Анна Бигси: Мой новогодний Форс-Мажор

Глава 1. Яна

Пушистый снег валит стеной и сильно затрудняет передвижение. Я, конечно, люблю зиму, но не до такой же степени. На дороге каша, угги вязнут и скользят по льду, едва удается сохранять равновесие. Еще не хватало навернуться и попасть в свое же отделение.

Вваливаюсь в здание больницы, тяжело дышу и смотрю на часы – безбожно опаздываю. Черт. Не хватало еще вылететь с работу, на которую с таким трудом устроилась. Если бы Алла не замолвила за меня словечко… А мне даже нисколько не стыдно! Очень нужна работа и желательно по специальности. Ну и пусть должность медсестры не предел моих мечтаний, все с чего-то начинают, и я смогу.

Вся в мыле бегу по лестнице в свое отделение, перепрыгивая через ступеньки. На ходу скидываю пуховик, спотыкаюсь о него же и едва не падаю в объятья незнакомца.

– Ой, – поднимаю глаза и на мгновение застываю.

Мужчина в белом халате.

– Осторожнее.

Улыбка такая кошачья, да и сам он, как кот, которого так и хочется погладить.

– Спасибо, – улыбаюсь в ответ.

– Новенькая? – Глаза вспыхивают интересом и скользят по мне. – Я тебя раньше не видел.

– Да, – киваю на свое отделение. – Медсестра в травматологию.

– Жаль, не в гинекологию.

– Почему?

Он лишь пожимает плечами и уходит. Провожаю его озадаченным взглядом. Странный какой-то. Черт, отвлек только. Спохватываюсь и бегу к посту, где меня уже ждут девочки.

– Успела до начальства? – выдыхаю и едва не сползаю по стойке на посту.

– Где ты ходишь? – возмущается Лиля и неодобрительно качает головой.

А я что могу? Мне ехать далеко и долго. Вставать приходится чуть ли не в пять, чтобы вовремя приехать. Нас, заМКАДышей, нигде не любят. Приходится пахать больше остальных, чтобы удержаться.

– Пробки жуткие, – пихаю шапку и снуд в рукав пуховика. – Эта новогодняя суета всех с ума сведет.

– Это точно, – улыбается Амина. – Переодевайся быстрее.

Не успеваю скрыться в сестринской, как слышу крики из смотровой.

– Да отпустите меня! – голосит какой-то парень.

– Лежи смирно, – рычит на него Людмила, старшая медсестра.

– Да не надо.

– Врачу виднее.

– Что там происходит? – шепотом спрашиваю у коллег.

– Очередного мажора привезли после ночных гуляний, – закатывает глаза Лилия. – А Косолапову собирать.

– Почему к нам? – удивленно округляю глаза. – Я думала, они в платных лечатся…

– Потому что их, идиотов, много, а волшебник у нас один, – смеется Амина.

Мы с Лилей тоже хихикаем. Попасть в это отделение к такому специалисту просто очень большое везение.

– Да что вы делаете? – вновь тот голос.

– Люд, вколи ты ему уже что-нибудь, сил нет никаких, – возмущается Косолапов.

– Да мой отец вас засудит!

Ух, какой грозный. Переглядываемся с девчонками. В нашем королевстве один царь и бог. Он не боится судов, потому что за ним слишком большие люди и связи.

– Алексей Михайлович злой, – заговорщически сообщает мне Амина. – Из дома выдернули. А, говорят, травма пустяковая. Но просили лично…

– Важная шишка? – хмыкаю я.

– Еще бы.

Суета начинается стремительно и так же стремительно перетекает из отделения в операционный блок. Все же взялся наш светило за операцию. Интересно, что ему за это пообещали?

Спустя пару часов Косолапов вызывает меня к себе в кабинет. Волнуюсь очень. Мы, конечно, знакомы, но наедине пересекаемся впервые. А если приставать начнет? Но делать нечего, с начальством не спорят.

– Алексей Михайлович, можно? – робко заглядываю в кабинет заведующего отделением.

Он лишь кивает. Вхожу и торопливо поправляю халат.

– Та-ак, – тянет Алексей и листает мое дело. – Лапина, значит?

– Д-да, – немного заикаюсь от волнения.

– Что умеешь?

– Все, – решительно заявляю. – Если не умею, очень быстро научусь!

– Отлично, – смеется травматолог. – Поступать в мед собираешься?

– Да. Дайте мне любое задание, я со всем справлюсь, – очень хочется произвести хорошее впечатление.

– Хорошо. – Алексей убирает папку в стол. – Пациент в ВИП-палате – твой личный геморрой на ближайшие десять дней.

– В смысле? – округляю глаза. Это немного не то, о чем я просила.

– В прямом, – раздраженно выдыхает Косолапов. Судя по всему, ему это тоже не очень нравится. – Десять дней он будет лежать у нас, и ему нужна помощь.

– Он что, немощный?

– Отчасти…

Какие-то загадки, но мне они совсем не нравятся.

– Ну Алексей Михайлович, – хмурюсь. – Я хочу работать медсестрой, а не сиделкой. Поручите мне что-то важное.

– Это очень-очень важно. – Он звучно припечатывает ладонь к столешнице и поднимается на ноги. – Ты просто спасешь всех нас.

– Ладно, – вынужденно соглашаюсь я. Придется уступить.

– Пойдем познакомлю.

Нехотя плетусь за заведующим. Вместе мы проходим по коридору до самого конца и останавливаемся около платной палаты.

– Отец, я не хочу здесь лежать. – Из-за приоткрытой двери доносится голос и кажется мне смутно знакомым.

– А придется, – давит второй мужчина.

– Почему не заграницу?

– Потому что! – раздраженно огрызается. – Че ты полез вообще?

– Так получилось…

– Вот сиди теперь и обтекай!

Понимающе переглядываемся с Косолаповым и входим в палату.

– Знакомьтесь, это Яна, – представляет он меня, чуть обнимает за плечи и выводит вперед. – Она будет вам помогать.

Обе руки парня по локоть в гипсе. И как его так угораздило? Спросить не решаюсь. Поднимаю взгляд на лицо и застываю в немом изумлении. Красовский? Не может быть. Это что, насмешка судьбы или галлюцинация?

– Яна, это Антон. – Голос звучит фоном, а я внутренне сжимаюсь и едва могу сделать вздох.

Совсем не изменился…

Антон скользит по мне скептическим взглядом и даже неприятно кривится. Узнал?

– Поинтереснее никого не нашлось?

Мои щеки вспыхивают от негодования. Набираю в легкие побольше воздуха, чтобы поставить наглого мажора на место.

– За кофе мне сбегай, – словно издеваясь, хмыкает он.

– Что? – единственное, что получается из себя выдавать

– Глухая? – возмущенно вздергивает бровь. – Замените, эта бракованная.

Глава 2. Антон

И без того большие глаза медсестры распахиваются и становятся похожими на блюдца, а щеки вспыхивают праведным гневом. Открывает рот, как рыба, и, так ничего и не ответив, убегает из палаты. Вот и славно.

– То-то же, – криво усмехаюсь, провожая это недоразумение надменным взглядом.

Ты не в моем вкусе, детка. Простовата и бледновата. Лицо кажется смутно знакомым, но после наркоза зрение не очень четкое. Мало ли… Может, видел в каком-то клубе. Хотя откуда у нее бабки на клуб?

– Я бы на твоем месте был повежливее, – хмыкает врач, имени которого я, конечно не запомнил.

– А ты хочешь на мое место?

– Да господи упаси, – ехидно смеется он. – Быть зависимым от глухой и бракованной медсестры так себе перспектива.

– В смысле? – хмурюсь, не понимая, куда клонит. Как это «зависеть»? Что я, маленький, что ли?

– Ты даже помочиться без помощи не можешь, – издевается врач.

Это вообще нормально?

– Вот еще, – фыркаю. На члене я крутил их строгий режим. – Уеду сегодня же. У меня билеты на самолет.

Перевожу взгляд на отца, но его лицо непроницаемо. И что-то мне это совсем не нравится.

– Без вариантов, – качает головой врач. – Только под вашу ответственность.

Чего? Охренели, что ли? Я не могу пропустить поездку. От нее зависят моя дальнейшая судьба и карьера. Отбор в одну из топовых команд России. Это же такой шанс, что меня пригласили. Шансище! Второго может и не быть.

– Отец, я должен ехать, – цежу сквозь зубы. – Ты же знаешь, как это важно для меня.

Он долго смотрит мне в глаза, считывая эмоции и выносит вердикт:

– Он остается.

Да как так-то, блядь?! Почему?

– Нет, – рычу зло и с силой бью руками по постели. Острая боль прорывается даже через слой обезболивающего и лупит меня в ответ. – Бля… – стискиваю зубы и откидываюсь на подушку.

– В общем, Алексей Михайлович. Делайте все, что нужно. – Отец сразу же теряет ко мне интерес. – Вас мне рекомендовали очень серьезные люди. Я доверяю их мнению. Ни в чем себе не отказывайте.

– Благодарю, – кивает врач.

– Да, кстати, моя благодарность…

– Это к Назару Леонидовичу.

– Да-да, наслышан, реабилитационный центр для малоимущих. Что ж, достойно.

Отец делает вид, что это интересует его. Он же относится к людям, как к низшим существам. Какое ему дело до благотворительности? Противно слушать.

– Спасибо.

– А мое мнение тебя не интересует? – с вызовом смотрю на отца. Впрочем, все как всегда. Все преференции только старшему. Он же у нас свет в окошке. Гордость и опора семьи, а я так… Досадное недоразумение.

– У тебя был шанс проявить себя, – криво усмехается отец. – А ты как всегда его упустил.

Да, я жалкий неудачник. Ничего у меня не получается.

– Но так нельзя! – зачем-то пытаюсь спорить, хотя все и так понятно.

Меня уже списали. Все. Можно даже не пытаться.

– Полежишь, подумаешь, – небрежно дергает он плечами. – Без телефона и друзей своих непутевых.

– Нормальные у меня друзья.

А главное, верные. Не бросили одного. Только в больницу их не пустили.

– Конечно. – Отец неприятно кривится. – Что-то в соседних палатах никого их них нет.

– Так получилось.

– Хочешь идти – иди. Но я в этом не участвую.

– Можно мне хотя бы мужика в помощь?

– Посторонние в отделении запрещены, – торжественно усмехается врач.

Точно издевается. Он-то за что? Ему-то я где насолить успел? Или просто из вредности? Ну и подавитесь!

– И правильно, – соглашается отец. – Разбирайся сам.

– Ну ты же понимаешь…

– Все, я сказал, – отрезает он. – Вернусь после праздников, и поговорим.

– Пойдемте, я вас провожу.

Зашибись. Откидываюсь на подушку и смотрю в потолок. Ну и как можно было так влететь? Все же шло хорошо. Треня обычная. Ничто не предвещало. И чего меня понесло на турник? Пацаны еще подначивали. Выебнуться решил? Выебнулся. Сорвался и приземлился на обе кисти.

– Можно? – Медсестра робко заглядывает в палату.

Та самая, с глазами-блюдцами. Надо же, какая послушная. Может, я и недооценил.

– Кофе? – усмехаюсь и сажусь на постели. – Ну наконец-то.

Девушка как ни в чем не бывало подходит ко мне, демонстративно ставит стаканчик на тумбочку и отходит на безопасное расстояние. И как это понимать? Прекрасно же знает, что я не могу взять стакан руками.

– Как я, по-твоему, должен пить? – вопросительно изгибаю бровь. Тупая, что ли?

– Прояви фантазию, – пожимает она плечами и идет к выходу.

Вот сучка. Проучить меня решила? Не выйдет.

Наклоняюсь и отпиваю несколько глотков. Гадость какая, хоть и горячая. Это же невозможно пить. Но другого, судя по всему, не будет.

– Ах да, чуть не забыла… – доносится до меня мягкий женский голос. – В тот кофе случайно упала таблетка слабительного…

То, что я пытался проглотить, фонтаном вырывается обратно изо рта и носа. Кашляю и едва не захлебываюсь.

– Ты охренела?

– Но ты не переживай. От одной ничего не будет, – язвительно улыбается медсестра и словно между делом добавляет: – Наверное.

Перспектива обосраться мне совсем не нравится.

– Твою мать, – цежу сквозь зубы. – Ты сохранилась, что ли?

Если бы я мог убивать взглядом, медсестра уже бы пала смертью храбрых.

– Позову санитарку, – как ни в чем не бывало выходит из палаты, а я обтекаю и прислушиваюсь к своим ощущениям. Лишь бы не приспичило…