват, отчего три магических импульса трёх огненных шаров резонировали…

Полковник возмущённо уставился на студентов, но те всё также смирно сидели, равнодушно смотря вперёд собой.

Палыч тем временем бросил читать объяснительные и принялся по новой забивать трубку, угрожающе, исподлобья, посматривая на своих подопечных.

– А после! – довольно эмоционально продолжил выводить события Барклаев. – концентрация магии ветра студента Воронина СЛУЧАЙНО столкнулась с резонирующим огненным зарядом, что привело к взрыву!

Он хлопнул кулаком по столу. Всё, сейчас начнётся…

– Это всё – хрень! – заявил он уверенно. – Полная чушь! Да я вас!..

– Ну, почему же… – Палыч раскуривал свою трубку, поднеся к забитому табаку зажигалку. – Парты они точно выклянчили у нашего драгоценного завхоза, Верочки. Ни в каком в другом месте им их взять было бы невозможно.

Раскурив трубку, командир варягов убрал зажигалку в карман.

– Да, я вижу! – полковник ткнул пальцем в лист. – Заплатили в соответствии с закупочной ценой.

– Вряд ли, – вставил Палыч. – Без магарыча к Верочке соваться бесполезно, так что они сообразили ей какой-то подгон.

– И что предлагаешь с ними делать? – полковник сурово оглядывал своих подчинённых, ожидая, когда фантазия товарища предложит нечто креативное.

– По поводу разгрома? Ничего, – вдруг заявил Игорь Павлович.

– Как ничего?!

– Ну, конечно, на самом деле они снова подрались, устроили погром, но последствия устранили. К тому же спелись достаточно, чтобы согласовать версии произошедшего, сидеть и делать вид, что ничего не произошло.

Палыч затянулся, выдохнул облако дыма.

– И ещё… Если они смогли выбить у Верочки новые парты… В общем, кхм, даже у меня это ни разу не получилось.

– Ладно, – согласился Барклаев. – Тогда приступим к проверке знаний. Вы же занимались не только беспорядками, но и изучением дела Триглава?

Денис впервые за всё время отвёл взгляд, встретившись с Пашкой. Тот выглядел тревожно. Денис чувствовал себя не лучше.

– Так, с кого бы начать… – Палыч пролистал несколько страниц. На посвящённых Саше он ненадолго замедлился, недовольно пошевелил усами и перелистнул дальше. – Вот, отличный вариант. Отвечать будет…

Глава 6. Спящая красавица

Ей снился железнодорожный вокзал. Она не была уверена, сон ли это, лишь чувствовала в глубине своей души, что так оно и есть. Хотя обращать на это внимание совсем не хотелось.

Они сидели вместе: Аня, мама и папа. Папа принёс откуда-то горячие пирожки с мясом, разлил по стаканчикам обжигающе крепкий чай, и вся семья завтракала на узкой скамейке. Не очень удобно, но довольно уютно. Особенно потому, что удалось втиснуться между ними, насладиться теплотой родных тел.

Аня жадно уминала пирожок, беззаботно болтая ногами. Было так хорошо на душе, что даже свербящая внутри печаль не слишком беспокоила её.

По громкоговорителю неразборчиво оповестили, что поезд прибывает к станции. Ни маршрута, ни номера не указали. Просто – «поезд».

– Кушай скорее, доченька, – ласковым голосом поторопила её мама. – Нам уже нужно собираться.

– Не подгоняй её, – вступился папа, потрепав по макушке. – Лучше пускай прожуёт как следует. Без нас не уедут.

Показался поезд. Гулкий протяжный сигнал сопровождал вой тормозов, резко запахло металлом и мазутом. Печаль внутри встрепенулась, начала нарастать.

Папа забрал у Ани стаканчик, выкинул его в урну неподалёку, закрыл термос и сунул в боковой кармашек рюкзака, после чего взял багаж.

– Оставь мне что-нибудь, Митя, зачем всё один потащил?! – мама порывалась выхватить сумку, но папа не позволил.

– Отстань, Оль. Сам справлюсь! – проворчал он. – Лучше проверь, ничего ли не забыли. А то обратно уже не вернёмся…

Пришлось смириться. Вздохнув от негодования, мама наклонилась к Ане, вытерла с щеки пятнышко, провела ладонью по волосам.

– Уверена, что не хочешь с нами?

Девочка печально улыбнулась, взглянула в добрые любящие глаза, на родную улыбку. Папа выглядел хмурым, как всегда, когда старался спрятать свои эмоции, но в этот раз получалось у него плохо.

Поезд остановился, с грохотом открылась дверь ближайшего вагона. Лестница выскочила наружу, но проводник так и не показался. Другие вагоны остались закрытыми – на перроне стояли единственные пассажиры.

Аня почувствовала жгучее желание бросить всё, отправиться с родителями. Только при мысли об этом пылающая в груди печать отступала.

По щекам стекали слёзы.

– Нет, мамочка. Я должна остаться.

Ответить удалось с трудом. Слова не желали добровольно покидать горло, хотелось сказать совершенно другое.

Мама крепко обняла её, поцеловала в лоб. Отец кротко кивнул, дёргая губами так, словно их сводило. Аня не выдержала – подбежала, прыгнула на него, обхватила шею, прижавшись носом в воротник рубашки, пропахшей родным запахом терпкого одеколона, который раньше почему-то раздражал. Сильные руки обхватили её, сжав до хрипоты.

Поезд предупреждающе загудел.

– Нам пора, – мама коснулась плеча.

Папа поставил Аню на землю, улыбнулся и снова поднял багаж. Первым делом он закинул чемоданы в вагон, помог маме подняться по лестнице, а затем взобрался сам. Дверь с грохотом захлопнулась, поезд тронулся. Аня провожала взглядом родителей, махающих ей из окна на прощанье.

Поезд скоро скрылся за горизонтом под яркой вспышкой света. Тот вдруг начал заполонять всё пространство, пожирать перрон кирпич за кирпичом, пока не добрался до одной-единственной девочки, стоящей на нём.

И Аня проснулась.

****

Яркий свет, поглотивший её во сне, сменился на солнечный луч, бьющий через окно прямо в глаза.

Аня зажмурилась, перевернулась на бок и накинула на голову одеяло.

Вдруг она опомнилась, вскочила, пытаясь понять, где находится, а затем – как сюда попала. Рядом с кроватью стоял столик с высоким зеркалом. Аня увидела в отражении, что глаза её раскраснелись, щёки были влажные от слёз, волосы заметно отрасли и взлохматились, а сама она одета в чью-то чужую, длинную до пят, белую рубашку.

Девочка осмотрелась и осознала, что находится в здесь впервые. Сама комната выглядела странно: мебель была какой-то музейной, постельное бельё непривычным, рубашка – будто реквизит исторического фильма. Всё казалось каким-то неправильным.

Аня вспомнила последний миг перед провалом в сон.

– Саша! – закричала она. – Саша, ты где?!

Она спрыгнула с кровати, выбежала из комнаты с босыми ногами и очутилась на балкончике, между лестниц, ведущих в просторный холл на первом этаже. Быстрой поступью спустилась на первый этаж, практически не отвлекаясь ни на резные перила, ни на большие рукописные картины, висящие на стенах, ни на роскошную широкую люстру, свисающую с потолка по центру холла.

– Саша!

На улице стояло строящееся каменное здание, очень похоже на замок, лежали горы стройматериалов, а разделяла их истоптанная грязная поляна.

– Саша!