Закрываясь вечером в своей спальне под предлогом того, что ей нужно рисовать и заниматься, она отдыхала в тишине от бесконечной болтовни. Если комната и была проклята, то Тиль уж точно этого не ощущала. Спальня стала ее маленьким тихим мирком, где можно было спрятаться от всего мира. Как и каморка в кладовой одной из художественных аудиторий Лудде Кельберга – там она тоже понемногу обживалась: принесла инструменты, принадлежности, протерла окно.

Обо всем, что происходило в Варстаде, Тиль делала подробные записи в свой дневник. Иногда она вклеивала туда фрагменты своих скетчей или рисовала карандашом на полях. Вообще, в некотором смысле, это был не дневник, а сборник писем, которые девушка писала своей биологической матери – той, что бросила ее после рождения. Тиль не знала, зачем пишет ей послания, которые не собирается отправлять. Но, наверное, в этом был какой-то смысл, ведь после того, как ее мысли получали выход, ей становилось легче.

В этот тихий вечер, наполненный гулом ветра над крышей, Тиль собиралась съездить к родителям. Они как раз должны были вернуться из очередной деловой поездки. Она жевала бутерброд, глядя, как за окном кладбище утопает в густом тумане, а в тени деревьев мелькают странные огоньки, кажущиеся мутными пятнами за плотной стеной пара, когда в дверь постучали.

– Да? – Обернулась она. – Открыто.

В дверном проеме показалась кучерявая голова Малин.

– Варстад победил в гонке! – Воскликнула девушка. Распахнула дверь шире и затараторила. – Наши сегодня участвовали восьмерками: ну, это когда по восемь гребцов в лодке, ну, я тебе рассказывала, помнишь? Это очень престижно – победить в этом этапе! Зря ты не пошла. Но я сделала для тебя кучу снимков! И даже видео! Посмотришь?

Тиль медленно выдохнула и сделала новый глубокий вдох. Иногда ей хотелось перемотать речь подруги как пленку и прослушать заново, чтобы вникнуть. От избытка чувств и желания вывалить поскорее все новости разом Малин частенько упускала суть.

– Мы победили в гонке? – Попыталась вычленить главное Тиль.

– Да! И я сделала для тебя фотки! – Закивала Малин, проходя в комнату. – Но, давай, посмотрим их позже? Сейчас нужно идти на вечеринку, там будут все!

– Вечеринку?

– Да. – Вытаращилась на нее Малин. – Ох, ты же не знаешь. После каждой победы волки закатывают отвязную вечеринку: куча бесплатной выпивки, музыка, танцы, веселье, а главное – весь их особняк в полном распоряжении всех желающих! Такое нельзя пропустить!

– Ты зовешь меня с собой? – Вздохнула Тиль.

Она как раз подумала о поездке к родителям. Ей нужно забрать вещи. К тому же, ради этого девушка изучила карту и составила пеший маршрут таким образом, чтобы по пути увидеть главные достопримечательности Флодберга.

– Да! Да! – Малин почти трясло от нетерпенья. – Это же волки, Тиль! Они так редко кого-то подпускают к себе, а тут… тут можно с ними потусоваться, прикинь! Там соберется чуть ли не весь универ!

– Ясно, я вообще-то…

– Ты не можешь это пропустить! – Она вцепилась ей в рукав и умоляюще посмотрела в глаза. – И я не могу пойти туда одна.

– Ну, ладно. – Подумав немного, согласилась Тиль. – Только не допоздна. Как только мне надоест, уйдем.

– Спасибо! Спасибо! – Бросилась Малин ей на шею. – Тогда я бегу собираться. – Отпустив ее, она рванула к двери. – И ты тоже – надевай что-нибудь сексуальное! И не забудь накраситься!

– Э… ладно. – Выдохнула Тиль.

Она уже начинала жалеть, что согласилась.

– Ах, да. – Притормозила в дверях подруга.

– Что еще?

– Телефон лучше оставь дома. В особняке волков запрещена любая съемка, и мобильники отбирают при входе. Жестко, знаю, но, говорят, на их вечеринках иногда происходит такое… – она закатила глаза, – что лучше никому не видеть и не знать.

– Например? – Насторожилась Тиль.

– Не знаю. – Пожала плечами Малин. – Наверное, всякий разврат. Я слышала разное, но это могут быть всего лишь слухи…

– Ты что, идешь туда первый раз?

– Нет. – Покраснела она. – То есть, да. Я уговаривала Агнес взять меня с собой, но она ни в какую. Не идти же мне одной?

– Понятно.

– Ты не бойся. – Серьезно сказала Малин. – Про волков всякое говорят, но я не думаю, что они так уж опасны. Просто очень крутые и… очень горячие парни.

– Ну да. – Кивнула Тиль.

И та, наивно хихикнув, побежала наряжаться.

Тиль взяла с подоконника фигурку волка и покрутила в руках. Разумеется, она не думала, что волки добрые и пушистые, и их братство заключается в том, что они собираются где-то в тайном месте и плетут там браслетики дружбы. Братства казались ей чем-то вроде игр для взрослых мальчиков, воображающих себя мужчинами. В ее представлении они собирались вместе, чтобы делать вид, что их сообщество несет важный смысл и претендует на какое-то влияние над чем-то и кем-то.

Возможно, принадлежность к братству давала им ложное ощущение силы и могущества: собравшиеся вместе крепкие парни вообще и в принципе – сила. Но эти обстоятельства вызывали у нее скорее интерес, чем страх. Да что может с ними случиться, если они сходят на студенческую вечеринку? Главное, много не пить и не курить всякую дурь, что предлагают незнакомцы. Такие простые правила, она выучила их еще в старшей школе. Мысли об этом напомнили ей о бывшем парне – Магнусе.

Не то, чтобы они долго встречались, но тогда Тиль казалось, что это что-то особенное. Ровно до того момента, как он не бросил ее ради рыжей футболистки Кары из параллельного класса. А потом у него была Марта, за ней – Кристин, а на выпускном он, кажется, переспал с учительницей географии, госпожой Эльке. Так что, вероятно, дело было не в Тиль, а в похотливости и озабоченности Магнуса, но девушка все равно еще очень долго мучила себя вопросами, что же она сделала не так, что он предпочел ей другую.

Да и к черту его!

Глава 9

Они шли по широкой брусчатой дороге Варъярны, когда Тиль залюбовалась мертвым деревом, тянущим голые черные ветви к небесам. Малин больше интересовали собственные туфли, о которых она трещала без умолку. А еще о том, что она надеется понравиться кому-нибудь из волков, хотя, не знает точно, кто, кроме обитателей особняка, точно является членом братства. Как раз в этот момент начался дождь.

Девушки побежали, чтобы не промокнуть. Тиль смеялась, радуясь, что при ней нет зонта, который странно бы смотрелся в подобной обстановке – большое розовое пятно посреди величественной серости. Ей купила его мать, хотя, и знала, что Тиль не любит выделяться. У нее всегда было свое мнение на тот счет, что для дочери правильно. То, что она любит, редко учитывалось. Но девушка не обижалась, она ощущала это как проявление заботы.

Уже смеркалось, и они бежали на свет и шум. Дом стоял в конце улицы, в тупике – по сути, венчал ее, словно короной. Черный с вкраплениями серо-желтого, с длинными лентами сухих вьюнков на стенах. Он сверкал, громыхал музыкой и был окружен по периметру десятком машин, которые, к слову, были запрещены в пешеходной части кампуса.

К тому времени, как девушки добежали до особняка, они успели полностью промокнуть.

– Девчонки, вы откуда? – Спросил какой-то пьяный тип, пошатываясь возле двери.

Малин подтолкнула подругу и они вошли внутрь, проигнорировав его вопрос. В доме было темно, душно, густо пахло духами и табаком, по стенам носились лучи светомузыки. Народу было столько, что не протолкнуться. В такой темноте трудно было свои руки разглядеть, не то, что вычислить среди студентов представителей братства.

Но, видно, Малин это нисколько не расстраивало: она схватила Тиль за руку и сразу потащила в толпу. Танцующие и кричащие незнакомцы толкали ее плечами и наступали на ноги. От спертого воздуха у Тиль кружилась голова, в груди вибрировала музыка.

– Нужно раздобыть выпивку, – крикнула Малин ей в ухо. – Будь здесь, я сейчас!

Не успела Тиль ничего ответить, как та скрылась в темной реке из гостей. Девушке пришлось придвинуться к стене и прислониться спиной, чтобы не мешаться под ногами у тех, кто сновал туда и сюда с сигаретами и стаканчиками с пивом. Она положила ладони на шершавую поверхность стены, чтобы чувствовать опору, и сделала медленный и глубокий вдох.

– Сердечко? – Проорал какой-то парень, наклонившись к ее лицу.

У него черным были вымазаны губы, волосы стояли дыбом.

– Что? – Втянула голову в плечи Тиль.

– Сердечко? – Повторил он.

Она нахмурилась, показывая, что не понимает, о чем он. Тогда парень вынул что-то из кармана и протянул ей. Тиль разглядела маленькую таблетку в виде сердца на его ладони.

– О, нет. Нет, спасибо! – Замотала она головой.

– Как знаешь! – И его тут же ветром сдуло.

Девушке становилось тяжелее дышать. Она водила глазами по стенам, изучала интерьер и пыталась не ощущать тревожное одиночество посреди танцующей в сумраке толпы.

– Держи. – Когда терпение было уже на исходе, перед ней возникла Малин. Она протянула ей шот. – Все, что нашла. Но мне сказали, что бочки с пивом в другом зале, попробуем отыскать.

– Ага. – Пытаясь перекричать музыку, отозвалась Тиль.

Она опрокинула рюмку с неизвестным содержимым, и желудок неприятно обожгло.

– Круто здесь, правда? – Прокричала Малин, взъерошивая свои кудряшки. – Этот особняк называют Гравар.

На ней был короткий топ и широкие джинсы. Она пританцовывала в такт музыке, рыща в толпе глазами. Ее, кажется, не смущало, что Гравар переводится как «волчья нора» или «яма», и что особняк в принципе создавал довольно мрачное впечатление.

– Ага. – Отозвалась Тиль, почувствовав, как мурашки пробежали по спине.

Она словно смотрела на себя со стороны, поднимаясь над сборищем пьяных студентов. Зависая в воздухе над собственным телом и пытаясь упорядочить взглядом происходящее. Визжащая в экстазе толпа казалась ей неискренней, уродливой, бессмысленной. Какое удовольствие в том, чтобы пропитываться чужим потом, пока тебе отдавливают ноги и словно нечаянно лапают за открытые части тела?

– Только не это. – Поморщилась Малин.

– Что? – Сощурилась в попытке разглядеть хоть что-то Тиль.

– Это Стеллан, мы учимся на одном факультете. Черт, так не хотела с ним тут столкнуться.

– Где? Кто он такой?

– Бегает за мной. – Закатила глаза Малин. – Знаешь, это так напрягает, когда кто-то настойчиво добивается твоего внимания!

Тиль показалось, что она, напротив, выглядит жутко довольной. Словно только и ждала встречи с этим Стелланом. Прежде, чем его высокая угловатая фигура выросла перед ними, Малин успела игриво откинуть волосы с плеч и поправила очки.

– О-о, Стеллан! Какой сюрприз! – Она буквально прыгнула ему на шею. – Не ожидала увидеть тебя здесь!

– Привет. – Засмущался он.

Похоже, парень действительно был рад ее видеть.

– А это моя соседка. – Представила она подругу. – Тиль.

– Очень приятно. – Стеллан пожал ей руку.

Его ладонь оказалась горячей и липкой от пота.

– Мы так и не раздобыли пива! – Пожаловалась Малин, прижимаясь грудью к его плечу.

– Это не проблема, пойдем, покажу, где стоят бочки. – Крикнул парень.

– Мы сейчас. – Бросила Малин.

И они скрылись в толпе.

И снова это давящее чувство – напряжение и тревога. Тиль ощущала себя не в своей тарелке. Платье, в которое она вырядилась, было таким неуютным, что сковывало ее, словно цепи. Кто-то выдохнул струйку дыма ей в лицо, и Тиль закашлялась. Ей захотелось уйти. Она не была стеснительной, иногда ей даже нравилось внимание, но сейчас ей хотелось спрятаться подальше от обращенных на нее взглядов.

– Тиль, – как будто прошептал кто-то.

И она обернулась. Незнакомцы хохотали занятые танцами, выпивкой и друг другом. В таком грохоте нельзя было расслышать никакой шепот, это все бред, игра воображения. Виски́ больно сдавило от духоты. Она провела руками по влажным после дождя волосам и застыла, заметив, как в другом конце комнаты что-то вспыхнуло. Приглушенный свет. Похоже, будто открылась дверь в какое-то помещение, и несколько человек скрылись внутри.