– Нет у Константинова аритмии, Денис Викторович, – вместо Николая ответила Оксана. – Он в прошлом месяце ЭКГ снимал на профилактическом осмотре.

– Это хорошо, – я обернулся и посмотрел на дверь в манипуляционную. – Та-ак. Похоже, Николай Васильевич туда даже заползти не сможет. Придётся здесь колоть.

– В качестве исключения можно и здесь, – немного подумав, ответила Оксана и скрылась за дверью в манипуляционную.

Вернулась она через пару минут. Медсестра поставила на стол лоток с уже набранными в шприцы растворами и принялась без слов освобождать от одежды спину Николая Васильевича. Оксана обильно смазала кожу спиртом, пока я надевал перчатки, и отошла к столу, взяв шприц в руку. Тут дверь распахнулась, и в кабинет заглянула одна из бабулек, сидевших в коридоре, когда я сюда пришёл.

– А чего это он так долго? Сказал, что на минуточку заскочит, а сам здесь полчаса уже сидит? – спросила она грозно, глядя при этом на Оксану.

Медсестра вместе со мной посмотрела на «заскочившего» ползком Константинова, сунула мне в руку шприц и подскочила к бабульке, выдворив её в коридор и захлопнув дверь. Что она говорила, я не расслышал да и не прислушивался, потому что впервые делал «лимонную корочку» из новокаина, чтобы обезболить место входа основной иглы.

Дверь открылась, и в кабинет зашла Оксана. Она прошла к раковине и тщательно вымыла руки, после чего подала мне второй шприц, забрав при этом тот, с помощью которого я делал анестезию.

Через минуту я снимал перчатки, а Оксана помогала Николаю подняться на ноги и разогнуться. Я же в это время быстро заполнял карту. Когда Константинов уже смог самостоятельно пройтись по кабинету, я протянул ему листок с назначением и второй с направлением.

– Вам нужно сделать рентген, сходите сейчас. А вот это нужно купить и проставить в уколах.

– А кто же мне будет ставить эти уколы? – Константинов почесал затылок.

– Николай Васильевич, вы же рядом с Кольцовой живёте, – тут же ответила ему Оксана. – От вашего дома до больницы меньше ста метров. Вот направление в процедурный кабинет.

– Так там же кровь берут, – он снова почесал затылок.

– И уколы ставят, – отрезала Оксана. – Идите, а то вас в коридоре порвут, и не нужно будет ставить никакие уколы.

– Да, это уж точно. Пойду я, пожалуй, а то Михайловна сегодня в ударе, – Константинов повернулся ко мне. – Спасибо, доктор.

Он, очень осторожно ступая, вышел из кабинета. В дверях его чуть не сбила с ног та самая бойкая бабулька, что заглядывала сюда во время процедуры. Не глядя на отшатнувшегося Константинова, она сразу же плюхнулась на стул и придвинулась вместе с ним к столу.

– Добрый день… – я вопросительно посмотрел на Оксану, и та сразу протянула мне карту бабульки. Прочитав имя, я закончил: – … Валентина Тихоновна. И что вас беспокоит?

– У меня большой сахар, – заявила она в категоричной форме. – И не снижается, вот хоть ты тресни!

Я снова мельком глянул на карту. Ага, диабетик с потребностью в инсулине. Судя по записям, может измерять сахар крови в домашних условиях и самостоятельно регулировать единицы короткого инсулина. А значит, и про диету, и про всё остальное должна знать по идее всё.

– Конечно у вас большой сахар, Валентина Тихоновна, – сладко улыбаясь, сказала Оксана, подходя к ней и начиная измерять давление. – Откуда ему маленьким-то быть, если я лично видела, как вы вчера конфеты в нашей лавке покупали.

– Какие конфеты, что ты вообще такое лопочешь?! – вскинулась бабулька, но медсестра с невозмутимым видом продолжала измерять давление. Наконец она вытащила беруши фонендоскопа из ушей и ответила.

– Шоколадные. Под названием «Лунная ночь». Два килограмма. Бабулька уставилась на неё, но Оксана, всё также улыбаясь милой улыбкой, добила её. – Я прямо за вами в очереди стояла, но вы меня, скорее всего, не заметили.

– Кха-кха, – откашлялся я, привлекая внимание медсестры. – Какое давление?

– Сто двадцать на семьдесят, – отрапортовала Оксана. – Как у аэронавта рейсового дирижабля, – она собрала тонометр и села на своё место.

Я же посмотрел на Валентину Тихоновну. И что мне делать? После двух килограммов «Лунной ночи» я даже внутривенным введением инсулина не смогу сбить ей сахар. О каком именно сахаре в крови идёт речь, предпочитаю не знать, чтобы не травмировать и так подорванную психику.

– И что, все два килограмма? – наконец спросил я у Валентины Тихоновны. – За один день?

– Да я всю жизнь ничего слаще морковки не ела! – бабулька приподнялась на стуле, яростно глядя на меня. – Ты что же хочешь, чтобы я и в старости голодала?

– Сядьте! – прошипел я, непроизвольно добавляя в голос демонического подчинения, уже прекрасно понимая, что обычным разговором тут ничего не добьёшься, кроме нервного срыва у себя любимого. – Лично я ничего не хочу, кроме одного. Я хочу понять, вы зачем ко мне пришли? Вы хотите, чтобы я сделал что?

– Сахар этот проклятущий снизил, – уже более смиренно ответила Валентина Тихоновна, а я не удержался и закатил глаза.

В этот момент в коридоре поднялся такой шум, что я сам себя слышать перестал. Я уже начал было приподниматься, но тут подскочила Оксана и ломанулась к двери.

– Я сама разберусь, занимайтесь Валентиной Тихоновной, Денис Викторович, – мило улыбнувшись, она выскочила в коридор и оттуда сразу же раздался её голос. – Тихо! Или доктор сейчас уйдёт к себе в стационар, и приём окончится!

– А кто нас осмотрит? – завопила ещё одна бабулька.

– По скорой осмотрят всех, – отрезала Оксана. – А теперь посидите тихо, дайте нам работать.

Всё это время мы с Валентиной Тихоновной прислушивались. Оксана вошла в кабинет и села на своё место.

– Что там случилось? – тихо спросил я. Сидящая рядом со мной пациентка навострила уши.

– Какой-то тип по виду совершенно здоровый попытался пройти без очереди и без записи, – отмахнулась Оксана. – Не пустили.

– Прорвётся? – мне стало действительно любопытно.

– Через Михайловну-то? – Оксана вместе с Валентиной Тихоновной посмотрели на меня с таким удивлением, что я почувствовал себя неловко. – Нет, не прорвётся. Это полностью исключено.

За окном в это самое время мелькнула молния, и раздался гром, от которого даже стёкла задребезжали. Но солнце светило ярко, а на небе не было ни тучки.

– Странно. Чего это гремит? Похоже, опять на пустоши что-то происходит, – пробормотала старушка, ёрзая на своём стуле.

От её былой прыти не осталось и следа. При этом было совершенно очевидно, что громом и молнией её ничуть не напугать. Ну мало ли какой неудачник опять на пустоши куда-то залез! Присмотревшись, я понял, что слегка не рассчитал, и Валентина Тихоновна всё ещё находится под моим воздействием. Ну, так-то лучше. Так и поговорить можно. И даже быть уверенным, что она поймёт и конфеты килограммами жрать перестанет. Возможно. Я надеюсь на это.

– Ну что же, – я снова посмотрел на Валентину Тихоновну, не отпуская демоническую ауру. – Давайте попробуем разобраться в том, что такое диета и как без неё может быть плохо. Особенно больным сахарным диабетом.

***

– Да что ты себе позволяешь?! – вопила Михайловна, соскакивая со своего места и замахиваясь тростью на молодого человека в белоснежном костюме. Он только подошёл к двери кабинета, в котором принимал доктор Денис Давыдов, даже пока не предпринимая попытки открыть её. – А ну отошёл от двери!

– Простите, но я не пациент… – попытался возразить Азраил и ловко увернулся от трости, которой бабулька явно пыталась перетянуть его вдоль хребта.

– Так какого рожна припёрся тогда?! – бабка вперилась в него злобным взглядом. По коридору, постепенно заполняющемуся людьми в основном преклонного возраста, прошёл одобрительный гул.

– Да успокойтесь вы! Я из столицы с проверкой. И у меня совершенно нет времени, чтобы с вами спорить, – начал злиться ангел, хотя вспышки гнева, как и проявления каких-то других эмоций были для него не характерны.

– Так и катись в свою столицу, нечего честному люду жизнь портить и от работы отвлекать, – продолжала горланить бабка, оттесняя ангела от двери и наступая на него своей весьма пышной грудью.

Из кабинета выскочила медсестра, в одно мгновение всех успокоив. Азраил хотел было окликнуть девушку, но бабка, прущая на него, как танк, воткнула в его ботинок свою клюку, чуть не пробив в ступне дырку, и зашипела.

– Только рот открой и сунься без очереди! Совсем молодёжь старость перестала уважать!

– У меня нет времени на препирательства с вами. Мне нужно всего пять минут наедине с доктором Давыдовым, а после вы меня никогда больше не увидите, – попытался вновь достучаться до бабульки ангел, остро сожалея, что без разрешения сверху решать проблемы радикальным путем на земле номер тринадцать ему было запрещено.

– У меня его тоже нет! Меня машина, думаешь, вечность ждать будет?! – завопила в очередной раз Михайловна, но быстро сбавила тон, косясь на дверь кабинета. – Я сначала тебя пропущу, потом ещё кого-нибудь, а в Соколовку обратно ты меня потом повезёшь?! Вон договаривайся с остальными, а своё место в очереди я тебе не уступлю!

Ангел только моргнул, продолжая отступать. С самого появления Азраила в этом мире всё шло не так, как он планировал. Сначала ангел долго искал вместилище, затем трясся в поезде, чтобы добраться до этого Аввакумово, потому что по какой-то причине ему не хватило сил переместиться сюда напрямую. Скорее всего, всё дело было в Мёртвой пустоши, но драгоценное время ускользало, и разбираться в подобном феномене было некогда. На земле он мог находиться всего девяносто шесть часов, из которых девяносто пять уже прошли. А ещё ничего не было сделано!

Небесного оружия тут не было, он это ощущал ясно. Но какие-то отголоски его ауры исходили от этого молодого доктора, который был интересен Небесам и, как оказалось, Аду тоже. Нужно было с ним поговорить во что бы то ни стало. Именно такое задание дал ему Гавриил лично. Ничего сложного, как казалось на первый взгляд, в этом не было. Но прошли почти четверо суток, а даже просто встретиться с Давыдовым у Азраила пока не получалось.

Время. Никто бы не подумал, что оно может быть ограничено для небесного создания, причём далеко не слабого, каким считал себя Азраил многие сотни лет.

А с этим человеческим упёртым созданием спорить было бесполезно, ангел это прекрасно понимал. Сделав несколько шагов назад, чтобы скандальную бабку не опалило ангельской аурой, он расправил крылья, наполнив коридор ярким светом, насылая на сидящих людей морок и подчиняя их своей воле.

За окном раздался гром, и небо озарило яркой вспышкой молнии. Все как зачарованные смотрели на мужчину, ожидая дальнейших указаний небесного посланника.

– Ну здравствуй, брат, – знакомый голос, от которого у Азраила покрылось мурашками всё тело, тут же заставил свернуть крылья и освободить людей от своего влияния. – Не думал, что вы станете настолько бесполезными. Даже с людьми не можете договориться.

Азраил медленно обернулся, глядя в глаза тому, кого увидеть никак не ожидал. Велиал не выходил на землю, хм… да практически никогда с тех пор, как пал.

– Велиал, – ровным голосом поприветствовал своего брата Азраил. То, что Велиал стоял перед ним в своём человеческом облике, и ему не требовалось искать себе вместилище, заставило его вспомнить, насколько силён был этот ангел. И одновременно с этим Велиал был чудовищно жестоким и беспринципным.

– Азраил, – усмехнулся он и сделал шаг вперёд. Все собравшиеся в коридоре внимательно следили за этой парочкой, ловя каждое сказанное ими слово. – И как тебе наше изобретение? Очереди и поликлиники придумали в нашей канцелярии, а уж тот, кто придумал их совместить, даже от меня заслужил похвалу и уважение.

– Что ты здесь забыл? – не сводя взгляда с Велиала, поинтересовался ангел в белоснежных одеждах.

– То же, что и вы все. Только вы сами понимаете, своё я не отдам никому. Можешь передать это наверх в качестве предупреждения и жеста доброй воли.