Алексей Широков: Сонный воин 3

Глава 1

Дверь с грохотом распахнулась, и в гостиную стремительно ворвался Александр Демидович Добровольский, мужчина в самом расцвете сил и могущества. Мастер и глава одной их ветвей Великого клана, пусть и младшей. Но под его рукой дела ветви шли всё лучше и лучше, и была немалая вероятность, что Добровольские поднимутся гораздо выше в клановой иерархии, пусть и не в этом поколении. Одно, два… время роли не играло. Кланы стоили свои планы на десятилетия вперёд, и тем важнее была забота о наследниках. Именно поэтому Александр Демидович бросил все дела и примчался домой, когда ему сообщили о болезни младшей дочери третьей жены.

Катерина росла здоровым и любознательным ребёнком, но, к сожалению, ей никак не удавалось пробудить внутреннюю силу, а без этого в среде аристократии она считалась бы инвалидом. Что, в свою очередь, повлияло бы на всю семью, да что там семью, всю младшую ветвь, сведя на нет все усилия главы. Конкуренты не упустят такого подарка и обязательно преподнесут информацию в нужным им свете, выставив Добровольского порченым. Личная сила была главным фетишем кланов, недаром же многие старики ещё придерживались традиции выбраковки. Три поколения неодарённых в семье, и она исключалась из реестра, выбрасывалась, словно сорняк с грядки. Жестоко, но только так можно было оставаться на плаву. И вот сейчас Александру Демидовичу говорят, что у младшей кризис, который может закончиться как прорывом и обретением силы, так и смертью. Поэтому глава и прибыл лично, ибо от исхода зависело будущее не только одной девочки, но и её матери с сестрой. Оставлять в семье порченые ветви Добровольский не собирался, как бы жестоко это ни звучало.

– Что там?! – вопрос был задан двум старшим жёнам, вскочившим при появлении мужа и главы. – Какие прогнозы?!

– Катерине стало плохо, мы вызвали Абрама Израилевича, – на правах первой жены начала Наталья Игоревна. – После осмотра он заявил, что дело в энергетике. Ядро девочки оказалось перенапряжено. Сейчас массажем и иглоукалыванием пытаются снять спазм, но пока ничего не получается.

– Проклятье! – Добровольский полоснул взглядом по застывшей в углу Анастасии, вцепившейся в платок с такой силой, что побелели костяшки. – Этого ещё не хватало! Как же не вовремя! Ладно, сам посмотрю, что там происходит.

– Александр! – кинулась было за ним вторая супруга, Арина Богдановна, не сумев сдержать волнения, но всё же взяла себя в руки, а глава рода распахнул двери в спальню дочери, и та, словно дожидаясь этого, стремительно понеслись вскачь.

– Берегись!!! – Абрам Израилевич, пожилой семейный врач, наблюдавший самого Александра Демидовича ещё ребёнком, вдруг метнулся от кровати, стараясь оказаться как можно дальше от изогнувшейся на ней девочки. – Осторожно!!!

А следом под визг Светланы Серафимовны, матери Анастасии и Катерины, её младшая дочь вдруг приподнялась над кроватью и шарахнула в разные стороны молниями. Если бы не реакция самого Александра Демидовича, и врача, и женщину, совсем забывшую про защиту и даже не накинувшую Доспех духа, просто зажарило бы до хрустящей корочки. Но глава не зря был Мастером и успел накрыть младшую дочь стихийным щитом, позволив безопасно выпустить накопленную энергию. Рукотворная гроза бушевала не меньше минуты, прежде чем девочка затихла и без сил рухнула на кровать. И стоило Добровольскому убрать защиту, к Катерине тут же кинулся доктор, ухватив её за запястье и начав проверять пульс и состояние организма.

– Что это было? – Александр Демидович в достаточной мере доверял семейному врачу, чтобы не мешать ему делать свою работу. – Это прорыв?!

– Это самое точное определение. – Доктор на секунду отпустил руку пациентки, но только для того, чтобы набрать в шприц лекарство и сделать укол. И пояснил для обеспокоенного отца: – Успокоительное. Катеньке нужно поспать. Давайте не будем ей мешать, хотя бельё хорошо бы поменять.

– Этим займутся. – Глава сделал жест рукой, и в комнату тут же ворвались горничные, принявшись максимально бережно обихаживать девочку, а взрослые Добровольские и врач вышли в гостиную, причём Светлане Серафимовне пришлось помогать. Она явно была в шоке и лишь после нюхательных солей немного пришла в себя, но всё ещё не была готова к диалогу, сидя на кресле, рядом с которым замерла Анастасия. – Так что случилось? Почему прорыв произошёл с такими спецэффектами?

– Если пружину сжать, распрямившись, она ударит, – пожал плечами старый доктор. – У Катеньки были проблемы с ядром. Оно не выпускало энергию, накапливая её внутри. В какой-то момент это могло стать настоящей проблемой, девочка бы сожгла сама себя, но произошёл прорыв, тут вы подобрали очень правильный термин. И случилось то, что мы только что видели. Высвободившаяся сила ударила во все стороны, не разбирая цели. Если бы не вы, Александр Демидович, боюсь, я бы больше не смог наблюдать вашу семью.

– Вы ещё меня переживёте, – отмахнулся Добровольский. – Скажите, чем это может грозить Катерине? В дальнейшем будут какие-нибудь проблемы?

– Конечно, понаблюдать за ней стоит, – кивнул Абрам Израилевич. – Ядро пока ещё не стабилизировалось, но в течении суток должно прийти в норму. Что до будущего, то проблем быть не должно. Подобные случаи поздней инициации довольно подробно описаны в научной литературе и былинах. Самый известный из них – Илья из села Карачарова. Он совершил прорыв в тридцать три года и сразу получил ранг Виртуоза. Это, конечно, во многом легенда, но логическое обоснование у неё есть. Действительно, те одарённые, что проходили такую взрывную инициацию, или прорыв, если вам угодно, обычно добивались достаточно значительных высот в развитии. Так что поздравляю, Александр Демидович, вам достался настоящий бриллиант.

– Но, если отложенная инициация даёт настолько положительный эффект, почему её не используют? – вмешалась в разговор первая супруга. – Нам вы о подобном даже не говорили!

– И не сказал бы, – пожал плечами пожилой доктор, ничуть не испугавшись мелькнувших в голосе женщины ноток угрозы. – Не буду скрывать, подобные исследования велись, но все учёные сошлись в одном – это слишком опасная и непредсказуемая процедура. Если снять блокировку слишком рано – не будет никакой пользы, если чуть задержать – инициируемый просто сгорит. Причём никто не даст гарантии, что, если угадать время с точностью до секунды, процесс пройдёт удачно. Вполне возможен и негативный, и даже летальный исход. Да и сам по себе блок нужен особый. Подавители Ломоносова-Кюри не подходят, они блокируют только внешние проявления, но внутри тела энергия никак не сдерживается. В общем, слишком сложно с непредсказуемыми результатами, чтобы хотя бы попытаться. Поэтому врачи и наставники молчат, чтобы не давать и тени надежды.

– Нужно усерднее тренироваться, а не мечтать о несбыточном! – отрезал Александр Демидович. – Благодарю за то, что сразу откликнулись, Абрам Израилевич. Вы всегда желанный гость в нашем доме.

– Это моя работа, – с достоинством поклонился врач. – И, с вашего позволения, я вернусь к пациентке. Сейчас ей ничего не угрожает, но всё же лучше присмотреть. И ещё, Светлане Серафимовне тоже не мешало бы отдохнуть. Всё же потрясение было слишком велико.

– Да, конечно, – покосился на жену глава. – За это не беспокойтесь. Анастасия, отведи мать в её комнату.

– Хорошо, отец. – Девушка послушно подхватила маму под руку, помогая подняться. – Мама, пойдём. Тебе нужно отдохнуть.

– Катя. – Светлана Серафимовна ещё не пришла в себя и плохо понимала, где находится. – Мне нужно к Катеньке. Ей плохо. Я должна быть с дочкой.

– Да, да, мы обязательно пойдём к Кате, как только ты немного отдохнёшь. – Слабость матери резала Анастасию как ножом. Позже им всем этот эпизод обязательно припомнят, но всё же девушка не позволила ни единой ноте раздражения прорваться в голосе. Маму она нежно любила, хоть и признавала, что та была совершенно не приспособлена к клановым интригам. – Идём, мама, идём со мной. Я тебе помогу.

Светлана Серафимовна, всё ещё находясь под влиянием шока и лекарств, данных ей семейным доктором, послушно поднялась и направилась туда, куда её вела дочь. Последние месяцы измотали молодую женщину. Младшая дочь уже миновала период пробуждения и с каждым днём надежды на инициацию становилось всё меньше. И вместе с этим падал авторитет Светланы в семье. Дошло до того, что муж принялся всерьёз обдумывать предложение Бжостовских о браке Анастасии с Казимиром, наследником рода.

Раньше подобное было невозможно представить. И дело не в том, что Бжостовские не были им ровней, по части родовитости поляки могли дать фору многим, но именно из-за этого они имели непомерный, даже по мнению других аристократов, гонор. Из-за этого с ними мало кто хотел сотрудничать, но всё же деньги есть деньги, а их у шляхтичей хватало. Кстати, происхождение данных богатств было ещё одной причиной, по которой с Бжостовскими не хотели иметь дел. Уж слишком странным казалось появление капитала, когда у рода нет ни крупных предприятий, ни месторождений, ни успешных торговых компаний, а деньги откуда-то берутся.

Это заставляло подозревать поляков в связях с криминалом, и в не покровительстве уличных банд, чем занимались практически все, а в участии в по-настоящему опасных вещах. Торговля оружием, наркотиками, похищение людей, особенно одарённых детей, на которых всегда был спрос. За руку шляхтичей никто не ловил, но слухи ходили. И в свете этого брак наследника был под большим вопросом. Но тут у Добровольских образовалась наследница, которой не жалко было пожертвовать, и Бжостовские сделали крайне щедрое предложение, заставившее даже главу клана задуматься. Девчонка, по сути, никакой ценности из себя не представляла. Мать её была из мелкого свободного рода, едва сводящего концы с концами. Если бы она и сестра показали какие-то особые способности, тогда ещё можно было бы подумать, а раз младшая до сих пор не пробудилась, имело смысл обменять гнилое семя на деньги. И сейчас всё резко поменялось, заставив главу рода серьёзно задуматься. И не его одного.

Анастасия довела засыпающую под воздействием лекарств мать до её спальни и сдала на руки горничным, тут же принявшимся суетиться вокруг хозяйки. А сама девушка, с трудом сдерживая торжествующую улыбку, шмыгнула на кухню. После школы она даже не успела поесть, настолько спешила обрадовать сестру. А затем дико перепугалась, когда Катю начало корёжить. В тот момент она прокляла Моргунова самыми страшными словами, которые только могла придумать, мысленно пообещав себе, что уничтожит его семью, если с сестрой хоть что-то случится. Но чудо! Зелье сработало, и теперь Катюша не просто стала одарённой, а сразу прорвалась на ранг Воина с отличными перспективами на будущее. Это кардинально меняло расклад в семье, в том числе для самой Насти. Но, кроме облегчения от того, что всё так удачно сложилось, девушка ощутила жуткий голод и собиралась заморить червячка, схомячив такой вредный для фигуры, но вкусный бутерброд. Сегодня было можно.

Анастасия заканчивала стоить многоярусный сандвич, когда звонкий хлопок пощёчины заставил её замереть, словно мышь под веником. Рукоприкладство в их семье было не принято, бить слуг считалось моветоном и уделом нуворишей, недостойных звания истинных аристократов, поэтому девушка не сомневалась, что это конфликт кого-то из семьи, и тихонько, на цыпочках подкралась поближе к двери, чтобы услышать, что там происходит. Интуиция во весь голос визжала, что это точно связано с пробуждением Катерины, и девушка не ошиблась. Более того, ей пришлось зажать рот, чтобы не выдать себя случайным звуком, ведь там было что послушать.

– Я всегда знала, что ты дура. – Голос первой жены сочился презрением и надменностью. – И не строй из себя святую невинность. Последнему идиоту понятно, что с Катей это твоя работа. Ну и чего ты добилась? Довольна?