✓ Правило № 9: Попадай в неприятности как можно чаще. Неприятности – это половина прикола

Бо

Разве уже 9:30? Часы дразнят меня, время ползет с черепашьей скоростью. С полупустым стаканом теплого пива в руке я стою в стороне от гостей вечеринки. Время от времени я ловлю на себе взгляды людей, которых я вижу впервые и которые, вероятно, слышали обо мне только из сплетен и слухов. Не удивлюсь, что половина гостей пришли лишь ради того, чтобы занять место в первом ряду на самой большой мыльной опере в Брайар-Пойнт.

Миллионер и владелец клуба увел девушку у собственного сына.

Возможно, со стороны это смотрится именно так. Детали не имеют значения, например, тот факт, что мы с Чарли расстались за несколько месяцев до того, как она начала трахаться с моим отцом. Но народ всегда жадно впитывает скандальные слухи.

Вы слышали, что Бо изменил ей, и она, чтобы отомстить ему, переспала с его отцом?

Вы в курсе, что у Бо с тех пор не было серьезных отношений?

Никто не хочет встречаться с бледной тенью Эмерсона Гранта.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Мэгги, и я отрываю взгляд от точки в полу, в которую тупо пялился, чтобы избежать зрительного контакта.

– Нет. Эта вечеринка – скука смертная.

– Никто не заставляет тебя быть здесь, – отвечает она своим слегка сладким, властным тоном.

Странно, как такая милая на вид женщина может быть такой суровой и даже чуточку стервозной. Не то чтобы Мэгги мне не нравилась. На мой взгляд, она даже очаровательна, в несексуальном, не пугающем смысле. Держу пари, перестань она одеваться как старая дева и раскрой свою крутую сторону, она была бы той еще штучкой!

Меня так и подмывает уйти пораньше, но еще только восемь, и я предпочитаю просто убить время здесь, потому что уверен, что не пойду домой, где, как я знаю, мать только и ждет, чтобы наговорить кучу дерьма об отце и всей этой помолвке.

– Я это знаю.

Внезапно мы попадаем в засаду к какому-то типу в обтягивающем синем костюме. С нескрываемым любопытством в глазах он подходит к нам. Я застигнут врасплох и тупо смотрю, как он улыбается Мэгги.

– Фиц, я не знала, что ты здесь, – говорит она деловым тоном, который сильно отличается от того, каким она только что разговаривала со мной.

Она протягивает ему руку, и он пожимает ее. Я же ловлю себя на том, что мои глаза скользят к тому месту, где соприкасаются их ладони. Это формальное приветствие, но при виде его во мне шевелится нечто территориальное.

Они разжимают рукопожатие, и он протягивает руку мне.

– Это твой парень?

– Что? – резко отвечаю я, вздрагивая. – Нет.

Она крепкой хваткой сжимает мою руку, и ее пальцы напоминают когти, но ответ звучит гораздо вежливее, чем мой.

– Вообще-то, это сын Эмерсона, Бо Грант.

Он впивается в меня взглядом, и его брови удивленно взмывают вверх. Его глаза скользят по моей повседневной рубашке-поло и джинсам, и я невольно стискиваю зубы.

– Бо, это Ксандер Фицджеральд, адвокат клуба.

– Пожалуйста, зовите меня Фиц, – его рука все еще протянута. Он явно ждет, когда я ее пожму, но есть в этом чуваке нечто неприятное. Я понимаю, почему он работает с моим отцом. Он выглядит точь-в-точь как он, но с бо́льшим чувством стиля и более богатым вкусом. Еще один чувак с гипертрофированным самомнением и развязностью, который хочет выставить меня идиотом.

Ногти Мэгги впиваются мне в кожу, и я быстро протягиваю ему руку.

– Приятно познакомиться, – цежу я сквозь стиснутые зубы.

Он гордо улыбается, как будто находит это забавным.

– Смотрю, ты весь в отца, – отвечает он.

Я прищуриваюсь, демонстрируя полное безразличие к его мнению.

– О да? Хотите сказать, что я выгляжу как самодовольный мудак?

– Бо, – одергивает меня Мэгги.

Фиц издает лающий смех.

– Именно.

Он отпускает руку, и мои губы растягиваются в вежливой улыбке, но мертвая хватка Мэгги на моем трицепсе нисколько не ослабевает.

– Я знаю твоего отца давно, достаточно долго, чтобы знать, что он вряд ли станет менее самодовольным.

Ладно, может, этот чувак не так уж и плох.

– Но у него никогда не было такого острого языка, как у тебя. Держись. Из-за него ты можешь угодить в неприятности, но неприятности – это еще половина веселья.

– Говорит адвокат, который обожает неприятности, – гордо возражает Мэгги.

Фиц отвечает еще одним смешком. Затем смотрит на меня и говорит:

– Они пытаются лишить меня работы уже больше десятка лет. Неприятности – это мой заработок, Мэгс.

Она игриво закатывает глаза.

– Да, я знаю, но это также отнимает годы моей жизни каждый раз, когда ты появляешься.

– Ну, в клубе, похоже, все идет гладко, так что, надеюсь, я вам не понадоблюсь какое-то время.

Она тяжело вздыхает.

– Не зарекайся. Эти протестующие вернулись. Они опубликовали какую-то чушь в интернете, и «Брайар Пойнт Джорнэл» ее подхватил.

– Они что-то напечатали? – удивляется он.

– Пока нет. Но они дважды звонили. Так что лучше прихвати ручку. Она нам понадобится.

Мое внимание приковано к их разговору, но я предпочитаю молчать про инцидент с краской, дабы не привлекать еще больше внимания.

– Я готов. Законность превыше всего, Мэгги. Самое главное, чтобы мы не вступали с ними в прямой контакт. Но вы, ребята, это знаете, так что не волнуйтесь.

Она шумно вздыхает и кивает головой, как будто пытаясь обрести уверенность в себе.

– Я стараюсь, Фиц. Я стараюсь.

Он ободряюще подмигивает ей и треплет по плечу, но, заметив, что я переминаюсь с ноги на ногу и не вмешиваюсь в их разговор, поворачивается ко мне.

– А как насчет вас, мистер Грант? Когда вы присоединитесь к семейному бизнесу?

Я морщусь от отвращения.

– Фу, только не это.

Он снова смеется.

– Ладно, беру свои слова обратно. Ты совсем не похож на своего отца.

– И слава богу.

Я отвожу взгляд от Фица, но чувствую на своем лице взгляд Мэгги, и мне не нравится тревога в ее глазах. Как будто я разочаровал ее, устыдившись бизнеса отца.

Разочарование впивается в меня, как нож. И мне это не нравится.

Совсем не нравится.

* * *

Когда я в сотый раз за сегодняшнюю ночь смотрю на свой телефон и вижу, что уже девять тридцать, я произношу тихую молитву благодарности. Гости в любом случае начинают пьянеть, а это значит, что все становятся развязными и надоедливыми, и для довольно официальной вечеринки это не так уж и весело, как можно подумать. Я потерял Мэгги из виду минут пятнадцать назад, и в одиночестве чувствую себя неуютно.

Как только я начинаю пробираться к двери, то слышу звон чайной ложки о стекло. Все умолкают, что делает мой уход слишком очевидным. Я замираю на полпути, оборачиваюсь и вижу: моей отец и Чарли стоят в передней части комнаты, у входа в его кабинет. С довольной, сияющей улыбкой на лице она прильнула к нему.

– Мы с Шарлоттой хотели бы поблагодарить вас всех за то, что вы пришли отпраздновать нашу помолвку.

Я молча пробираюсь к краю толпы гостей и пытаюсь спрятаться за большим растением в горшке у окна. Я снова окидываю взглядом гостей, ища глазами знакомую женщину с каштановыми волосами, которая весь вечер стояла рядом со мной. Странно, что Мэгги внезапно стала моим страховочным покрывалом, но было бы гораздо менее неловко, будь она сейчас рядом со мной.

– Я не из тех мужчин, которые привыкли хвастать своей личной жизнью, но я чувствую постоянную потребность говорить о том, как мне повезло быть вместе с этой женщиной.

Ну-ну, кто бы говорил! Закатываю глаза. Я могу держать язык за зубами и следить за тем, что говорю, но не в силах отвечать за то, что происходит с моим лицом.

– О боже, Эмерсон, прекрати, – отвечает Чарли, пряча улыбку у него на груди.

Затем приподнимает левую руку, чтобы прикрыть лицо и показать огромный бриллиант на безымянном пальце. Я делаю глубокий вдох. Давайте, закругляйтесь с этим делом, чтобы я мог уйти.

Выход свободен, но он на другом конце комнаты, так что всякая надежда выбраться отсюда сейчас потеряна.

– Я ни разу не встречал женщины столь храброй, доброй, забавной и идеальной.

Затем он смотрит на нее сверху вниз. Они впиваются друг в друга взглядом, слишком интимным, как мне кажется, для этого публичного мероприятия, и он шепчет:

– Ты идеальна.

Я боюсь, что меня сейчас вырвет.

Она улыбается ему в ответ. Я отвожу глаза и вижу, как все остальные в комнате с нежностью смотрят на них, как будто наблюдают за величайшим событием, какое когда-либо видели.

Почти все здесь – парочки, и все цепляются друг за друга, как будто глазея на моего отца и его двадцатидвухлетнюю невесту, они неким образом подпитывают их любовную жизнь.

– Извините, что я такой слащавый, – говорит он со смехом, и толпа отвечает смешками. – Но этим вечером я невероятно счастлив, потому что рядом со мной женщина, которую я люблю, и все мои друзья. Не знаю, как мне так повезло найти тебя.

– Ха!

Я единственный, кто смеется над этим. Громко.

Внезапно все взгляды в конце комнаты обращены на меня. Я кусаю нижнюю губу, пытаясь еще больше раствориться в стене. А еще мне страшно поднять глаза на Чарли или на моего отца, поэтому я застываю в своей неловкости, пока они, наконец, не отводят взгляд в сторону.

Пропади все пропадом!

– Ладно, на сегодня больше никаких речей. Спасибо вам всем еще раз за то, что пришли.

После этих слов зал взрывается аплодисментами, и я воспринимаю это как знак того, что мне пора уносить мою задницу с вечеринки. Если кто-то попытается увязаться за мной, к тому времени я буду уже далеко, и им меня не поймать.

✓ Правило № 10: Некоторые тайны должны оставаться тайнами

Мэгги

Незаметно проскользнув через черный ход клуба, я направилась прямиком в наш общий офис, где, как я знаю, никто из моих коллег меня не будет ждать.

Это, безусловно, самый безумный поступок за всю мою жизнь.

Дрожащими руками я открываю сумку и начинаю доставать одежду, которую принесла, включая белую маскарадную маску с перьями.

Боже, что, если кто-то из работающих здесь узнает меня?

Ну и пусть. Они не посмеют сказать ни слова, иначе я уволю их в два счета.

Ладно, это немного безжалостно, но я все равно уверена: они ничего не скажут, так что я в полной безопасности. Между нами есть негласное взаимное соглашение, что сексуальная жизнь каждого является личным делом, и благоразумие – на вес золота.

Сбросив дурацкую юбку и блузку старой девы, я остаюсь в тонких кружевных стрингах и атласном бюстгальтере и быстро натягиваю на тело черное платье. Мой бюст тут же вылезает из декольте, но вместо того, чтобы заправить его обратно, как делала бы то раньше, я, наоборот, еще сильнее его выпячиваю.

Используя камеру своего телефона как зеркало, я наношу красную помаду и жирно подвожу глаза. Затем зачесываю назад челку, закалываю ее и собираю волосы в сексуальный тугой хвост.

Надев на лицо белую маску, я как будто превращаюсь в совершенно другого человека. В мое доминирующее альтер эго. Потому что в данный момент я определенно не чувствую себя собой.

И мне это нравится.

Я высовываю голову за дверь, чтобы убедиться, что никто не видит, как я в таком виде выхожу из офиса. Когда коридор пустеет, я выскальзываю и, закрыв за собой дверь, бросаюсь к служебному входу, ведущему в главный зал.

Стоило мне шагнуть в безумие маскарадной вечеринки, как я останавливаюсь. Зал забит до отказа, свет тусклее обычного, а толпу освещают слепящие стробоскопы. На сцене за пультом царит диджей, и по большей части это скорее похоже на обычный ночной клуб, чем на секс-клуб. Единственное отличие в том, что сегодня все здесь в масках.

Мои ноги буквально прирастают к полу. Я восхищенно любуюсь клубом с этого ракурса. Нет, я, конечно, не раз стояла в этом самом месте и бывала на наших мероприятиях раньше, но никогда в качестве участника. Я никогда не стояла в этом зале, нервничая из-за того, что скоро встречу кого-то с обещанием чего-то интимного и волнующего.