Вокруг снова стало тихо. Только шелест листвы на потолке и хриплый шум ветра в каналах напоминали, что он жив… А этот жуткий монстр – уже нет. Но Серг знал одно… Если есть один такой, то это могло означать и то, что есть и другие такие же. И он всё ещё был в сердце Зелёной Бездны. К тому же парня всё ещё беспокоило кое-что. Именно то, что это существо действовало уж очень… Разумно… Сначала оно появилось поблизости от того самого места, где Серг немного пошумел… Потом оно атаковало того самого “варана”, но при этом, быстро с ним разделавшись, не стало уходить. А, наоборот, снова замерло на месте, словно чего-то ожидая. И именно когда сам Серг бросился вперёд, сам уже прекрасно понимая, что эта тварь отсюда всё равно не уйдёт, тварь всё же успела среагировать на его активность не смотря на всю маскировку. И едва не успела отбить его атаку. Только то, что парень заранее планировал отсекать конечности твари, и сыграло свою роль. Ведь он уже как-то сталкивался с существом, которое ему напоминало по прочности своей кожи металл? Тот самый Морок, не смотря на то, что выглядел как очень костлявый, был достаточно хорошо защищён. И именно так Серг и отработал такой стиль боя, нанося удары именно по сочленениям, и лишая противника конечностей. Да… Он и сам уже прекрасно понимал, что такой стиль боя ко всем подряд тварям и существам лучше не применять? Но пока он мог быть эффективным, можно было пользоваться и таким способом убийства противников. Причём в этот раз он даже заметил тот факт, что когда он приблизился к обездвиженному существу, то оно всё равно попыталось его атаковать. Теми самыми змеями, что высовывались из его пасти, как своеобразный многоголовый язык змеи. Пришлось их срубить.

По сути, это были какие-то своеобразные ленты, с собственными ртами, вооружёнными довольно острыми треугольными зубами. Честно говоря, парень даже не ожидал того, что встретит такого монстра? Но раз уж встретил, то выбора у него просто не было. Ему оставалось только попытаться понять, что с ним можно сделать, и как с этой гадостью бороться. Тем более, что регенерация у этого чудовища была действительно просто невероятно поразительной. Именно по той причине, что стоило этому монстру только отрубить конечность, как его рана тут же затягивалась кожицей, начинающей бугриться, словно под ней что-то старательно нарастало. А когда парень расчленил тело этого существа на несколько разных кусков, то с некоторым ужасом подозревал даже то, что сейчас каждый такой кусок начнет превращаться в отдельного монстра. Но этого не произошло. Однако сам парень всё же решил осмотреть всю ближайшую территорию. Так как подозревал, что это существо не просто так появилось поблизости от того дома, в котором находился на тот момент и сам он. Скорее всего, логово этого монстра было где-то поблизости? Значит нужно убедиться в этом. Но делать это он будет опять же в режиме полной мимикрии. Попутно, он попытался выделить голову этого существа, которая, по сути, представляла собой целую грудную клетку этого монстра, чтобы попробовать отнести такой трофей тому самому профессору Ригану. В этот раз он пришёл с теми самыми банками, которые содержали в себе ту самую консервирующую жидкость. Так что он сразу же засунул в раствор, имеющийся там заранее, все эти составные части тела данного чудовища. Ранец у него теперь, конечно же, получался весьма тяжёлый? Но что тут поделаешь? Единственная проблема была в том, что ему придётся опять искать выход отсюда. И крайне нежелательно было бы сталкиваться с каким-нибудь монстром в коридоре, ведущем прочь из этого сектора. Через вентиляцию с таким коробом, полным банок с этим раствором, не очень удобно проползать. Он уже это понял. И повторять этот весьма своеобразный эксперимент не хотел.

Как ни странно, но поиски логова этого существа для парня не затянулись. Он довольно быстро нашёл весьма специфическое округлое строение, напоминающее тот самый муравейник. Обычно в таких жили те самые разумные насекомые, имеющие отношение к расе Нурлов. Вообще-то все представителей расы Нурлов выглядели как нечто элегантное и чуждое одновременно, словно сама природа, поиграв с формой земных богомолов, вдруг решила придать им черты, намекающие на разум, достоинство и даже изящество. Их вытянутые, стройные тела не были покрыты грубым хитином, как у Архов, но скорее полупрозрачной, гладкой и гибкой оболочкой, на которой мерцали изящные узоры, подобные тончайшей резьбе или кружеву. Эти узоры не только отличали представителей разных кланов, но и служили источником света – в темноте панцири Нурлов могли мягко светиться, как светлячки, оттенками бирюзы, сирени или золота. Особенно выразительными были их крылья – большие, сложной формы, с сетью капилляров, по которым текла полупрозрачная жидкость, переливавшаяся в движении. Когда Нурлы взмывали в воздух, это зрелище напоминало полёт живого витража.

В отличие от Архов, использовавших грубую силу и выращенные клинки, у Нурлов были по-настоящему универсальные передние конечности – тонкие, длинные, с изогнутыми, сегментированными пальцами, способными точно и мягко удерживать предметы. Они могли и ловить добычу, и разбирать сложные механизмы, и жестикулировать в ходе беседы. Эти пальцы были столь же гибкими, как у людей, но при этом сильными и цепкими, с крохотными присосками и коготками на кончиках.

Головы Нурлов были, пожалуй, самой необычной частью их облика. С первого взгляда – это была насекомообразная структура. Сегментированный череп… Пара подвижных усиков… Большие фасеточные глаза… Но если вглядеться – в пропорциях, в форме нижней челюсти и даже во взгляде проглядывалось что-то почти человеческое. Их глаза были сложными, но с явным зрачком в центре, словно специально созданными для общения. Некоторые утверждали, что взгляд Нурлов пробирает до дрожи – такой он был сосредоточенный, почти умный, и при этом отчуждённо-холодный.

К тому же Нурлы могли жить практически в любых условиях – в кислотных туманах, в заражённых секторах, в токсичных болотах или замерзших техно-зонах. Им не требовалось много пищи, и они прекрасно чувствовали себя там, где любая другая форма жизни погибла бы за считанные часы. Их способность выживать граничила с чудом. Они не нуждались в громоздких сооружениях или ульях – Нурлы строили свои жилища из органической массы, собирая их в плотные коконы или "плети", подвешенные к потолку, как гнёзда. Внутри – тёплые, сухие камеры, оборудованные биосветильниками, живыми тканевыми стенами, реагирующими на касания, звуки и даже мысли.

Несмотря на весь свой облик, указывающий на происхождение их расы от насекомых, Нурлы развили не только свою уникальную культуру, но и форму биотехнологий, гораздо более утончённую и чувствительную, чем у Архов. Их "техника" действительно была живой. Например, вместо терминалов они использовали реагирующие на запах и прикосновения оболочки. Их транспорт рос, словно крылатые плоды, и сам чувствовал, когда пора отправиться в путь. Их оружие не стреляло снарядами – оно пело, вибрируя с частотой, разрывающей плоть и металл, словно крик хищной сирены.

Общество Нурлов не было иерархическим в привычном понимании. Они признавали старейшин, но решения принимались коллективно, через сложную систему сигналов, запахов и ментальных откликов. У них не было понятия "вождь" или "монарх", но существовали хранители памяти, мастера узоров, стражи света – каждая роль в их обществе была обоснована знанием, а не силой.

Их появление на Ковчеге стало неожиданностью. В отличие от Архов, Нурлы не вторгались – они словно возникли изнутри, как спящий генетический код, пробудившийся в какой-то из мутационных вспышек. Некоторые считали, что Нурлы были древней формой разумной жизни, созданной ещё до Ковчега. Другие – что это побочный продукт экспериментов с биоадаптивной материей. Но одно было ясно… Нурлы никогда не искали войны. Но если до неё доходило – то они даже сражались красиво, точно и смертоносно.

А тут, судя по всему, кто-то их всех весьма старательно перебил. И если посмотреть на изуродованные остатки их внешних оболочек, только издали напоминающих хитин, на которых навечно остались рубцы от острых и длинных когтей, то Серг даже догадывался о том, кто именно это всё мог сделать. Однако была одна странность. Он так и не обнаружил здесь следов других существ. Да. Едва попав в это здание, он понял, что тут жило всего лишь одно существо. Очень долго. И это было до невозможности странно.

К тому же, сам этот дом оказался необычным даже по меркам Зелёной Бездны. Куполообразное строение высотой около трёх человеческих ростов утопало в зарослях плотно сплетённых лиан и мощных вьюнов, спускавшихся с его склона, как зелёные водопады. Однако даже сквозь этот зелёный занавес просматривалась целостность купола – его покрытие, выполненное, по всей видимости, из сплава хитина и органического стекла, было всё ещё прочным. В некоторых местах витражная полупрозрачность уступала место мозаике из хитиновых пластин, обработанных с филигранной аккуратностью. Это не было жилище дикого зверя – здесь кто-то жил, ухаживал за ним.

Дверного проёма как такового не было, но Серг быстро нашёл округлый, почти незаметный люк на уровне пояса, где зелень обнажала гладкий овал со следами частого прикосновения. В нём ещё оставалась слабая энергия – при нажатии с лёгким щелчком внутрь втянулась хитиновая пластина, и отверстие со звуком, похожим на хруст высохших листьев, отворилось. Внутри пахло влажной землёй, засохшей биомассой и чем-то ещё… Старым, резким, металлическим. Пол покрывали сплетённые волокна, напоминавшие органическую циновку. Некоторые участки всё ещё были чистыми, как будто кто-то – или что-то – продолжало поддерживать в этом месте хоть какой-то порядок. Но в других местах ясно прослеживались следы борьбы. Повсюду валялись разбросанные фрагменты. Куски панцирей… Выломанные конечности… Оборванные тонкие крылья, вросшие в стену или заклинившие между переплетёнными элементами потолка…