Зоя опустила глаза, вспомнив, как впервые увидела Рэма у Нины дома. Ее сразу смутило его поведение. Впрочем, тогда она поверила Нине, что первое впечатление обманчиво, но теперь понимала, что ее было верным.

Рэм пришел вечером в Нинину новую квартиру с ящиком инструментов и с сумкой продуктов. По описанию Нины, Зоя представляла его другим: выше и солиднее. Вот что делают с человеком чувства. Рэм оказался невысоким сухощавым блондином. Как Зоя уже слышала от его невесты, он занимался физикой и проектировал приборы, которые регистрируют колебания земной коры.

– Ну что, девушки, вот мы и пришли к вам: «революция, электрификация, механизация», – говорил он, выставляя на стол вино, икру и хлеб. – А все вместе – Рэм Власьев, прошу любить и жаловать!

Неужели сын известного альпиниста и походника оказался, как сейчас говорят, обыкновенным напыщенным мажором? Знала она таких – тут подмазать, тут под ковер залезть, тут угрем проскользнуть, тут по блату урвать. Модная стрижка, будто только из парикмахерской, яркие иностранные кроссовки на ногах. Ящик с инструментами он оставил в прихожей.

– Нинэль, я, увы, совсем ненадолго. В НИИ срочно вызвали, там самая жара. Земную кору трясет не по расписанию.

– И вечером занят? – Нина смотрела на него с обожанием, будто не замечала того, что видела Зоя.

Она сама слова не могла сказать, так переполнилась гневом. Как может сын известного спортсмена, походника, который многие недели, да что там говорить, наверняка большую часть года жил в горах по-спартански, ездил по Союзу, учил детей, – носить сплошь западные вещи, быть таким лощеным?

– Вечером в клубе встречаюсь с остальными членами группы, буду инструктировать, что взять с собой. – Глаза Рэма посерьезнели. – Мне надо договориться с продавцами, достать кое-что. А вы, девушки, привыкайте к местным деликатесам. Икра чавычи, мой знакомый сам солил, свежая, не магазинная. Такой точно никогда еще не ели.

Когда он ушел, Нина заметила, что Зоя притихла.

– Не обращай внимания на его поведение, – сказала Нина с улыбкой. – Он не такой. Его отец воспитывал, жесткий, как ты знаешь, успешный. А мама ушла от них рано. За лучшей жизнью из страны сбежала, как возможность представилась. Вот он и воображает иногда из себя такого, знаешь, павлина…

– У него отлично выходит эта роль. – Слова Нины убедили Зою в правоте.

– Ну конечно, он же без мамы рос. Понимаешь, ему любви не хватает. Вот он и хорохорится. А так – совсем не такой! Он и наукой занимается. А знаешь, как интересно про земную кору рассказывает! И сам, как отец, в горы группы водит.

И хотя Рэм Зое не понравился, она поверила Нине. Может, первое впечатление действительно обманчиво. Тем более если рос без мамы, никто не научил его, как себя вести. Все же человека определяют поступки, а не слова. А если он проектирует сейсмографы и ходит в горы, то, скорее всего, человек неплохой. Хотя и идеологически ей неблизкий.

– Давай чаю попьем? Ты как?

– Никак не отойду от встречи с отцом. Так долго добираться, чтобы узнать, что у него здесь ровно тот образ жизни, над которым мы с ним всегда смеялись дома. Это слишком! Сейчас даже не могу спокойно все обдумать. Чай – это замечательно. Не помню, когда я последний раз ела.

Нина нарезала бутерброды и принялась уговаривать:

– Зоя, а пошли с нами к вулканам! Рэм говорит, там будет здорово! Мы одними из последних посмотрим на места вокруг Толбачика. Ты же слышала, что там потряхивает? Говорят, еще пару недель или месяц перед извержением будет трясти. Рэму нужно проверить его приборы в зоне сейсмической активности, он еще хочет показать мне красоту и мощь своей малой родины.

– Нина, ну кто же ходит к вулканам перед извержением? А что ландшафт изменится – ничего, мы потом посмотрим, когда безопасно будет.

– Зоя, мы на пару дней, туда и обратно! Рэм – физик, его сейсмометры, которые он хочет протестировать, все нам покажут. Он уже набрал группу, поедем на машине, не к самому Толбачику, не волнуйся, а к соседним вулканам. Мы смотрели на карте, я тебе покажу. – Нина зашуршала картой. – Мы сейчас вот тут… Ну, ты и сама знаешь, где Петропавловск. А Толбачик, который трясет, вот, в середине полуострова Камчатка. Вот тут, посмотри, Рэм отметил карандашом, будет наша стоянка. Машина отвезет нас и заберет обратно через два-три дня. Мы поднимемся на одну красивую гору, с которой можно увидеть Ключевскую сопку и еще штук десять вулканов. Ты только представь себе! Десять вулканов! Рэм там быстренько проверит приборы, и мы махнем обратно! Неужели тебе как геологу не интересно? Ты же сама говорила, что еще не видела вулканы вблизи!

– Ты понимаешь, что все это звучит как авантюра? Я слышала по радио, что все соседние поселки уже эвакуированы.

– Я же говорила, кто отец Рэма, легендарный Федор Власьев! Покоритель большего числа вершин, чем я могу перечислить! Если бы это действительно было опасно, он бы не дал сыну ехать. Ну а людей вывезли, потому что такой порядок. Лучше подстраховаться.

Ее слова почти успокоили Зою, и все же ей претило ослушаться прямого указания Комитета по чрезвычайным ситуациям и выйти к вулкану.

– Ну мы же не полезем на сам Толбачик.

Зоя понимала, что при извержении вулкана лавовые потоки не пойдут с достаточной скоростью, чтобы накрыть туристов. Здесь не Гавайи, где лава более жидкая и быстрая. И если недалеко от камчатского извержения окажутся люди, то для них опасны будут скорее камни, которые летят при прорыве, лесные пожары и едкий вулканический пепел.

– Я не сказала главных причин, по которым я тебя так настойчиво зову с нами! – Зоя внимательно взглянула на Нину. – Помнишь, ты рассказывала, что обошла с рюкзаком полстраны? А я никогда не ходила в походы и боюсь, что не справлюсь. Очень не хочу показаться Рэму глупой и избалованной фифой. Вот почему ты так нужна мне там, в горах. Я всему научусь у тебя, вот увидишь. Пока даже палатку поставить не умею.

– Давай я тебя прямо сейчас научу, это не так сложно, просто практика… – Зоя не договорила, заметив, насколько взволнована Нина.

– А еще… – Нина виновато улыбнулась, – не хочу показаться Рэму деревенской дурочкой, которая верит в бабкины сказки о подземных жителях.

Нина замолчала, Зоя вопросительно на нее посмотрела, и тогда Нина продолжила:

– Я давно живу в Москве и сама не знаю почему, но Камчатка и извержения постоянно напоминают мне страшные истории, которые бабушка в детстве рассказывала. Мол, у нас недалеко от деревни было древнее священное урочище, и над ним огни красные время от времени видели. Так вот, в его стороне самые грибные и ягодные места. А ходить туда можно только в браслетах или венке из крапивы. Как без него пойдет грибник – пропадет, никогда не вернется. И баб Нюра говорила, что конец света так и начнется, землю трясти начнет, а воздух красным станет, и из таких мест нечисть на свет полезет. – Нина дернула было рукой, чтобы перекреститься, но сдержалась под строгим взглядом Зои. – Я знаю, что это глупо, но почему-то все время о бабушке и ее словах здесь думаю, страшно туда идти. А ты серьезная девушка, материалистка, ответственная! И ты очень нужна группе. Это короткая вылазка, на несколько дней! Да и что тебе сидеть здесь одной и думать об отце!

Последний аргумент перекрыл сомнения, грела мысль о том, что она будет полезна.

1 июля 1975 г., день

Зоя вспомнила этот разговор и сейчас снова спросила себя: правильным ли было ее решение? И правильно ли она сделала, что ничего не сказала отцу о поездке?

Осмотрелась по сторонам – все тихо, ничего не предвещало извержения. И никаких красных огней, как в историях Нины. Тут же одернула себя. Что за глупости. Кому в университете расскажи – засмеют.

И тут в ее мысли вторглась Света:

– Не уверена, что смогу подняться на вершину. Может быть, я вас подожду на этом привале? – Ее лицо покрылось испариной, все покраснело, дыхание сбилось, глаза блестели.

Зоя незаметно прикусила губу. Ее обдало холодом, хотя они только что присели после тяжелого подъема, и пот лил градом. Ее звали помочь вести группу, а значит, если Света не пойдет дальше, ей придется тоже остаться. Таковы правила гор: поодиночке здесь не ходят. Значит, из-за Светы она не поднимется на вершину, не увидит заполненный ледником кратер.

– Нет, идем дальше! Ты справишься! – пытался командовать Рэм.

Зоя поймала удивленный взгляд Евгения. Она тоже заметила, что слова руководителя не помогли, а испугали девушку.

– Рэм, давай еще посидим, подышим… – примирительно начала было Нина.

Рэм не дослушал, рубанув воздух ладонью:

– Я против! Разделяться не будем!

– И зачем я только пошла. – Голос Светы охрип и предвещал скорые слезы.

– Ну мы все же немного отдохнем. – Евгений старался быть ласковым, опустился рядом со Светой и внимательно посмотрел на нее.

Зое, да и всем остальным, стало понятно – тогда, когда их руководитель просто отмахнулся от проблемы с одним из членов группы, Евгений негласно перехватил руководство и скомандовал «привал». И его все послушались.

Молчаливый и спокойный. Загорелый, с сильными руками, весь в веснушках от постоянной работы на солнце, Евгений был самым старшим в группе. Кажется, Нина говорила, что он приехал в Петропавловск-Камчатский навестить родителей своей покойной жены.

– Для кого-то горы – просто красивые места, этим они многих манят, – обратился к Свете Евгений. – А вот герой Высоцкого в «Вертикали» говорил, что люди идут в горы покорять, потому что «в человеке заложена страсть покорять». Смотрела этот фильм?

– Кажется, да. – Света не ожидала, что Рэм, которому она доверила свою жизнь, оттолкнет ее, и поэтому пока с настороженностью смотрела на Евгения.

– Помнишь, медик из группы скалолазов с ним спорит, что гору можно обойти или объехать и незачем искусственно создавать бег с барьерами. А герой Высоцкого отвечает, что препятствия в обычной жизни расположены как бы в одной плоскости, в горизонтальной. А в горах у человека появляются новые черты, неожиданные. Черты характера, души. Он живет уже в другом измерении – по вертикали.

Света тихо всхлипнула. Евгений помог ей снять рюкзак. Его руки – руки опытного походника и скалолаза – были крепкими, ладони – шершавыми. На них можно положиться, они все выдержат, и Света наконец-то расслабилась.

– Отдыхаем минут двадцать, а потом я с тобой пойду в конце. Хорошо? Остался последний рывок. Постараемся подняться?

Света бесхитростно закивала и робко улыбнулась.

Зоя бесшумно выдохнула.

– Кому «Юбилейное»? У меня есть немного сухарей и пара плавленых сырков. Разбирайте, у кого закончилась еда. Сейчас техническая остановка, и идем на штурм. – Судя по голосу, Рэм тоже устал и, кажется, смирился с ситуацией.

– Только много не пейте, иначе идти трудно будет. – В уверенном и ровном голосе Евгения чувствовались превосходство и сила.

Неожиданно из-за склона будто потек по воздуху туман.

– Ну вот, а я только хотела за камень отойти! – воскликнула Нина.

– Мальчики налево, девочки направо. Давайте скорее, чтобы не потеряться в тумане и не попадать с горы. Он нас не задержит, уйдет так же быстро, как появился. – Евгений махнул рукой направо и налево, и группа разошлась.

Туман в горах – всегда красиво, так что дух захватывает. А на фоне черного шлака – особенно.

У подножия вулканов, где есть наносной слой почвы, растут деревья и кустарники. Но чем выше, тем реже и реже, и уже на середине пути на вулканическом шлаке почти нет жизни, лишь небольшие островки желтовато-серых лишайников да маленькие белые цветы камнеломки.

Когда Зоя вернулась после туалета, то услышала продолжение рассказа Евгения, который взял шефство над Светой.