Зарождение интереса к китайской культуре отмечается в европейских записях еще в XVI веке, когда торговцы и миссионеры стали все больше интересоваться могущественной державой Чин. Товары из Китая прибывали через Малакку и попадали на индийские рынки, откуда распространялись по всей Европе. Такие видные исторические личности, как Марко Поло^[6] и Джованни Монтекорвино^[7], стали основоположниками первых работ, описывающих культуру Китая. Главный пласт трудов, посвященных описаниям неизведанного края, принадлежит именно торговцам и представителям духовенства.

Китаеведение возникает как полноценная светская дисциплина во Франции в первые десятилетия XIX века. Появлялись переводы конфуцианского канона на разные языки, при университетах открывались кафедры по изучению китайского языка и литературы, был составлен первый китайско-английский словарь. Параллельно китаеведение развивалось и в Российской империи.

В контексте отечественной китаистики принято считать, что первое исследование по изучению китайских мифов написал русский ученый-китаевед С. М. Георгиевский (1851‒1893). В своих работах («Мифические воззрения и мифы китайцев», «Мифы и мифические воззрения древних китайцев») Георгиевский различал понятия «миф» и «мифические воззрения», отмечая, что второе представляет собой, скорее, основу для зарождения мифа. Георгиевский первым разделил китайские мифы на сюжетные группы и подробно описал воззрения древних китайцев на мифы о сотворении мира, первых людей и небесных правителей.

Религиозные традиции Китая

Наследие Китая, как одной из древнейших культур, всегда привлекало людей, ищущих гармонию между человеком и природой, внешним и внутренним мирами. В китайском обществе с древнейших времен параллельно с мифологией развивались философские учения – даосизм, конфуцианство (с 551 года до н. э.), а позже в традиционные взгляды китайцев (примерно I век н. э.) проникла индийская религия – буддизм.

Основные течения в Древнем Китае были тесно связаны с духовными и моральными принципами, основанными на уважительном отношении к традициям и культуре. Конфуцианство, даосизм и буддизм – это философские системы с двойной нагрузкой: религиозной и культурной. Несмотря на это, очевидно, они возникли, скорее, как системы философской мысли, которые имели свои школы, последователей и ведущих наставников.

Даосизм как ключевое идеологическое течение Китая часто интерпретируется в научной литературе и как религиозное учение, и как философская система, хотя эти две составляющие не имеют существенных различий. Описывая религиозный даосизм, исследователи часто излагают философско-мировоззренческую систему, изложенную в трактатах Лао-цзы^[8] и Чжуан-цзы^[9]. В рассуждения о философском даосизме они привносят религиозно-мистические элементы, из-за чего порой искажается представление об этом учении, которое является важной частью духовной культуры Китая. Поэтому необходимо четко разграничить религиозные и философские аспекты даосизма.

Возникновение даосизма относят к периоду V‒III века до н. э., когда уже были сформулированы основные тезисы и элементы учения, на основе которых формировалась китайская традиция. Основателем даосизма называют Лао-цзы, которому приписывается авторство основополагающего даосского трактата «Дао Дэ Цзин». Особенность взглядов Лао-дзы – незаинтересованность в политической сфере, а целью его учения было достижение бессмертия (физического и душевного).

Лао-цзы учил, что жизнь состоит из циклических изменений различных состояний: от грусти до радости, от счастья до несчастья, от любви до ненависти. Поэтому, независимо от происходящего в жизни человека, можно найти обратную сторону всякого события. Основной принцип даосского учения заключается в достижении внутреннего покоя и душевного благополучия. Для этого необходимо познать Дао через медитацию и специальные упражнения.

Легендарный современник основателя даосизма – Конфуций (551–479 годы до н. э.) – являлся основателем морально-этического направления в учении Древнего Китая – конфуцианства. Жизнь и деятельность Конфуция пришлись на период крупных социальных и политических потрясений, из-за чего его учение неоспоримо повлияло на развитие общества и государства. В эпоху Сражающихся царств^[10] конфуцианство стало главным идеологическим учением династии Хань^[11].

Буддизм проник в Китай из Индии уже в I веке н. э. Широкое распространение буддизм как религия страдания, надежды, утешения и вознаграждения получил только в V веке, когда стал официальной религией в некоторых царствах. Сложность установления буддизма в Китае заключалась в отсутствии специальной лексики: перевод индийских текстов на китайский язык сопровождался рядом трудностей, связанных с транскрипцией терминов, сокращением или дополнением некоторой информации и заменой ряда слов даосскими понятиями^[12].

Использование даосских терминов для передачи смысла буддийского учения привело к смешению даосизма и буддизма. В Китае буддизм воспринимали как одну из форм даосизма, поскольку оба течения выполняли схожие социальные функции: помогали людям достичь идеала спасения или освобождения, обеспечивали ритуально-магическое сопровождение повседневной жизни и разрешали схожие философские проблемы.

Помимо этого, сходство буддизма и даосизма выражается в политеизме. Обширный даосский пантеон включал в себя различных божеств, таких как бог очага, бог города, хранитель ворот и многих других (об этом подробнее в следующих главах). Аналогично в буддизме существует огромное количество будд, бодхисатв, божеств и святых, точное количество которых до сих пор не удается подсчитать.

Притом религиозных распрей между даосизмом, конфуцианством и буддизмом в Китае не возникало. Исследователи объясняют это развитием религиозного синкретизма^[13]. В результате персонажи мифологических сказаний, даосских и буддийских философских течений объединились с культом конфуцианства. Взаимное сосуществование этих философско-религиозных направлений привело к появлению уникального, китаизированного варианта буддизма, элементы которого сохранились в Китае до сих пор.

Важно отметить, что конфуцианство и даосизм унаследовали традиции первобытной религии, для которой характерно воспевание и поклонение культам природы и предков. В частности, древние китайцы могли поклоняться духу ветра, возводить образ животного в ряд тотемного, верить в магию и сверхъестественные способности, представлять небесные тела в образе героев мифов.

Учение о состоянии нирваны, достигаемое в результате благих деяний, совершаемых на протяжении длинной цепи перерождений, заменено в китайской культуре перерождением в сонм святых – состоянием постоянного блаженства без тягот земной жизни. Люди, достигшие уровня святого, отправлялись в аналог рая – Ситянь.

Магия – часть культуры Китая и относится к первобытному периоду еще до появления основных учений. В даосизме продолжили развиваться многие элементы древней магии; в конфуцианстве – культ предков, который воплотился в традициях и строгой социальной и семейной иерархии.

В китайской культуре изначально не существовало единого, сравнимого с западным, понятия магии. Первоначальное значение магии заключалось в мистифицированном мышлении человека, который верил в способность воздействовать на окружающий мир посредством сверхъестественных способностей. В рамках развития традиции вместо «магии» в культуре Китая развивалась мантика (от древнегреческого mantike, то есть «прорицать»).

Мантика представляет собой систему гаданий и предсказаний, которая основана на обрядовых приемах магии, но с иной конечной целью. Вместо вмешательства в будущее древние китайцы желали узнать о наступлении удачи или беды, хотели лучше понять волю богов через анализ предзнаменований. Приемы мантики находились на пике развития во времена Древней Греции и Рима. Древняя гадательная практика нашла широкое применение и в китайской культуре, которая только зарождалась.

Гадательные практики отражены в одном из древнейших китайских философских текстов «Канон Перемен» («И дзин»), относящемся к периоду около 700 года до н. э. Текст состоит из ряда гексаграмм – олицетворения космогенеза, который лег в основу китайской мысли. Самым известным и одновременно простым объяснением этого термина является идея об изменчивости всего сущего и цикличности каждого явления – силы инь и ян. Китайская традиция изначально развивалась под влиянием мантики, которая наложила отпечаток не только на основополагающие учения, но и на государственность и устройство социума.

Принято считать, что с распространением конфуцианства магические практики исчерпали свою значимость, однако писание «И дзин» исследователи приняли как один из канонических текстов (II век до н. э.). Ученые мужи заменили магические понятия: вместо воли духов они трактовали императору волю Неба. Гадатели не стремились влиять на будущее, а лишь считывали божественную волю и передавали ее правителю, избегая роковых ошибок.

Ни один смертный не способен претендовать на сверхъестественную силу изменять будущее. Шаманы, гадатели и предсказатели могли лишь читать и передавать волю богов, подсказывая императору верные шаги к достижению цели.

Под влиянием конфуцианства магическое мышление преобразовалось в этические нормы поведения и восприятия. Оттого служение древних ученых-конфуцианцев вполне можно считать своеобразной эволюционной ступенью магии. Магия в новом доминирующем учении смещала фокус влияния – шаманы влияли не на иной мир, а на земной посредством верных трактовок божественной воли.

Самым простым способом распознавания небесной воли богов и судьбы было гадание, которое совершалось с помощью бэй цзяо – предмета из дерева или корня бамбука. Он имел округлую форму, сужавшуюся к одному концу. После его разрезали пополам таким образом, чтобы каждая половинка имела плоскую и сферическую стороны. Шаман или другой гадающий становился перед алтарем или идолом, громко излагал свою просьбу или мольбу, а затем, соединив перед собой две половины бэй цзяо, бросал их к алтарю на землю. Если обе части падали плоской стороной вниз, ответ на заданный вопрос считался отрицательным, если разными сторонами – положительным.

Наиболее популярным способом предсказания стало гадание с помощью бамбуковых палочек, которые имелись практически в каждом храме. Вопрошающий бросал перед собой палочки/пластины и по их расположению рассуждал о божественном отклике на просьбу или вопрос. Если ответ расценивался как благоволение, то настоятель храма становился на колени перед алтарем и тряс стакан с бамбуковыми палочками до тех пор, пока хотя бы одна из них не выпадала. Номер выпавшей пластинки соотносился с религиозными изречениями, в которых вопрошающий отправлялся искать ответ на свой вопрос. [11]

Интересную роль в устройстве китайского общества играл император – Сын Неба. Помимо светских жрецов-прорицателей и ученых мужей, сам император выполнял ряд магических функций, которые дозволялось исполнять только ему и никому больше. Связано это с понятиями божественного наместничества и верой в то, что на троне не мог оказаться случайный человек. Император, как Сын Неба, считался посредником между Небом и людьми, и его власть была легитимизирована якобы божественным мандатом.

Считается, что концепция божественности императорской власти возникла в период династии Чжоу (1046–256 год до н. э.), когда китайские правители начали использовать мифологические и религиозные идеи для объяснения права на власть. Они утверждали, что Небо дало им мандат править страной и что они ответственны перед ним за благополучие и процветание народа.