Но в голове вспыхивали образы Присциллы и Хитченса. Они страшно разозлятся, когда узнают, что она сбежала. А Виола будет чувствовать себя преданной и брошенной. И кто будет искать Присцилле её алмазы? Чиа остановила кружение мыслей и крикнула?

– Подожди! Я должна вернуться!

Но в глубине души она понимала, что уже поздно.

2
Лилли-Пилли-Лейн

У Чиа было чувство, что её лёгкие будто придавило огромным булыжником. После того, как она крикнула, что должна вернуться, её как будто засосали сквозь соломинку и проглотили. Словно рыба, выкинутая на берег, девочка принялась хватать ртом свежий деревенский воздух. Свежий деревенский воздух? Ещё она почуяла запах солёного морского ветра. Где они?

Уж точно не в шахте, в этом Чиа не сомневалась. Она глубоко вдохнула, наполняя лёгкие воздухом и крикнула: «Я должна вернуться!»

– О, в этом нет необходимости. Тебе здесь понравится. Правда!

– Виола… Алмазы… Я должна… Верните меня назад!

Никогда ещё Чиа не сожалела так о своём поступке. Она – чудовище. Невероятно эгоистичная. Девочка разозлилась на себя при этой мысли, она ни секунды не могла её выносить.

Мисс Роберта крепче сжала руку Чиа.

– Боюсь, я не смогу вернуть тебя назад. Здесь будет хорошо, вот увидишь. Всё, что тебе необходимо, находится в доме. Обещаю, что мы поможем тебе, Чиа. А теперь пойдём. Дом ждёт тебя.

В груди Чиа смешались досада и радость. Дом ждёт её? Голова всё ещё сильно кружилась, как будто внутри у неё поднялся торнадо – от живота до самого мозга.

– Кря-кря!

– Пип! Пип, это ты? Это правда ты, Пип?

Чиа выпустила руку мисс Роберты и так резко выпрямилась, что чуть не опрокинулась назад. Красные резиновые сапожки упруго толкнули её вперёд. Девочка наклонилась и на ощупь нашла своего любимого утёнка. Единственного друга. Пипа.

Чиа раздвинула густые заросли цветов у её ног. Много-много цветов буйно росли вокруг. Она вдохнула сладкий аромат и не смогла сдержать улыбку, когда почувствовала тепло утиных перьев.

– Пип, я так рада, что ты жив! И что этот ужасный Хитченс не причинил тебе вреда!

Девочка взяла утёнка на руки и обняла гораздо крепче, чем обнимают плюшевого мишку. Пип сунул голову ей под мышку, расслабился и, как обычно, радостно закрякал.

– О, какое сладостное воссоединение! – сказала мисс Роберта. – Но мне пора. Я обещала Роберту, что навещу его, и мне нельзя опаздывать. Но мы ещё увидимся.

Чиа не могла поверить своим ушам. Мисс Роберта перенесла её в это странное новое место и уже собирается оставить её одну?

– Пожалуйста, не бросай меня здесь! Я не знаю, что мне здесь делать!

– Просто поднимись по лестнице, которая перед тобой и постучи дверным молоточком. Попроси Хайди тебя искупать.

– Но я слепа!

– Да, дорогая, я знаю. Но ты справишься. У тебя всё будет хорошо.

– Пожалуйста, не уходи. Мне страшно, – нижняя губа Чиа задрожала.

– Я верю в тебя, Чиа. Я вернусь позже, обещаю. Не переживай. Артемий позаботится о тебе. Добро пожаловать на Лилли-Пилли-Лейн, 66! Пока-пока!

– Подожди! Кто такой Артемий? Вернись!

Но она уже слышала звук удаляющихся шагов. Таких твёрдых и тяжёлых, будто они принадлежали динозавру, а не миниатюрной женщине. Чиа представляла мисс Роберту лёгкой, изящной и очень хорошенькой! Она воображала её в кружевах, шелках и перьях. Чиа вспомнила про своё собственное платье. Точнее, платье, украденное у Виолы.

На мгновение напряжение в плечах и чувство вины ослабли. Чиа с упоением ощупала нежную ткань и вдохнула её свежий аромат. Никогда в жизни она не надевала ничего такого лёгкого и роскошного. Даже когда папа был жив, она всегда носила простую, удобную одежду. «Не деньги важны, Чиа, а доброта. Не нужно носить вещи, в которых ты будешь свысока смотреть на других», – говорил он.

А вот Виоле не нравились его взгляды. После смерти отца первое, что она сделала, это выкинула всю простую одежду и заменила её на платья из самых изысканных тканей и самых модных фасонов.

– Кря-кря!

– Да, Пип. Ты абсолютно прав. Мы не можем стоять здесь весь день.

Девочка не могла видеть, но остальные её чувства были развиты очень остро. Она вслушалась в звуки вокруг и решила пока не думать о том, как она сюда попала. Мисс Роберта сказала, что это Лилли-Пилли-Лейн, 66.

Чиа медленно развернулась, оценивая обстановку вокруг себя. Она не чувствовала тепла солнца на коже, что означало, что вокруг стояли другие дома. Но было тихо. Ни движения, ни людей, ни машин на дороге, ни лошадей, мирно пасущихся на лугах. Неужели все ещё спят? Чиа почувствовала усталость, голод, страх и радость одновременно. Тайна манила. Быть может, произойдёт что-то хорошее. Быть может, жизнь наладится. Быть может, она найдёт здесь помощь, чтобы спасти Виолу от злобной мачехи Присциллы.

– Кря-кря-кря-я-я-к – Пип вытащил голову из-под её руки и пытался вырваться на волю.

Чиа сжала его крепче.

– Ты думаешь, что нам лучше убежать отсюда? Не заходить в дом? Правда? – Чиа притворялась, что понимает его. Потом нащупала ногой первую ступеньку. – Раз, два, три, – считала она.

Неверными шагами девочка поднялась до девятой ступеньки. Девять ступеней вели к входной двери. Она опустила Пипа и поморщилась, услышав, как он бросился вниз по лестнице, к траве и цветам, окружавшим дом.

– Трус! Вернись! Мы должны войти. Разве может произойти что-то хуже того, что с нами было? – Чиа кашлянула, выдохнула страх, вдохнула надежду, расправила плечи и повернулась к двери. Пип убежал. – Какое-то волшебство принесло нас сюда. Может, волшебство реально? Может, здесь кто-то поможет мне спасти Виолу. Я должна попытаться, Пип. Пожалуйста, пойми. Пожалуйста, пойдём со мной?

– Кря-кря-кряк, – раздалось позади неё.

Чиа улыбнулась, ободрённая тем, что её утёнок вернулся.

– Ты – настоящий друг. Я этого не забуду, Пип.

Она представила дом перед собой. Возможно, здание кремового цвета с большой чёрной дверью. Сердце девочки стучало, как копыта дикой лошади на скаку. Она вдохнула ароматы земли вокруг себя. Птицы с щебетом носились в поисках завтрака. Холодный ветер торопил её скорее спрятаться в тёплом месте.

Чиа протянула руку и коснулась дверного молотка. Он был в форме капли и отлит из тяжёлого чугуна. Девочка подняла его и осторожно опустила обратно, сомневаясь. Какого он был цвета? Быть может, зелёного, как трава. Она не помнила точно, как выглядит зелёный. Не сохранилось ли воспоминания о нём?

Ведь она видела до того, как лихорадка отняла у неё зрение, когда ей было два года. Она представила зелёный тёплым и успокаивающим на ощупь, как мягкое покрывало. Её мысли наполнились образами свежеиспечённого хлеба с маслом и мёдом. И любовью.

Чиа подняла руки и нащупала цифры слева. «Шестьдесят шесть». Красные – решила она, – трёхмерные, живые на ощупь. Как будто электрический разряд прошёл у неё по спине. Всё, что нужно было сделать, это постучать дверным молоточком – и все беды позади.

Вместо этого, вся на взводе, в напряжении, Чиа подтянула гольфы, которые собрались гармошкой в резиновых сапогах, и поправила платье. А что если её прогонят? Что, если мисс Роберта разыграла её? Ведь сама она не осталась.

– Мы переночуем здесь, дождёмся утра, – сказала Чиа, прекрасно понимая, что утро уже настало.

Она опустилась на холодную бетонную ступеньку на самом верху лестницы и прислонилась к двери, чтобы хоть немножко согреться. Её доверчивый утёнок прижался к ней. Девочка закрыла глаза и постаралась отогнать волнения и страхи, которые теснились в её голове. Что это за дом, к которому мисс Роберта обращалась как к человеку?

Она не знала, впустят ли её, да и не хотела пока узнавать. Чиа уже столько раз разочаровывалась. И не была готова к ещё одному разочарованию. Пока ещё нет.

Щёлк… Скрип… Бам…

Чиа схватила Пипа, вскочила на ноги и чуть не опрокинулась назад на лестницу, по которой так осторожно поднималась.

Девочка затаила дыхание. Кто открыл дверь? Она терпеливо ждала, пока кто-нибудь не предложит ей войти. Но никто не предлагал. Чиа выставила вперёд руку. Дверь была открыта. Нужно ли ей войти? Девочка очень боялась и радовалась одновременно. Ей казалось, что она вот-вот разорвётся на миллионы воздушных шариков всех цветов радуги.

Чиа зажмурилась и решила, наконец, войти в дом 66 на Лилли-Пилли-Лейн. Что или кого она здесь встретит?

3
Джереми

Чиа дрожала всем телом – от пальцев ног до кончиков всклокоченных волос. Почему она сомневается? Девочка повернулась назад к лестнице, собираясь перепрыгнуть одним махом все девять ступеней и помчаться домой. К сестре. К злобной мачехе Присцилле, которая вышла замуж за их отца и свела его в могилу. Которая обращалась с Виолой как с принцессой, а с Чиа как с рабыней.

Но Чиа не знала дороги домой.

Проблеск надежды затеплился у неё в груди и поднялся к глазам. Теперь она видела надежду. Способ помочь Виоле.

Чиа задрала подбородок, повернулась обратно к двери и решилась войти. Другого пути у неё не было.

– Ну так что, ты собираешься стоять там весь день или войдёшь? Надеюсь, эта утка мне на обед?

Чиа застыла, потрясённая. Голос звучал сурово и важно, точно принадлежал королю. И как будто раздавался с земли. Поэтому девочка подумала, что это гном. Ничто не казалось невозможным, учитывая то, как она сюда попала.

– Ты что, замечталась там? Входи! Я голодный, а утятина – моя любимая еда.

Чиа нахмурилась и повернулась к голосу боком. Присев, она нащупала Пипа – тот прижался к её левой ноге и дрожал, как будто понимал, о чём речь. Чиа подхватила его на руки, чувствуя, что закипает.

– Пип не для обеда. Он – мой друг. Если такое здесь происходит с бедными животными, то я не останусь! – Чиа сделала два решительных шага в сторону двери, гольфы снова провалились в сапоги.

– Как можно не любить вкуснейшую утятину? Могу есть её весь день. Жареную, печёную, варёную, приготовленную на вертеле. Если что, могу съесть сырой. Ты, надеюсь, не вегетарианка? Ненавижу вегетарианцев!

– Извини, но мне придётся тебя расстроить. Я не ем мяса. Это жестоко, подло, бесчеловечно причинять вред другим живым существам. – Чиа в гневе сделала ещё один шаг назад. Чтобы не упасть, ей пришлось отпустить Пипа. Тот крякал и трясся, словно действительно страшно боялся, что его приготовят на обед.

– Не волнуйся, Пип. Я не позволю этому ужасному прожорливому невоспитанному мальчишке съесть тебя. Не позволю! – Чиа подтянула гольфы, выпрямилась и в негодовании топнула красным сапожком. Потом сделала несколько осторожных шагов вперёд. Она не видела ничего вокруг, а гнев притупил остальные чувства.

– Ты кого называешь мальчишкой? Ты что слепая и глупая? – произнёс голос, испытывая её терпение.

Чиа захотелось прыгнуть и закрыть ему рот, чтобы он замолк. Но она не стала. Вместо этого девочка решила держать чувства под контролем. Она была здесь ради Виолы, а не себя. Чиа прикусила язык и плотно сжала губы, чтобы не сказать чего-нибудь, о чём потом пожалеет. В конце концов, она не хотела, чтобы её выгнали.

– Джереми, прекрати раздражать наших гостей, – прозвучал новый голос. Он был властным и в то же время добрым. – Входите. Входите. Не обращайте внимания на этого малого.

Чиа почувствовала, что её обдало теплом и нежностью, как от солнца в осенний день. Голос был мягким, ласковым, глубоким и задумчивым. Совсем не такой, как у грубого мальчишки. Девочка подумала, что он должен принадлежать полному человеку простой внешности, одетого в просторные белые штаны с таким же верхом и с длинной белой бородой, которой мог бы позавидовать любой волшебник. Но она всё ещё была рассержена на мальчишку, который грозился съесть Пипа.

– Я требую оставить мою утку в покое и сейчас же вернуть мне!

Как только слова слетели с губ, она ощутила мягкие утиные перья на своей щеке. Кто-то поднял Пипа и протянул его ей. Девочка взяла его на руки, и напряжение в плечах ту же спало, а гнев утих.

– Спасибо.