– Входите. Пожалуйста, входите. Мы с Джереми не кусаемся. Даю честное слово, – посмеивался добрый голос. – Ты, наверное, пришла повидаться с Клэриэль?

Чиа почувствовала слабость, дрожь прошла по телу.

– Я не знаю, зачем я здесь. Какая-то леди перенесла меня сюда.

– А, да! – произнёс глубокий приятный голос. – Ты Чиа. Мисс Роберта перенесла тебя. Входи, входи, мы ждали тебя, правда, Джереми?

Чиа почувствовала, что наконец-то расслабляется. Её тело жаждало тёплой ванны, желудок требовал еды, а душа – дружеского общения. Она была совершенно одинока в шахтах, если не считать её питомца. Пип постоянно утешал её, но он не мог сказать ничего в ответ. Поэтому девочке всегда казалось, что она разговаривает сама с собой.

– Я на это не соглашался. Считаю, это дурная затея притащить её сюда. И совсем уж подло дразнить меня этой аппетитной соблазнительной уткой. Вы когда-нибудь пробовали утиное суфле? – не унимался Джереми.

– Кряк-кряк-КРЯК! – Пип спрятал голову под мышку Чиа и весь задрожал от слов Джереми.

– Слушай, ты, противный мальчишка! – Чиа захотелось начать пинаться во все стороны. Чтобы отшвырнуть Джереми подальше. Это отучило бы его говорить такие мерзкие вещи. После всего, через что она прошла, после всех мучений. Но она не стала. Девочка сдержала гнев.

– В чём дело? Уже передумала ругаться? – засмеялся Джереми. Его голос был полон ехидства.

Чиа возненавидела его больше, чем Хитченса. Она не представляла, что можно кого-то ненавидеть больше.

Джереми продолжил:

– Сомневаюсь, что Клэриэль захочет видеть эту девчонку. Она не сильнее мыши. Думаю, дом ошибся, впустив её.

Чиа тяжело задышала. Ей хотелось прикрикнуть на этого вздорного, «правильного», нахального мальчишку. Чтобы он увидел, что дом не ошибся. Но вместо этого она сосредоточилась на ласковом, мягком «ц-ц-ц» от второго добряка, который пытался угомонить крикливого Джереми и не дать ему сказать ещё что-то.

– Не обращай внимания на Джереми. Он охраняет дом. Он не имел в виду ничего плохого. Меня зовут Артемий.

Похоже, Джереми не раздражал его так, как тот раздражал Чиа.

– Приятно познакомиться.

Чиа немного успокоилась, услышав заверения Артемия. Его тихий смешок напомнил ей отца. Как же она скучала по его сильным рукам, когда он подбрасывал её в воздух. Он притворялся будто роняет её, а сам ловил. А потом они вместе падали и катились, катились по мягкой траве Лавандового холма, на котором стоял их прекрасный дом. Как бы ей хотелось оказаться сейчас там!

Чиа резко сглотнула, когда что-то твёрдое коснулось её левой ладони. Оно было сухим и ломким. Как ветка. Девочка обхватила его пальцами.

– Пойдём, мне надо многое тебе показать, – голос Артемия прозвучал ближе.

Была ли это его трость? Палка? Сначала холодная твёрдая рука мисс Роберты, теперь это. Что это, волшебство? Кем были эти люди на самом деле?

Чиа кивнула, крепко схватилась за дерево и позволила вести себя, двигаясь маленькими неуверенными шажками. Звуки вокруг не оставляли после себя эха, и она представила, что находится в гигантской белой комнате.

– Артемий, умоляю тебя подумать хорошенько, прежде чем пускать эту грязную девчонку на Лилли-Пилли-Лейн, 66. Мы можем справиться без неё. И я считаю, жестоко притащить сюда ещё и утку, чтобы вот так меня дразнить!

Артемий засмеялся, но голос прозвучал более сурово:

– Джереми, успокойся. Решение принято. А теперь выйди и позови Хайди. Чиа нужна ванна. И утке, которую ты не получишь сегодня на ужин, тоже. Вернее, никогда не получишь.

Чиа слышала, как Джереми возмущённо фыркнул. Она не знала, вышел ли он из комнаты. Шагов не было слышно. Девочка подняла голову, и ещё шире расправила плечи. Она надеялась, что Джереми, наконец, ушёл. Пип тоже расслабился у неё в руках. Девочке ничего так сильно не хотелось, как принять горячую ванну. И надеть чистую одежду. И выспаться в мягкой постели. Но сначала ей нужно было узнать, где она оказалась и зачем. А главное, понять, могут и захотят ли эти люди помочь ей спасти сестру. Только Виола имела для неё значение.

– Мистер Артемий, сэр, зачем я здесь? И как я сюда попала? Всё произошло так быстро. Я закружилась и потом вдруг… То есть я хочу сказать… мне интересно, не сплю ли я… и вы – это прекрасный сон… но мне нужно будет проснуться. Я должна спасти сестру. А кто такая Клэриэль? – У Чиа сбилось дыхание, что вынудило её прервать поток вопросов. Тем более она не об этом хотела спросить. Но у неё была ужасная привычка говорить совсем не то, что собиралась.

– Ни о чём не беспокойся, дитя. Я объясню всё, что тебе нужно знать, но по порядку. Ты сможешь видеть!

Чиа не поняла, что Артемий имеет в виду. Как по команде зазвучала музыка. Она была величественной, героической и сразу напомнила девочке отца, который играл на пианино. О, как ей нравилось ощущение танцующей мелодии в ушах.

Одновременно с музыкой что-то неожиданно и мощно ударило ей по глазам, как будто в зрачках вспыхнул электрический разряд. Или солнце взорвалось. Сердце Чиа сильно заколотилось, точно она сбежала с самой крутой горы. В животе похолодело, как если б её перевернули вниз гловой и тут же снова поставили на ноги. Она упала навзничь на что-то мягкое как мох, закрыла рот обеими руками. И широко раскрыла глаза.

Она видела.

Подумать только! Она видела!

И то, что Чиа увидела, не шло ни в какое сравнение с тем, что она себе представляла.

Картина была такой великолепной, захватывающей, потрясающей, насыщенной, что она сделала то, что сделала бы любая девочка, которая впервые с младенческих лет увидела свет, цвет, линии и формы. Она выпустила Пипа, зажмурилась изо всех сил, снова погружаясь в темноту, повернулась к двери и помчалась из дома насколько позволяли быстро её красные сапожки.

4
Артемий

Чиа не стала открывать глаза. Вместо этого она задержала дыхание и начала считать, пытаясь успокоиться. Привычка, которую девочка выработала в детстве. Она задерживала дыхание, когда сильно волновалась, тревожилась о чём-то или боялась. А такое бывало постоянно. С ней обращались только плохо. Чиа уже давно не ждала ничего хорошего. Она задержала дыхание и начала считать: «Один… два… три». Она собиралась считать, пока не пройдёт страх. Испуг. Недоверие. Ей нужно было убежать из этого дома. Она не просила возвращать ей зрения. Оно пугало, смущало, потрясало и восхищало. Но дом, Артемий… и так много всего, чего она не ожидала и не понимала.

Чиа побежала вниз по ступеням, не считая их, всё ещё крепко зажмуриваясь. Она споткнулась, пролетела в воздухе и со всего размаху села перед лестницей. Платье порвалось, кожа ободралась, мысли неслись вихрем.

Задержать дыхание сегодня нисколько не помогало.

Что же ей делать? Оставаться или убежать? Мозг взрывался от света и цвета и жаждал большего. А в мыслях был только страх. Страх оставить Виолу без помощи.

– Вернись, Чиа. Пожалуйста, вернись.

Артемий звал её. В его голосе звучали доброта и забота. Девочка ещё плотнее зажмурилась. Что-то твёрдое и сильное обхватило её за пояс. Это произошло слишком быстро, чтобы она успела вырваться. Да у неё бы и не хватило сил.

– Мне нужно идти домой. Здесь мне не место. Всё это волшебство… А я слепая… Я должна оставаться слепой. – Чиа почувствовала, что её подняли высоко над землёй. – Опустите меня. Пожалуйста, опустите меня.

Девочка открыла глаза, любопытство и страх встретились, точно старые друзья. Она завизжала пронзительно и душераздирающе, как сова в ночи. Чиа не собиралась визжать. И завизжала она не от того, что её подняли над землёй. И не от того, что поднял её Артемий.

Она завизжала, когда увидела, что Артемий – дерево! Высокое лесное живое дерево! И одна из его многочисленных длинных ветвей обвивалась вокруг её талии.

– Я отнесу тебя обратно в дом. Прости, пожалуйста, что не предупредил, до того, как к тебе вернулось зрение, – сказал Артемий.

Чиа, всё ещё была очень напряжена, её ум судорожно искал ответы. Но она позволила Артемию внести себя в дом. Когда прохладный ветерок сменился теплом и двери за ней закрылись, девочка ахнула от восторга при виде того, что её окружало. И не могла не ахнуть. Несмотря на всё происходящее, комнатой можно было только любоваться и восхищаться.

– Я очень извиняюсь, что не предупредил тебя, что я дерево. Это не так-то просто и легко объяснить. Очень бестактно с моей стороны. – Артемий аккуратно опустил Чиа.

Девочка распахнула глаза, как ребёнок перед рождественской ёлкой. Усилием воли она заставила себя не вертеться. Ноги так и рвались обратно к двери убежать. Но Чиа убедила себя остаться на месте. Сердце, казалось, несколько раз замирало, пока глаза жадно впитывали всё, что видели вокруг.

Перед ней стоял Артемий. Который действительно был деревом. Он был гораздо больше, чем можно было представить по его голосу. Огромный и величественный. Бледно-коричневый ствол был покрыт слоями корявой, похожей на бересту коры, которая местами свисала как украшения на рождественской ёлке. В центре ствола было словно выточено лицо – нос, рот, два глаза, в которох блестели искорки смеха и света. Точно две мерцающие звезды.

– Какого цвета у тебя глаза? – спросила Чиа.

– Голубые, как небо.

Девочка оглядела ствол. Артемий был таким высоким, что макушки не было видно. Бесчисленные ветки простирались вширь, и непонятно было, как они умещаются в доме. Листья самых разнообразных оттенков тихо шелестли, а соцветия роняли лепестки, будто ветерок подговаривал их освободиться.

– Я удивил тебя. Ты не рада, что зрение вернулось? – тихо сказал Артемий. Почти шёпотом.

Чиа моргнула несколько раз. Это произошло непроизвольно. Она хотела заговорить, но не могла отвести взгляд от голубых глаз Артемия. Мысли путались и переплетались, как ветки дерева, что стояло перед ней.

– В этом доме волшебство. Которое тебе ещё надо будет понять. Я всё объясню в своё время. А сначала, пожалуйста, просто порадуйся чудесам, – он обвёл длинными ветвями огромную комнату вокруг них.

О, какую комнату!

Чиа погрузилась в ощущения, особенно зрительные. Девочка так истосковалась по свету, цвету и движению. Она видела! Великолепный вид, открывшийся перед ней, восполнил мрак всех предыдущих лет. От чудесности и волшебности окружающего точно волны проходили по телу. Чиа как будто была не в себе. Ничего подобного она никогда себе даже не воображала.

Комната простиралась в стороны и ввысь, словно была отдельным миром. На потолке, или на том месте, где он должен был быть, поблёскивало озеро искрящейся воды. Чиа была уверена, что ей всё это кажется. Что, как обычно, она это себе представляет, чтобы уйти от реальности. Если это сон, то её поражала собственная фантазия. У девочки перехватило дыхание при виде перевёрнутого водопада, который стекал прямо в озеро на потолке, заставляя воду бурлить. В животе у неё тоже бурлило от этого вида.

Как всё это было возможно?

– Ты не видела всего. Вперёд, исследуй! – голос Артемия звучал ободряюще и наполнял её силой и отвагой.

С Чиа двано никто не был так добр. Она бросилась к дереву и обхватила его, насколько хватило рук.

– Спасибо!

– Давай помогу тебе получше всё разглядеть, – ответил Артемий и снова аккуратно обхватил веткой Чиа за талию.

– Прости, если я тяжёлая.

– Чепуха! Ты слишком лёгкая. Я тебя накормлю и вымою, обещаю, но сначала… Посмотри, какой вид перед тобой!