Волчица наблюдала. Каждый раз она пыталась кинуть вызов зверю Майкла, который неизменно попадал в ловушку: сложно было не заметить, как голубые глаза подергивались темной волчьей пеленой. И пусть Микаэла никогда в открытую не показывала своей симпатии, ее волчица вдоволь виляла хвостом, явно наслаждаясь обществом другого волка. Оборотни были теми еще психами, которым никто просто не осмеливался поставить диссоциативное расстройство идентичности.

– Может, я сначала хотел поговорить? – усмехнулся Майкл, на что волчица недовольно фыркнула и клацнула зубами. Они оба все еще оставались сумасбродными подростками, которые играли на нервах друг друга, ходили вокруг да около, смущая и смущаясь. И Микаэле, как и ее зверю, нравилась эта игра. – Маленькая волчица, имей хоть каплю совести, я же за тобой не подглядывал!

Скинув футболку, Майкл присел на корточки перед зверем и щелкнул того по носу. И если бы Микаэла сейчас не пряталась за волчьей шкурой, то непременно бы покраснела. Она впервые в своей жизни начала познавать прелести подростковых гормонов, которые ударяли в мозг, стоило только увидеть облюбованное солнцем подтянутое тело Майкла. Штурм ошеломляюще похабных фантазий заставил Микаэлу мысленно накричать на себя. Когда она стала такой… таким зависимым подростком?

Одно хорошо – волчица не начала пускать слюни…

И пока Микаэла сходила с ума и воевала с собственными тараканами, пепельный волк вышел из-за дерева, а его угольно-черные глаза, как и раньше, не отрываясь смотрели на волчицу. Внимание льстило и в очередной раз заставляло зверя довольно повизгивать. Если бы Микаэла могла, она бы закатила глаза на любвеобильное поведение своей волчицы. Неуправляемый клубок шерсти, как и прежде, лип к мощной фигуре напротив.

И мягкие покусывания лишь сильнее раззадоривали ее, вызывая шквал эмоций, от которого грозила закружиться голова. Оставалось только надеяться, что волк Майкла чувствовал хотя бы что-то близко похожее на это, а не просто терпел выходки маленькой серой волчицы.

В очередной раз Микаэла заметила, каким бесхитростным был зверь Майкла. Он отвечал на незамысловатые игры через покусывание и редко показывал безразличие. Если бы Джо это увидел, кинул бы в Микаэлу журналами со свадебными платьями. Но телохранителя, к счастью, тут не было, благодаря чему Микаэла могла жить спокойно.

«Приди же в чувство!» – кричать на саму себя стало уже ритуалом. Проще было просто смириться с колотящимся сердцем и с чистой совестью поддаться тем эмоциям, которые в открытую демонстрировала ее волчица. Привязанность. Симпатия. Но кто сказал, что Микаэла была спокойным подростком? Она путалась в своих мыслях, будто физической неуклюжести казалось мало.

Скрываться в волчьей шкуре было куда проще.

Хотя бы потому, что Микаэле, пока балом правил зверь, не приходилось краснеть, стоило только столкнуться с Майклом, с его этой очаровательно милой ямочкой на щеке. Если кто-то в прошлом сказал бы Микаэле, что она будет так реагировать на какую-то ямочку на лице парня, она бы натравила на этого умника парочку телохранителей. Но теперь Микаэла чувствовала себя одной из тех девчонок, которые переставали связно мыслить рядом с понравившимся мальчиком. Так глупо и так неизбежно.

Ну а сейчас волчица с наслаждением доставала волка, дергая его за хвост. Это было весело, необдуманно и попахивало желанием получить по носу. Но зверь Майкла вел себя рядом со светло-серой волчицей словно пушистый шпиц. Он терпел все ее выходки, лишь изредка прихватывая зубами шерсть. Но причинить ей бо́льший вред? Нет, Микаэла знала, что он никогда не позволит себе такого.

Сколько бы Микаэла ни доставала пепельного волка, сколько бы ни пыталась вывести из себя, она неукоснительно врезалась в ледяную стену его спокойствия. Теперь, став ближе к Майклу, Микаэла даже не понимала, куда делась вся его агрессия, из-за которой им когда-то пришлось бежать из ресторанчика.

– Майкл, у нас проблемы.

То место, где они оставили одежду, пахло барсуками, которые, судя по всему, разорвали ее вещи: клочки валялись то тут, то там, и их вид заставил Микаэлу взвыть от отчаяния. Чисто теоретически она могла использовать остатки своей футболки и штанов, но ей совершенно не хотелось разгуливать по городу в костюме неандертальца, светя своей задницей. Она стояла в чем мать родила и не представляла, как будет выбираться из этого обнаженного вопроса.

– Что случилось? – Прячась за деревом, Микаэла прекрасно слышала тягучую лень в голосе Майкла, словно он хотел спать. Желала бы и она почувствовать спокойствие, но вместо этого с отчаянием смотрела на пустую землю, где еще несколько часов назад лежала стопка ее одежды. Сейчас там можно было увидеть разве что бегающих насекомых. – Почему у тебя не может быть все по-человечески?

– Потому что я не человек? – прошипела Микаэла, уже представляя, как Майкл будет смеяться, услышав о ее, между прочим, катастрофической проблеме. – Прекращай издеваться! У меня одежду сперли!

Сложно не покраснеть, когда стоишь абсолютно голой в ночном лесу и не понимаешь, как такое вообще могло с тобой приключиться. Нет, это все выглядело похлеще шоу с розыгрышами.

Микаэла уже представляла, как Рейна будет смеяться после красочного рассказа о ее ночных похождениях. Даже Су Ен наверняка улыбнется, хотя и постарается оставаться максимально деликатной.

– Ты ведь шутишь?

Из своего укрытия Микаэла могла услышать лишь громкое пыхтение Майкла и то, как быстро тон его голоса менялся с шутливого на серьезный. Она и сама хотела бы верить в то, что происходящее было лишь плодом ее воображения. Кажется, потеря одежды грозила занять почетное первое место среди самых тупых приключений в ее жизни.

– Ну, тут осталась одна погрызенная кроссовка, – безнадежно застонала Микаэла и несколько раз чихнула: псиной воняло просто жуть как. – Что мне делать?!

Паника поднималась так же быстро, как забытый суп на плите. И, как назло, Микаэла не взяла с собой телефон, чтобы случайно не забыть, под какой корягой в лесу его оставила: в волчьей шкуре не было удобных кармашков. И теперь Микаэла не могла позвонить Джо. Хотя, даже если бы у нее был телефон, она бы никогда в жизни не позвонила этому волколаку! Иначе шутки на ближайшие несколько лет ей обеспечены.

– Расслабься.

Микаэла почти физически чувствовала, как на губах Майкла заиграла слишком уж довольная ухмылка. Оставалось радоваться хотя бы тому, что он был не похож на Джо, иначе Микаэла не смогла бы избавиться от разрастающегося смущения. Она и так наверняка стала багрового цвета и хотела скукожиться до размера белки, чтобы больше никто не увидел ее провала.

– Я знаю, что ты там лыбишься! – недовольно фыркнула Микаэла. Хотелось стереть эту улыбочку с его губ. С одной стороны. А с другой – ей слишком уж нравилась эта улыбка, которая заставляла загорелое лицо Майкла сиять еще сильнее.

– Я живу здесь недалеко, так что перекидывайся.

Дважды повторять не пришлось, и между наготой и волчьей шкурой Микаэла с удовольствием выбрала второе. Да и в свете перспективы оказаться в доме Майкла потеря одежды больше не представлялась такой уж катастрофой.

– Найдем тебе что-нибудь, чтобы ты смогла нормально до дома добраться, – потрепав обжигающе теплой ладонью по волчьей макушке, сказал Майкл и уверенно направился прочь из леса. Его насыщенный кедровый запах окончательно начал сводить Микаэлу с ума.

«Еще немного, и я стану зависимой», – эта мысль не покидала Микаэлу всю дорогу. Она превращалась чуть ли не в наркоманку, готовую жизнь продать за одну несчастную возможность утонуть в чьем-то аромате.

Нет, правда, если бы ей кто сказал, что она пожелает устроить логово, пахнущее кедром, Микаэла истерично засмеялась бы ему в лицо. Только вот сейчас, когда она и ее волчица шли за Майклом, это не казалось шуткой. И доказательство этому вышагивало впереди и что-то напевало.

– Ты, оказывается, и молчать умеешь, маленькая волчица, – хмыкнул Майкл. – Маленькая волчица, которая одним солнечным днем решила помочь страшному серому волку. Неплохая бы сказка вышла.

По возвращении домой Микаэла старалась вести себя особенно тихо. Не хватало только, чтобы ее увидели в чужой мужской одежде. Тут такой крик поднимется, что проще будет свалить обратно в Англию. Если Микаэлу вовсе из семьи не выгонят.

Первые коридоры удалось преодолеть без лишнего внимания, что заставило ее почувствовать себя заправским ниндзя, но удача отвернулась от Микаэлы в тот самый момент, когда она начала подниматься на второй этаж.

– Какая неожиданность. – Оклик за спиной принадлежал Винсенту. На мгновение прикрыв глаза и выругавшись похлеще бывалых моряков, Микаэла повернулась лицом к брату. – Микаэла, да вы одеты явно в мужские вещи! – Винсент принюхался. – О! Еще и ругару!

– Заткнись, – сквозь зубы прорычала Микаэла, даже не пытаясь сдержать волчицу, которая наверняка показалась в ее взгляде. Она и без всякого зеркала могла сказать, что именно сейчас видел Винсент: взлохмаченную сестру с горящими волчьим золотом глазами. – Если хоть кому-то растреплешь, я расскажу отцу, что ты обрюхатил юную официанточку-ферала, после чего дал ей денег на аборт и свалил в туман! – С каждым произнесенным Микаэлой словом взгляд Винсента темнел все сильнее. Иногда полезно обладать тайной информацией о своей семейке. Это могло спасти жизнь в самой непредсказуемой ситуации. – Договорились?

Винсент недовольно чертыхнулся и, не сказав ни слова, скрылся за поворотом.

Микаэла наконец добралась до своей комнаты и принялась раздеваться. Она замерла на мгновение, когда в ее руках оказалась громадная футболка Майкла. От нее пахло стиральным порошком, солнцем, морским бризом и… кедром. Тем самым маслянистым запахом, который источал Майкл и его волк.

Ее волчица, вновь проснувшись от ленивого сна, готова была сходить с ума от этого аромата, и на лице Микаэлы появилась глуповатая и мечтательная улыбка. Угораздило же – повстречала обращенного ругару да еще и втюрилась в него!

Глава 5

Что ж, та сказка в один прекрасный момент вышла из-под контроля. Их случайная встреча повлекла за собой череду событий. Первая любовь и бурный, но такой нещадно короткий роман. Отношения с Майклом тем летом в прямом смысле слова сорвали Микаэле крышу. И вот он опять вторгся в ее жизнь. Словно цунами, разрушил все выстроенные Микаэлой за десять лет дамбы и плотины. Где-то в глубине ее души скрывалось неистовое желание снова довериться ему, снова стать любимой. Но нынешняя жизнь устанавливала другие своды мироустройства и состояла исключительно из противоречий.

Отчего-то он решил заявиться в жизнь Микаэлы именно в тот момент, когда у нее все только начало налаживаться. И вот уже пять дней она сходила с ума, мысленно возвращаясь в ту злосчастную встречу, которая в одночасье перевернула ее жизнь с ног на голову.

*Пять дней назад*

Тихая музыка в кабинете звучала аккомпанементом шелесту документов и еле слышному шуршанию ручки по бумаге. Такой была обратная сторона Лас-Вегаса, где приходилось усердно работать, в то время как где-то на первых этажах гремело казино, просаживались миллионы, звенели игровые аппараты, а крупье раздавали очередные порции карт.

– Миссис Беллаф…

– Мисс Айрес, – с нажимом поправила его Микаэла, не отрывая взгляда от документов. – Я больше не имею ничего общего со своим покойным мужем, поэтому прошу называть меня только так.

– Простите. – Охранник, остановившийся на пороге, стушевался и немного покраснел. – Мисс Айрес, на минус первом этаже возникли проблемы.

Каждый день, если не каждые пару часов, находились несчастные, которые угрожали сжечь казино, где они проиграли целое состояние. Охранники, бывало, между делом сообщали об этом Микаэле, но, как правило, горланящие осложнения устранялись без ее вмешательства.

Микаэла смотрела на охранника, а он грустно смотрел в ответ, будто и правда ждал поручений.

– Вышвырните, – махнув рукой, устало вздохнула она и снова погрузилась в квартальную отчетность. Предстояло решить, как сократить возросшие в последние месяцы расходы.