– Я уже скоро как сто лет Стасей буду. Я сразу сказала, что ты рискуешь брать захухрю на курс. Не уверена, что мальчик полностью осознаёт, во что влип. АУЗ и голову цварга потребовать могут. Смертной казни на моей родине нет, но это тот случай, когда она была бы лучше, чем то, что сделает разъярившаяся от страха и ненависти толпа ксенофобов. Если они ещё и по федеральным каналам покажут, то у-у-у… С другой стороны, для большинства людей, ни разу не покидавших Захран, все цварги очень похожи. Они их больше по рогам и цвету кожи отличают. Тут можно сыграть на том, что Космофлот и знать не знает, что это была за парочка.

– Ага, – с энтузиазмом шёпотом подхватил Эрик из темноты, – ребята были в мундирах с золотой вязью или в гражданской одежде?

– В гражданской, – нахмурившись, ответил Юлиан. – У лейтенанта Лесли даже лицо на записях везде закрыто медицинской маской, но это не отменяет, что они офицеры Космофлота.

– Этого никто не знает и не докажет, а цварги, как отметила Стася, для захухрей почти все на одно лицо. Сомневаюсь, что Ир’сан подходил близко к камерам. Люди же в состоянии аффекта маму родную спутают. Итак, что есть ещё? – деловито уточнил Эрик, однако мелькающие светотени вместо его портрета и чуть сбившееся дыхание говорили, что он куда-то бежит.

– Они звонили видеооператору и запрашивали информацию. Лейтенант Ир’сан сделал это лично.

– Пф-ф-ф, тоже мне преступление, – фыркнул Вейсс. – Вообще ни о чём не говорит и ничего не доказывает! Итак, забор, дверь, флаер и прочие мелочи Космофлот может компенсировать просто как то, что не досмотрел за охраной планеты и какой-то безумный цварг на пару с таноржцем похитили их гражданку. Ну и глубочайшие извинения кто-то должен принести, а также заверить, что организация будет денно и нощно искать Кристину Соколову. Принуждение, бета-воздействие и вот это всё, что они там понаписали, – чушь. У людей нет резонаторов, они не могут определить, было воздействие или нет, особенно на фоне применения техник электроконвульсивной терапии… Если, конечно, Ир’сан никого не убил. Не убил же?

Адвокат произнёс вопрос так буднично, словно интересовался курсом валюты. Юлиан лишь укоризненно покачал головой: сколько бы ни было лет Вейссу, он всегда остаётся повесой, чей мир раскрашен исключительно в белые и чёрные тона.

– Не убил, – подтвердил адмирал.

– Ну вот! – обрадовался Вейсс, явно походя решая озвученную проблему. – Если документы подготовить надо какие, ты присылай моему секретарю… Ай! Да это же нападение!

В этот момент окно связи адвоката наконец-то озарилось ярким светом, и перед адмиралом Леру с командором Радосской предстала занимательная картина, на которой обычно выглядящий с иголочки юрист наскоро баррикадировал дверь кабинета, попутно озираясь. В одной руке у него была зажата стопка сэндвичей, а другой он быстро подталкивал комод. На Вейссе красовался помятый костюм, но самое странное – он был перепачкан чем-то вязко-жидким и жёлтым. Знаменитый адвокат любил шокировать публику, но это было слишком даже для него.

– Это птичьи яйца? – первой изумлённо спросила Анэстейша.

– Если бы! На той неделе были крокодильи, а они вообще от шёлка не отстирываются! – посетовал Эрик. – Такой костюм был, и пришлось отправить в утилизатор!

– За что тебя так? – давясь от смеха, спросила Стася.

– Я предложил внести в законы Эльтона поправку о том, что мужчины, состоящие в браке с эльтонийками, имеют равные права на дочерей. На момент принятия поправки рьяных возражений не было, но не так давно многие дамочки обнаружили себя замужними, и вот теперь это стадо разгневанных фурий старается мне отомстить. А главное, я-то тут при чём!

Юлиан лишь покачал головой. Он всегда старался сгладить все углы и сделать свою жизнь максимально чёткой, спокойной и предсказуемой. Рабочие будни Вейсса походили на блокбастер, он лез на рожон везде, где только можно.

– Прости, а «обнаружили себя замужними» – это как? – Анэстейша не вытерпела.

– Как-как! – буркнул Эрик. – Я там ранее сварганил, что если эльтонийка открыто признала наличие интимных отношений и документально приняла финансово значимый подарок от этого мужчины…

– Может, не стоило их обманывать?

– Да это кто кого тут ещё обманывает! – возмутился юрист.

В этот момент в адвоката прилетело ещё одно яйцо, только не со стороны забаррикадированной двери, а из открытого окна. Судя по звукам пропеллеров, кто-то нанял квадрокоптер, чтобы обстрелять Вейсса.

Эрик громко выругался и с криком «всё, Юль, если планета не взорвётся, я очень занят» оборвал связь. На конференции остались двое – смеющаяся Анэстейша и очень хмурый Юлиан. Наконец Стася глубоко вздохнула и помассировала щёки:

– Эрик любые переговоры может превратить в цирк. До сих пор не понимаю, как он построил карьеру.

– Это точно, – подтвердил Юлиан и поджал губы, посмотрев на плотное расписание кадетов. У него и так было множество срочных задач, а теперь ещё надо решить проблему, которую обрушили на его голову лейтенанты Ир’сан и Лесли.

– Что думаешь делать? – тихо спросила Стася.

– Не знаю… Они нарушили правила Устава, обманули с дежурством, вломились в диспансер, похитили Соколову, даже не попытавшись связаться со мной или с кем-то из старших… По всем правилам этих двоих надо на военный трибунал отправить.

– Или повысить до звания капитанов.

Юлиан Леру посмотрел на невестку из-под густых белёсых бровей.

– Стась, я же не волшебник, и ты это прекрасно знаешь. Я не могу пользоваться авторитетом постоянно и продавливать мнение совета адмиралов, чтобы они голосовали именно так, как я хочу. Чем чаще я вмешиваюсь в ход собраний, тем меньше весят мои слова. Авторитет по своей сути ничем не отличается от денег – он тоже имеет свойство заканчиваться.

Женщина заправила прядь волос за ухо, в светлом золоте мелькнули жемчужные нити. Несмотря на то что командор Радосская выглядела безупречно и благодаря службе в Космофлоте имела модификации организма, она всё же оставалась человеком. Возраст сказывался.

– Юль… – обратилась она, немного подумав. – Ты же понимаешь, что Академия Космофлота в первую очередь готовит армию. Кадеты, лейтенанты и капитаны должны уметь подчиняться, неукоснительно следовать Уставу и мыслить согласно шаблонам. Но адмиралами становятся лишь те, кто умеет мыслить нестандартно. А мы не вечны.

Адмирал Леру бросил пронизывающий взгляд на собеседницу. Впервые за долгое время Стася заговорила о возрасте, и употребила она местоимение «мы». На самом деле она уже столько лет прослужила и реализовала множество важных проектов не столько для Космофлота, сколько для генерала Хестера лично, что давно могла бы и сама носить шеврон адмирала, но командор Радосская всегда отказывалась от этого звания. «Что я, глупая, что ли, взваливать на себя обязанности адмиралов? Нет-нет, спасибо, у меня и так со свободным временем туго», – всегда отшучивалась она. И вот сейчас усталые глаза женщины смотрели на него предельно серьёзно.

– Что вижу я, – медленно проговорила Стася: – Лейтенанты провели неплохую разведку, без лишнего шума смогли в кратчайшие сроки выяснить, где именно держат Кристину Соколову, и забрали её оттуда. Да, не без некоторых… огрехов. Но, заметь, они ведь даже оружие не использовали – ни личное, ни корабельное.

– Я тебя услышал. – Юлиан кивнул. – Спасибо.

– На этот раз действительно не за что.

Глава 7. Гауптвахта

Лейтенант Ивес Ир’cан

Стоило решётке захлопнуться за Ивесом, как он рухнул от усталости и пережитых эмоций на холодную узкую скамейку.

Его потряхивало от заключения дока Бланка и от мыслей, что теперь будет с ним самим. Ко всему, голова раскалывалась от шальной пули, попавшей почти в рог. Несколькими сантиметрами выше – и он остался бы инвалидом на всю жизнь. Резонаторы не только символ цваргов, их особые органы, дающие расовые сверхспособности чтения эмоций, но и самая большая уязвимость. После привязки, конечно же. Но с логической точки зрения, не будь у цваргов рогов, не было бы и привязок.

Лейтенант с силой растёр лицо и услышал шаги в нескольких метрах справа.

– Ив? Ты, что ли? – удивлённо спросил Селвин.

– А ты что здесь делаешь? – Ивес отнял руки от лица и с не меньшим изумлением посмотрел на друга.

Конечно, Селвин Санди обманул руководство, но пикси мог вообще всё свалить на цварга и таноржца со словами: «Я-то заступил на дежурство, а они нет, это же не моя вина, что они куда-то внезапно исчезли». В общем, варианты были…

– Варианты были. – Словно прочитав мысли друга, Селвин опустился на скамейку напротив. – Меня вообще-то сам генерал запалил, я только «Ворона» в шлюз загнал, а он как раз зашёл в отсек. Я так растерялся, что как дурак замямлил что-то невнятное. Не ожидал… В системе-то отметился всеми пропусками, а тут такая встреча. Прилетел бы минутой позже или раньше – разминулись бы. Генерал сказал: «Выбирай, или в увольнительную на Пикс, или на гауптвахту».

Ивес продолжал с недоумением смотреть на шестирукого друга. Генерал Хестер, как и сам Санди, относился к расе пикси. Обычно в Космофлоте никто не разделял кадетов или офицеров по расовому признаку, это шло в разрез с этикой, но, как ни крути, всё же у каждой расы были свои особенности. Конкретно на Пикс мужчины совсем не любили возвращаться, даже заслуженные увольнительные шестирукие офицеры предпочитали проводить на шумном Тур-Рине или солнечном Зоннене – где угодно, лишь бы не дома.

Ивес всегда подозревал, что дело в махровом матриархате Пикса, но и представить себе не мог, что всё настолько плохо. Он несколько раз задавал наводящие вопросы Селвину: «А что не так дома? Неужели такие плохие отношения с родственниками?» Санди лишь пожимал плечами и отвечал, что всё вроде нормально, но это такой дом, который любишь тогда, когда он находится где-нибудь подальше. «И вообще, я, может, с вами хочу отпуск провести, а вы от меня отделаться пытаетесь», – всегда добавлял он, улыбаясь лишь нижней частью лица. Вот и сейчас Селвин постарался свести всё в шутку:

– Лететь с пересадками на общественном транспорте до Пикса, там провести несколько ночей, а потом обратно… Фи, дурак я, что ли? Я лучше здесь спокойно высплюсь.

– А тебя на сколько сюда послали? – уточнил Ивес.

– На сутки, но я с утра уже сижу. А тебя?

– Не знаю. Адмирал Леру не сказал. Боюсь, как бы теперь вообще под трибунал не угодить…

– Трибунал?! – Глаза пикси округлились. – А что произошло-то? Вы же всего-навсего на Захран летали, чтобы с Кристиной поговорить.

Под выразительным взглядом лейтенанта Ир’сана Селвин осёкся. Слово за слово Ив пересказал всю поездку, опустив некоторые незначительные детали.

– Дела-а-а, – протянул пикси, взлохматив светлые волосы, и зевнул. – Может, спать?

Цварг окинул взглядом унылое полутёмное пространство гауптвахты, серые стены без иллюминаторов, такой же невзрачный полок и неохотно кивнул. Несмотря на то что в груди всё ныло от беспокойства, Ивес уснул почти сразу же, а проснулся от настойчивого шёпота Селвина:

– Ив-Ив, ну очнись уже!

– Что? – Тревожный сон прервался, лейтенант Ир’сан мгновенно вернулся в реальность.

– Меня выпускают. Вот, держи, я взял коммуникатор из камеры хранения и вернулся, сделав вид, что забыл подушку. У тебя есть пара минут.

Гауптвахта не просто так считается одним из тяжелейших наказаний для проштрафившихся кадетов и офицеров. Это не только тесные скучные камеры и однообразная еда, это в первую очередь изоляция от внешнего мира, а когда нет часов и связи, время тянется бесконечно. Селвин хотел напоследок хоть как-то скрасить пребывание одногруппника в этом месте.

Ив моментально проснулся, схватил коммуникатор и зашёл в личную почту. Там висел выставленный счёт от дока Иарлэйта за лечение отца, отчёты по медицинским манипуляциям, несколько важных писем и рассылки. Не зная, когда в следующий раз удастся выйти в инфосеть и не арестуют ли его финансы, Ивес перевёл значительную сумму клинике, где лежал Ир’сан-старший. Подумав немного, Ив набрал короткое сообщение Лёве Кузнецову, вбив его номер на память.