А ещё он сказал мне, что в последние дни своей жизни ни в чём не собирается себе отказывать, пустившись во все тяжкие. Насколько это вообще возможно.

И, похоже, на радостях завёл себе молодую любовницу.

Ну развлёкся. Раз, другой. Я понимаю. Но на хрена завещание переписывать?

Разве что им умело манипулировали?

Я должен выяснить, кто такая Оксана. Причём как можно скорее. А если говнюк Виталий сейчас вмешается, то сделает всё только хуже.

Запрыгиваю в авто и, пока еду за девчонкой, набираю своих адвокатов, поручив им начать процесс по оспариванию нового завещания. Кем бы Оксана ни была, она не получит ни копейки из состояния Павла.

Паркуюсь у подъезда и отправляю девушке смс, чтобы спускалась.

Выхожу на улицу глотнуть вечернего воздуха. Поднимаю голову к небу, как внезапно слышу за спиной.

– Эта Хацкевич – настоящая извращенка, – причитает женщина с маленькой собачкой в руках.

Я навостряю слух.

– Что опять она творит? – спрашивает её, видимо, подруга.

– То старика к себе какого-то водила. Он у неё ночевать оставался. И не раз, – переходя на шёпот, прикрывает рот ладошкой. – Теперь с молоденьким парнем роман крутит. Совести нет совсем. Во время моей молодости таких, как она, называли… – резко замолкает.

Оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что отвлекло сплетниц.

Ага.

Оказывается, женщины настороженно смотрят на дверь подъезда, откуда только что вышла Оксана.

Глава 7. Оксана

Учитывая, что мне так и не дали нормально позавтракать, сейчас я умираю с голода. Но открыв дверцу холодильника, тут же закрываю нос, чтобы меня не стошнило от мерзкого запаха.

– Мама!

– Не надо кричать. Я стою за твоей спиной.

Резко оборачиваюсь.

– Выброси отсюда эту нечисть.

– Дуриан очень благотворно влияет на кожу, зубы и пищеварение. Попробуй кусочек.

– Если я это сделаю, моё пищеварение перестанет работать. Пожалуйста, убери его отсюда. Я хочу есть. Где, вообще, в этом доме нормальная еда?

– Давай я приготовлю тебе суп из красной чечевицы?

Мама так нежно мне улыбается, что я моментально жалею о своей вспыльчивости. Эту женщину нужно любить такой, какая она есть. Напоминаю себе.

– Хорошо, – слабо улыбаюсь в ответ, будучи уставшей после тяжёлого дня, – только… – замолкаю, заторможенно моргая.

На кухню заходит молодой парень. Абсолютно голый. Мой взгляд, конечно же, опускается туда…

К причинному месту! И глаза чуть из орбит не вылезают.

Что это?

Раньше я видела мужские достоинства только в кино. Но то, что сейчас предстало перед моими глазами, – какое-то их жалкое подобие. Тонкий сморщенный стручок размером не больше трёх сантиметров.

– Мама, а это кто?

– Это Лёша, – достаёт кастрюлю и как ни в чём не бывало начинает готовить. – Я же говорила, что он только вернулся из Китая и ему негде было остановится.

– А это Оксана? – парень с ухмылкой рассматривает меня. – Вы с мамой как сёстры.

Жутко неловко общаться с голым мужиком.

– Я понимаю, что вы не нашли места для ночёвки, но неужели так же сложно было найти себе одежду?

– Зачем мне одежда дома?

– Это не ваш дом!

– Оксана!

Поверить не могу, что мать считает нормой приводить голых мужиков в нашу квартиру.

Хотя что с неё взять?

На прошлой неделе здесь ночевал какой-то старик из её ашрама.

Махабхугават

Махабхивагават

Нет, Махабхагават. Точно.

Господи, язык сломаешь, пока выговоришь.

Так вот, они с матерью, воспевая свои мантры, постоянно жгли ароматические палочки, от запаха которых меня мутило до тошноты.

А стоило пожаловаться, так этот снизошедший на землю спутник Кришны посоветовал мне очистить грязь из сердца.

Я плюнула и ушла к себе в спальню, цедя сквозь зубы, что всё, что мне было нужно для хорошего самочувствия, – это очистить квартиру от его присутствия.

Стою и смотрю на голого Лёшу, который, ничуть не стесняясь своего сморщенного стручка, тянется к шкафу взять стакан.

Мученически закатываю глаза. За что мне это всё?

Как же я мечтала иметь нормальную семью, где родители балуют своего ребёнка игрушками и красивыми вещами, ходят с ним играть на детские площадки и летом возят в отпуск.

Знаю, что прошу о многом.

Но хотя бы мама могла быть нормальной. Чтобы рядом с ней я чувствовала себя нужной и защищённой. А не потерянной и брошенной.

Всю жизнь мне казалось, что она старается для других в ущерб моим интересам. Её любовь распространяется на всех, кроме собственного ребёнка.

Ни заботы, ни ласки, ни понимания.

Учась в школе, я была самой лучшей в классе. Я ждала, что мама будет мною гордиться, хвалить за оценки и высокую успеваемость. Но она лишь фыркала и спрашивала, зачем мне это надо. Счастье не в деньгах и знании, а в гармонии души.

Я люблю её несмотря ни на что, но как бы хотелось, чтобы однажды и она полюбила меня. Такой, какая я есть.

Запираю дверь в свою комнату и пишу Зинаиде, что сегодня не смогу выйти. Мои нервы на пределе. Телу нужен отдых. И еда!

Приняв душ и переодевшись в джинсы и футболку, я выхожу на кухню в надежде найти там чечевичный суп. Но вместо ужина застаю голого мужика с пустой тарелкой в руках.

– Это был мой суп? – уточняю настороженно.

– Прости, я не знал. Думал, что оставили для меня.

Парень то и дело вертит бёдрами, чтобы обратить внимание на то, что болтается между ними. Но мне не жаль лишать свои глаза такого пира, поэтому я, морщась, отворачиваюсь.

– А спросить не мог?

– Ты чего такая нервная?

– Где мама?

– Медитирует в своей комнате. Хочешь, я помогу тебе расслабиться, – его губы кривятся в противной усмешке.

Цепенею от шока, когда парень начинает тянуть ко мне свои тонкие, как зубочистки, ручонки.

– Не смей ко мне прикасаться! – повинуясь инстинкту самосохранения, делаю шаг назад.

– Расслабься, красотка. Я сделаю тебе приятно, а ты мне.

– Руки убери!

– Ты же сама пялилась на мой член, – обиженно возмущается. – Вас, баб, не понять, – на его лице вновь появляется гаденькая ухмылка. – Минет – это единственный случай, когда мужчина понимает, что происходит в голове у женщины. Согласна?

Становится так мерзко, что хочется повторно сходить в душ и отмыться. Удары сердца громом отдаются в груди, а в душе бушует вихрь эмоций: отвращение к этому самодуру, гнев, внутренний конфликт, замешательство.

Во мне будто взорвался дремлющий вулкан.

Годами я терпела всю эту шваль. Кришнаиты, свидетели Иеговы, духовные наставники, обычные бомжи, в конце концов. Кого только мать не приводила в дом.

Но никто никогда ещё не пытался приставать ко мне.

А этот парень пересёк границу дозволенного.

На глазах застывают слёзы копившейся годами обиды. Вот бы сжаться в крошечный комочек. Может, если я сама стану меньше, бессмысленная боль в груди тоже уменьшится?

Разворачиваюсь и быстрым шагом иду к выходу.

– Эй, ты куда? – кричит мне вслед чёртов эксгибиционист.

– Подальше от этого сумасшедшего дома!

Выбегаю на улицу, смахивая с щёк слёзы.      Но и здесь меня ждёт очередной шок.

Артур!

Я совсем забыла, что он пригласил меня на ужин и должен был заехать.

– Ты в порядке? – парень обеспокоенно смотрит на моё лицо.

– Нет! Не в порядке. Пожалуйста, увези меня отсюда. Как можно дальше!

– Без проблем! Поехали, – отвечает, не моргнув и глазом.

Глава 8. Артур

Башку разрывает от переполняющих мыслей.

Блядь, каждый раз, как вижу эту девчонку, меня переклинивает.

Причём не только в яйцах, но и где-то в области груди. Сердце пульсирует, будто в предвкушении. К собственному отвращению, признаю, что хочу её.

Хочу трахнуть жёстко. Так, чтобы стонала подо мной несколько часов подряд, срывая горло.

Но пока не выясню правду, не притронусь к ней, чтобы не усложнить ситуацию.

– У тебя что-то случилось? – настораживаюсь, но внешне не подаю вида.

– О да. Случилось, – сжимает руки в кулаки и идёт к тачке.

Лицо малышки каменное. Но это спокойствие только внешнее. Ярость так и норовит выплеснуться из неё огромным фонтаном.

– Тебя бросил парень?

– Нет.

Мы садимся в салон, и я завожу мотор.

– Ты его бросила?

– У меня вообще нет парня, – тянет на себя ремень безопасности.

Едва заметно усмехаюсь. Притворимся, что я поверил.

Краем глаза смотрю на блондиночку. Такая маленькая, хрупкая, как тростинка. Кукольное личико, которое становится ещё милее, когда она хмурится, мягкие вьющиеся волосы, а глазища – просто ураган, способный свести любого мужика с ума.

Видимо, и дядя Паша на старость лет не устоял.

Блядь, зачем только об это подумал?

Как представлю этого лживого ангелочка в объятиях старика, тошнота подступает к горлу. На хер мне трахать его баб.

– Тогда что тебя расстроило?

Оксана отворачивается к боковому окну.

– Бывает, живёт человек и годами мирится со своей безысходностью. Но однажды происходит нечто, что заставляет его открыть глаза и понять, насколько он был жалок. Настаёт время подняться со дна, стряхнуть с себя прилипшую грязь и двигаться дальше. Но уже в другом направлении.

– То есть ты решила начать новую жизнь? – подытоживаю.

– Да, – переводит взгляд своих выразительных глаз на меня.

Приходится сосредоточиться на дороге, чтобы не утонуть в голубых безднах.

– Каким же будет твой первый шаг?

– Для начала я бы хотела поужинать.

Выруливаю на главную дорогу.

– Здесь недалеко есть отличный ресторан.

Новая жизнь, значит.

Интересно карты сложились. На ум мгновенно приходят неприятные догадки.

Что поделать?

В этом весь я: набив кучу шишек, привык видеть в людях самое плохое ровно до момента, пока они не докажут мне обратное.

Может, Оксана узнала о завещании и решила бросить мать, чтобы не делиться.

Нет, не думаю.

Чуйка подсказывает, что дело здесь в другом.

В ресторане Оксана внимательно изучает меню, будто там представлен не список блюд, а научный доклад. Я беру стакан с водой и, не отрывая глаз от девушки, делаю глоток.

– Вы готовы сделать заказ? – к нашему столику подходит брюнетка с точёной фигуркой. Вот только задница у неё, увы, плоская. Не то что у Оксаны, чью круглую попку отлично подчёркивают обтягивающие джинсы.

Ожидаю, что спутница закажет себе травоядный салат, поэтому у меня чуть вода из носа не выливается, когда она произносит:

– Стейк средней прожарки. Курицу тобаго. Креветки в кляре. Два варёных яйца. Стакан коровьего молока. И никаких овощей! А ещё рюмку водки.

Глаза у официантки выпучиваются как у рака, и она настороженно переводит взгляд на меня.

– А вам?

– Всё то же самое, – хмыкаю, – только без яиц.

Брюнетка продолжает смотреть на меня глазами глубоководного рака и, еле выдавив из себя: «Хорошо», – уходит, пряча блокнот в кармане передника.

– Не подумай, что я странная, – Оксана убирает меню на край стола.

– С чего бы мне так думать?

– Я никогда не ела мяса. Моя мама вегетарианка и всегда кормила меня только овощами. Я не имею ничего против, но этот стиль жизни был мне навязан. Мне не дали выбора, понимаешь? А вдруг бы мне понравилось мясо?

– Действительно. Я люблю мясо, – пожимаю плечами. – Молоко, я так понимаю, ты тоже не пробовала?

– Нет, как и алкоголь.

– Возможно, водка не самый лучший выбор, с чего стоит начать экспериментировать.

– Боже! Ты же хотел поговорить о моём проекте, – вдруг вспоминает. – А я обрушила на тебя свои проблемы.

– Не думаю, что ты сейчас в том настроении, чтобы обсуждать проект. Расскажи лучше о своей матери. Ты из-за неё выбежала из дома в слезах?

Ловлю себя на том, что мой взгляд, как приклеенный, не отлипает от её сочных губ.