Распутин сделал несколько шагов в поле, нашёл островок чистого снега, с удовольствием погрузил в него разгорячённое опухшее лицо, синие руки и с наслаждением почувствовал, как с лёгким покалыванием уходит вглубь, отступает постоянная ноющая боль.

– Да, досталось тебе, – сочувственно протянул сзади Ежов.

– Менты, суки, ненавижу, – буркнул в ответ Распутин, поднял глаза и осёкся, глядя, как окаменело лицо командира.

– Ты вот что, Айболит, – процедил Лёха сквозь зубы, – не обобщай, да не обобщён будешь! В МВД, как и у нас, работают люди РАЗНЫЕ. Я знаю в Питере своего тезку, Чумаченко, его бандота Чумой кличет. Так вот, он один стоит того, чтобы ко всей милиции с уважением относились. Дерьма в органах много, кто ж спорит, да только подвиг тех ребят из ментовки, кто не скурвился и прямо сейчас идёт под пули и на ножи, в десять раз значимей от этого. А конюшни авгиевы мы почистим, дай срок… Вместе с Лёхой Чумаченко и с такими, как ты, если только быковать не вздумаешь и обидки свои пестовать…^[10]

– Прости, командир, – на секунду застыв, опустил голову Григорий, – не подумал, виноват…

– Два наряда вне очереди, – уже добродушно закончил Ежов. – Садись, поехали. Мне тебе ещё многое надо рассказать.

* * *

После вывода войск из Афганистана, намыкавшись по Азии и Закавказью, поучаствовав в спасении мирных жителей от погромов в Таджикистане и Азербайджане, беспокойный Ежов попал на очень своеобразные экспериментальные курсы повышения квалификации, подготовленные и проводимые лично генералом Мироновым только для добровольцев. Как раз во время этого процесса Лёху застал развал СССР, а вместе с ним – прекращение всего финансирования и снабжения.

И вот тут Артём Аркадьевич показал класс настоящего лидерства, заявив на общем собрании преподавателей и слушателей:

– Да! Снабжение у нас отобрали, финансирование прекратили, но ведь и контроль ослабили! Теперь мы можем себе позволить рассказывать вам даже то, что раньше высшим политическим руководством считалось ненужным и несвоевременным. Короче, минус цензура! А обеспечение? Пусть это будет вашей внеплановой курсовой работой. Прошу в трёхдневный срок свои соображения (по-новому – бизнес-планы) положить на стол руководителям групп!

Жизнь продолжилась! К плановым занятиям добавились дополнительные практические – по добыванию средств к существованию. Велись они тоже строго упорядоченно, в соответствии с графиком дежурств.

В 1991 году, когда многое стало можно и расцвела коммерция, а вместе с ней ярко проявились желающие подоить нарождающийся бизнес, купля-продажа чего-либо ценного превратилась в занимательный квест. Надо было извернуться так, чтобы не попасть на мошенников, получить деньги полностью, остаться живым, а потом ещё добраться с полученной суммой до безопасного места.

Летучие группы генерала Миронова как раз и нацелились на обеспечение минимальной безопасности процесса. Первыми клиентами стали такие же, как они, военнослужащие, выводимые из Европы в чистое поле и продававшие на новом месте работы всё, что успели нажить непосильным трудом в группах советских войск за рубежом, в первую очередь – машины.

Очередного такого продавца, направляющегося на авторынок Питера, сопровождала группа Лёхи. Компания отправилась на двух автомобилях, чтобы после совершения сакрального акта продажи одного транспортного средства по-быстрому вернуться в пункт постоянной дислокации на другом. Цену за свой подержанный опелёк продавец не заламывал, поэтому покупатель в городе на Неве нашелся быстро. Продукция немецкого автопрома, к взаимовыгодному удовольствию, была обменяна на денежный эквивалент. Продавца, прямо там же, буквально на ходу, ударно отметившего сделку, ребята загрузили в свою модную тогда «девятку» и направились «нах хаузе».

Уже за пределами Питера, на трассе, группу Ежова догнала пара таких же «жигулей» и стала брать в клещи, вынуждая к остановке. Скорее всего, продавца выследили и вели с самого рынка. К удивлению преследователей, машина потенциальных жертв умело вывернулась и съехала с трассы в лес, на грунтовку. Разбойнички уже потирали руки в предвкушении лёгкой добычи, ведь «лохи педальные» сами выбрали удобное место для расправы.

Гопники обнаружили ВАЗ, стоящий в тупике лесной дороги, вышли из автомобилей и не спеша направились к цели, угрожающе помахивая битами и цепями и демонстрируя, что это не единственный их арсенал. Жаль, не было в то время мобильников с фотокамерами, чтобы запечатлеть процесс превращения охотников в дичь. Когда гопники услышали за спинами клацанье автоматных затворов и угрожающее «Стоять! Стрелять буду! Мордой в землю!», то даже сразу не поверили. Руки дёрнулись к волынам, за пазуху. Но грохот автоматных очередей, одна из которых пропахала землю у ног, а вторая прочирикала над головами, убедил неудачливых грабителей в том, что они не «нормальные правильные пацаны», а лузеры.

Парни из группы Лёхи все с крепкими нервами, за плечами у каждого – хорошая практика в Афгане. Не доезжая до тупика, двое с оружием десантировались на ходу из машины и устроили классическую засаду в кустарнике. Ежов с продавцом остались в тачке как приманка. В итоге с двух бандитских «боевых колесниц» было снято всё мало-мальски ценное, что поместилось в багажник. Магнитолы, какая-то «моднявая» обвеска, генераторы, помпы. Разборкой под неусыпным контролем Ежова занимались сами хозяева машин. Даже в багажник на крыше положили комплект хорошей резины на литых дисках.

К сожалению, при перегрузке никто не обратил внимания на армейский ЗИП-комплект в багажнике гопников. Его приняли за простой ящик для инструментов, закинули к себе «до кучи». Бандосов раздели до трусов, красиво сложили одежду, полили бензином и устроили прощальный костёр. Бить никого не стали.

А когда дома начали разбирать трофеи, вскрыли упомянутый ЗИП и обалдели. Аккуратно упакованный, в ящике хранился запасной блок к ЗАС^[11] гарантированной стойкости «Рубин». Такие стояли на узлах связи, начиная со штаба армии и выше.

Запахло основной работой генерала Миронова. На него свалились сразу две проблемы. Первая – как доложить наверх о находке и как объяснить попадание в руки офицеров учебного центра хреновины, к которой подпускали далеко не всех служащих правительственной связи? Вторая – откуда у рядовых гопников такой специфический прибор? Его не продашь на блошином рынке, но зато определённые разведслужбы некоторых государств отвалят за него хорошее количество звонкой, свободно конвертируемой валюты. Гопники, работающие на ЦРУ и МИ-6, – это перебор. Значит, за их спинами есть кто-то ещё…

Немного поразмыслив над сложившейся щекотливой ситуацией, Артём Аркадьевич собрал группу особо доверенных лиц и поставил задачу – найти источник, пока источник не нашёл их сам. В средствах не лимитировал, зато сильно ограничил во времени. И началась гонка по вертикали.

Потерпевших гопников так и не нашли. Друзья, родственники твердили в один голос, что после той неудачной погони они как в воду канули. Начали искать тех, с кем они встречались последнее время, проверять знакомых. Очень помогала в этом военная прокуратура, представленная в учебном центре сразу четырьмя «мушкетёрами». Самоуправство и самодеятельность с их стороны, конечно, были дикими, ходили ребята под статьёй, но они единственные, кто мог шерстить население, оправдывая это поиском дезертиров и уклонистов.

Под этой легендой и работали, пока не поняли, что кто-то умелый, имеющий доступ к оперативной информации, опережает их на один шаг, быстро и безжалостно обрубая ниточки, в том числе с помощью милиции. Последняя капля – неожиданный отзыв всех военных прокуроров из центра на основное место службы.

Стало ясно, что их инкогнито раскрыто. Нужен был нестандартный, сильный ход, и Артём Аркадьевич изобрёл его буквально на коленке.

– Товарищи офицеры! – заявил он на своём последнем совещании с группой добровольцев. – Уверен, что противник хорошо знает, кто идёт по следу. Если будем продолжать действовать по шаблону, враг нанесёт удар, от которого не оправимся. Будем работать на опережение. Нам известны номера пейджеров, куда наши «подопечные» отсылали информацию. О том, что они у нас в руках, наш «клиент» ещё не знает. Предлагаю по всем известным номерам одновременно отправить одно и то же сообщение: «Миронов в курсе наших дел, мы сваливаем» – и внимательно отследить, кто подастся в бега, а кто попробует опять обрубить концы…

– На живца решил, – догадался Распутин. – И как же его выманили?

– Тоже на живца, – вздохнул Ежов. – Сообщили, что внук в аварию попал и надо срочно вмешаться, чтобы виноватым не сделали. У Аркадьевича, с его дедовской привязанностью, чекистская чуйка и не сработала.

– А в госпитале как же? Кто его?

– Тут начинается самая большая загадка. Кроме тебя, сиделки и двух известных тебе гостей, к Миронову никто в тот вечер не заходил. Он ни с кем не общался. Никто ничего ему не передавал. Следов проникновения в палату не обнаружено… И всё равно отравлен…

– Виски? Закуска?

– И то и другое с удовольствием и без всяких последствий смела дежурная смена. Кроме того, этот же виски пил с Мироновым его ученик и наш главный подозреваемый…

– Его подозревают, как и меня?

– Вместо тебя! Твой арест – это вторая странность. Третья – откуда в военном, хоть и ветеранском госпитале вообще нарисовалась милиция?

– Ну а что Миронов?

– Ближе к утру сиделка обратила внимание, что генерал слишком долго спит в одной и той же позе… Вот и обнаружила…

– И что это было?

– Какие-то цианиды… Не разбираюсь…

– Может, газ? Вентиляцию проверили?

– Полегло бы всё отделение! Там не сделать так, чтобы другие не пострадали и не заметили…

– Да, странная смерть.

– Не то слово…

– А что про Бамбука?

– Пока не разрабатывали. Он всего два месяца портфель за Бугаём носит.

– Странная кличка.

– Натуральная фамилия. На Западной Украине много таких…

– А сам он, этот Бугай, кто?

– Ключевой персонаж всей истории. Из успешных и перспективных оперативников КГБ сразу после развала СССР перешёл в Управление тыла ВС РФ. С полковника на генерала. Но всё равно масштаб и престиж несопоставимые. Почему? Для чего? Всё покрыто мраком. После своего визита к Миронову именно он оказался у Аркадьича в списке подозреваемых под первым номером. И эту информацию ты мне передал в тот вечер по телефону… Но ни одной ниточки, ни одной зацепочки. И даже Аркадьич своей смертью их не дал. Хотя ему всё уже было ясно, и лично мне – тоже. Бугай и есть та сволочь. Связей у него немерено, в том числе и в милиции. Ты был очень нужным и полезным персонажем в качестве обвиняемого, совсем не обязательно живого… Молодой, демократический, наслушался современных разоблачений ЧК-НКВД, горел лютой ненавистью к сталинским палачам. Как увидел одного из них своими глазами, так и не сдержался. Красивая версия?

– Вполне…

– Вот и я так решил. Поэтому остро встал вопрос твоей эвакуации аж за пределы России.

– Тогда почему меня не туда, а с тобой?

– А что ты там делал бы? Надо ведь опять поработать подсадной уткой. Вот Жора и есть как раз тот самый вариант, что надо. Знает английский и латышский, местную специфику, прошёл мироновский курс подготовки. Встретит гостей со всем почтением, если припрутся. А ты пока по своей основной специальности поработаешь. Не кручинься, медицина, на тебя тоже войны хватит! На Кавказе сейчас всё так неспокойно, того и гляди рванёт…

– И всё-таки, – после длительных раздумий спросил Распутин, – кто и когда принёс в госпиталь яд? Каким образом его принял Аркадьевич?

– Не знаю, не понимаю, Айболит, не спрашивай, – поморщился Ежов. – Думал, ты поможешь, да, видать, зря: выбили из тебя в УБОП все способности к аналитической работе. Или не все?

– Запись с камер с тобой?

– Обижаешь.

– Доедем до любого аппарата – надо будет просмотреть. Хорошо?