Год левиафана (страница 13)
Она потеряла счёт времени, не услышала, как скрипнула дверь в комнату. Лишь когда мужская ладонь опустилась на её плечи, Хильди приподняла голову. Торвальд присел на край кровати и стал мягко поглаживать её спину.
Затаив дыхание, она смотрела, как взвиваются ввысь капли с одежды и растворяются в воздухе, оставляя ткань сухой.
– Я так никогда не смогу, – прошептала она.
Отсутствие дара сейчас безумно злило. Раньше Хильди и мысли такой не допускала, но теперь… Сегодняшний день показал, насколько она ничтожна в этом мире. Насколько беззащитна и зависима. Сейчас сканд рядом, но там…
«Мы маги. Вы – никто».
Хильди вспомнила, как при этой фразе напрягся Олаф, в которого она вцепилась, даже её талию он сжал чуть сильнее. Однако на выпад не ответил. Да и все они смолчали.
Троица агрессоров развернулась в сторону выхода, а ожившие щупальца вмиг опали, растворились в водных массах, будто и не было никаких жгутов, водяных акул и диких волн.
«Капюшоны» ушли, магистр Гилли так и не вернулся, четверо мокрых адептов стояли возле купели с мрачными лицами, а сухая Юханна хлопала ресницами, готовая в любой момент снова прикинуться обморочной.
События дня выбили почву из-под ног, словно, шагнув утром в портал, Хильди перенеслась в какую-то другую жизнь: чужую и незнакомую. Но и возвращаться к прежней она уже не хотела.
Торвальд выжидательным взглядом требовал объяснений.
«А вдруг тогда он изменит решение? Не позволит продолжать обучение, посчитав опасным?»
– Брунхильд?
«Да ещё и Олаф… Торвальд же предельно ясно выразился про других мужчин. А я в первый же день… Пусть и объятия случились ненамеренно, но если он вдруг узнает, почует? Станет слушать оправдания или сразу вспылит?»
– Брунхильд, расскажи мне, – настаивал Торвальд, поглаживая её плечо. – Что произошло?
– Магия. Я ничего не смыслю в ней и в формулах, никогда не смогу так… Как ты или как они. И… – Она вздохнула и прошептала: – Никогда прежде я не чувствовала себя такой ущербной.
– Я предупреждал, что будет нелегко.
«Сейчас он скажет, что не нужно мне такое обучение, раз первый же день обернулся опозданием, мокрой одеждой и истерикой! – Она напряжённо сжалась, коря себя за слабость и слёзы. – Кажется, я всё испортила».
Будто в подтверждение её мыслей, Торвальд покачал головой:
– Тебе нужно больше времени.
– Нет! – Она села в кровати и схватила его за рукав рубашки. – Нет-нет…
– Нужно, Брунхильд. Ты должна попробовать ещё раз. – Бирюзовые омуты сверкнули непоколебимой уверенностью. – Завтра будет новый день, новые лекции. И ты пойдёшь на них.
«Он что, не злится на меня?»
– Торвальд…
– Верю, что ты не из тех, кто сдаётся после первой же неудачи. Ведь так?
Она кивнула.
– Вот и хорошо. Покажешь мне свои записи, я поясню. И не забывай – у тебя есть не только я.
– Эм-м?.. – Она недоумённо нахмурилась.
Он усмехнулся, сделал лёгкий пасс, и тотчас водный элементаль выскочил из стены, откликаясь на зов хозяина.
– Сканд ла Фрайн? – Ори склонил голову.
«Ну конечно же!»
– Назначаю тебя наставником Брунхильд по вопросам водной магии.
Элементаль важно приосанился, чем вызвал улыбку. И спешно ретировался из комнаты, повинуясь взмаху руки хозяина.
– Хм… Но есть что-то ещё, – задумчиво протянул Торвальд, буравя её пронзительным взглядом.
«Швахх знает, как работает его левиафанская суть, но чувствует он определённо больше, чем простой человек».
Когда он стал наклоняться к её шее, поднявшееся было настроение камнем рухнуло в пропасть. Это движение Хильди уже запомнила – ещё миг, и он вдохнёт её запах.
«Только ли мой? А Олафа?»
Она импульсивно вскочила с кровати:
– Может, прогуляемся? Я так соскучилась по улицам Лэя…
– Или по Дэксу? – Вопрос прозвенел осколками стали и стекла.
Торвальд поднялся с кровати. Сквозняк, пролетевший по полу, всколыхнул юбку и заставил кожу покрыться мурашками. Или то был не сквозняк? Кто-то другой, незримый взгляду, но стоящий перед ней. Хильди зябко передёрнула плечами:
– П-по Л-лэю…
Торвальд схватил её за запястье и вывел из комнаты. Они быстро шли тёмными коридорами замка, которые Хильди ещё не успела изучить. Голубоватые искры в его волосах казались особенно яркими… и опасно холодными. Ей пришлось подстраиваться под его шаг. Воздух вокруг стал будто тяжелее, а взгляды с портретов, утопающих во мраке, сердито жгли спину.