Вскоре вблизи туши двуглава остались только мы втроём, а под конец, когда с разделкой было покончено, на меня взвалили снятую шкуру, и мне пришлось переносить её во двор усадьбы. Я влил в цепочку «Сила» возможный максимум в семнадцать единиц, но даже в этом случае ноша оказалась достаточно тяжёлой.

Ну что сказать, вся охота заняла чуть больше двух часов. Схватка уложилась в какие-то пару-тройку минут. Вряд ли больше. Зато разбираться с последствиями мы закончили только глубокой ночью, успев при этом взбодриться с помощью «Восстановления», по ходу перекусив и немного вздремнув.

В доме едва нашлось достаточное количество тары для консервации всех трофеев. Признаться, я удивился данному факту ещё в прошлый раз. Понимаю, что Нефёдовы давно собирались заняться охотой, но стекло достаточно дорогой товар, а уж банки для консервации ещё и специфичный. Семья же Лены едва сводила концы с концами.

Как выяснилось, Владимир Сергеевич однажды обнаружил останки погибшей охотничьей артели. Повозки не представляли интереса для тварей, а потому так и остались нетронутыми. Разве только одну из них опрокинули, ну и лошадей сожрали, ясное дело. Что-то разбилось, но в основном тара уцелела, чего не сказать о содержимом. Без подпитки консервирующих рун все трофеи пришли в негодность, но сами контейнеры сохранились…

– Лена, я хотел… – начал было я, когда мы на следующий день вышли прогуляться в садик под ласковым мартовским солнышком.

– Погоди, – оборвала она меня.

Я послушно замолчал, старательно глядя мимо неё. Говорят, что женщины чувствуют, когда с ними хотят заговорить о расставании. Враньё. Мужчины понимают это ничуть не в меньшей степени. Это знает любой, кого по-настоящему бросали. Ничего ей не обещал, но смотреть в глаза отчего-то не могу. Не отпускает меня чувство вины, хоть тресни. Словно предаю её. На деле же жизнь есть жизнь, и пути-дорожки самых неразлучных друзей и искренне любящих сердец зачастую расходятся навсегда.

– Значит, то, что ты ухаживаешь за княжной Зарецкой, правда? – наконец произнесла она.

– Правда.

– Ты сам за ней ухаживаешь или не смог отказать столь влиятельному роду?

– Лена, я никогда не врал тебе.

– Я знаю. Но ты не ответил на мой вопрос.

– Я сам принял решение после того, как погиб её жених. Чем руководствуется она, не знаю. Сомневаюсь, что воспылала ко мне нежными чувствами, однозначно тут холодный расчёт. Но как ты сама же говорила…

– Я помню, что говорила о браке по расчёту, – глубоко вздохнув и, как видно, борясь с комом в горле, произнесла она.

– Прости.

– Тебе не за что извиняться. Это матушка просила расставить точки?

– Зоя Павловна ни о чём меня не просила. Просто я и сам вижу, что уже давно тебе не безразличен…

– Не безразличен? Никита Григорьевич, а вы, как я погляжу, излишне самонадеянны. Полагаете себя неотразимым, коль скоро вас не отвергла сама княжна? Не хотелось бы вас разочаровывать, но я не питаю к вам никаких чувств. Дружба – да, взаимная выгода – и снова да, но романти́к… Вот уж чего и близко нет.

– Тем лучше. Во избежание кривотолков я вынужден прекратить наше сотрудничество. И в этой связи не могла бы ты вернуть мне мою карту? Если княжна Ольга узнает об этом, то я могу быть неправильно понят.

– Боишься, Ртищев?

– Опасаюсь беспричинных осложнений, – возразил я.

– Вот твоя карта. Что до твоей доли…

– Я заберу только сферу двуглава. Остальное остаётся вам.

– По совокупности там выходит значительно больше, – возразила она.

– Если бы не помощь твоих родителей и крестьян, то бо́льшую часть из этой добычи нам пришлось бы попросту выбросить. Так что я не делаю никаких реверансов и одолжений, всё по справедливости.

– Как скажешь, – пожала она плечами.

М-да. Похоже, мне пора валить отсюда, пока ветер без камней. Разумеется, я не опасался никаких сцен. Но ей сейчас лучше побыть одной, без раздражителя в моём лице.

Глава 8
Свинья везде грязь найдёт

Задерживаться в Нефёдовском не стал. Вот как только поговорили с Леной, так сразу зашёл в дом и начал собирать свои вещи. Подруга удалилась в свою комнату, и что-то мне подсказывает, что прощаться с ней не стоит.

– Никита Григорьевич, уже уходите? – окликнула меня в дверях хозяйка дома.

– Прошу прощения, Зоя Павловна, полдень уже. Завтра на занятия, а я хотел ещё и матушку навестить. Не думал, что с охотой выйдет так хлопотно, не рассчитал по времени.

– Понимаю, – протянув мне руку, произнесла она.

Когда же я склонился, чтобы приложиться к ней, едва слышно прошептала:

– Спасибо, Никита Григорьевич.

– Простите, – столь же тихо произнёс я, на что она лишь слегка взъерошила мне волосы.

– Никита Григорьевич, – пожал мне руку глава семейства уже во дворе.

– Владимир Сергеевич, спасибо за всё и не поминайте лихом.

– Говорите так, словно прощаетесь навсегда, – нахмурился он.

– Уж надолго это точно.

Нефёдов не смог сдержать удивления. Потом встретился взглядом с закутавшейся в шаль супругой. И наконец понимающе кивнул. Вот это взаимопонимание. У меня такого с женой в прошлой жизни не было, хотя я и уверен, что до сих пор её люблю. Не так, как в юности, конечно, но и они ведь не молоды.

Открыл портал и, шагнув в него, оказался в Покровском. Ещё один переход, и я уже в Орле. Перехватил поудобнее чемодан и направился на выход. Настроение гадостное, не дай бог кто заденет, взорвусь похлеще пороха. У меня так всегда, когда обижу близкого человека, непременно начинаю себя поедом есть. Понимаю, что резать по кусочкам и вовсе свинство, но от этого как-то не легче.

Извозчик нашёлся сразу, благо у них тут пятачок, и достаточно поднять руку. Так что до дома домчал с ветерком. Хотя, положа руку на сердце, если зарядиться соответствующими усиливающими рунами, то бегом управился бы ещё быстрее. «Скороход» и «Выносливость» поистине способны творить чудеса.

– Мария Романовна, Никита Григорьевич приехал! – возвестила на всю квартиру Матрёна, едва завидев меня на лестничной площадке.

Тут же попыталась цапнуть чемодан, но я отстранил её руку, нечего ей тяжести лишний раз таскать. Переступил через порог и, обняв, звонко чмокнул в щёку.

– Здравствуй, красавица моя. Пироги-то есть?

– Обижаешь, барич. Мне завсегда есть чем тебя встретить.

– Никита? Здравствуй. Отчего не предупредил?

– Да как-то… – неопределённо пожал я плечами.

Вообще-то, хотел сделать сюрприз. Но так уж вышло, что для Матрёны у меня имеется расписной платок, а вот для матушки, увы, подарка нет. Я его Зое Павловне припарадил. Тогда и о служанке вспоминать не стану. И ну его, это восьмое марта. Тем паче, что уже девятое. Умерла, так умерла. В следующий раз подарю, а пока – лучший мой подарочек это я.

– Случилось чего? – догадалась по моему виду матушка.

– В Нефёдовское наведывался. Сходили на охоту, – неопределённо ответил я.

– И тебе дали отставку от дома? – уточнила мать.

– Не то чтобы отставку, н-но…

– Зоя Павловна?

– Попросила не пудрить мозги Лене.

– Я давно хотела с тобой поговорить, но ты ведь друг, компаньон и вообще…

– Матушка, – перебил её я.

– Нечего мучить девочку. Видела я её. И глядела она на меня, словно не знает, как угодить. А так смотрят только на матерей своего любимого. Я сама по этой дорожке хаживала.

– А как на тебя смотрит Ольга? – решил я сменить тему.

– Никак. Поначалу-то я решила, что со всем уважением, но потом поняла, что там пусто. Уж лучше бы ненавидела, хоть какая-то настоящая эмоция, – вздохнула она.

– Как твои дела? – понимая, что эта тема ничуть не лучше, я снова перевёл стрелки.

– Да как. Вот о матушке Ольгиной я ничего плохого не скажу. Золотая у тебя будет тёща. Так, чтобы кошель мне подбросить или какие украшения подарить, ничего подобного. Зато весь орловский свет теперь в очередь ко мне выстраивается. Она ведь не просто заказала у меня платье, но ещё и в нём же отправилась на воскресный бал градоначальника, чем взбаламутила орловский свет. Обычно-то там молодёжь веселится, а тут все матроны повылазили.

– Только не говори, что она потянула с собой и тебя, – хмыкнув, тряхнул я головой.

– Не потянула. Даже не сказала, что собирается туда. Иначе я точно заявилась бы, потому как восприняла бы как руководство к действию. Зато она всячески расхваливала мою работу, заявив, что московские модистки избалованы излишним вниманием, в то время как в провинции есть такие самородки.

– Но согласись, матушка, ты знатная мастерица.

– И не подумаю скромничать. Я, конечно же, умею шить. Но у меня заказов уже столько, что я вынуждена нанять двух швей, и то дай бог с имеющимися заказами управиться за месяц. Уже присматриваюсь к помещению, чтобы организовать мастерскую.

Я посмотрел на неё и понял, что она не набивает себе цену и не страдает излишней скромностью. Просто испугалась ответственности. Одно дело шить своими руками и отвечать за свою работу. И совсем другое – организовывать рабочий процесс даже малого предприятия и контролировать качество уже своих работников.

– Ничего, матушка, глаза боятся, руки делают. Я верю в тебя. Кстати, если нужны деньги, то у меня была удачная охота, и я могу…

– Не надо. Транжиркой я никогда не была, деньгами сорить попусту не привыкла, так что средств на новую мастерскую у меня в достатке. На тебе кредит висит, вот и гаси его. Нечего банк кормить своими кровными.

– Как скажешь, матушка.

– Я так понимаю, ты ненадолго?

– Вот покормите меня и отправлюсь в Москву. Оно и своих забот хватает, и тебя отвлекать не хочу. Поди сейчас потраченное на меня время придётся навёрстывать.

– Придётся. Нет бы твоему будущему тестю выделить мне небольшое имение. А вместо этого сваха нагрузила работой по самую маковку.

– Ты ведь сама не желаешь получать подачки.

– Не желаю. Анна Фёдоровна мудрая женщина и сделала именно так, как мне по сердцу. Чтобы я не чувствовала себя уязвлённой и зависимой. Но тебе-то в жилетку можно немного побрюзжать.

– И даже нужно, – обнял я матушку.

Попили чай с пирогами в дружеской семейной обстановке. Не забыли и двух молоденьких швей, правда, они вместе с Матрёной угощались на кухне. Матушка у меня, конечно, мировая женщина и за свою прислугу кому хочешь голову отсечёт. Причём в прямом смысле этого слова. Но пренебрегать существующими сословными различиями и не подумает.

Через час я засобирался обратно. Подхватил чемодан и, расцеловавшись с домашними, вышел на лестницу. Но до двери парадной так и не дошёл, замерев на середине последнего, ну или, если хотите, первого лестничного пролёта. Наученный горьким опытом, я теперь использую своё предвидение всякий раз, когда выхожу из безопасной зоны. В данном случае таковой являлась наша квартира.

Как я уже говорил, удовольствия это мне не добавляет, но понемногу начинаю привыкать. Хотя после подобных прогулок всякий раз раскалывается голова. К чему решил относиться как к неизбежному злу. Уж лучше головная боль, чем потом жалеть о собственной глупости.

Если коротко, то я увидел, как при выходе из парадной меня укутывают в «Ловчую сеть». Чтобы увидеть больше, я подошёл вплотную к двери, не выходя наружу, чем отыграл секунды четыре. Увиденное меня не обрадовало, потому как избавиться от «Сети» у меня не выходило. Попытки использовать руны приводили к тому, что та меня упаковывала настолько качественно, что я не мог пошевелить пальцами и, как следствие, использовать боевые цепочки.

Однозначно это тот самый, что метнул в меня змеехвостом. Предвидение работает таким образом, что я вижу не только то, что будет через восемь секунд, но и осмысливаю все события, укладывающиеся в этот отрезок. Поэтому со следующей активацией я предположил использование «Дальнозоркости», и теперь как минимум знаю его внешность.