Татьяна Герцик: Полезный обман

Глава первая

В просторной кухне добротного деревенского дома ужинала большая семья – мать, трое сыновей и старшая дочь. Не хватало только главы семьи, Михаила Гавриловича, он сегодня работал в ночь – пока стояло вёдро, нужно было успеть убрать пшеницу до обещанной на следующей неделе непогоды.

Быстро сжевав все, что дали, заранее принарядившаяся Влада выпалила:

– Я забегу к бабе Марфе, проведаю! – не дожидаясь ответа матери, опрометью нырнула в коридор и исчезла.

Хлопнула входная дверь, и старший сын, крепкий шестнадцатилетний парень, недовольно повернулся к матери.

– Маман, ты ее совсем распустила! – подражая отцу, смешным баском проговорил он. – Опять она к соседке помчалась именно тогда, когда к той Ярослав приезжает. Другого времени для Владки не бывает.

Галина Глебовна досадливо поморщилась. Она не одобряла поведение дочери, но предлог был достойный – соседка, восьмидесятипятилетняя бабушка, назначила Владу своей официальной ухажеркой [местное название социального работника] и даже оформила это через какой-то там центр. Так что дочь убегала к соседке на законном основании, тут ничего не попишешь.

Вмешался средний сын, с фырканьем заявив:

– Да кому она нужна, дохлянина такая! Она даже ведро корове вынести не в состоянии, на нее из нормальных парней-то никто и не смотрит.

– Ты не прав, – Васька, младший сын, сердито зыркнул на него серыми, как у матери, глазами. – Владка хорошая! Добрая и веселая. Она всем нравится.

– И что из того, что нравится? – основательный Вовка отмахнулся от слов младшего, как от назойливой мухи. – С лица не воду пить. С бабой ведь жить надо будет. Вот ты что, за свою жену бабские дела делать будешь? Да тебя все знакомые мужики засмеют!

Все уставились на младшего. Девятилетний Васька покраснел и промолчал. Делать что-либо за кого-то он не любил, у самого дел было немеряно. Хотя помогать – помогал. И матери, и сестре поболее старших братьев.

– То-то и оно! – сделал нелицеприятный для сестры вывод Вовка. – И в кого она такая дохлая, непонятно. Вот маман у нас неслабая, батя тем паче. А сеструха – дунь и улетит. Для нашей жизни вовсе негодящая.

– В город уедет, – младший никак не мог угомониться, обидно ему было за практически вырастившую его сестренку. – Там здоровячки не нужны. Горожанки коров не доят и ведра с пойлом скоту не таскают.

Все дружно захохотали.

– Это ты верно сказал – там девки тощие и ленивые, – согласился с его выводом старший. – Там мужики всю домашнюю работу сами делают. И в декрете сидят, дитёв выращивают. А бабы работают, мужиков содержат, и попрекают этим. Ты так жить хочешь?

В его словах была неприятная правда – младший брат матери, Сашка, женился на городской девахе и теперь сидел с сыном в отпуске по уходу за ребенком – жена работала в престижной фирме и получала в несколько раз больше него.

Для его родителей это был просто срам – здоровенный мужик сидит дома и нянчится с ребенком! Отец даже ни разу к нему в город не съездил, сам же Сашка после женитьбы погостил с женой у своих родителей только раз и больше не бывал.

Припомнив племянника, Галина Глебовна то ли с завистью, то ли с осуждением заявила:

– Свадьбы, по сути, и не было. Что это за торжество – один вечерок в ресторане посидели, и все на этом? Свадьбу по три дня играют, как по русскому обычаю положено.

Вовка надменно рассмеялся:

– Ага, даже невесту никто не украл да и подраться мужикам охранники не дали. Что это за праздник такой?

– Можно подумать, ты там был, – вскинулась мать и мечтательно добавила: – Зато там стол был такой богатый, нам и не снилось!

– Не хлебом единым жив человек, – внезапно подал голос молчавший Севка.

Не ожидавшие от него подобной сентенции домочадцы удивленно на него воззрились.

– Ты это чего? – боязливо поинтересовалась мать. – Не заболел случаем?

– А это он мозги нам свои демонстрирует, – сердито констатировал старший. – Умник потому что!

Слово «умник» в семействе Горовых было язвительным, поэтому Севка показательно надулся и снова надолго замолчал. Но на его гримасы никто внимания не обратил. Не до того было – все решали, как приструнить распоясавшуюся Владку.

– Опозорится она, как пить опозорится! – тоном деревенской гадалки тетки Матрены зловеще вещал Вовка. – И нас всех опозорит.

– Как она нас опозорит, если она школу почти что с медалью окончила? – недоумевал Васька. – Это мы ей гордиться должны!

– Вот если б она институт какой закончила или академию, вот тогда мы бы ей и гордились! – мать грохнула по столу ложкой, прекращая глупый спор. – Стала бы врачом или агрономом, или на крайний случай училкой какой, вот тогда был бы повод для гордости. Но она и поступать-то никуда не хочет, так что и говорить не о чем.

– Вот если б в Ярославкином городишке вуз какой завалящий был, она бы скоренько туда поступила, – со знающим видом в разговор встрял средний сын, – но там только колледжи.

– Эти колледжи раньше ПТУ назывались, – пренебрежительно фыркнула Галина Глебовна. – Мы туда Владку и не отпустим. Маникюрш-педикюрш нам в роду только не хватало! Кому они в нашем селе-то нужны?

Не слишком усердно учившийся Вовка помрачнел. Он на следующий год после девятого класса думал податься в ближайший колледж, выучиться на механизатора широкого профиля, но после уничижительных слов матери ехать ему туда расхотелось. Ну да время еще есть, там видно будет.

– Так и пусть дома сидит, – младший был только рад, что любимая сестренка останется с ним, – маме помогает.

– Маман и без нее справится, – не согласился с ним старший, – пусть лучше в папкино ЗАО идет, дояркой на ферму, пока место свободно. Там все равно доение машинное, ведра тягать не надо, справится. Может, хоть деньги приносить будет, а то халявщица откровенная. Дома от нее толку мало, слабая она, вишь. Да и времени на дурь всякую не останется, бабок здоровенных обихаживать, пусть и старых. Да баба Марфа ее в сто раз здоровее будет! Она пятнадцатилитровое ведро с картошкой одной рукой тягает и не морщится.

Все вопросительно уставились на мать, ожидая ее решения. Но та на себя такую ответственность брать не собиралась.

– Вот придет отец с работы, тогда и подумаем, как быть, – отговорилась она.

– Ага, прямо счас! – сердито прогундосил себе под нос Вовка. – Мне завтра в поле с утра пораньше ему на смену, и папка заявит, что без меня такое дело решать не станет. Потом он в ночь пойдет, так и будем друг за дружкой увиваться. А папан для Владки по родству место держать не будет, желающих за хорошие денежки поработать толпа.

Мать спорить не стала, просто заявила, что те, кто поел, пусть из кухни уходят, не мешают ей прибираться. Пока мыла посуду да со стола стирала, недовольно качала головой с завязанной в тугой узел светло-русой косой. Вовка был прав – Владка никуда ехать учиться не хотела, хотя без проблем могла поступить в любой институт или как они теперь называются.

И все из-за этого Ярослава Михайлова! И какого лешего он девке голову морочит, ездит к прабабке почитай каждую неделю? Эх, глупая Владка, глупая! И ведь сколько раз ее все предупреждали, что не пара она такому парню, но до нее разве достучишься? Выслушает, морду кирпичом сделает и все на этом! Дура, как есть дура! Хотя кто по молодости-то умным был? Не знает она таких.

Как она надеялась, что дочь, успехами которой так гордилась, – ведь первой по успеваемости в классе-то была! – поступит в какой-нибудь престижный институт. А та, пустоголовая, после получения аттестата вздумала в селе остаться. А все потому, что у бабы Марфы можно без проблем с Яриком встречаться, никто не помешает.

Нет, против Ярослава никто худого слова не скажет, парень-то неплохой, да ведь только не ровня они с Владкой! Отец у него бизнесмен, мать в районной администрации большая шишка. В общем, семья значительная, не чета им, деревенским простакам. Зря Влада на что-то серьезное надеется.

Вот если б хоть красавицей была, а то так, серединка на половинку, вся в нее – русая, сероглазая, да еще и веснушчатая к тому же. И по-подростковому нескладная, хотя уж восемнадцать, выправиться бы должна.

Да если еще и учиться-то не станет, то и вовсе будет ему не ко двору, у Ярослава-то диплом инженера в кармане. Какого инженера, Галина Глебовна не знала, что-то по компьютерам, сложное название. Да и сам-то он красавец – статный да высокий. И лицо как у киноактера какого-то американского, недавно кино с ним всей семьей смотрели.

Рядом с ним Влада пигалица пигалицей. Уж лучше на какого-нибудь деревенского парня смотрела, хоть прок какой был. Вот Гришка Матвеев вполне парень подходящий. Шебутной, правда, зато свой, на глазах вырос. И родители люди неплохие, опять свои же, почти родня, с детства знакомы.

Вот только как убедить в этом влюбленную девчонку? Она помнила, как ее собственная бабушка отговаривала ее от свадьбы с Мишкой, но куда там! Он же был лучше всех! Это сейчас, к сорока-то годам, до нее дошло, что муж все эти годы ее просто использовал, прислугу из нее сделал, он же главный в семье. Как сказал, так и будет, а она никто, так, вроде веника – когда нужен мусор замести, тогда и достают.

Галина тяжело вздохнула. И никуда ведь не денешься. Жизнь-то прожита почти. Она взглянула на чисто прибранную кухню. Каждый день одно и то же. Как же это ее достало! Она за всю свою жизнь даже и съездить-то никуда не могла – дети, хозяйство. Как оставишь? Ни выходных, ни проходных.

В коридоре раздались звуки выстрелов и угрожающие крики. Пользуясь тем, что отца не было, средний сын сидел в большой комнате перед телевизором, пялился на какие-то страсти-мордасти, изредка яростно потряхивая кулаком перед экраном. Вот еще забава без царя в голове.

Мать прошла мимо комнаты, сын ее даже не заметил. Из стайки послышалось протяжное мычание – коровы звали хозяйку на вечернюю дойку. Все они были породистыми, высокоудойными, доить их приходилось по три раза в день. Подхватив ведро с пойлом, вышла во двор.

В стайке стояло пять нетерпеливо дожидавшихся ее коров. Галина достала доильный аппарат, с ним даже с ручным додаиванием времени ушло всего-то полчаса. Как же хорошо, что Михаил согласился-таки купить такой дорогой, по его мнению, причиндал. И руки теперь у нее не болят, и спина, а то бывало вечерами ни согнуться, ни разогнуться.

Вообще жить стало гораздо легче, теперь и вода в доме есть, причем горячая, газ к дому пару лет назад подвели, и стиральная машинка замечательная, руками ничего стирать не надо. Вот если б еще муж не был таким экономным, вообще не жизнь бы была, а сказка.

Хотя вся родня им восхищалась – для их деревни Михаил был как белая ворона – не пил и не курил. Ходили, правда, смутные слухи про любовниц, но Галина по этому поводу не особо печалилась – его на всех хватит. Ей после тяжелого дня вообще было не до супружеских каких-то там долгов. И если в этом деле у нее помощницы были, то дай им Бог здоровья и всяческих в этом деле удач.

Считалось, что если она не работает, дома на хозяйстве, то как бы и не делает ничего. А крутиться-то приходилось с утра до вечера – скотина это тебе не грязное белье, до завтра не отложишь. Да и уломать мужа на домашние покупки это надо постараться.

– Убеди меня, что это нужно, причем не тебе, а всем! – вот его привычный ответ на все ее просьбы.

А как убеди? Это же нужно для облегчения домашнего труда, то есть конкретно ей одной, а Михаил ее вечные хлопоты по дому за работу не считал. Ерунда какая – выстирать гору белья ручками в корыте или в простой старой «Малютке», что отдали его родители, которая даже не отжимает. Вот у него – работа тяжелая, это факт. А у нее так – заделье от безделья, чтоб не скучать.