– Только вероятность, – повторил Михаил Леонович. Он ждал новой вспышки гнева, обиды, злости – но не тишины, тревожившей его тем сильнее, чем дольше молчал Саша. – Пока что точно сказать…

– Я хочу остаться один. П-пожалуйста, – настойчиво добавил Саша, когда дядя не сдвинулся с места. Тот неохотно поднялся на ноги.

– Это нечестный прием, но я все же кое-что скажу. В ночь аварии ты оказался вот на столько сантиметров от смерти, – он слегка развел указательный и большой пальцы. – Но ты выжил, пришел в себя и смог познакомиться со своей родственной душой. Не думаешь, что тебе в буквальном смысле дали шанс на что-то новое? Не принимай поспешных решений, о которых можешь потом пожалеть. Хорошо?

– Да, – после длинной паузы ответил Саша, но было ощущение, что только для того, чтобы его наконец оставили в покое. Затем его голос стал тише. Серьезнее. – С-спасибо за все. Я ценю, что ты п-приходишь ко мне и сейчас. Т-только, прошу, не говори никому, что я сегодня сказал. Ни матери, ни…

Саша сглотнул, так и не сумев сказать вслух имя Эли. Его глаза оторвались от точки на бледно-желтой стене и встретились со взглядом другого мужчины.

– Я не справился с собой и в-вывалил все на тебя. Ты прав, это т-только мое дело. Я все решу.

– Я и не собирался ничего никому говорить, – ответил Михаил Леонович. Подобные намеки должны были оскорбить его, но вместо этого он почувствовал только горечь. В какой момент он потерял доверие племянника?

Эля почувствовала неладное, как только они с Софьей зашли в палату. Улыбка, которую Саша послал им после приветствия, выглядела вымученной, между его бровями пролегла складка. Софья, впрочем, обратилась к нему как ни в чем не бывало.

– Саша, как твое самочувствие?

– Без изменений. – Он покосился на Элю и отвел взгляд. – Скажи, о ч-чем вы говорили с К-колесниковым?

– Как ты?.. Миша. – Софья устало покачала головой, отвечая на свой же вопрос. – Колесников несколько раз звонил и спрашивал про твое самочувствие. Я сказала, что ты в больнице и не сможешь приступить к работе в ближайшее время. Он пообещал, что это не проблема и вы все обсудите позже. Тебе не о чем волноваться.

– Есть о чем. У Альды остались галлюц-цинации.

– Ты про то, что иногда она ошибается, отвечая даже на простые вопросы? – с любопытством спросила Эля, вспомнив прочитанные статьи. Саша кивнул.

– Ерунда. В «Иниго» пятнадцать этажей, так что сами справятся, – отрезала Софья. – Хватит переживать за Колесникова, он разберется. Ты заслужил передышку.

– Т-тебя бы эти слова успокоили?

Мать и сын уставились друг на друга с одинаковыми упрямыми выражениями на лицах. Уж кто-кто, не без удивления подумала Эля, а Софья с ее любовью к работе должна была понимать беспокойство Саши. В прошлом декабре она неделю работала из дома с ангиной и высокой температурой.

– Сейчас ты должен слушаться врачей, а не думать о своем начальнике, – настойчиво повторила она.

– Но я не могу н-ничего не делать! – воскликнул Саша едва ли не с отчаянием. – Это с-сводит с ума.

Эля шагнула к нему, Софья не сдвинулась с места, но повысила голос.

– Это называется отдыхом. Ты знаешь, что врачи нашли у тебя сильнейшее переутомление?!

– Оно у к-каждого второго.

– Это тоже тебе сказал Колесников? – продолжала женщина едва ли не со злостью, и Элю посетило безумное желание закрыть собой Сашу. Ее пугало, когда люди начинали кричать.

– Софья, пожалуйста, – с нажимом произнесла она, переключая на себя внимание начальницы. Та сделала глубокий вдох и сказала уже спокойнее:

– Это плохой аргумент, Саша.

В палате воцарилась звенящая тишина. Он отвел взгляд первым, уставившись на увлажнитель воздуха и сложив руки на груди. Софья покачала головой и направилась к двери.

– Пойду поищу Арину Юрьевну. Уточню насчет реабилитации.

– Отлично, – мрачно пробормотал Саша себе под нос, когда их оставили одних.

Эля собиралась сказать, что мать не хотела его обидеть, но прикусила язык; здесь она не была секретарем, отвечающим вместо руководителя, и ее вмешательство скорее расстроило бы его еще больше. Подвинув стул на обычное место у кровати, она села и протянула руку. Саша остался сидеть неподвижно, глядя на нее во все глаза.

– Что такое?

– Ты с ней не с-согласна? – неверяще спросил он. При мысли о том, что он ждал новых упреков, в груди у нее что-то болезненно сжалось.

– В чем конкретно? Что тебе необходим отдых? – уточнила Эля. – Нам всем он не помешал бы. Но, мне кажется, долго ничего не делать и правда невозможно. А про Альду я вчера читала в новостях: число пользователей и объем продаж колонок растут. Несмотря на периодические советы съесть подорожник или выпить йод, чтобы не болело горло. В вашей пресс-службе заявили, что работа над ошибками продолжается. Я знаю, тебе виднее, но со стороны все выглядит неплохо.

Эля ободряюще улыбнулась. Взгляд Саши пробежал по ее лицу, будто оценивая искренность ответа, и наконец смягчился. Он опустил руки и обхватил ее ладонь.

– С ней всегда т-так было, – признался он, откинув голову на подушку. – Если нам все же удается п-поговорить, она просто уходит, когда надоедает или звонят с работы, и разговор зак-канчивается. А потом делает вид, что ничего не случилось, а мне следует п-просто все забыть. Уверен, на работе она ведет себя так же.

– Со мной Софья всегда вежлива, – честно ответила Эля. – На встречах ее слово обычно является решающим…

Он закатил глаза.

– Ясное дело.

– …Но иногда Эмилия может настоять на своем. Она вице-президент по маркетингу и начальница Зои.

– Я ее знаю, – заметил Саша. – Они же подруги, вместе создавали к-компанию. Она всегда красила губы красной помадой и носила кольцо с голубым топазом.

– Да, совсем не изменилась. Зоя говорит, кольцо – это ее талисман.

– Оно помогло ей найти мужа. Эмилия потеряла к-кольцо на пляже в Гаграх, а он подобрал и узнал по своим видениям. Поженились ч-через месяц.

– Я этого не знала, – сказала Эля. – Какая милая история. Неудивительно, что она так настаивала, чтобы в гиде подарков к Восьмому марта была новая коллекция с топазами.

– Восьмое марта? – повторил Саша и задумался. – Попроси дядю… Или лучше скажи матери, чтобы дала тебе мой т-телефон.

– Зачем?

– К нему привязаны мои к-карты. Выбери себе подарок и оплати.

От неожиданности Эля не сразу нашлась с ответом. Саша говорил так, будто это был абсолютно естественный поступок для родственной души, и в какой-то степени так и было. Но ей совсем не понравилась идея брать у него деньги таким образом.

– Саша, это лишнее. Я не намекала тебе на подарок. Я никогда не праздновала этот день.

Он нахмурился.

– Почему?

– Дома это было не принято, а мы с ребятами можем дарить что-то друг другу без повода. Правда, не стоит.

Саша не выглядел удовлетворенным ее ответом, и, набравшись смелости, Эля сказала:

– Вообще-то есть одна вещь, которую я бы хотела. Может быть, мы выберем парные украшения в честь пробуждения связи?

Теперь он казался ей едва ли не испуганным. Она поспешила добавить:

– Только если ты не против. Я знаю, что многие пары выбирают татуировки. А некоторые считают, что можно обойтись и без того, и без другого, потому что эти традиции придумали хитрые бизнесмены.

Сеня и Яна носили кулоны, где была выгравирована дата их встречи. На средних пальцах левых рук Зои и Андрея со дня пробуждения связи красовались платиновые кольца (у Зои – с сердечком из рубина), а после свадьбы они собирались сделать парные татуировки. У матери Эли тоже было кольцо, из розового кварца, и потому она всегда склонялась к идее купить собственное – если, конечно, ее поиск завершится. Татуировок у нее не было, но идея сделать первую вместе с Сашей не казалась такой уж плохой.

– Что думаешь?

Саша не поднимал глаз от простыни, и Эля почувствовала, как первоначальная радость затихает. Похожа, она уже знала ответ.

– Я бы предпочел обойтись без украшений и т-татуировок. Прости. Дело не в д-деньгах.

Ее голос, к счастью, прозвучал абсолютно ровно.

– Тогда в чем?

– Хитрые б-бизнесмены. Всегда считал, что это лишнее.

Саша прикусил нижнюю губу и, будто опомнившись, быстро провел рукой по лицу.

Эля хотела спросить, точно ли это была единственная причина, но остановила себя. Он бы захотел узнать, что она имеет в виду. А она не была готова признаться, что боялась: вдруг втайне он был разочарован, узнав, кем оказалась его родственная душа. Когда тетя злилась на нее сильнее всего, то говорила, что так и будет. До сих пор Эля не позволяла себе верить ей, но по какой-то злой иронии после пробуждения связи ее слова то и дело всплывали в памяти. Она отогнала неприятное чувство прочь и сказала:

– Хорошо.

Он быстро вскинул голову.

– Х-хорошо?

– Обойдемся без них. Ничего страшного. – И Эля добавила, понимая, что это была правда: – Того, что я теперь вижу цвет твоих глаз в моих, мне достаточно.

Он недоуменно склонил голову набок, словно все это время ждал начала нового спора. Когда же до него дошло, что Эля не собирается настаивать, на лице появилось искреннее облегчение. Хотя часть ее чувствовала себя уязвленной, она послала ему улыбку.

– У нас есть еще пять минут. Вопросы или музыка?

Медсестра, приходившая в палату к Саше, явно думала, что его плохое настроение объясняется тоской по Эле. Зачем еще она вдруг напомнила о праве на запрос доступа к базе данных родственных душ? Он знал, что мог в любой момент посмотреть список его собственных видений об Эле, но теперь ему также был открыт ее архив за почти двадцать лет. Многие пары, заметила медсестра, в первые дни после знакомства любят вместе изучать архивы или дневники видений – как старые фотоальбомы, погружаясь в воспоминания и ища сходство в историях своих жизней. Это должно было сблизить их еще больше и усилить радость от долгожданной встречи.

Он же считал, что в его случае читать о видениях Эли было сродни самоубийству – долгому и мучительному. Днем Михаил Леонович понял все правильно: Саша не был уверен, станет ли развивать отношения со своей родственной душой. Несколько лет назад он бы не хотел ничего больше, чем обсуждать с ней их видения и совместную покупку украшений. Но те мечты остались в прошлом, и на их место пришли планы по развитию Альды. Так он говорил себе до аварии.

Если бы ее не случилось, но их поиски все равно бы завершились, он смог бы сразу объясниться с Элей. Его план заключался в том, чтобы первым делом сообщить ей несколько вещей.

Первое: после пробуждения связи его образ жизни должен оставаться прежним. Ничто не должно отвлекать его внимание от работы.

Второе: после положенных регулярных встреч он может предложить остаться друзьями (и видеться раз в несколько месяцев) или вовсе прекратить контакты, если она захочет.

Третье: это решение никак не связано с ней лично, и он принял бы его в любом случае. Многие считали Сашу бессердечным и жестоким, но он действительно не хотел причинять Эле боль или заставлять сомневаться в себе. Если бы ко времени встречи у нее уже была своя семья или жених, все оказалось бы еще проще.