Почему «надо», Ивес не смог бы ответить даже себе. Удивительно, но такое обоснование полностью устроило логичного до мозга костей таноржца.

– А, ну если так, то я в деле. – Он пожал плечами как само собой разумеющееся, и Ив облегчённо выдохнул: определённо, на Захране с человеком ему будет проще, чем с ларком.

Шестерёнки в голове таноржца же тут же заработали в правильном направлении:

– Полагаю, первым делом надо будет влезть в справочник планеты и найти домашний адрес Крис?

– Да, именно так. Я найду для себя какой-нибудь плащ и перчатки, чтобы не так сильно бросаться в глаза, а ты переоденься в гражданское.

– Не вопрос, сейчас джинсы найду… Корабль?

– Возьму личный истребитель.

Аскелл кивнул и отправился искать нужную одежду. Уже в спину ему донеслось:

– Жду через полчаса в шлюзе, и… не в службу, а в дружбу, попроси Селвина нас подменить, а?

– Я-то попрошу, но учти, что он будет один. Дениз сейчас с Хэлом на дежурстве, и случись что, в нашем с тобой деле появится очередная строка…

– Одной больше, одной меньше, – пробормотал Ивес. – Погоды не сделает, а у Селвина шесть рук. Если кто-то нас прикрыть и сможет, то только он.

– Это точно, – согласился Аскелл, наконец-то доставая из шкафа джинсы.

Глава 3. Лечебница

Кристина Соколова

Во рту поселился отвратительный запах сдохших швархов, голова гудела, но на фоне того, как омерзительно я себя чувствовала, это было наименьшей проблемой. Я потеряла счёт времени. Да и как можно считать дни, пребывая в наглухо изолированной комнате без окон? Я даже толком перестала понимать – утро, день или вечер сейчас.

Меня преследовало непрекращающееся чувство оглушенности, растерянности и дезориентации в пространстве. Предметы плыли, теряли форму и цвета, а порой и вовсе кружились в калейдоскопе хаоса.

– Кристина Соколова, повторяю вопрос в третий раз.

Противный, худой как жердь мужичок, представившийся сотрудником Тайной Службы Защиты Захрана в первый же день моего заключения, буравил неприязненно-сочувствующим взглядом. Удивительное дело, но я научилась более или менее сосредотачивать внимание на лицах посетителей, несмотря на то что картинка по краям расплывалась.

У безопасника были один в один такие же крысиные усики, как у блондина-оператора с головидения, вот только не светлые, а темно-коричневые. Мода, что ли, на Захране на тонкие усы повсеместная? Я так и прозвала этого безопасника про себя: «Крысиные Усики». Иногда приходил другой, чуть более полноватый, но с таким пугающе пустым взглядом, что сердце уходило в пятки. «Такие взгляды не должны быть у живых людей, только у мёртвых», – подумала я при первой встрече. Именно он и предложил электрошоковую терапию.

– Ау-у, Кристина, вы меня слышите?

Я с усилием моргнула и посмотрела на Крысиные Усики.

– Да. – Собственный хриплый голос оцарапал горло. – Я хочу увидеть родных. Почему за всё время мне ни разу не дали с ними встретиться?

Мужчина шумно вздохнул и потёр лоб так, будто отвечал на этот вопрос уже сотню раз. Хотя с учётом появившихся провалов в памяти, вероятно, я действительно спрашивала уже неоднократно.

– Потому что ваш случай ужасен. Мы опасаемся, что вы можете их заразить.

Его голос доносился как сквозь толстый слой ваты. Приходилось делать усилие, чтобы расслышать… Впрочем, под этой дрянью, которой меня обкалывали, я постоянно чувствовала себя омерзительно.

– Заразить?

– Конечно. Ваш мозг тщательно обработали цварги. Кто знает, может быть, вы всё время пребывания на Захране убеждали родных и знакомых, что это дружественная нам раса.

«Так и было, но лучше молчать».

Безопасник сделал выразительную паузу.

– Так как вы думаете, когда вас начали вербовать?

– Что?

– Обрабатывать мозг. Когда вы почувствовали, что заболеваете?

– Я здоровая. Была, по крайней мере, пока вы не поместили меня в это заведение.

– Хорошо. – Мужчина примирительно поднял ладони. – Давайте переформулируем. Когда они начали менять ваш организм?

– Менять организм? – рассеянно повторила. Опыт показал, что если совсем не реагировать на посетителя, то ничем хорошим это не закончится. Рано или поздно он разозлится и позовёт того, другого, с мёртвыми глазами, а там и до лечебной терапии недалеко. – Почти сразу. Док Бланк сказал, что я мало вешу, мне стали давать больше белка и кальция.

– Ну наконец-то! – воскликнул безопасник так, будто я раскрыла великую тайну. – А ещё что-то вспомнить можете?

Несмотря на скручивающую внутренности тошноту на грани рвоты, головокружение и ноющую боль в руке, я могла вспомнить многое. Например, фантастически синие глаза Ивеса и то, как он нёс меня на руках из семнадцатой шахты. Как держал за руку перед сном и как учил играть в боулинг. Улыбка Хэла, его дурацкая кличка «Морковка», которую подхватили все в восьмой группе, непослушные вихры Аскелла и обезоруживающая скорость, с которой Селвин делал буквально всё… Шесть рук как-никак.

– Витамины давали, – вздохнула, пытаясь выудить из памяти то, что требовалось этому странному типу.

– Отлично-отлично! – Он достал блокнот и принялся в нём что-то поспешно записывать.

Я мысленно пожала плечами: если хочет – пускай пишет, плевать. Говорить плохое ни о цваргах, ни о ларках, ни о ком-то ещё я на камеру всё равно не буду.

– Что-то ещё? – Крысиные Усики поднял голову и внимательно на меня посмотрел.

– Не помню.

– Хорошо. – Он кивнул. – А помните, как потеряли девственность? Это было сразу с тем цваргом… как его… Ивесом Ир’саном?

Я несколько секунд тупо пялилась на морщинистое лицо, тонкие брови и неожиданно высокий лоб собеседника.

– П-простите? Я не рас-расслышала.

Заикаться я тоже начала здесь, в этом заведении, но когда именно – не могла вспомнить. Три или четыре встречи назад с мистером Крысиные Усики…

– Мы уже поняли, что на Цварге есть проблема с рождаемостью. Наши спецслужбы отследили, что иногда эти изве… – Мужчина посмотрел на меня, поджал губы и поспешно поправился: – Фиолетовые инопланетяне с рогами похищают наших женщин. Им явно подходят не все, а какие-то особенные. Мы пытаемся понять, что такого необычного есть в вас, Кристина.

Я потрясла головой.

– Я об-обычная.

– Да нет же! Взять хотя бы то, что вас зачислили в Академию. Космофлот не собирался брать захухрей на службу. Наши граждане неоднократно подавали петиции, что против того, чтобы эта инопланетная организация забирала людей. Аппарат Управления Захраном встречался с самим генералом, чтобы обсудить этот момент, и пару лет назад планете наконец-то разрешили не поставлять э-э-эм… живую силу.

– Ка-какое это имеет отношение ко мне?

– Как какое?! – На этот раз Крысиные Усики возмущённо взмахнул руками. – Кристина, я повторяю. Вас выбрали эти… этот цварг. Ваше тело сразу стали менять под запросы той расы, очевидно, чтобы вы смогли выносить их детей. Представляете, от чего мы вас спасли?

– От чего?

– От вынашивания и рождения мутантов! – Безопасник встал с единственного стула в помещении и принялся расхаживать туда-сюда.

Эта комната, куда меня поместили, была обшита толстыми белыми матами: пол, полоток, стены и даже единственная дверь. Мебели здесь не имелось: предполагалось, что сидеть, спать и есть я должна именно на матах. Единственный стул с металлическими ножками, который появлялся в комнате, вносил и уносил текущий посетитель.

– Вы когда-нибудь слышали об Анестэйше Радосской?

«Даже видела однажды в столовой. Ни за чтобы не поверила, что ей девяносто пять лет… такая энергичная и яркая».

– Эта женщина родилась здесь, на Захране, потратила всё своё состояние на то, чтобы очистить орбиту родной планеты, а потом попала под бета-воздействие цварга и родила от него… рогатый ужас. Тоже, между прочим, училась в Академии Космофлота! И что теперь?

– И что теперь? – эхом отозвалась я.

Крысиные Усики сплюнул прямо на пол.

– По окончании Академии мозги оказались промытыми начисто. Совсем как у вас, Кристина. Несчастная, наверное, умерла уже… И ведь её не похищали! Она заявляла, что живет с цваргом по доброй воле, ничего не докажешь. Но с вами у нас есть шанс!

Мужчина покосился на дверь, а я вспомнила, как недавно меня выволокли через этот проход, уложили на стол, закрепили руки кожаными ремнями… Желудок сжался в рвотном позыве.

«Если сказать, что на меня воздействовали, меня отпустят?»

– Итак, возвращаясь к вопросу, вы не помните, как потеряли девственность?

Я сглотнула.

У меня действительно появились провалы в памяти за последние дни, но я бы запомнила, если бы у меня был мужчина, верно?

– Я девственница.

Взгляд Крысиных Усиков смягчился. Он шумно вздохнул, пробормотал «бедная-бедная девочка», достал из блокнота два отдельных сложенных вчетверо листа и протянул их. Я как заворожённая смотрела на заключения доков.

– Первая бумага из вашей медицинской карты на Захране, вы как раз посещали гинеколога перед отлётом с планеты. Пометка «вирго» означает девственницу, Кристина. Второе заключение было сделано гхм-м-м… как только вы поступили в данное лечебное заведение.

Я непонимающе уставилась на безопасника.

– Осмотр проводился тогда, когда вы плохо себя чувствовали, можете не помнить.

В переводе: мне сделали очередной укол мерзких наркотиков.

– Вопрос в том, помните ли вы, кто вас принуждал к сексу. Это был тот самый цварг, которого вам назначили в наставники? Ир’сан? А может, их было несколько? Кристина, я понимаю, что вопросы неприятные, но нам очень надо знать эту информацию.

– Я де-девственница, – повторила уже сказанное, правда, на этот раз менее уверенно. Горло засаднило так, будто кто-то заставил кактус проглотить, а голос и вовсе прозвучал надрывно-хрипло.

Крысиные Усики тихо вздохнул.

– Кристина, вас изнасиловали в организации, которой прикрываются рогатые, а вы даже не помните этого! Ко всему, вам прочистили мозги и запрограммировали обожать их расу. Вы осознаете, какая это трагедия? Пожалуйста, давайте вы будете со мной сотрудничать. Я же на вашей стороне!

«Ничего не понимаю… Если Анестэйша не появлялась на Захране несколько десятков лет, то тут понятно, почему её считают мёртвой, захухри редко живут так долго, но моя девственность… Это же нельзя объяснить ничем! А вдруг…»

Ледяные щупальца ужаса скользнули вдоль позвоночника и неприятно обвили лёгкие. Дышать стало ещё тяжелее.

«А вдруг я правда больная?»

Посетитель посмотрел на коммуникатор.

– Ладно, на сегодня время вышло. В целом, считаю, что мы впервые сдвинулись с мёртвой точки. Вы большая молодец, Кристина. Я передам, что новая терапия вам идеально подходит. Вероятно, медикаментозное лечение отменят полностью.

– Нет! – вырвалось у меня само собой, стоило вспомнить то жуткое кресло.

Мужчина посмотрел сочувственно.

– Электрошоковая терапия – это самый лучший метод лечения психических расстройств и глубинных сдвигов мозговой деятельности из-за воздействия бета-волн. Да, понимаю, что неприятный, но вам явно становится лучше. Впрочем, лечащему врачу, конечно же, будет виднее.

С этими словами он подхватил стул за спинку и вышел из комнаты, а я так и осталась сидеть на мате, обхватив себя руками и невидящим взглядом уставившись в заключение доков.

«Может, я действительно схожу с ума? Может, мои провалы начались раньше? Как можно не помнить, когда и с кем занимался интимом?»

Проклятый пол вращался под ногами, и на миг показалось, что это потолок.

Глава 4. Офицеры восьмой группы

Лейтенанты Ивес Ир’cан и Аскелл Лесли

– Уверен, что это тут? – Цварг с сомнением покосился на старое обветшавшее здание, сложенное из крупных бетонных блоков, и запахнул плащ поплотнее.