– Фу, – поморщился Флинн, словно выпил горькую настойку, – какое слащавое имя. Я же не герой любовного романа, чтобы меня так звали.

– Все, Флинн, отныне ты Кристиан. Запомнил? – повернув к нему голову, спросил Граф Л.

– Запомнил, – раздраженно цокнул Флинн.

– Ты сказал, что взамен этого я получу свободу, – проговорила Фанабер.

– Получишь, но не сразу. Сначала ты будешь, так сказать, на поводке, – ответил Граф Л.

Он провел рукой по ее ошейнику, который тут же превратился в черную бархатную ленту с серебряной подвеской в виде глаза с пятью ресницами. Выудив из кармана мантии маленькое зеркало, Граф Л повернул его так, чтобы Фанабер смогла рассмотреть свое отражение в нем.

– Ты только глянь, какая красота.

Она кончиками пальцев погладила бархатную ленту, которая плотно облегала ее тонкую, изящную шею, и с самодовольным видом пропела:

– Да, я прекрасна… Ох, наконец-то я избавилась от этого мерзкого и неудобного ошейника.

– О нет, моя дорогая, – возразил Граф Л и убрал зеркало обратно в карман, – он все еще на тебе, просто изменил вид на милое украшение, чтобы никто не заподозрил, что ты работаешь на нас. Кстати, кто-нибудь знает, что ты последние полгода торчишь здесь?

– Баттори – ее кузен – должен знать, – ответил за нее Флинн. – Она сказала, что именно из-за него попала в плен.

– М-м-м, как интересно, – промычал Граф Л. – Он видел, как на тебя надели ошейник?

– Нет, – произнесла Фанабер и поджала губы. – Этот засранец испарился, когда посыльный Смерти загнал меня в тупик. Просто бросил… Сукин сын! Наверное, давно мечтал избавиться от меня. Он всегда мне завидовал!

– Было бы чему завидовать, – буркнул Флинн. – Разве что раздутому самомнению. Хотя у него оно не меньше.

Но Фанабер сделала вид, что не услышала его слов, и выпрямила спину так, будто сидела не на полу в качестве пленницы, а на приеме у бриттонской королевы в роли почетной гостьи.

– Так, вы двое, запомните хорошенько: никаких ссор. Усекли? – Граф Л взглядом грозного папаши сначала посмотрел на Фанабер, потом на Флинна. – А ты, моя дорогая, – он обратился к одержимой, – даже не думай сбежать или кому-нибудь разболтать о нашем плане. Если хоть что-то попытаешься выкинуть, то Хебель тут же притащит тебя обратно на границу миров, да еще и шею сломает. А если сделаешь все как надо, будешь примерной девочкой, то в конце получишь свободу. И катись ко всем чертям, посыльные Смерти преследовать тебя больше не будут, обещаю.

– Мало, – ответила Фанабер, скрестив руки на груди.

– Что? – Граф Л выпрямился, и в глубине его фиолетовых глаз притаилась ярость, которая могла в любое мгновение вырваться наружу.

– Мне мало свободы. Я хочу кое-что еще, – нахально проговорила Фанабер.

– И что же тебе еще нужно? – сквозь зубы поинтересовался Граф Л.

Флинн никогда не видел великого стража порядка в бешенстве, но, видимо, совсем скоро увидит. Фанабер явно переходила все границы, ставя свои условия, но другого выхода не было. Если она сейчас откажется сотрудничать с ними, то все пропало.

– Я хочу вот это. – Она указала пальцем на Флинна. Точнее, на заколку, которая была прицеплена к его нагрудному карману.

– Нет, – резко ответил тот.

Никогда! Ни за что! Ни при каких обстоятельствах он не отдаст Кейти этой пришибленной. Пусть хоть весь мир упадет в пасть Лимба – ему плевать! Подумаешь, одним многострадальным миром будет меньше!

– Не будет этой прелести в моих руках – не будет сделки, – категорично сказала она.

– Флинн, ты отдашь ей заколку, – ровным голосом произнес Граф Л.

– Нет! – заупрямился он.

Граф Л повернулся к Флинну и выстрелил в него свинцовым взглядом.

– Отдашь, отдашь, а если нет, я сделаю с тобой то, что обещал сделать с Фанабер. Хебель будет долго разрывать твое тело на части.

У Флинна внутри все оборвалось. Граф Л на полном серьезе угрожает ему? Что? Разве такое возможно? Флинн ведь не какой-то одержимый! Он человек! Пусть и мертвый, но все еще человек!

– Но ведь, – начал он, пытаясь унять дрожь в голосе, – я заключил с тобой сделку, ты не можешь ее нарушить!

– А какая изначально была договоренность? Напомни. Ты, кажется, просил, чтобы твоя подруга забыла о тебе. – Глаза Графа Л превратились в щелки.

– Я попросил забрать ее память обо мне, – уточнил Флинн. – Я обменял ее память на свою Монету Судьбы.

– Да, верно, – кивнул Граф Л. – И обмен состоялся.

Он достал из кармана мантии золотую монету, на одной стороне которой была изображена бабочка, а на другой череп с сигарой в зубах.

– Твоя судьба в моих руках, что захочу – то и сделаю с ней. Если ты не отдашь Фанабер заколку, я спущусь в Лимб и отдам ему твою Монету Судьбы, прямо в одну из его многочисленных рук.

Граф Л, как фокусник, повертел золотой кругляш между пальцами – и тот пропал.

– Отдавай, – пожав плечами, безразлично сказал Флинн.

– Слушай, – теряя терпение, Граф Л сделал два шага и, больно схватив его за локоть, перешел на шепот: – Ты что, совсем придурок? Не можешь подыграть мне? Фанабер – одержимая, она никогда не удержит то, что напрямую связано с Небесными Чертогами. Ее руки попросту начнут гореть, так что твоя драгоценная заколка рано или поздно вернется к тебе.

– Мог бы и намекнуть, что это просто спектакль для Фанабер, – тихо ответил Флинн. – Я уже подумал, что ты в монстра превратился. – Прочистив горло и попытавшись изобразить испуг, он уже громко продолжил: – Ладно, я отдам заколку, только умоляю, не нужно кидать мою Монету Судьбы в Лимб.

Граф Л цокнул языком и закатил глаза, наверное решив, что актер из Флинна никакущий.

– Слышала, Фанабер? Исполнится твоя мечта. Но не сейчас, – добавил Граф Л, увидев, как она ненасытным взглядом вцепилась в заколку. – Получишь ее, когда выполнишь свою часть сделки, а сейчас ложись спать. И тебе тоже пора баиньки, – обратился он к Флинну. – Через пятнадцать часов вас ждет увлекательное путешествие в Инферсити. Ты, – Граф Л ткнул указательным пальцем Флинну в грудь, – не спускай глаз с нашей красавицы Фанабер, следи, чтобы она на радостях не обляпала весь Инферсити своей суллемой. А ты, – он указал на Фанабер, – будь хорошей девочкой и веди себя прилично. Прохожих не кусай, в истерику не впадай, всем улыбайся. А я все, устал, ухожу.

После этих слов он отпустил Флинна, резко развернулся и удалился, оставив их с Фанабер наедине.

– Я знаю, что ты не в восторге от всего этого. Поверь, я тоже, – признался Флинн. – Но выбора у нас нет. Либо мы сделаем так, как он хочет, либо нам крышка.

Фанабер долго молчала и оценивающим взглядом окидывала его с ног до головы. Флинн почувствовал себя вещью на прилавке, которую рассматривает придирчивый покупатель.

– Ладно, с натяжкой сойдешь за моего парня, – сморщив нос, произнесла она.

– Интересная же парочка из нас получится, – усмехнулся Флинн, – мертвый и бессмертная…

– Только оденься поприличнее, – требовательным тоном сказала Фанабер, – иначе нас не пустят в «Бесконечный хаос».

9 «Бесконечный хаос»

Фанабер смотрела на Инферсити так, как избалованный ребенок смотрит через витрину магазина на дорогую игрушку: словно стоит топнуть ножкой – и он целиком и полностью станет принадлежать ей.

– Наконец-то… – прикрыв глаза, прошептала она, – свобода…

– Не забывай, что это еще не свобода, – напомнил Флинн.

– Тебе не понять, – сказала Фанабер. – Ты не сидел на привязи полгода.

Они стояли у входа в «Черного кролика». Большой Бенни протянул ему карточку, на которой в свете многочисленных лампочек сияла надпись, выведенная золотой краской. Сегодня мир живых согласился принять Флинна лишь на 10 часов 43 минуты. Что ж, этого времени должно хватить. Если только Фанабер не решит перед походом в «Бесконечный хаос» прошвырнуться по магазинам.

– Так, у нас всего десять часов, так что нужно поторопиться. – Флинн засунул карточку в карман штанов. – Показывай дорогу.

– Сначала я должна купить туфли, – придирчиво рассматривая свои ногти, произнесла Фанабер. – Да и маникюр не мешало бы сделать.

– Началось, – простонал Флинн. – Фанабер, мы тут не на прогулке вообще-то. У нас времени в обрез!

– Ты хочешь, чтобы я шла босиком по грязному асфальту? Ты в своем уме? – хмыкнула Фанабер, с пренебрежением глянув на Флинна.

Он опустил глаза и увидел ее босые стопы, которые успели посинеть от холода.

– Ты что, забыла обувь в мире мертвых? Ну ты и растяпа, нам некогда возвращаться!

– Ни черта я не забыла! – возмущенно воскликнула Фанабер. – Я ее потеряла, когда пыталась убежать от посыльного Смерти!

Ах да, действительно. Он никогда не видел Фанабер обутой. Но решать эту проблему самостоятельно ему не пришлось: Бенни, чье широкое лицо, как обычно, скрывалось за маской кролика, протянул шикарные серебристые туфли на высоких каблуках.

Глаза Фанабер засияли ярче, чем туфли в свете лампочек, и она уже было протянула руки, чтобы забрать их, но Флинн ее остановил:

– Нет, ты не сможешь в них быстро идти.

– А зачем мне вообще идти? – недовольно поинтересовалась Фанабер. – Поедем на такси! Или у тебя денег нет? Жалкий нищеброд, – с издевкой добавила она.

– До твоего «Бесконечного хаоса» мы доберемся пешком. А если тебе что-то не нравится, могу попросить Хебель насильно вернуть тебя в мир мертвых, – жестко произнес Флинн.

Фанабер схватилась рукой за свою шею, видимо представив себе это, а потом, скривив губы, спросила:

– И что, я все-таки пойду босиком?

– Нет, конечно, – ответил Флинн. – Хоть ты и не сможешь отморозить себе ступни, но бродить по улицам Инферсити без обуви в начале декабря – удовольствие ниже среднего. Будешь только вечно жаловаться и ползти как улитка. – Он повернулся к охраннику и обратился к нему: – Эй, Бенни, можешь дать Фанабер не туфли, а удобные сапоги? И теплое пальто, если найдешь.

Бенни кивнул, отбросил туфли в сторону (у Фанабер, судя по ее лицу, чуть не случился сердечный приступ, когда они плюхнулись в грязную лужу) и, вытянув руку над своей квадратной головой, достал из воздуха то, что просил Флинн: замшевые сапоги на плоской подошве и пальто насыщенного темно-зеленого цвета. Он протянул все это девушке, но та не спешила брать обновки.

– Фанабер, чего ты ждешь? Одевайся! – приказал Флинн. – Нам до второго района идти минимум два часа, так что поторапливайся.

– Два часа? Тогда я и с места не сдвинусь! – закапризничала Фанабер. – Я тебе не скаковая лошадь. Мои ноги этого не выдержат!

– А твоя шея выдержит полет к Хебель? – наклонившись, тихо спросил Флинн.

Она пульнула в него презрительным взглядом и с раздражением выхватила из рук Бенни сапоги и пальто.

– Давай-давай, не мешкай, – поторопил ее Флинн. – И вообще, я ведь, считай, о тебе забочусь. Мог бы заставить идти в этом легком платьице и босиком.

– Ты хочешь, чтобы я тебе спасибо сказала? – фыркнула Фанабер, надевая пальто.

– Было бы неплохо, – ответил Флинн.

– Чтобы великолепная Фанабер так унижалась? Не дождешься!

– Ну да, ждать благодарности от той, кем управляет демон Высокомерия, как-то глупо.

Когда Фанабер зашнуровала сапоги, они отправились в путь. И всю дорогу Флинн жалел, что Доггид сошел с ума, потому что работать с ним явно было бы куда проще. Фанабер постоянно жаловалась, что у нее болят ноги, отставала, засматриваясь на витрины магазинов, требовала, чтобы Флинн нес ее на руках, если впереди виднелась лужа (обходить ее самостоятельно она отказывалась наотрез), и все время громко комментировала внешность прохожих. В общем, плевать Фанабер хотела на приказ Графа Л «всем улыбаться». Благо хоть никого не кусала и в истерику пока что не впадала.

– Еще далеко? – заныла она.

– Если бы ты помнила точный адрес, я бы мог сказать, сколько нам осталось идти, – произнес Флинн, пытаясь скрыть раздражение. Ссориться с Фанабер не входило в его планы, это бы еще больше их задержало.