Тут же прямо из пола посреди комнаты вырос весьма объёмный, хорошо упитанный элементаль, сотканный магией из земли и камней, а на кончике призрачного хвоста – ещё и полевых цветов. Существо кратко поклонилось и замерло в ожидании приказа.

– Сообрази что-нибудь на завтрак.

Шен ответил ещё одним коротким кивком и провалился обратно в пол.

– Земляной элементаль. Как из книжки! Невероятно. Невозможно! – Хильди импульсивно подбежала к месту, где только что было существо, и, присев, пощупала ладонями пол – обычные гладкие половицы, как и везде в комнате.

– Невозможно то, что ты смогла разбудить меня. – бесшумно подошедший Торвальд перехватил Хильди за талию и поднял, прижав спиной к себе. Над ухом раздался шумный вдох. Будто он в полную силу лёгких втянул воздух.

– Простите. – Отступивший было страх всколыхнулся новой волной. – Я… Я не хотела шуметь. Простите. А в банной комнате сразу и огненный, и водный элементали! И вот земляной теперь… У меня книжка в детстве была. С картинками. И я вот… заговорила с водным… Мне казалось, что негромко. Извините, что разбудила.

– Брунхильд, это произошло не сегодня.

Он мягко прикусил мочку её уха, и она вдруг уловила короткое урчание.

«Не урчание, а бурчание живота – он, похоже, голодный. Не зря же элементаля подрядил готовить завтрак. А… А что значит не сегодня?»

– Чуть раньше, – он легко предугадал не заданный вслух вопрос. – Ты освободила меня, когда разбила шар.

– Но… Я не понимаю.

– Пр-р-роклятье. Йотунское. Стар-р-рое. – Твёрдое «р» в его голосе обрело рычащие ноты. – Я сидел в этой гр-р-рёбанной стекляшке сто восемь лет.

– Сколько?! – Хильди дёрнулась в его объятиях. И Торвальд позволил ей развернуться к нему лицом.

«Он сказал, сто восемь?! Это ж сколько ему лет? Выглядит не старше тридцати. Двадцать семь, быть может? Но сто восемь лет! В шаре! Так бывает разве? И как он вообще туда попал?»

– На дворе другой век, другая эпоха. А всех, кого я знал, уже нет. – На его лице промелькнула грустная улыбка и тут же исчезла. Однако во взгляде так и осталась печаль.

Удивление и неверие медленно сменялись осознанием произошедшей с Торвальдом трагедии.

– Это так жестоко, – прошептала Хильди. – Мне очень жаль…

Но сканд ла Фрайн не дал договорить, приложив палец к её губам.

– Жалость мне ни к чему, – сухо отрезал он. – Нужно жить дальше. Этот год – мой, и ты – дева, способная утолить голод Зверя. Любая не смогла бы пробудить меня, преодолеть чёрную йотунскую магию. Ты же сама выбрала нас, коснувшись.

– Голод зверя? – Хильди в ужасе отшатнулась. Но ла Фрайн не отпустил. – Т-так про чудовищ – это правда? Они здесь есть? Вы… – В горле нарастал удушливый ком. – Вы отдадите меня на съедение?

– Конечно, – заверил Торвальд, улыбаясь. – Позже.

У Хильди от ужаса подкосились ноги, и она обмякла на его руках. Сердце заполошно отбивало нестройный ритм. А в мыслях стучало только одно: «Бежать!»

Он крепче прижал её к себе и ласково погладил спину:

– Голод ведь разный бывает.

«Он скормит меня чудовищам!»

– Не нужно бояться.

«Мной будут обедать, а мне что, стоять и улыбаться?! Да он ненормальный!»

– Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Наоборот, буду оберегать тебя… Любить.

«Любить?.. Как я люблю мятные пряники, да?»

Казалось, всё внутри стянулось тугим узлом, ноги по-прежнему не держали. Жуткая мысль билась вместе с пульсом, разгоняя по телу горечь осознания:

«Я – еда!»

Глава 6

[Торвальд Сарот Див ла Фрайн]

С Брунхильд оказалось непросто. Она была напугана. И удивлена. Такой живой интерес к элементалям показался забавным, а вместе с тем выдал всё невежество девы, выросшей в захолустном городишке – вдали от высшего света и, главное, вдали от магии. Зверю было на это плевать, им руководили инстинкты. Но потерять контроль – означало потерять всё. А ведь он задумал так много! Упущенного времени не вернуть, но можно исправить былые ошибки. Закончить дело, унёсшее столько жизней, дорогих и любимых.

Прижимая Брунхильд к себе, Торвальд принял решение:

«Она должна получить достойное образование, и чуть позже, когда у меня хватит сил снять с неё знак варга, она не будет такой беспомощной».

– Брунхильд, – требовательно позвал он, пальцами приподнял её подбородок и посмотрел прямо в её глаза.

«Интересно, а какой их истинный оттенок, не исковерканный магическими печатями…»

– Брунхильд. Возможно, я неверно выразился.

«Да уж, ляпнул про голод – а она почти сползла в обморок. Или я засиделся в хаосе и позабыл, как общаться с девами, или она не разбирается в фигурах речи… Наверняка последнее. Всё же должного образования у неё нет. А могло бы быть».

Торвальд поморщился, вспоминая, насколько Брунхильд сроднилась с привычкой скрывать лицо за прядями волос, прятать руку в карман или за спину либо оттягивать вниз рукав. Эти жесты проявлялись каждый раз, когда она сталкивалась с людьми или спешила по пустынным улицам Лэя, озираясь и ощущая его преследование…

Пока она спала, он внимательно рассмотрел её тыльную сторону ладони, испещрённую уродливыми чёрными рунами, нанесёнными на кожу магическим артефактом. Неровные линии слов ползли и дальше, обнимали пальцы тёмными щупальцами. Старый знак варга оплыл – так происходило, если его ставили ребёнку, а с возрастом…

Торвальд поморщился. Никогда не одобрял этих методов.

«Правильное воспитание и образование нужно давать детям. Любым. Даже тем, чьи родители преступили закон».

Кроме того, знак варга у Брунхильд не был обычным – в прежние времена маги ограничивались лишь нанесением пары слов, но не в случае с этой девой… Плетение линий было сложным и мудрёным, к тому же руны потеряли чёткость. Некоторых слов уже и вовсе было не разобрать. Но смысл он уловил. Это одновременно и злило, и давало надежду.

– Ай! – пискнула Брунхильд и попыталась отдёрнуть руку. Кожа вокруг метки припухла и покраснела.

«Швахх!»

Поняв, что задумался и непроизвольно запустил волну магии, Торвальд мысленно обругал себя.

«Она и без того напугана, теперь ещё и это».

– Попробовал снять, – пояснил он. – Но пока это мне не по силам. Прости.

[Брунхильд Янсен]

«Прости? Он извиняется? Передо мной?»

– Не расстраивайся, Брунхильд. Я выясню способы.

Он поднёс её руку к губам и запечатлел на пропитанной чернилами коже невесомый поцелуй. Как ни силилась Хильди уловить на его лице отвращение или брезгливость – этого не было.

– Я ничего не понимаю, – беспомощно прошептала она, окончательно запутавшись в ощущениях и не зная, как себя вести: вырваться и бежать прочь или стоять истуканом, а может, и вовсе подобострастно поклониться, как это делали элементали…

– Чего именно?

– Всего. Как я здесь оказалась? Почему в таком виде? И что было?.. – Она неловко замолчала, не зная, как спросить про такое.

– Я пока ещё помню о приличиях, Брунхильд, – строго прозвучал его голос.

– Но у меня даже одежды нет. – Слова сорвались с губ тихим шелестом. – Вы… Вы вдруг появляетесь в лавке, потом преследуете меня на улицах, провожаете, целуете… Теперь мы в ваших покоях. Замок, элементали… Я ведь сплю, да? Такого не может быть по-настоящему.

– Не веришь?

– Нет.

– А так? – Торвальд склонился к её губам.

Но Хильди упёрлась ладонями в его грудь, дёрнулась, а почувствовав, что разжались объятия, тут же попятилась.

Торвальд усмехнулся. Он взмахом руки раскрыл неприметные створки в другом конце комнаты, поманил к себе висящую там одежду, тем самым заставив Хильди пережить очередную волну удивления. Она дотронулась до зависшего перед ней хлопкового платья. Светлая ткань оказалась холодной, будто Торвальд не из гардеробной её достал, а прямиком с улицы. Подхватив вещи, она скрылась в банном помещении и спешно оделась. Платье оказалось великовато в груди и мешком висело на бёдрах.

«Интересно, чьё оно? Мэрит бы подошло, с её выразительной фигурой».

– Оделась? Пойдём завтракать, – позвал из спальни сканд ла Фрайн. – Нам есть что обсудить.

Взяв Хильди под руку, он вывел её в коридор со сводчатым потолком и разномастным полом, который вскоре окончился широкой лестницей из лилового дерева. Спустившись на один пролёт, они прошли другим коридором и ступили на вторую лестницу – мраморную. Каменная кладка стен неуютно давила, с потолков свисали то лампадки, то рогатые люстры, как в воспоминаниях её детства, встречались и настенные канделябры. Отделка пола попеременно сменялась то мозаикой, то шлифованными досками, то каменными плитами. Причём переходы эти были не на границах помещений, а где придётся, словно у строителей заканчивался один материал и они продолжали уже другим или у хозяина замка резко менялись предпочтения. Такой странной мешанины Хильди в жизни не видела, хотя и в замках бывать ей ранее не доводилось.

«Может, такая хаотичность у богатых скандов в порядке вещей?»

В душе творился такой же беспорядок, как и в окружающем убранстве: для чего она здесь, убьёт её маг, пощадит, скормит ли чудовищам?

Но пока что кормили её саму. Оставалось только надеяться, что не на убой. Хильди вертела в руках дорогую вилку, увитую причудливыми узорами, над которыми явно потрудился мастер ювелирных дел. Кусочек воздушного омлета таял во рту.

– Добавки?

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась она, хотя по-прежнему чувствовала себя голодной, будто не ела несколько дней.

И Торвальд это понял.

– Шен, повтори.

Пока земляной элементаль благоухал цветами и менял тарелки, сканд ла Фрайн небрежно откинулся на спинку стула.

– Я говорил с хозяйкой твоего дома, скандой Близзард. Долги за комнату закрыл.

Хильди недоумённо перевела взгляд с элементаля на Торвальда.

«Брехня! Дэкс сказал, что сам всё оплатил! При чём здесь вы?»

– Теперь ты свободна и останешься здесь со мной.

«Странное у него понятие о свободе!»

– Не стоит так хмуриться, Брунхильд. Мой Зверь принял тебя. Я тоже. Вопрос решённый.

– Да какой вопрос?! Какой зверь?! – нервно воскликнула Хильди, сжимая вилку так, что металлические завитки больно впились в кожу ладони.

– Давай по порядку. – Торвальд отложил приборы. – Ты живёшь с мужчиной. Он снял комнату два года назад. Задолжал оплату. Ты вынуждена работать. Всё верно? – Дождавшись слабого кивка, он продолжил: – Со мной будет всё иначе. У меня есть замок, стабильное финансовое положение, элементали… Они же тебе понравились? Это ты ещё Аму не видела. Она воздушная. Хочешь, познакомлю?

– Воздушная… – повторила Хильди, но тут же шумно выдохнула, собираясь с мыслями. – Подождите, сканд ла Фрайн…

– Торвальд.

– Торвальд, – повторила она за ним. – Для меня всё это сложно и непонятно.

– И что непонятного в том, что мужчина предлагает деве своё покровительство?

– Покровительство? Простите, но сейчас так никто не говорит.

– Мне без разницы, как это называется в современности. Я предлагаю тебе жить со мной, в моём замке и под моей фамилией.

«Под его фамилией? Он о замужестве говорит или о чём? Бред какой-то! Безумная сказка!»

Хильди потянулась к чашке с горячим ягодным отваром, обдумывая речь для отказа.

«Надо скорее выбираться отсюда».

Терпкая смесь облепихи и шиповника обожгла кончик языка.

– У меня непростая жизнь, сканд ла… кхм… Торвальд. Понимаете, Дэкс…

– Червяк! – грубо прорычал сканд ла Фрайн.

– Кхм, что?! – Она вздрогнула и отвар едва не выплеснулся из чашки.

– Твой сожитель за два года нажил лишь долги. Не может ни содержать, ни защитить свою женщину!

– А вот это не ваше дело! Вы ничего о нас не знаете!