– Сократ, передай от моего имени командующим флотами соболезнования, приказ продолжать вытеснение противника, и запроси у них обстоятельства гибели крейсеров, – распорядился Николай.

– Ваше приказание выполнено, – спустя секунду ответил ИИ Весты.

Между тем вытеснение центаврского авангарда продолжалось. Напоминающая волан воронка, образованная Вестой и кораблями двух земных флотов, приближалась к венерианской орбите. Авианосцы отступали и расходились в стороны перед астероидом, все больше разрывая дистанцию, но Сократ уверенно поражал их один за другим. Это объяснялось тем, что прямолинейный полет стальной болванки сквозь вакуум был практически невидим для локаторов центаврийцев, расположенных на одной с ним линии. Они обнаруживали его уже на подлете, когда до встречи оставались сотые доли секунды. Так было уничтожено еще девять центаврских кораблей, а потом они сменили тактику, и, дважды промахнувшись, Сократ был вынужден задробить стрельбу.

Теперь движение авианосцев стало рваным, хаотическим. Они бессистемно меняли скорость и направление полета. И крейсера быстро потеряли свое преимущество. Двигаясь по непредсказуемым траекториям, авианосцы сближались с ними на более короткие дистанции и пускали в ход лучевое оружие. Воронка развалилась. Теперь на ее месте происходили локальные сшибки. Корабли сходились на дистанции менее мегаметра, обрушивали на противника энергетические лучи и снова разбегались в стороны, чтобы теперь схватиться с другим противником.

В сражении примерно равных соперников бог принимает сторону больших батальонов. Центаврийцев было больше, намного больше. И они давили числом, выбивая крейсера один за другим. И просачиваясь сквозь поредевшую сеть к Земле. Единственное, что могли противопоставить этому земляне, это две эскадры мониторов. Экипажам этим сферических кусков железной руды было глубоко фиолетово на кратеры, выжигаемые на поверхности энергетическими лучами. Для металло-каменных глыб двадцатикилометрового диаметра они были сродни комариным укусам. Мониторы смело перли напролом, уничтожая все, что попадалось на их пути. Могучие, но неповоротливые, они вели себя, как слоны в посудной лавке. К сожалению, их было всего восемь. Сначала. А потом американская эскадра вышла из боя, грамотно беря в коробочку лидера центаврского флота – гигантскую шайбу диаметром в восемь километров и толщиной около четырехсот метров.

Это было правильным решением – флот вторжения необходимо было лишить центрального командования. Любой ценой. Это понимали и Николай, наблюдавший за сражением из Ситуационного зала Весты, и Майкл Томпсон, лично руководивший действиями эскадры из боевой рубки одного из мониторов.

И американцы в конце концов поймали центаврского лидера, зайдя одновременно с четырех сторон. Приблизившись на дистанцию в восемь мегаметров, мониторы начали хладнокровное избиение гигантского корабля. Три из четырех почти одновременно выпущенных снарядов попали в цель, раздробив в пыль крупные фрагменты кромок восьмикилометровой шайбы. Телепатический вопль, многократно усиленный техническими системами гиганта, внезапно оборвался, спровоцировав облегченный выдох у Семена, почти контуженного этим ментальным ударом.

Мониторы дали еще один залп, разломивший флагмана центаврского флота на части, после чего Томпсон уравнял скорость своего монитора с обломками и выслал на самый крупный из них досмотровую партию.

Корабли уцелевшей части центаврского авангарда, которых осталось почти две сотни, выходили из боя, устремляясь к Земле. Их не преследовали. Во втором флоте после первой стычки уцелело всего пять крейсеров, причем один из них – «Теодор Рузвельт» – потерял ход. На нем вышел из строя гравитационный двигатель. Получив заверения командира крейсера в том, что реакторы не повреждены и экипажу ничего не угрожает, командующий вторым флотом принял решение уходить. Потом, когда все закончится, за крейсером можно будет выслать буксир.

Мониторы были сильно избиты, утратили некоторое количество орудий, но все еще оставались вполне боеспособными. Сработанные на основе двадцатикилометровых железоникелевых астероидов, они вообще были практически неубиваемы. Плотность структуры этих носорогов космоса была всего в два раза меньше, чем у стальных слитков. Не сильно уступая крейсерам в быстроходности, мониторы обладали существенно меньшей маневренностью, но это, как и плохое зрение у земных носорогов, было не их проблемой.

Третьему флоту досталось больше. Из крейсеров сохранили ход и боеспособность только «Калькутта» и «Бангалор». Остальные тринадцать имели разную степень неустранимых повреждений, от полностью фатальных, как у «Карачи», «Бхопала» и «Канпура», от которых остались только сплюснутые остовы, до просто весьма серьезных, как у «Мумбаи», оставшегося без существенного фрагмента корпуса. Командующий третьим флотом Ранджит Сингх распорядился снять с них на мониторы уцелевших членов экипажей, клятвенно пообещав вернуться потом за телами погибших.

Индийские мониторы были избиты еще сильнее американских. Их поверхность напоминала лунный ландшафт. Но они все еще оставались управляемыми и с некоторых сторон даже могли стрелять.

Веста пока вообще не имела повреждений, так как центаврские корабли разбегались от нее как ошпаренные и ни один из них так и не рискнул приблизиться к гигантскому астероиду на расстояние, позволяющее эффективно использовать энергетическое оружие. Сейчас она, хорошенько разогнавшись, неслась к Венере, в тени которой прятался арьергард центаврского флота, состоящий из ста шестидесяти больших кораблей, с массой покоя более двух миллиардов тонн. Николай предполагал, что, с высокой долей вероятности, это транспортники, везущие живых центаврийцев. Именно для того, чтобы иметь возможность помножить на ноль этих «мирных переселенцев», он сохранил в целости первый флот.

– Я целиком и полностью одобряю выбор центаврийцев, – заявил Николай, повернувшись к Новикову. – Планета Бурь – это именно то место, где должен закончиться их многолетний перелет. Будем оттеснять их к Венере, и, если хотят, пусть на нее десантируются. Ну, или падают. Мы не будем этому препятствовать. Как вы считаете, Петр Николаевич, им там понравится?

– Я считаю, что их вкусы и пристрастия – это последнее, чем мы должны интересоваться, – ответил вице-адмирал. – Явились в гости незваными, пусть довольствуются тем, что дают, и не капризничают. Вот только хватит ли у нас сил справиться с такой оравой?

– А мы очень постараемся. Чего не сделаешь, чтобы уважить дорогих гостей. А индусы и американцы нам в этом помогут. Вот, кстати, и Томпсон нарисовался.

На экране возникло изображение командующего вторым флотом, шедшим к Венере параллельным курсом в полутора сотнях мегаметров от Весты. Задержка сигнала составляла всего половину секунды и практически не мешала общению. Доложив о потерях, вице-адмирал сообщил новость, ради которой, собственно, он и посылал досмотровую партию к обломкам центаврского флагмана:

– Пробив вход в ходовую рубку флагмана, энсин Рейли обнаружил там расколотый крытый бассейн, в котором валялись два десятка крупных осьминогов. Мы воюем с головоногими! Даю видео.

Посмотрели, впечатлились.

– Спасибо, адмирал, это очень важная информация, я сейчас передам ее на Землю. До Венеры нам идти еще полчаса. Объединяйтесь с третьим флотом, рассредоточивайтесь и заходите от Солнца, первый флот обойдет Венеру с противоположной стороны, а я пройду над Северным полюсом. Задача – прижать их к планете. Пусть лезут в атмосферу.

– Им там не понравится!

– Как говорил один из наших президентов: «Нравится, не нравится, терпи, моя красавица».

– Прямо так и сказал?

– Да, я своими ушами слышал. У него было еще несколько крылатых выражений. Потом как-нибудь расскажу. А сейчас мы должны загнать этих головоногих в венерианский ад. Действовать преимущественно мониторами. Крейсера держите на второй линии и используйте исключительно для ликвидации попыток прорыва. Сигнал к атаке я подам сам. Выходите на исходную.

– Сократ, передай видео и сопутствующую информацию командующему четвертым флотом и на Землю. Пусть доведут ее до всех военнослужащих. Это должно повысить их мотивированность. А сейчас соедини меня с командующим третьим флотом.

Быстро поставив задачу Ранджиту Сингху, остатки флота которого медленно догоняли объединенную группировку, он встал и приобнял вскочившего со своего кресла Новикова.

– Пора, Петя, иди и постарайся уцелеть. Вылет по готовности.

– А это уж как получится, – ответил вице-адмирал. – На рожон сам не полезу и остальным не дам, но в бою всякое бывает. До встречи, Николай Александрович.

– Александр Федорович, – обратился Новиков к Громову. – Выпустишь нас?

– Выпущу, Петр Николаевич, не волнуйтесь. И назад потом запущу. Вы только возвращайтесь!

– Да куда же я денусь с подводной лодки? – пошутил Новиков, начинавший военную службу подводником. И направился к двери.

– Минутку, Петр Николаевич, – остановил его Семен Дубовкин. – Закрывайтесь там. Помните, как я вас учил? И остальных предупредите.

– Спасибо, Семен, я помню. До встречи.

Вице-адмирал перешагнул комингс и аккуратно закрыл за собой тяжелую защитно-герметическую дверь.

– Сократ, твоя задача провести Весту над Северным полюсом Венеры в двадцати пяти мегаметрах от ее поверхности, после чего осуществить полуоборот со снижением до двенадцати мегаметров и занять позицию над геометрическим центром группировки центаврских транспортников. Отстрел начинай с тех, что занимают более высокие орбиты и находятся по краям группировки.

Тем временем в кратере Рея-Сильвия медленно отъехал в сторону огромный участок его стены, расположенный у самого дна, открывая вход в жерло гигантского наклонного тоннеля, ведущего в недра астероида. Из отверстия один за другим вылетели пятнадцать тяжелых внутрисистемных крейсеров первого флота. После этого мегалит мягко скользнул на место. На Земле ничего подобного не было бы возможно даже теоретически, но на астероиде, где сила тяжести составляла всего два процента от земной, этот невероятный проект был успешно осуществлен.

Перестраиваясь на лету, крейсера полетели к Венере.

Только после того, как Веста облетела планету, Николай смог увидеть, что из себя представляли центаврские транспорты, скрывшиеся за Венерой сразу после оверсана. Это были уже не тарелки, а, скорее, низенькие бочонки. При двухкилометровом диаметре их высота составляла почти полкилометра. Сейчас они роились за Планетой Бурь в двух-трех мегаметрах от ее поверхности, по всей видимости ожидая момента, когда авангард центаврского флота сломит сопротивление землян и очистит Землю от агрессивной фауны. Появления ее представителей на венерианской орбите центаврийцы не могли представить себе даже в ночном кошмаре.

– Начали! – скомандовал Николай.

И спустя чуть больше половины секунды один из крайних бочонков пропал в ослепительной вспышке. Через несколько секунд такая же вспышка мелькнула с противоположной стороны роя. Двести пятьдесят квадрильонов джоулей одномоментно выделившейся энергии – это чудовищно много. Бочонки, масса покоя которых существенно превышала два миллиарда тонн, разносило в клочья. Головоногие, находящиеся в пораженных транспортах, ничего не успевали почувствовать и не могли как-то отреагировать. А вот остальные заволновались. Их было много, очень много. Первым почувствовал эту ментальную волну Семен Дубовкин и отгородился, поставив мысленный блок. Потом, когда в работу включились мониторы и крейсера, надеть воображаемый шлем пришлось даже Николаю.